Пытка

Темнота. Бесконечный мрак и холод. В этой кромешной тьме ничего нет, словно ничего не существует, ничего не ощущается, ничего не слышится. Это словно состояние комы, которое возникло из ниоткуда. Ничего не хочется делать, думать. Лишь обитать в этом черном мире, ощущая себя его частью. Бесполезной частью, которая ничего не значит и ничего не может. Вспышка. С трудом, из-за внезапно появившегося луча света, открываются глаза. Боль нахлынывает на тело, до этого вообще не ощущавшиеся. В голове звенят колокола, вызывая сильную боль в висках. Зрение пытается сфокусироваться на окружающем мире, но этому мешает большая и надоедливая лампа, что нарочно светит в итак еле видящие глаза. - Ох, ты уже проснулся? - Внезапно появившийся голос вырывает из мыслей. Мозг, что до этого момента отчайно не хотел вспоминать недавния события, резким движением, словно гигантская пощёчина, ударяет в голову, отдаваясь резкой и пронзительный болью. Воспонимания вернулись как и зрение. - Ты поможешь мне стать снова красивой, мой маленький помощник. - Ангел произносшая это, делала голос приторно сладким, тихим, но в нем явно ощущалась угроза, ровно так же как и в самой обладательнице столь сладких, но обманчивых речей. Медленно, словно ползучий ужас, накатывает страх. - Не волнуйся за моего мальчика на побегушках, он в порядке, - зловеще хихикнула Ангел. Борис начал паниковать, при этом задаваясь вопросом, что же с ним собираются делать. - ты идеален. - Борис попытался пошевелить головой, но выясняет что она привязана жёстким жгутом, который явно перетягивает его бедную, всё ещё болевшую голову. Сам Борис с трудом огляделся и увидел причину по которой он не мог двигаться, волк прикреплён к столу железными оковами, сковывая его ноги и руки, даже шею, но не закрывающую грудную клетку и живот. Ангел до этого копошившияся с перчатками и проверкой креплений, начала медленно отходить и рыскать что-то в ящиках. - так же, если Генри не умрёт, то ты поможешь разобраться нам с нашей маленькой проблемкой. - Ангел резко ожесточила свою интонацию на последней части ее монолога, вызывая табун пугающих, огромных муражек. Сьюзан показала своё истинное я, злое и безумное. Борис задрожал, увидев что Сьюзан достает страшные, ржавые, все в черналах инструменты и ложила их прямо на, до этого незаметный, столик. Борис отчайно пытается вырваться, хоть его тело и слабо, но он борется за жизнь, как может. - Хватит ерзать! - Громкий, пугающий голос, как гром среди ясного неба, заставляет Бориса замереть, испытывая ещё больший страх. - Умница. - Тихо и медленно произнесла Ангел. Голос снова стал течь медовыми нотками, фальшивым чувством безопасности, но Волк был слишком напуган, чтобы остановить дрожь. Сьюзан тем временем достала все ей нужное из ящика поблизости и повернулась к ее идеальному подоподному. - А сейчас, я наконец займусь тобой, мой идеальный волчонок, - Взяв острое лезвие, Ангел поднесла его к брюху Бориса. Его окатил ещё больший страх: "меня собираются зарезать?" Волк начал дрожать ещё сильнее. - тише, тише, я пока не собираюсь с тобой ничего делать, - Ангел перестала брить брюхо волка, по ее каким-то меткам, и медленно изподлобья посмотрела на Бориса. - пока что. - С зловешей улыбкой произнесла та и продолжила выбривать определённые участки брюха. Борис знает что с ним сделает Сьюзи, Борис уже видел труп другого воплощения себя, тому не повезло попасться в ее руки, как и ему самому. Проходит какое-то время, для волка минуты, за которые его "брили", казались часами. И вот его закончили "брить". - Наконец-то мы закончили, - Ангел бросила острую и испачканную в шерсти бритву на столик, который находился рядом. Следом она взяла скальпель. Он поблескивал и переливался от света лампы. Инструмент был намного чище и острее бритвы. Она поднесла скальпель к началу побритой кожи Бориса. Борис ничего не мог сделать, его охватило отчаяние, отчаяние от осознания своей беспомощности и того, что его прямо сейчас будут крошить на маленькие чернильно-мясные кусочки. - приступим же. - Ангел начала медленно, от начала выбритой части груди, входить в кожу Бориса, разрезая ее вдоль чистой беловатой полосы. Борис никогда не испытывал такую боль, даже с его молчанием и не умением говорить, он начал истошно выть. Если бы это услышал Генри... то у него, определённо, от столь сильного и отчаянного воя подкасились ноги. -ох, Борис как же мне нравятся твоя агония! Эти прелестные звуки боли! Но знай, это только начало, - Сьюзан начала заливаться истиричным смехом, сотресая всё пространство своим зловейшим хохотом, который отдавался жутким эхом по всему девятому этажу. Закончив разрез на грудной клетке и животе. Она взяла большие щипцы и приставила их к вскрытой коже, закрепив и растягия остатки кожи так, чтобы было видно внутренности. Кости, а точнее ребра. Борис не ощущал боль, в ход вступил адреналин, что хоть немного помогает отвлечся. Хорошо что ему не видно вскрытое брюхо и грудь, жгуты мешают видеть. От увиденного его бы наверняка вырвало, если не считать отвратительного запаха чернил перемешанного с железом. - Хах, мне мешает твоя грудина, надо бы ее убрать! - Демон в обличии Ангела с явно приподнятым настроением, кинула скальпель на стол и взяла лежащий рядом молоток. Борису это явно не понравилось, его и так мутило от запаха собственных внутренностей и чернил, он снова решил попытаться вырваться, но даже пальцем не пошевельнул, все тело снова стало таким ватным, неосязаемым, боль не чувствовалась только из-за адреналина. Как же все плохо. Резкий хруст. Борис взвывает от резкой, ещё большей боли. Он выгибается на столе, прикрепленный железными оковами, настолько, насколько это вообще возможно. Воздух словно выбили из лёгких, больше нет возможности вдохнуть, тело начинает трясти, пот течет со лба ещё сильнее. - Упси-и-и! Кажется я переборщила-а! Извини, милый, похоже я выбила ещё и немножко рёбер! - Куски грудины впали в полость внутри, видно осколки рёбер, которые впились в мясо и чудом не задели сердце с лёгкими. Борис не мог вдохнуть, боль и шок мешали это сделать, Борис видел как Сьюзи выкинула молоток в угол, подошла к уже так надоевшему столику, и взяла пинцет. - Сейчас все уберу, я даже половину дел не сделала, не смей отключаться, - Снова это пугающая и угрожаюшая интонация, но Борис ее не слушал, он слышал лишь тот громкий и отвратительный хруст в ушах. Он ее не видел, перед глазами лишь размытое черно-белое пятно, которое ходит туда сюда. Внезапно, Борис почувствовал прикосновение к своему лицу. - Я же сказала, не смей отключаться, - Нежные руки в перчатках обхватили щеки волка, пачкая его в собственных чернилах. Смотря прямо в глаза Сьюзи делает для себя выводы и убирает руки от лица Бориса. Черно-белое пятно уходит от еле живого волка и скрывается за автоматическими дверьми. Борис останется наедине с собой. Наконец-то нет никого, кто мог бы причинять боль. Но сама агония никуда не пропала, она все ещё мучает Бориса. Она и не пройдет, она будет преследовать его до гробовой доски. Боль нарастает. "Хватит..." "Пожалуйста, хватит..." "ХВАТИТ ПРОШУ!" Опять темнота. Снова тьма, на этот раз такая желанная, тихая, приносящая успокоение и забирая боль. Ничего не чувствие в этом месте, так... привлекает? Так, убаюкивает. Борис уже мёртв? Если это так, то это даже не плохо, наконец этот кошмар закончился. Можно понежиться в омутах тьмы... Резкая колющая боль. Борис резко открывает глаза от неожиданной, довольно слабой, но чертовски противной, новой волны боли. Он ещё жив? Волк был в замешательстве от этого. Но ощущал Борис себя уже лучше, боль в висках ушла, глаза снова чётко видят, в дергающихся от шока ушах нет противного звона. Борис увидел впереди стоящую Сьюзи, которая явно довольна собой, смотря за реакцией Бориса. - Славненько. Теперь я могу продолжить. - Ангел бросила, до этого особо не примечательный, шприц в ее перчатках в ящик. Борис заметив его, понял причину своей дополнительной боли в шее. - Ты наверняка думаешь: "ох, что же мне вкололи, мне так хорошо, что даже кровь остановилась!" - отвечу тебе, помнишь одно из заданий моего мальчика на побегушках? - Борис начал перебирать свои воспоминания, при этом следя за движениями Ангела, что копошилась в ящике, который, похоже, она принесла пока он был в отключке. - Правильно! Он принёс мне жирные чернила с особых искателей, - Борис точно понял о чем говорила Ангел, Генри был так молчалив когда после их добычи ехал на лифте с Борисом. - Они так хорошо помогают! Дают что-то вроде лечебных свойств, для таких существ как мы с тобой, жирные чернила так же лечат разум, приводят в порядок мысли, - Бориса это удивило, он до этого никогда не ел? Или же не впитывал такое. Ангел же начала доставать из ящика на столик рядом, какие-то железяки, которые пугали не хуже самих инструментов. Возле пинцета валялись кусочки костей, Борису не хотелось думать чьи они были, но судя по его опустившимся ушам и поту на лице, он и так знал. - Хм, чего же ты скис? Веселье только начинается! - от вскрика Сьюзи, Борис невольно сощурился, пытаясь не представлять что с ним сделают дальше... "Но зачем ей эти железяки? О нет." Бориса снова накрыла паника, по его глазам начали течь горячие, солёные, чернильные слезы, нервная система, что и так была слишком долго в состоянии стресса, не выдержала таких мук. Ангел смотря на всё это, лишь сильнее растянула свою безумную, полную удовольствия от содеенного, улыбку. Сьюзи подошла к столу, на котором лежал Борис, нагнулась к его брюху. Она потянула свои маленькие ручки к внутренностям волка, нежно поглаживания и ощупывая их, одновременно наблюдала за скрючённой в ужасе гримасой Бориса. Она спустилась ниже, к потрохам, также пощупала их и резким-жёстким движением вырвала длинную ленту из брюха. Чернила хлынули ручьём, Борис бился в конвульсиях, Ангел, чтобы не допустить смерть волка раньше времени, достала ещё один шприц с жирными чернилами и воткнула прямо в то место, на котором было начало кишок. Чернила остановили свой ход, Борис весь бледный и потный, трясся от случившегося. Сьюзи очень довольно посмотрела на свою, уже больше половины, проделанную работу. Борис продолжал плакать и трястись, Ангел поднесла большой палец к, мокрой от слез чернил, щеке, смахнув их, и наблюдая за замершим в животном страхе, лицом Бориса, поднесла палец к себе и лизнула его. Она ненормально хихикнула и посмотрела на волка. - Идеален. - прошептала та. После, медленно, специально растягивая своё удовольствие от предстоящего, играя на и без того шатких нервах Бориса, потянулась к железкам на столе. Сьюзи взяла пару железных, явно не стерильных, штырей и быстрым резким движением вставила их вертикально, внутри брюха Бориса, чтобы сделать больше пространства для новых деталей. Борис снова взвыл, какая же музыка для ушей Ангела. Не смотря на дерганья Бориса, ей легко удалось, нашпиговать все тело Бориса железными прутьями и арматурой, так его тело, сможет держать кости, мы же не хотим чтобы волчонок развалился сразу после трансформации? После таких болезненных процедур, Ангел заполнила брюхо системой механизмов, что заменят потроха, но будут намного выносливее и выдержат трансформацию. Позволят пожить подольше. Кости бедного Бориса были проткнуты и явно раздроблены в некоторых местах. Началось внутреннее кровотечение от повреждённых вен и артерий. Но Сьюзи это не смутило, она понимает что у нее в запасе ещё целых 5 минут. - Бори-и-ис! Знаешь что будет если вкалоть жирных чернил слишком мно-о-го? - Борис, явно побледневший ещё сильнее от внутреннего кровотечения, из последних сил попытался разобрать речь Сьюзи, заглушающуюся от помутнения сознания и слуха. Борис уже ничего не видел, зрение покинуло его тогда, когда его кишки были вырваны, а первые четыре штыря вошли в грудь и брюхо. - если впитать слишком много, то ты потеряешь себя, твой разум станет запутывшимся комком мыслей, а сам ты станешь послушным рабом, - Борис сам не зная как, услышал это, но это никак не повлияло на него, через несколько минут волк умрёт, ран на и в его теле слишком много. - если ввести очень много, то ты преобразишься, Борис, тело раздует, станет таким сильным, но таким хрупким! Оно тут же растечется в бесформеную массу из чернил! А знаешь почему? Потому что нет нужных опор, как те что я так любезно подарила тебе, милый! - Борис ничего не видя и ничего не слыша, мог лишь мыслить, сожалеть о том, что он больше не увидит Генри, что те дни, месяцы, годы, которые он провёл в этом проклятье месте, в этом одиночестве, были ничем, пустым местом, как и он сам. Борис только и делал что выживал и прятался в страхе. Как же так вышло? Почему все обернулось именно так? Это всё его вина, если бы он скрылся, тогда он был бы жив, но как же Генри? Вместо Бориса она бы забрала его? И так же "модифицировала" ? Борису не хотелось об этом думать, так или иначе, сейчас он станет послушным рабом, без собственной воли. Он наверняка станет угрозой для Генри. "Генри... Один из создателей, прошу, прости меня! Мне так жаль что это произошло, но то время, которое я провёл с тобой, скрасило моё одиночество, мне было так безопасно с тобой, эти головоломки, эти в поездки в лифте так успокаивали и давали чувство надежды что этот ад, наконец закончится, спасибо, спасибо за всё, создатель! Я буду очень скучать по тебе..." - Время пришло, Борис! - С безумным криком, Ангел вкалывает несколько шприцов с чернилами в разные части тела, даже не спуская их, жидкость сама затекает в волка. С звонким стуком, шприцы выпадают из сильно трясущегося тела на пол. Тело разбухает, становится намного больше, мощнее, оковы разрываются от столь сильного давления. Борис, это все что осталось от милого волка, только его имя, даже оболочка потеряла свой внешний вид, но все ещё держится. Трансформация прошла успешно. Ангел заливается безумным смехом, который отражается от пустых потрёпанных стен, делая его лишь громче и страшнее, кажется, он слышен на других этажах. Потерянные души, закрывают остатки своих ушей, лишь бы не слышать столь пугающий безумный хохот. Смех становится только громче, когда эксперимент открывает глаза.