Дети пустого города

       А теперь, вопрос на засыпку.        Как вообще надо одеваться?        Вроде, форма на вечеринку была свободная, но, как мы поняли, приветствовался домашний стиль.        Пришла беда, откуда не ждали.        Перерыв весь чемодан, из более менее приличного я нашёл только школьную форму, свитеры от миссис Уизли, выходную мантию и... всё. Из маггловского у меня вообще только то, что досталось от Дадли... да ещё странно пропорциональный мне спортивный костюм, о происхождении которого я не вспомнил, но носил его видимо лет в... десять? А, нет, ещё (вот блин, я думал я давно всё от неё выкинул), старые шорты от маггловской школьной формы.        Я смутно припомнил, что именно в них начал первое путешествие ещё к вокзалу Кингс-Кросс.        Ещё одно белое пятно в памяти.        Помню, кажется, как я просил дядю подбросить меня до Лондона... это почему-то не выгорело...        Помню... помню купленный в Косом переулке месяцем ранее... блин, вот когда я использовал Консерватор! И вот зачем я его чёрт возьми купил. Я уменьшил свой чемодан со всем содержимым до размеров коробки из под обуви и пронёс его до вокзала в хрен знает откуда у меня взявшемся чехле из под гитары.        Помню то чувство. Чувство горечи и мстительной завершённости... наверно про такое и говорят "сожжём мосты". И вместе с этим такое, словно иду ва-банк...        Арка, раненная собака, уходящий автобус, полутёмная станция, набирающие ход товарные вагоны... Всё помнится очень выборочно, отрывочно. Кажется, что если возникнет желание, эти обрывки не составит труда составить в нужном порядке; а пробелы вынуть из недр подсознания... но... вот же, желание в кои-то веки есть и... ни черта я составить не могу... Помню чётко лишь карандаш в одной ладони и надпись на второй - "память в порядке, не думай об этом". И я не думал. Нужно просто встать к чему-то спиной, и ты этого не увидишь, верно? Просто позволь новой жизни поглотить тебя, отдайся настоящему до остатка и через пару лет у тебя снова будет прошлое... А теперь я уже сам цеплялся за обрывки воспоминаний и не мог их поймать...        Я посмотрел на свою выходную мантию. Тёмно-зелёную, приталенную (с поясом), намного короче школьной.        Нет, это слишком прилично.        Надевал я её всего два раза. Первый раз на святочный бал, для чего она и бралась; но годилась она скорее просто для каких-то официальных встреч. Когда миссис Уизли спрашивала меня о пожеланиях насчёт выходной мантии, которую потребовалось иметь четверокурсникам, я попросил её взять самую обычную, которую можно. Из принятой у магов, да и вообще приглядной одежды у меня не было ничего, кроме Хогвартсой формы, и иногда это уже тогда заводило меня впросак...       На балу я тогда выглядел на фоне всех очень просто, тем более, что убрал золотисто-коричневую, как прожаренный лук, вышивку с подола. Примерно, как человек в потёртом сером пиджаке на деловой вечеринке какой-то бизнес-элиты: технически дресс-код соблюдён, но прикид всё равно как бы сказать... не того уровня. Зато у меня было что надеть в министерство магии на дисциплинарное слушание, а то шёл бы я туда в чёрт знает чём...        Возвращаясь в штаб-квартиру, я чувствовал себя таким гением, предвидевшим нечто подобное...        А теперь чувствовал себя полным идиотом.        Хотя бы Рон был вместе со мной и у него тоже была лишь одежда, оставшаяся от братьев, да свитеры.        — По-офиг! Я не собираюсь долго грузить башку этой фигнёй! — Протяжно отрезал Рон, словно кому-то что-то издевательски доказывал.        На том и порешили.        Вышли мы из комнаты оба в прошлогодних свитерах от миссис Уизли и школьных брюках.        — Ну бывай. Ромео. — Попрощался тот.        Я должен был выйти пораньше, чтобы встретиться с Чжоу.        — Это ещё кто? — Буркнул я.        — Кто из нас провёл полжизни в маггловском городке, чтобы об этом спрашивать? — Возмутился Рон. — Ну... Гермиона говорила... Пьесса этого... Шега... Пирра... Ромео и Джульетта! Вспомнил?        — М-м-м...        — Да ну тебя. — Обиделся Рон.        — Да я там ничего и не читал... только то, что по литературе проходили. — Заоправдывался я. — А кроме этого пару справочников и... только вот одну книжку любил...        Но вспомнить названия я так и не смог. Помнил только, что повествовалось в ней о какой-то семье, которая решила переехать из Англии в Грецию и мальчика, который обожал животных.        Я вздохнул, накинул форменный плащ (чтобы не замёрзнуть при выходе из башни) и выскочил в портретный проём.        _______        Джинни Уизли взвизгнула и отскочила от висящей в воздухе паутинки. Тут же мысленно отругала себя - даже Рон давно научился держать себя в руках, а она пауков боится меньше, чем он. Обычно ей было просто неприятно, смотреть на эти жутко шевелящиеся лапы, но сейчас паучок внезапно спустился на своей ниточке прямо к ней и оказался перед лицом ни с того ни с сего.        К тому же, девочка обычно чувствовала близкое присутствие пауков. Из-за пауков тут же начинала чесаться либо спина, либо давно затянутая рана на левой стороне шеи. Когда-то любимица в компании проводников, Солнышко-Огонёк отшучивалась от самой себя, что у неё видимо развилась аллергия; но...        Но вот блин. Лучше бы это была аллергия.        А когда паук оказывался рядом так резко, ощущение в когда-то покусанной шее можно было сравнить разве что с ударом по локтевому нерву.        — Как там было? Боже мой, вроде... — вспомнила она подхваченную у кого-то поговорку.        Кстати, о тёте Элисон! Опять хотела к ней выбраться на летних каникулах и опять забыла!        Надо же, как иногда складывается по жизни. Они с тётушкой Элисон на самом деле даже родственной кровью не связаны - она жена маминого троюродного брата, но она вспоминалась куда чаще и более близкой родни.        Когда-то давно дядя Алекс и мама любили вместе играть, когда сталкивались на семейных праздниках. Так было, пока он не оказался сквибом. Насколько Джи знала, обстановка в том доме с тех пор накалялась и однажды почти четырнадцатилетний Алекс ушёл из дома; причём неизвестно, насколько добровольно. Потом родня, правда, одумалась, полными фанатиками они не были; Алекса нашли, но домой он уже не пошёл. Связь сохранил только с мамой да её тогда ещё живыми братьями. И то - редкими письмами, видеть он никого не хотел.        Но вот ведь, единственный из многочисленной родни, кто согласился помочь тогда. Повозить раз в две недели в больницу младшую дочь, пока её родители разбираются с оформлением долга и разрушениями дома; четыре старших брата в этой больнице лежат; а ещё двое, вернувшись из школы, в ускоренном темпе ищут подработки...        Забавно, ведь до этого семья вовсе не была бедной.        Небогатой - да. Но никак не бедной, жизнь была вполне нормальная, Джинни точно это помнит.        Не смотря на приведший к этому кошмар, в котором косвенно виноватой была и Джинни; время, проведённое с Элисон и Алексом запомнилось ей по хорошему. Правда, с ними самими она общалась немного, они были врачами и у них было мало свободного времени. Но проведя ей некоторый экзамен на тему взаимодействия с магглами и правил движения на дорогах; те отпускали её гулять на весь день. И та целыми днями искала себе приключения выходя и за пределы Эгама.        Только вот с братьями она прежде в жизни не расставалась. Нет, конечно, в Хогвартс они уезжали, но ведь не все сразу. А чтобы одновременно быть оторванной от всех них; даже от Близнецов, что постоянно её разыгрывали; даже от Ронни, который несмотря на полновесные полтора года разницы был для неё чуть не близняшкой...        Из-за этого своего неуёмного стремления к ним, Джинни и нашла Точку совмещений.        Она тогда искренне надеялась, что и с Хогвартсом они что-нибудь придумают. Ну что сложного-то - всего-то отправить её на год раньше положенного, Рона на год позже и тогда они поступят в один год! Всё просто же.        К счастью, если с поступлением Джинни пораньше и получилось (к всеобщему шоку); то у Рона никаких отставаний в развитии обнаружено не было. Ну и ладно - разница в год, это уже лучше, чем в два!        Правда, особой радости это так и не принесло. Во-первых, её первый год в Хогвартсе был просто... не будем о нецензурщине. А во-вторых, всё равно в Хогвартсе они почти не общались - классы разные, расписание разное; да и почти всё свободное время Рон и близнецы проводили теперь с друзьями. Что было обидно. В основном потому, что у неё, у Джинни, друзей кроме братьев так и не появилось.        Нет, задирать не смели. Мальчишки даже проявляли интерес. Но близко она ни с кем не сошлась. Да и кто захочет близко общаться с кем-то, кто на первом курсе перебила кучу петухов и чуть не отправила на тот свет пару студентов? Разве что незнайки с других факультетов. Джинни общалась с ними; но от осознания, что их дружелюбием она обязана директору, не ставшему официально объявлять "наследника Слизерина", становилось тошно.        А Гриффиндорцы всё знали... ну, в общих чертах. И относились как к остальным, отдавали себе отчёт в том, что Джинни действовала не по своей воле. Но одно дело, просто общность Дома, а другое - друг.        Когда-то таковым был Рон. Но у них давно не было прежней связи. И с близнецами. Никто не был таким, как прежде, когда семья вновь была в сборе; все стали более замкнутыми, сильнее зациклились на и раньше присутствующих у них особенностях. Особенно это сказалось на Перси и на маме. Джинни старалась быть обычной собой, она хотела, чтобы всё было как всегда... Но ведь и сама она изменилась. Стала ловчее и ещё упрямее, вдумчивее; нахватавшись интересных навыков у Чёртики и других из коррект-группы, наконец-то научилась проникать в вечно запертый сарай с мётлами, что было у неё в планах с четырёх лет; а так же, устав от большого и внезапного количества общения с малознакомыми людьми, начала избегать их, став довольно стеснительной...        Но почему перемены должны делать отношения между людьми именно хуже?        Может, у всех были секреты, о которых нельзя было рассказывать? Хотя, едва ли...        __________        — Значит, будешь моим секундантом!        — Ага, отомщу тебе за ту шутку на первом курсе...        Когда. Мы. Успели?        Всё только начиналось, к нам с Чжоу тут же подошёл Рон, она стала знакомить нас с однокашниками... один вспомнил, как Рон "за великолепную шахматную партию" получил как-то кучу очков от Дамблдора и стал его подначивать, Рон в долгу не остался... Но чёрт возьми, когда они успели начать шахматную дуэль на деньги? Даже когда все пришли, они отменили "секундантов" (мы просто выполняли роль шахматных часов) и отошли продолжать игру в сторонке.        — Ну как, — спросил я, когда он всё-таки сел рядом.        — Ха! — Сообщил он, показав выигранный галлеон. — Чудом. С этими ребятами лучше не зевать.        В чём-то вечеринка оказалась такой, как я этого и ждал. Но вот чего я точно не ждал, так это игр на выпивание (хотя, даже, старшие пили максимум медовуху, огневиски дисциплинированно капали в напиток, но не более)(; и слабой, очень слабой, но версии... сыворотки правды.        — Будет неинтересно, если на вопрос можно соврать. — Азартно сказал семикурсник из Когтеврана, Макс Обри. — Эта штука позволяет промолчать, но если ты и попытаешься соврать, ложь получится максимально смешной и неправдоподобной.        — Значит, сможем молчать? — Тихо спросил я у Чжоу, прежде чем согласиться капнуть эту штуку в хвойное.        — Да. — Ответила она. — Но например, если игра в было/небыло, то когда зададут тему, по которой тебе есть что сказать, ты всё равно поднимешь руку, хоть и можешь потом никак это не комментировать. Даже если ты будешь следить, чтобы не поднять её в этот момент, то на миг всё равно отвлечёшься, а очнёшься, когда та уже будет поднята. А ещё, если кто выбирает молчание, он тянет фант с заданием, выпивает, или съедает одновременно три Берти-Ботс из коллекции "отвращение/блаженство". В зависимости от кубика.        Кубик был обычной игровой костью, чётные числа которой назначали выпивкой, а на нечётных человек выбирал - Берти-Ботс или фант.        Задания на фантах зачитывали вслух Фред и Джордж. Задания были самыми разными от требования всё равно съесть эти несчастные Берти-Ботс, но уже одновременно пять штук (я вспомнил, как в одиннадцать лет во время похожего развлечения в нашей комнате слишком часто отмалчивался, Фред в шутку сказал мне за это съесть одновременно всю пачку, а я воспринял его напрямую и действительно высыпал в рот все бобы одновременно...), до поцелуя с кем-то, на кого укажет волшебная палочка в режиме бутылочки.        Никакого разврата, можно конечно и... и, но большинство просто неловко клевало друг друга в лоб и щёки. К тому же, "палочка-бутылочка" была умная и показывала только на противоположный пол. Лишь Невилла попробовали разыграть близнецы, немного толкнув её другим заклинанием, чтобы вышло, будто та показывает на Эдди Кармайкла. И так красный как рак, Невилл наотрез отказался, а когда близнецы (чтобы ещё сильнее напугать их с Кармайклом) сделали вид, что сейчас попытаются его потащить, Джордж внезапно получил локтем в челюсть.        — Да расслабься ты, это шутка! — Тут же подскочил Фред.        — А я, похоже, не уверен, что шучу. — Огрызнулся Невилл.        Я усмехнулся и сделал глоток хвойного.        Моя школа.        Вопросы были каверзные, но пока что не из тех, которые пророчил Рон. Может, потому что нам нужно было какое-то время, чтобы ребята перестали стесняться их задавать? Главное, что здесь была уйма народу и мне приходилось отвечать лишь иногда - играли в правду или действие. Минус был в том, что ведущий (ведущими становились по очереди) мог выбрать, кого спрашивать. И естественно, меня всё равно спрашивали чаще, чем других. Что было ни к месту - каждый отвечающий оказывался объектом всеобщего внимания.        — Ну, кого спрашиваешь, Честер?        Когтевранец с моего потока, с которым я не помню какого-либо общения; окидывает взглядом всех, останавливается на мне.        — Гарри Поттер, правда или действие?        — Действие. — Отрезал я.        Послышались смешки. Да, отделаться действием было практичнее всего. И почему это выбирать его так боятся..? Жаль, выбирать одно и то же можно не более трёх раз.        Но и выбирая действие, я подставлялся под невыпущенный пар. Мои рукава и штанины были закатаны до локтей и коленей, а руки и ноги были расписаны в стиле маггловского граффити (творчество Дина Томаса), я съел и выпил уже кучу сочетаний напитков, бобов и закусок (один раз, правда, отлучился вырвать) и выполнил кучу гимнастических трюков по типу "колеса" (не с первого раза и похоже чуть не сломал шею, зато было весело).        Так же, я успел лизнуть потолок (нет, в прямом смысле, лизнуть потолок, что было в голове у Рона, когда он это загадывал?), выкурить сигарету (двоякое ощущение, особенно учитывая мою ненависть к сильным и особенно горелым запахам, но в принципе, если бы я хотел, мог бы найти какие-нибудь послабее и притерпеться, от мысли о чём стало жутковато), минуту простоять на голове, минуту пробалансировать на носу карандаш; и сделать вид, что собираюсь покусать кого-то, когда мне загадали это в шутку.        Отнёсся к ситуации с юмором. Как ни странно, я расслабился. Это была опустошённая, немного мстительная расслабленность, но она была.        И снова это чувство... чувство дежавю...        Вспомнил...        В детстве оно овладевало мной, когда нельзя было спастись за пеленой сонливости. Дадли всегда нравилось наблюдать, как происходит какая-то тупая фигня, но быть её участником он не хотел. Если выполнить такой его "квест", когда он поймал тебя где-нибудь в школе или на улице, можно было избежать неприятностей; пусть и выставив себя шутом. Да и я сам смеялся, мне нравилось вытворить что-нибудь так, чтобы этого не заметили взрослые. Если бы не взгляды, было бы даже лучше, чем одиночество. И уж всяко лучше, чем получать под дых...        Юмор или пофигизм всегда были отличным состоянием-щитом. Сперва с подозрением смотревшие на меня ребята теперь смеялись вместе со мной. Если я и остался в их мыслях психом, то, похоже, уже безобидным. Хотя попыток заставить меня дать ответ на какой-либо вопрос стало всё больше.        — Гарри Поттер, правда или действие? — Лукаво оглянулась на меня Чжоу.        — Ну, давай правду. — Сказал я.        Три раза, которые можно загадывать одно и то же ещё не исчерпаны, но лучше позволить задать вопрос ей, чем кому-то незнакомому.        — М-м-м... Расскажи о своём зрении.        Я чуть не поперхнулся. Такого вопроса я точно не ждал.        — Ну, у меня есть разница между глазами. Последний раз мне их проверяла мадам Помфри, когда проводила осмотр перед турниром. Тогда мой правый видел на минус восемь, а левый... на минус двенадцать. Так же, астигматизм смешанный, так что есть ещё и небольшой плюс, но совсем мизерный. Не помню, что там на правом, но даже на левом всего диоптрии полторы по моему. Ну а на правом только меньше.        — Ого... Не разбираюсь, но звучит внушительно. — Сказал Дин.        — А это из-за чего-то или с рождения?        — Между. — Пробормотал я. — Отец тоже был очкариком, он в них на всех фотографиях; но оно падает постепенно. Как я понял, так сильно оно вниз улезло из-за... м-м-м, разных внешних факторов, но с самим астигматизмом я родился. Да, это по-маггловски он так называется, у нас как-то по другому, но я не помню как.        — А дай очки примерить! — Вдруг попросил Терри Бут.        Я дал. Сквозь пятнистое цветастое копошение вокруг себя, я услышал возглас "во-оу", а потом "дай мне". Я не успел опомниться, как очки пошли по рукам... ну или, вернее, по носам. Лишь минут через пять Рон не выдержал и отобрал мои очки у Ли Джордана, вернув мне.        "Прозрев" я сделал глоток пива.        — Во дичь! Наверное охренел, когда первый раз нацепил?        — Ещё бы! — Подтвердил я. — Тогда я без них видел лучше, чем сейчас; но всё таки, это был шок.        И обида.        Было из-за чего.        — Да что с тобой, Гарри? Тебе что-то не нравится? — Спросила Чжоу.        — Да так. Всё нравится, просто задумался.        ***        ______        Джинни потянулась. Из-за холода она шла ссутулившись и теперь в позвоночнике что-то удовлетворённо похрустело. Хорошо. Привычка хрустеть и щёлкать всем, чем можно у неё появилась уже после истории с точкой совмещений... значит лет в шесть. Мама сперва её пугала, что когда-нибудь она может из-за этого подхватить проклятье суставной боли; но потом махнула рукой. А Джинни так и продолжила украдкой всем щёлкать и хрустеть, особенно пальцами, шеей и челюстью. Она не помнила, причины, почему это так успокаивало, но это было так; а остальное словно и ни было важно.        Неважно... всё было неважно...        Словно очень странный рассказ поглотил на какое-то время несколько десятков детей; со своим окончанием отпустил пару-тройку из них, но оставшись позади потерял для них важность. Наполовину стёрся из памяти, а наполовину затуманился, забрав с собой всех, кому не повезло.        А кому? Даже имён нет. Хотя, Гарри после матча упоминал Уилли Дакота. Джинни тут же вспомнила его собаку.        Значит у него, у Чёртики, блок так и не появился? Или на то он и чертила, чтобы внезапно правильно говорить вещи, которых на самом деле и нет в его голове?        Часы пробили час ночи. Находиться вне Дома сейчас чревато неприятностями. Неприятностей от учителей Джинни не слишком боялась - всё равно завтра домой, а к окончанию каникул про эту прогулку все забудут. Да и все лихие компании постарше сейчас развлекаются на совместных вечеринках. Пуффендуй со Слизерином, Гриффиндор с Когтевраном. Наверное, на ЛьвиноВороновую Гарри пошёл с Чжоу, они давно друг другу нравятся, а тут... сам бог велел...        Вот блин.        Даже убедившись, что перед ней точно Чёртики, от неловкости рядом с ним она не избавилась. И от этих мыслей тоже. А она-то надеялась, что как только она точно установит личность Гарри, всё с ним станет понятно и без всяких... Дурашка, она же с ним с детства чувствовала себя странно.        Ну, хотя бы теперь не ломает ни чьи носы как в шесть лет. И не сшибает со стола посуду, как в девять. Нормально общается. И на том спасибо.        Из-за поворота приближались чьи-то многочисленные шаги. Преподаватели? Сразу толпой? Да нет, похоже, там не взрослые... в любом случае, неудача! Джинни оглянулась в поисках какой-нибудь ниши или поворота, но успеть уйти ей не светило.        _______        Вечеринка подходила к концу. Никто толком уже ничего не разбирал. Вокруг были тупые, кажущиеся ужасно остроумными шутки, смех, ребята, превращённые игрой и напитками в чёрт знает что. И вопросы стали уже... куда более похожими на те, что предсказывал Рон.        — Эники... Бэники... вот. Гарри П-Поттер, правда или действие? — Немного запинаясь от огневиски задал вопрос Ли.        Он сидел в кресле с пафосом гангстера, а на его лбу было написано довольно нецензурное слово. Одежда трасфигурирована так, будто сшита как броня из кучи крышек от консервных банок. Ноги без конца танцевали что-то немыслимое под моим заклинанием "таранталегра", пока тело было подчёркнуто расслабленным.        — Дейст... вот чёрт...        — Не-а, три раза подряд.        — Ну правда, правда! — Я поднял руки в жесте капитуляции и завалился с кресла-мешка на пол.        Мой свитер был повязан рукавами на поясе, майка много позже обнаружилась в одном из его рукавов. Тело по шею было расписано разноцветными чернилами (к чему, по инициативе Фреда, приложил руку каждый гость вечеринки), лишь на груди обошлось без этого цветного беспорядка - на ней был до нелепости аккуратный в этом окружении кроваво-алый гриффиндорский герб. Так же, стараниями девчонок, у меня и ещё половины парней было проколото по одному уху. Теперь там были их промытые в огневиски серёжки. Эта тяжесть в проколе на ухе вызывала неприятные ощущения. На моей голове была повязка из Когтевранского галстука Чжоу.        — М-м-м... какие девушки нравятся?        — В каком плане? — Свалял я дурака.        Кто-то рассмеялся.        — Ты понял в каком. Всё как положено или там, может есть какая-то там... отдельная тяга... к отдельным частям тела?        Рассмеялись ещё сильней.        — Я... не знаю. — Я покраснел. — Да всё как у всех, ничего... такого... хотя... — дёрнуло меня вдруг что-то (видимо недо-сыворотка и в правду работала), — нет, кое что почти понял.        — Ну? Или выпьешь?        Я помолчал, вспоминая - что же?        Мне вдруг вспомнилась Огонёк, у который вышел какой-то там трюк... кажется это был первый удачный Уоллран. Гермиона, нашедшая информацию по философскому камню. Чжоу, готовящаяся к вылету на поле и охоте за снитч. Мадам Розмерта, ждущая эффекта своего напитка на меня. Все те случаи, когда девушки вызывали у меня странные ощущения или как минимум ощущение подъёма и доверия. Их объединяло что-то. Кое-что...        — Наверное, азарт. Вернее, когда из-за азарта огонь в глазах.        Все озадаченно молчали.        — Ну, когда смотришь человеку в глаза и понимаешь, что он о-очень рад своему делу или своей удаче, или предвкушает её... И это что-то вроде азарта. Когда глаза начинают гореть этим азартом. Такое бывает не только у девчонок, но... у девчонок это бывает как-то по... особому.        — Ни фига себе, да ты по глазкам. — Рассмеялся Фред... вернее, серо-буро-малиновое в крапинку нечто, которое он из себя сейчас представлял (до следующего хода). — Кто по кругу следующий... О, да это-ж я! Так, Анжелина, правда или действие..?        — Эй, а антидот выпить не хочешь, можно уже...        Что-то ужалило меня из кармана штанов. Я быстро проверил что там... монета-удостоверение! Но ведь только я могу назначать на ней что-то, только у других она может начать гореть...        — Я ненадолго отойду. — Заплетающимся языком сообщил я.        Надев свитер, чуть не шипя от того, как жглась монета в кармане, я ушёл до туалета, достал её. Пришлось подержать её под струёй ледяной воды - иначе я мог держать её в руках, только перекидывая из ладони в ладонь, как горячую картошку. Я открыл монету, посмотрел на неё. В нижнем правом "углу" нижнего кругляшка лихорадочно мигал чей-то силуэтик. Озадаченный, я не придумал ничего лучше, чем просто скомандовать заклинание увеличения на него.        Силуэтик, вытеснил мои имя и курс, занял всю монетную половину. Это был силуэт кого-то из АД. Девичий. Но чей? Он всё ещё лихорадочно мигал, то исчезал, то вновь появлялся; словно сообщал об опасности. Я снова уменьшил картинку. На кругляшке вновь были мои данные, да и монета больше не раскалялась, но мигающий силуэтик исправно оставался.        А ведь всё было так хорошо, я в кои-то веки расслабился уже по настоящему, будь тому причиной изрядное количество пива или просто благодушный настрой ребят. Вот блин и башка не варит теперь из-за этого... Ну думай, думай, заставь вертеться ты эти мозговые шестерёнки...        Ладно, ничего умнее сейчас в голову не придёт.        — Акцио карта.        Я подождал, пока карта мародёров послушно прилетит ко мне в руки. Свернул и сунул в штанину, наскоро закрепив её внутри. Совсем скоро кончится вечеринка, и я обязательно отведу в сторону всех из АД, кого смогу и мы вместе поищем по карте, не бродит ли кто из девчонок сейчас по замку. Нет, скорее так - девчонок в приоритете; надо проверить всех ребят, кого нет на вечеринке, чтобы точно удостовериться, где находится каждый или это просто какой-то сбой, а не попавший в беду некий участник Х. А то толкается уже внутри какое-то чувство. Чувство, что всё это не к добру.        "Нет, ну это уже точно опека. Как будешь избавляться от ответственности за ребят, когда АДа не станет? А летом?"        — Гарри?        Я очнулся, уже почти у комнаты, где проходила вечеринка.        — А Чжоу... ты чего здесь?        Она выглядела довольно весёлой и расслабленной. Я вдруг вспомнил, что шестикурсникам уже можно медовуху.        — Да так. Всё почти кончилось, я решила пойти пораньше.        Мысли пошли в ином направлении. Только успело мелькнуть в голове, насчёт поисков участника Х "похоже минус один среди тех, кто ищет", как я сам уже неожиданно для себя выдал:        — Так я... тебя провожу? А то мало ли...        — Конечно! — Чжоу просияла.        Что-ж, похоже я угадал намёк.        — ...Вот здесь, мы и живём. — Сообщила Чжоу показывая на подозрительно похожую на потайной проход стену за горгульей. — Для входа нужно просто отгадать загадку, которую она задаст.        — Здорово, а на Гриффиндоре нужно всегда держать в голове пароль. — Рассмеялся я. — У Слизеринцев тоже пароль, но всегда тематический... у нас то это может быть просто рандомное словосочетание, а там всё время что-то пафосное. А на Пуффендуе, вроде нужно постучать по бочке сколько-то раз.        — Ого, ты так много об этом знаешь...        Я прикусил язык. Я знал об этом от карты. Та знала практически все способы проникновения в укромные месте замка. Я не мог свободно ходить по всем гостиным исключительно из-за того, что карта не знала сменяющихся паролей.        — А чтобы попасть в дом Пуффендуй надо не просто постучать, надо ритмы настукивать. Мне Седрик как-то показывал... жаль, что он не смог попасть на этот вечер...        Она увяла. Вот блин...        — Мне тоже часто жаль, когда я думаю о том, как отреагировали бы на что-то те... кого нет. Но это бесполезно. С этим уже ничего не сделать.        Мы неловко помолчали. Я не знал, что дальше делать. Сказать про странность с удостоверением? Пожелать спокойной ночи? Сделать... что-то ещё?        — Омела... — Сонно протянула Чжоу, глядя наверх.        К Рождеству был украшен весь замок. Я тоже посмотрел на висящие над нами белые ягоды.        — Наверное, кишит нарглами.        — Кто такие нарглы? — Не поняла Чжоу.        — Без понятия. — Честно ответил я.        — А знаешь что?        — Что?        Чжоу подошла ещё ближе.        — Закрой глаза.        Я послушно закрыл, почувствовав, как она подошла совсем близко. Тело странно покалывало. Мозг отказывался от комментариев. Я ощущал губами её дыхание.. Ощущения возопили такими голосами, каких я никогда от них раньше не слышал...        ***        Придя обратно к комнате десяти минутами позже, я был полном в шоке. Произошедшее было... странным. Настолько странным, что приятным. Я тряхнул головой. Надо было с кем-то поговорить. Хотя... нет, чёрта с два я что-то сформулирую. А если и сделаю это, то чёрта с два скажу кому-то. Да и голос всё равно не послушается. Но как я ещё разберусь... вот блин...        — Ты странный. — Радостно сообщил Рон.        Я дёрнулся. Они с Невиллом ждали меня за рыцарскими латами.        — Э... ну да...        — Ты в порядке? — Спросил Невилл. — Приболел?        Я пожал плечами. Сам не знал, здоров я или нет.        — А-а, ты же ушёл с Чжоу! — Вдруг вспомнил Рон. — Теперь понял. Поцеловались?        — Чего?! — Дёрнулся я. — А, это... ну да...        Невилл с улыбкой покачал головой. Рон издал звук, похожий на "ха".        — Ну и как тебе?        — Как ты вообще это понял? — С радостью уцепившись за досаду спросил я.        — У меня пять старших братьев, как ты думаешь? — Всё веселился тот. — Интересно, у меня однажды на роже тоже всё будет так явно написано?        Невилл фыркнул.        — Пошли отсюда. — Сказал он. — Поздно уже, на Филча лучше не натык...        Он осёкся.        К нам неожиданно вышел Дин Томас, не обращая внимания на увязавшегося за ним Симуса.        — Гарри, ты ничего с монетой не делал? Моя горит!