Когда, как не в Беллетэйн

Геральт проверил время второй раз за минуту и вновь нахмурился. Ламберт опаздывал, что само по себе не было неожиданностью – младший названный брат никогда не страдал от излишней пунктуальности, – но именно сегодня он был обязан прийти вовремя. Ведь без его помощи весь грандиозный план рухнет как карточный домик. Потому что даже Геральт понимал: делать предложение с пустыми руками – так себе идея. Всё затеяла Цири. Девочка с самого начала с восторгом приняла отношения приёмного отца со знаменитым певцом Лютиком. Несмотря на плотные расписания в старшей школе, в музыкальной студии и на работе, они всегда находили время, чтобы провести втроем несколько часов. Они часто смотрели сериалы, выбирались на природу и готовили лепешки с разными начинками, выдумывая рецепты на ходу. Лютик стал для Цири хорошим другом, с которым можно делиться секретами, радостями и печалями. Поэтому когда она случайно обнаружила помолвочное кольцо, то сразу решила взять ситуацию в свои руки. Сам Геральт предпочёл бы старое доброе вставание на колено, но дочь убедила его, что приключенческий квест с предложением руки и сердца – то, что нужно для такой романтичной натуры, как Лютик. – Сейчас образуется наша семья, и я хочу, чтобы мы все этот момент запомнили. Ему обязательно понравится, поверь! И Геральт поверил. Цири подошла к делу со всей серьезностью человека, которому впервые доверили важное дело. Она составила список мест, где создавалась история их любви, составила маршрут, подготовила и спрятала записки. Девочка даже упросила их общего друга Региса одолжить ей ручного ворона для большего эффекта. И сейчас Цири тайно следила за ходом операции и отправляла в личный чат фото и видео, подкрепленные сообщениями «Я же говорила!!» и «Ты видишь?!!». Он видел. И мысленно благодарил её за настойчивость. На первом видео Лютик вернулся со студии и нашёл на столе записку, в которой говорилось, что он теперь ведьмак и должен выполнить задание: спасти своего возлюбленного от шайки бандитов. Весь скепсис, который Геральт питал к подобного рода суете, развеялся, стоило ему увидеть, как загорелось азартом лицо Лютика. Будущий жених с готовностью отправился в путешествие по алее воспоминаний, а Геральт наблюдал, как он лезет на дерево за очередной запиской, выманивает кусок карты у регисова ворона и получает подсказки от булочницы, у которой они покупали свежую выпечку. Радостная улыбка на лице Лютика сменялась нежной, и в особо трогательных моментах его глаза блестели ярче. Геральту оставалось лишь смотреть и радоваться, что дочь оказалась куда прозорливее его. Квест должен был завершиться ближе к закату в парке, возле могучего дуба, где сейчас и маялся Геральт без кольца. Точнее кольца бы не было в любом случае. Ведь Цири строго наказала названному отцу отнести этот пережиток прошлого обратно в магазин и купить вместо него браслет, которым в последние десятилетия делали предложение все уважающие себя люди и нелюди. И обязательно сделать на браслете гравировку «Ты моё Предназначение». Геральт, в своей обычной манере, тянул до последнего, а когда всё же дошёл до мастерской ювелирного магазина, узнал, что у них сломалось оборудование и заказ они выполнят буквально за час до предполагаемой помолвки, так что сам нерасторопный жених не успевал забрать его. Поэтому пришлось подключать к делу Ламберта, который всё равно должен был зайти в ту же мастерскую за отремонтированными часами своего друга. Взять два заказа и появиться на месте вовремя – задание, которое сложно провалить, но Ламберт смог. Геральт проверил чат с Цири и увидел, что Лютик уже нашёл последнюю записку и направляется к нему. Он выругался и быстро набрал номер Ламберта. – Аллё, – раздалось в телефоне и за его спиной. Геральт обернулся и столкнулся взглядом с ехидной усмешкой младшего брата. – Просил же не опаздывать, – проворчал Геральт, чувствуя, как у него гора падает с плеч. – Да ладно тебе, женишок. Я бы по-любому успел, – Ламберт помахал перед его носом пакетами с логотипом ювелирного магазина. – А где счастливая невеста? – Лютик скоро будет, – отрезал Геральт и оглядел брата с головы до ног. – А ты серьёзно подготовился к ресторану. Ламберт выглядел непривычно опрятно, если не сказать стильно: надел узкие брюки по фигуре и сменил любимую кожанку на черную рубашку, которая, надо сказать, была ему очень к лицу. Тёмные волосы были аккуратно подстрижены, а щеки и подбородок украшала модная трехдневная небритость. Геральт даже различил аромат одеколона с хвойными нотами. – Типа того, – Ламберт дёрнул губой и почесал шею. – Кто же знал, что эта херота так дорога Айдену. Он здорово на меня обиделся. Ещё и днюха у него была. Ну, чего ты лыбишься, придурок? Что я не могу раз в жизни пригласить друга в ресторан? Геральт, вспомнивший пять оргазмов, которыми закончился последний поход в ресторан с Лютиком в качестве просто друга, только хмыкнул в ответ. – Вечно у тебя одно на уме, – закатил глаза Ламберт. – Просто когда, как не в Беллетэйн. – Да иди ты, – пробурчал тот, насупился и отвернулся. Тема его влюблённости в лучшего друга была довольно болезненной и, после того как случайно всплыла в момент пьяных откровений, избегалась всеми возможными способами. Чат с Цири мигнул сообщением: «Он уже рядом! Ты чего?!!». – Иди лучше ты: Лютик близко. И браслет отдай. Ламберт проверил прикрепленный чек, сунул ему в руку пакет, пробормотал «удачи» и скрылся. Геральт вытащил бархатную коробочку, провёл пальцем по ворсинкам. Наступал момент истины. Он не волновался, не сомневался в своём решении связать судьбу с Лютиком, просто хотел, чтобы в кой-то веки всё прошло идеально. Чтобы они все вспоминали этот день с улыбкой. Он приоткрыл крышку, чтобы убедиться, что браслет на месте, но успел лишь поймать золотой отблеск, когда услышал торопливо приближающиеся шаги. Захлопнув коробку, он поспешно убрал руки за спину и отступил за дуб. Лютик выскочил на поляну, размахивая пакетом с булочками и подобранной по дороге длинной палкой. – Ага! Я вас настиг! – палка со свистом рубанула воздух. – Ну же, мерзавцы, выходите на бой! Геральт поднял руки и выступил из-за дерева. – Здесь только я, Лютик. Можешь опустить оружие. Они услышали твой грозный клич и разбежались. – Трусливые псы! – воскликнул тот, сделал финальный взмах «мечом» и отшвырнул его в кусты. – Ты спасён, любовь моя! – Точно, – Геральт поймал его в объятия и прижал ближе, с удовольствием целуя родные губы. Кусты рядом с ними зашевелились: видимо Цири искала наиболее удачный ракурс для очередного фото. – Ты не поверишь, через что я прошёл! Геральт разложил покрывало и вытащил из припасенной корзины для пикника закуски, бутылку вина и стаканы, пока Лютик, бурно жестикулируя, рассказывал о своих приключениях. – Ну как, хороший из меня ведьмак вышел? – завершил свою тираду Лютик. Он стоял, руки в бока, и ехидно смотрел на возлюбленного сверху вниз. – Что ж, ты с честью преодолел все испытания. Осталось ответить лишь на один вопрос, и он хранится в этой шкатулке, – Геральт всё же отдал дань традициям и встал на колено, не сомневаясь, что дочь в этот момент закатывает глаза где-то в кустах. Он протянул бархатную коробочку любимому. – Каким будет твой ответ? Лютик, едва сдерживая слёзы счастья, поднял крышку – и недоумённо моргнул. Перевёл взгляд на Геральта и обратно. Улыбка медленно сползла с его лица, а одна бровь приподнялась в удивлении. Геральт нахмурился: не такой реакции он ожидал. Но в чём же дело? Неужели он ошибся, и Лютик на самом деле не хочет связывать себя никакими узами? Или ему не понравился браслет? – Полседьмого, – сказал, наконец, Лютик. – Что? – Ты хочешь знать ответ на вопрос в шкатулке? – Лютик поднял на пальце часы с золотым безелем. – Сейчас полседьмого. Геральт почувствовал, как отливает от лица кровь и останавливается мир вокруг. Ему не понадобилось много времени, чтобы понять, как вместо помолвочного браслета в руки Лютика угодили чёртовы часы. – Ламберт, блядь! Ω ˟ Ω ˟ Ω Ламберт сидел за столиком и с крайне скучающим видом отстреливал уток в приложении на телефоне. Кто бы что ни говорил, но по сравнению с Айденом он был просто образцом пунктуальности. Он торчал в одиночестве целых 20 минут, изучил меню вдоль и поперёк и уже начал ловить на себе жалостливые взгляды других посетителей ресторана. Соблазн встать и уйти был велик как никогда, но Ламберт решил стойко перенести испытание. Всё получилось глупо. Это был обычный вечер пятницы, и они смотрели футбол у Ламберта в квартире. Любимые «Синие полоски» уверенно выигрывали, пиво и закуски не кончались и в целом ничего не предвещало беды. Потом перед воротами завязалась напряженная борьба, и Ламберт даже не понял, в какой момент его кулак начал лупить по на часам, лежавшим на тумбе. В порыве радости от забитого гола он не сразу сообразил, что к чему, и почувствовал боль в ладони, только когда Айден закричал: – Ты что творишь, урод? Вообще, Айден был совсем не обидчивым парнем, прощал другу многое, мирился с его дурным характером, вспыльчивостью и острым языком. Но не с разбитыми им часами. Ламберт понял, что всё серьёзно, уже когда Айден не поддержал идею отправить хлам в мусорку, а бережно собрал обломки и попытался оживить механический трупик. Ламберт не мог не высмеять тщетность его реабилитационных усилий, за что был награжден мрачным взглядом и определением «идиот». Слово за слово, и вскоре они орали друг на друга, как два кота в подворотне. Дело уверенно двигалось к кулачной кульминации, но Айден решил иначе: швырнул часы в Ламберта и вышел, громыхнув дверью на прощанье. С того дня начался долгий месяц игнора. Айден, вопреки обыкновению, не пошёл на мировую первым и ни в какую не принимал попыток замять ситуацию. Ламберт злился, ругался, язвил, но всё же вынужден был признать право друга на обиду. Оказалось, что часы были подарком ныне покойного наставника Айдена, заменившего отца своему юному ученику, и служили напоминанием о бурной юности. Часы были очень дороги Айдену, а сам Айден – Ламберту. У него было два приёмных брата и много знакомых, но Айден был его лучшим другом, самым близким человеком на всём свете, его единственной и тайной любовью. И если для того, чтобы вернуть всё как было, нужно наступить на свою гордость, Ламберт был готов. Он отнёс предмет раздора в лучшую мастерскую города и выложил за ремонт хорошенькую сумму, но результат превзошёл ожидания: часы выглядели стильно и презентабельно и наконец-то могли украшать руку, а не уродовать её. Потраченных денег было жаль, но Ламберт представлял, как обрадуется Айден, и холодные лапы жадности разжимались, уступая место предвкушению. Он взглянул на время и отметил, что прошло ещё пять минут. Набрал в мессенджере: «Ну, ты где, бля?», стёр. С тоской и завистью подумал о Геральте, который должно быть уже надел браслет на своего драгоценного музыканта и приступил к празднованию, не даром же была выбрана поляна в самой тихой части парка. Он был рад за названного брата: несмотря на кажущуюся непохожесть, они с Лютиком были, как говорят, половинами одного целого и прекрасно дополняли друг друга. Прямо как они с Айденом, вот только в отличие от счастливой парочки, Ламберту никакая романтика не светила. Он прочно застрял в нелепой ловушке «влюблен в друга-натурала» и не видел выхода. Конечно, Айден любил травить гейские шуточки, забирался к нему в кровать, когда оставался на ночь, и мог внезапно обнять и поцеловать в щеку, но Ламберт не обманывался: всё это было следствием чрезмерной эмоциональности друга, а вовсе не желанием близости. Он не раз представлял себе, как говорит нужные слова, но каждый раз в своих мыслях встречал отказ и совершенно не хотел услышать его в реальности. Как назло всё вокруг прямо-таки дышало романтикой, по всему залу горели чаши с огнями Беллетэйна, а от вида милующихся парочек за соседними столиками хотелось блевать. Ламберт чувствовал себя как старая дева на Параде любви. Он знал, что так будет, но всё равно назначил встречу именно в этом ресторане, потому что только здесь подавали «Магический лотос» – неоправданно дорогой, но любимый десерт Айдена, за который тот готов был душу продать. Он прикончил последнюю утку двадцатого уровня, и в этот момент входная дверь распахнулась, и в ресторан неспешной походкой вошёл виновник торжества. Выглядел он как всегда великолепно: короткие чуть волнистые волосы отливали чистым золотом, голубая рубашка, закатанная до рукавов и расстегнутая на пару верхних пуговиц, обнажала загорелую кожу с редкими родинками, а брюки обхватывали стройные ноги во всех нужных местах. Ламберт тяжело сглотнул и поспешил отвести взгляд. Увидев нужный столик, Айден всё также неторопливо приблизился и сел напротив, закинув ногу на ногу и открывая вид на татуировку кота на щиколотке, набитой по эскизу Ламберта. – Смотрите-ка, кто тут у нас такой дохрена стильный, – протянул он тягучим, как мягкая карамель, голосом. – Привет, котик. Вижу, ты так торопился на встречу, что опоздал всего на полчаса, – не удержался от замечания Ламберт. Айден в ответ лишь пожал плечами и откинулся на спинку стула. Медальон с кошачьей мордой на его шее поймал закатные лучи солнца, отбрасывая красноватые блики на скатерть. – Так что, я сегодня услышу самые главные слова? Ламберт ненавидел извиняться. Тех, кто хоть раз услышал от него «прости», можно было сосчитать по пальцам одной руки. И разбитые часы, по его мнению, не стоили того, чтобы изменять привычкам. – Давай пожрём? – Тоже неплохо, – усмехнулся Айден и открыл меню. Пока они делали заказ, ели и делились новостями, незаметно пролетел час. Они общались так легко и непринужденно, словно это была обычная встреча, а не примирение после месячной разлуки. Так просто было забыть и о часах, и о ссоре, и о том, что надо бы попросить прощения. Но, конечно, Айден не забыл. В конце ужина он отодвинул от себя пустую тарелку, положил подбородок на сцепленные пальцы и с широкой улыбкой уставился на Ламберта. Тот покачал головой и потянулся за пакетом. – Знаешь, так всё глупо получилось, я… – он откашлялся, скрывая неловкость. Во время размышлений над тем, что сказать другу, чтобы и его не обидеть и самому не унижаться, в голову приходили очень умные, правильные слова, но сейчас они разбежались, как гули от серебряных пуль. – Да? – Айден, заметив его замешательство, наклонился ближе. – Я размышлял над тем, что ты мне сказал тогда, о наставнике, памяти о нём. Я не знал, что для тебя эти часы так важны. Но ты сам знаешь, когда меня несёт, то уносит с концами. – Это точно. – Я перегнул палку, наговорил лишнего, – Ламберт вытащил из пакета коробочку и положил между ними. – Ты мой лучший друг, Айден. И я хочу, чтобы ты им оставался. Точным толчком он отправил бархатный прямоугольник через стол. – Вот. Кончай дуться и с днем рождения. – Ну, ты и упрямец, – покачал головой Айден, но глаза его блеснули интересом. Он поднял крышку – и его брови удивленно взлетели вверх. – Я весь город обошёл, пока не наткнулся на нормального мастера, – Ламберт сцепил пальцы в замок. – И не говори, что тебе не нравится. – Нравится, – медленно проговорил Айден. – Но… ты точно уверен? – Точнее не бывает. И потом, я не часто дарю дорогие подарки, так что бери, пока дают, – он наполнил бокал вином и принялся пить с чувством выполненного долга. – Признаться, я думал, что ты сначала, не знаю, купишь мне выпить или пригласишь на свидание, но действительно, зачем время терять, – Айден ловким движением вытащил на свет золотой браслет, и на его губах появилась коварная улыбка, не предвещавшая ничего хорошего. Ламберт поперхнулся вином, чуть не выплюнув всё назад. Он в ужасе уставился на тонкую полоску золота, лихорадочно соображая. Если коробка с браслетом здесь, это что же, Геральт делает предложение с часами?! – Знаешь, мне всегда нравились твоя смелость и решительность, – Айден повертел подарок между пальцев. – Нет, – сипло выдохнул Ламберт. – Подо… – Я согласен, – торжественно объявил он. И прежде чем Ламберт успел его остановить, Айден надел браслет себе на руку и повернул запястье, любуясь игрой солнечных лучей на блестящей поверхности. Ламберт застонал и треснул себя ладонью по лбу, гадая, как мог так облажаться в такой важный день. Вопрос, почему Геральт до сих пор не позвонил, оставался открытым. Должно быть, это Лютик удержал его от того, чтобы набить морду бестолковому братцу. – Дай сюда! – Ламберт схватил друга за руку, намереваясь снять украшение. Вдруг раздались хлопки, возгласы одобрения и свист. Люди вокруг них аплодировали, и Айден, расцветая в широкой улыбке, поблагодарил их и помахал свободной рукой. Пожилая низушка за соседним столиком кивнула и показала большой палец. Ламберт в ответ нервно дёрнул губой и опустил руку своего внезапного жениха на стол, прикрывая браслет. – Прекрати, – прошипел он. – Это ошибка, в мастерской перепутали заказы. Это браслет для Лютика, Геральт собирается сделать ему предложение. – Думаю, уже не собирается, – радостно поделился Айден и склонился ближе. – И пока я не получу настоящий подарок, браслет мой. – Айден, послушай, – Ламберт сжал его ладонь. – Он готовился к этому четыре месяца, это важный шаг для него и если с браслетом что-то случится… – Не кипишуй, всё будет нормально, – отмахнулся тот. – Когда у нас что-то было нормально, – проворчал Ламберт и наклонился ещё ближе. – Я хотел подарить часы, те самые, что тебе дороже лучшего друга. Айден фыркнул. – Я их отремонтировал. Они как новенькие и уже не выглядят так убого. У них новый ремешок из кожи мантикоры и золотой безель. Да твой наставник в гробу бы перевернулся от счастья. Сними браслет. Нужно быстро отвезти его Геральту. – Неа-а. – Айден! – Ну ладно. Хотя, по-моему, времени прошло слишком много, и если Геральт даже не позвонил, значит не так ему и нужен этот браслет, – он принялся снимать украшение, но вдруг застыл, уставившись в сторону кухни. Его глаза широко распахнулись, рот приоткрылся, а на лице появилось выражение абсолютного восторга, словно сама Мелителле вышла из храма ему навстречу. Но то была не Мелителле. К их столику приближалась симпатичная официантка с подносом, на котором высился проклятый «Магический лотос» – бутон из сомкнутых шоколадных лепестков с золотым напылением. Ламберт крепко выругался себе под нос. Айден точно не уйдёт из ресторана, пока не съест всё до последней капли. – От лица заведения мы от всей души поздравляем вас с помолвкой и дарим наш лучший десерт, – радостно проговорила девушка. – Это, конечно, мило, но… – начал Ламберт и тут же зашипел от боли, когда Айден с силой наступил ему на ногу. – Не обращайте внимания на моего жениха. У него разум помутился от счастья, – друг послал в его сторону предупреждающий взгляд. – Прошу, продолжайте. – Пусть с каждым годом ваша любовь расцветает всё сильней, как этот волшебный лотос. Девушка поставила десерт на стол и взялась за кувшинчик с тёплым шоколадом. Айден заворожено следил, как тонкая струйка проникает внутрь бутона, растапливая основание лепестков. Цветок медленно раскрывался, обнажая сердцевину из нежного бисквитного пирожного, пропитанного кремом с лепестками роз и украшенного клубникой и золотыми пластинами. Девушка ещё раз поздравила их и удалилась. Айден вытащил телефон и сделал фото десерта, не забыв захватить в кадр запястье с браслетом. – Отправлю Гаэтану, пусть там обзавидуется в своём туссентском отпуске. – Поверить не могу, – Ламберт провёл ладонью по лицу. – Что? – невинно спросил Айден и взялся за ложку. – У меня сегодня большой день. Имею право, – он отправил кусок бисквита в рот и издал совершенно неприличный стон, прикрывая глаза в блаженстве. Ламберт уставился на него исподлобья – и невольно залюбовался. Счастливый Айден с золотым помолвочным браслетом на руке выглядел восхитительно. Правильно. Будто Ламберт действительно сделал ему предложение и купил любимый десерт. Будто его чувства взаимны. Но то была иллюзия. Браслет принадлежал Геральту и Лютику, а десерт, который так порадовал Айдена, достался им по нелепой случайности. Настоящей была лишь глупая неразделённая любовь. Горечь подступила к горлу, и обида заскребла по сердцу, требуя выхода. Котик хочет поиграть? Что ж... Ламберт взял чистую вилку и потянулся к десерту. Но не успел он коснуться бока сочной клубники, как путь преградила ложка Айдена, который смотрел на него с прищуром, не обещавшим ничего хорошего. – Что? У меня сегодня тоже большой день. Котик, ты что, хочешь оставить своего жениха без десерта? – он покачал головой. – А вдруг официанты подумают, что ты их обманул? Я слышал, за такое по головке не погладят. – Ты не любишь сладкое, – прошипел Айден. – Но ради такого случая я, так и быть, съем свою половину. – Половину?! – Конечно, мы же всё будем делить поровну: горе, радости, тортики. Айден пробурчал что-то неразборчивое, покосился на наблюдавшую за ними официантку и нехотя убрал ложку, а Ламберт с довольной усмешкой разделил пирожное поровну. Если уж страдать, то хоть не в одиночестве. Айден быстро расправился со своей половиной и шоколадными лепестками, а Ламберт не спешил, тщательно пережевывая каждый кусок. На его вкус торт казался самым обычным, но во имя сладкой мести, он решил доесть его до победного конца. Наконец, на тарелке осталась последняя полоска бисквита. Ламберт медленно отделил очередную порцию и искупал её в жидком шоколаде. – Я развожусь с тобой, – Айден одарил его очередным испепеляющим взглядом. – Мы ещё не женаты, котик, – усмехнулся Ламберт. – Служба регистрации браков через дорогу. – Прекрасно. Вот доем наш торт и пойдём расписываться. Ламберт поднёс кусок ко рту – Айден выглядел так, будто на его глазах творилось величайшее в мире преступление, – но в самый последний момент остановился и отстранил вилку в противоположную сторону. Айден подозрительно прищурился, но всё же потянулся к угощению. Затаив дыхание, Ламберт смотрел, как мягкие губы обхватывают кусок бисквита и медленно стаскивают его с вилки, а юркий язык слизывает розовый крем и крошки и ловит шоколадные капли, стекающие вниз по вилке. Простые, но потрясающе развратные движения завораживали. Ламберт как во сне отделял новые куски от своего пирожного и скармливал их Айдену, который, видя его реакцию, совсем растерял стыд и устраивал из каждого подношения шоу, достойное «Пассифлоры». Когда тарелка опустела, Айден довольно облизнулся, словно кот после удачной охоты. Ламберт поерзал на стуле и ослабил воротник рубашки: он и не заметил, когда стало так жарко и тесно. – Что ж, теперь я готов получить свой настоящий подарок. Айден попытался снять браслет, дёрнул один раз, другой, третий, поднял на друга виноватые глаза. – Я даже не сомневался, – вздохнул Ламберт. Ω ˟ Ω ˟ Ω Они встретились у фонтана на центральной площади. Лютик вертел в руках бархатную коробочку с часами и выглядел так же беззаботно, как обычно. Помолвочное фиаско не сильно его расстроило, а сама ситуация позабавила, он даже пообещал написать об этом песню. Геральт был раздосадован, что идеальный план его дочери полетел ко всем чертям, но сохранял бесстрастное выражение лица, даже когда к ним присоединилась бедовая парочка друзей. Ламберт молча поднял руку смущенного Айдена, демонстрируя застрявший браслет. – Так и знал, – проворчал Геральт. – Мы даже не стали спорить, наденешь ты его или нет, – радостно сообщил Лютик. – Простите, – пробормотал Айден. – Он был таким красивым, что я не удержался. У тебя отличный вкус, Геральт. – Мы не могли попросить о помощи в ресторане, потому что кое-кто, – Ламберт бросил красноречивый взгляд на друга, – захотел всех обмануть и получить дорогой десерт на халяву. – И ты, конечно, не смог ему отказать, – с хитрой улыбкой заметил Лютик. – И я, конечно, подумал, что всё равно у вас смазка будет. Геральт хмыкнул и, порывшись в корзине для пикника, протянул ему полупустой тюбик. Айден немедленно принялся за дело. – Так что, вас можно поздравить с обручением? – поинтересовался Ламберт. – Увы, но нет, – всплеснул руками Лютик. – Ты мог бы подумать, что Геральт выйдет из положения и скажет что-то наподобие, – он понизил голос, копирую интонацию, – Лютик, я специально выбрал часы как символ нашей вечной как время любви, – и продолжил уже своим голосом, – но, как можно догадаться, ничего подобного не произошло. – Я сказал всё как есть, – пояснил Геральт. – Что ты, скотина, перепутал наши заказы. – Это мастерская! Они нацепили неправильные чеки. – Не важно. Мог бы проверить. – А ты не мог?! Кто делает предложение, я или ты? – В итоге всё получилось замечательно, – прервал начинавшуюся перепалку Лютик. – Мы не поссорились, отговорили Цири от убийства, кстати, она всё ещё зла на тебя, Ламберт, и прекрасно провели время. – Но, к счастью, не настолько прекрасно, чтобы тюбик опустел полностью, – заметил Айден и тут же получил затрещину от друга. Наконец, браслет был снят и возвращен Геральту. Тот придирчиво осмотрел вещь, но не найдя ни потёртостей, ни царапин, удовлетворенно кивнул. Рядом громыхнул первый залп беллетэйновского салюта, и небо озарилось зелёными, желтыми и фиолетовыми огнями. – Что ж, – прокашлялся Айден. – Мы, пожалуй, пойдём. Продолжим праздновать. Извините за… – он махнул рукой, на которой ещё недавно красовался браслет. – Ничего страшного, – заверил его Лютик. – Я бы и сам не удержался. У Геральта действительно хороший вкус, – он посмотрел на возлюбленного, и тот тепло улыбнулся в ответ, не в силах отвести взгляд. – Пойдём, Ламберт, – Айден нетерпеливо дёрнул друга за рукав и потащил за собой. Они так увлеклись поцелуем, что не сразу заметили, как остались одни в толпе. Вокруг звучала музыка и радостный смех, пели и танцевали люди, но Геральт слышал только стук его сердца, видел только его глаза, в которых расцветали голубые искры фейерверка, и ощущал тепло его ладоней в своих. И даже самый идеальный план в мире не мог сравниться с этим моментом. – Я люблю тебя, – произнес Лютик тихо, но Геральт услышал его так чётко, как если бы они всё ещё стояли под дубом вдали ото всех. Не отрывая от возлюбленного восхищенного взгляда, Геральт плавно опустился на колено и протянул золотой браслет. – Ты будешь моим? – Всегда. В это время на другом конце площади Ламберт и Айден смотрели салют, сидя на газоне. Ламберт вдруг вспомнил, что совсем забыл про подарок, ткнул друга под рёбра и протянул ему коробочку. Тот с улыбкой принял дар. – Знаешь, ты мог и не тратиться, достаточно было сказать «прости». – Хочешь сказать, ты игнорил меня целый месяц ради дурацких извинений? – Так было надо, – наставительно произнёс Айден и игриво толкнул его плечом. – Но я очень скучал по тебе. – Ну конечно, – пробормотал Ламберт, и вспыхнувший фейерверк осветил его лицо красным. – Открывай уже. Айден вытащил часы и с нескрываемым восторгом надел их на руку. – Беру свои слова назад. Это замечательный подарок, – он повернул голову, проникновенно заглянул другу в глаза. – Спасибо. Ламберт хотел ответить что-нибудь едкое, но Айден вдруг наклонился и прижался своими тёплыми губами к его напряженному рту. Ламберт замер, не в силах поверить в то, что сейчас происходило. Не получив ответа, Айден начал отстраняться, но Ламберт тут же вышел из ступора и привлёк его ближе за шею, увлекая в новый поцелуй. Голову вскружило, словно молодым вином, а по телу прокатилась волна приятного тепла. Внутри него всё пело от восторга. Когда они оторвались друг от друга, Ламберт вновь не смог найти нужных слов и только выдавил из себя: – Почему? – Когда, как не в Беллетэйн, – пожал плечами Айден и потянулся за новым поцелуем.