***
— Я никогда... не был в плену у психопатов-убийц, — уточнил Мэтт, прямо смотря в глаза своему лучшему другу. — А меня тоже можно считать? — спросил Кевин, потягивая коричневое пиво, зная, что его 18-летнее пребывание с Морияма определенно считается. — А в чем смысл? Ты же не пьешь, — заметил Ники, как всегда тупя. — Рене и Нил тоже не пьют, — заметила Эллисон, отвлекая внимание от Кевина, — Ты собираешься сказать им то же самое? — Они с Кевином стали близки с тех пор, как она взяла Кевина под свое чрезвычайно заботливое крыло, когда он решил стать трезвенником. Интересно, отдал ли Эндрю его Рене, рассеянно подумал Нил. — То есть, я понимаю, что Рене не пьет, и да, прости Кевин, я не это имел в виду. Но Нил? Из всех нас тебе, наверное, больше всех не помешало бы выпить! — Из-за его невнятной речи его было трудно понять. — Да, почему это Нил? — спросил Мэтт, — Конечно, у тебя не может быть секретов, которые ты от нас скрываешь, — он сказал это весело, но во фразе явно сквозило любопытство. На этот раз Эндрю насмешливо улыбнулся, как будто ответ должен был быть очевиден, несмотря на то, что у него было преимущество, поскольку он был единственным, кому Нил рассказал практически все. — У меня целая жизнь секретов, Мэтт, — серьезно сказал Нил, — ты бы не захотел видеть меня рядом, если бы знал их все. — Наступило молчание, и Нилу стало немного не по себе от чувства вины, которое терзало обычно спокойное лицо Мэтта. — Ооо, как зловеще, — поддразнил Ники, мгновенно вернув прежнее веселое настроение и переведя игру в «правду или вызов». Нил даже не заметил, как напряглись его плечи, пока рука не коснулась основания его шеи, спрашивая. Когда он слабо кивнул, пальцы Эндрю нежно провели по его волосам, успокаивающе поглаживая кожу головы. Он не смог удержаться от улыбки, которая появилась на его лице, когда напряжение вышло из его тела. — Ради всего святого. — пробормотал Аарон, почти настолько тихо, что его можно было не услышать, если бы Нил не заметил, как он закатил глаза. На этот раз Эндрю чуть отодвинулся, и Нил воспринял это как сигнал к тому, что пора наброситься на брата. Не раздумывая, он встал и обогнул костер, чтобы стукнуть источник своего гнева по плечу — знак, что надо идти. Но не приглашение. — Куда это ты собрался? — спросила Дэн, одновременно пытаясь и не пытаясь сдержать строгость своего тона. — В Нарнию, — закатил глаза Нил. Иногда ему нравилось, как непоколебимо они все защищают друг друга, но иногда это мешало. — В прошлый раз, когда вы ушли вдвоем, Аарон вернулся без сил, а твои костяшки были в крови, — напомнила Эллисон, — простите нас за настороженность. Нил остановил свой шаг в сторону от группы и снова повернулся к ним лицом, дав Аарону время догнать его: — Мои костяшки уже были разбиты, так что это не считается, — добавил он, подумав, — и в тот раз он это заслужил. — А в этот раз не заслужил? — произнес Аарон, в его голосе прозвучали язвительные нотки, которые вызвали совершенно нежелательную волну веселья, пробравшуюся сквозь тщательно выстроенную Нилом стену раздражения по отношению к Миньярду. Ему захотелось пнуть себя. — Еще не решил, — сказал Нил, повернулся на пятках и вывел их из леса на автостоянку. Этот разговор назревал давно, но это не означало, что кто-то из них был готов к нему сейчас. К сожалению, это было необходимо, и Нил не мог больше сидеть сложа руки и смотреть, как Аарон насмехается, гримасничает и ухмыляется при каждом упоминании или указании на его "ничего" с Эндрю, тем более что он знал, что трудности Аарона с этим вовсе не эгоистичны или предвзяты, а защитные. Не имело значения, что его опасения были беспочвенны. Они действительно никогда не ладили, у них никогда не было повода для этого, но после их ссоры в хижине это безразличие переросло в откровенную ненависть, и Нил решил, что раз уж он остался здесь, то нужно прояснить ситуацию. Когда он убедился, что они находятся достаточно далеко от любопытных ушей товарищей по команде, он остановился и повернулся к Аарону, возможно, слишком резко. — В чем дело, Джостен? — Аарон закатил глаза и засунул руки в карманы толстовки. — Знаешь, Аарон, — начал Нил, все еще немного слишком резко, учитывая, что он знал, что технически они были на одной стороне, — раньше я думал, что ты просто придурок... — Раньше, — передразнил Аарон. — Но мы оба знаем, что ты ведешь себя так, потому что заботишься о нем, я понимаю. Ты через многое прошел, он через многое прошел, у всех нас было больше, чем просто дерьмовый опыт общения с людьми, которые должны нас любить, верно?- Аарон поморщился, но промолчал. Нил продолжил: — Ты думаешь, что я какой-то мудак, который пришел, чтобы поиздеваться над Эндрю, а потом бросить его ради смеха, но это не так. И не важно, как сильно ты хочешь, чтобы я снова свалил из твоей жизни, я никуда не уйду. Ты мне не нравишься, очевидно, что это чувство взаимно, но мы оба хотим лучшего для Эндрю, так что можешь просто отвалить? Наступила тишина, когда слова Нила просочились в каждую рану, которая когда-либо была открыта между ними, как антисептик. Жгучие, жгучие, болезненные, но очищающие. Нил почувствовал, как с его плеч свалился груз, и понял, что держал это в себе дольше, чем мог предположить. Аарон, казалось, обдумывал его слова в течение мучительно медленной минуты. — С какой стати ты думаешь, что когда-нибудь сможешь заслужить его? — Это было неожиданно. Он знал, что Аарон защищает своего брата, но это прозвучало как нечто большее, возможно, даже как уважение к нему, даже любовь. — Что? — Это было все, что Нил смог вымолвить. — Он умрет, прежде чем позволит, чтобы с кем-то из нас что-то случилось, даже если он не признается в этом. Он заслужил немного хорошего в своей жизни. Удивление украло его слова. Нил думал, что знает всех Лисов, знает их внутреннее и внешнее, их мотивы и чувства. Очевидно, он ошибался. Он оценил Аарона и счел его неважным. Кто-то, кто не станет проблемой для него или тех, кого он любит, но и не облегчит его жизнь. Но Аарон, стоявший перед ним сейчас, был человеком, с которым Нил, возможно, смог бы ужиться. В конце концов. Аарон заполнил тишину, прежде чем он смог придумать хоть какие-то слова. — Если ты скажешь ему, что я так сказал, я убью тебя. Он верил ему. Нил обдумал это утверждение. По правде говоря, он думал, что никогда не будет достаточно хорош для кого-либо, не говоря уже о человеке, который регулярно подвергает себя опасности, чтобы защитить тех, с кем он притворялся, что ему наплевать. Однако Эндрю каким-то образом залез ему под кожу и мало-помалу разрушал его защиту. Все его товарищи по команде (за исключением нынешней компании) тоже, и он понял, что, возможно, он не самый плохой человек на свете. Факт оставался фактом: ни один из его новообретенной семьи не был хрестоматийным определением хорошего человека. Но это не означало, что они были плохими людьми или что они меньше заслуживали хороших вещей. Если он принял это в отношении своих друзей, то должен был допустить это и в отношении себя. Логично. И его "ничего" с Эндрю было определенно хорошей вещью, за сохранение которой он будет бороться до последнего — на самом деле он уже боролся до последнего. Слишком долго никто ничего не говорил, тишина окутывала их, как туман. Нил решил, что нужно сказать: — Ты хороший брат, Аарон. Теперь настала очередь другого удивляться, и это было видно на его лице, пока он перебирал в уме варианты того, что он ослышался, что Нил смеется над ним, что это может быть правдой. У него не было дара скрывать свои мысли, как у Эндрю. Когда он ничего не ответил, Нил воспользовался возможностью и продолжил. — Это действительно раздражает, и я бы хотел, чтобы это не было правдой, но я рад, что вы есть друг у друга. Прошел еще один миг молчания, пока Аарон продолжал размышлять. — Заткнись, — в конце концов сказал Аарон, но его голос потерял прежнюю ядовитость. — Я знаю, что ты, вероятно, никогда не будешь мне доверять, и я не виню тебя, учитывая... — ему не нужно было заканчивать мысль, чтобы его смысл стал ясен, — но ты можешь доверять решению Эндрю, верно? То есть, как ты думаешь, я бы все еще был рядом — даже жив — если бы он думал, что я хоть немного не в себе? Казалось, он искренне размышлял над этим, более чем вероятно, наслаждаясь мыслью о своей жизни без Нила. — Просто поверь, что я люблю Эндрю, хорошо? — Мерзость. — Повзрослей, — Нил закатил глаза и почувствовал странную легкость, которой не было раньше. Как будто они наконец-то достигли взаимопонимания. — Вы... говорите это друг другу? — Аарон выглядел немного неловко, когда спрашивал. — Нет, — почему-то признался Нил, — я не думаю, что нам это нужно. — Я не понимаю тебя, Джостен. — Хорошо, что тогда не ты идешь со мной на свидание, — и он немного удивился тому, как вздрогнули плечи Аарона. — Боже, ты ужасен. — И я подумал, что мы приедем к тебе на праздники, — в его голосе не было недостатка в самодовольстве или смехе, когда он это говорил. — Джостен... — предупреждающе сказал Аарон, — если ты сейчас же не прекратишь, то останешься без приглашения на День благодарения. Если они впервые обменялись искренними, веселыми улыбками, то это никого, кроме них, не касается.1
12 мая 2022 г. в 23:03
Моменты полного покоя были редки для Лисов — время, когда им действительно не нужно было ничего делать, кроме как существовать. Ни тренировок, к которым их готовила Дэн, ни матчей, которые Кевин заставлял их перестраивать и переигрывать в голове снова и снова, ни криминальных боссов, от которых зависело, будут ли они жить или умрут.
Поэтому, когда такой случай представился, у них не было другого выбора, кроме как наслаждаться им. В основном потому, что Ники и Эллисон не позволили бы им остаться безнаказанными. Это была последняя неделя в колледже перед выпуском старшекурсников, что давало им повод не только праздновать, но и смаковать — смертельно опасное сочетание, которое привело к слишком большому количеству алкоголя, костру и глупым играм на вечеринке.
Все они расположились вокруг костра с одеялами и подушками, обмениваясь историями и рассказывая сказки о привидениях, которые не могли их напугать после всего пережитого. Это был приятный отдых после безостановочного хаоса, которым был прошедший год. Даже Эндрю вел себя наилучшим образом, терпя более раздражающие черты своих сверстников лишь с самым мягким взглядом. Нил пообещал ему услугу в обмен на это проявление альтруизма, если только он сможет продержаться до конца вечера.
— Пялишься, — подтолкнул Эндрю, и Нил вдруг осознал, как долго он за ним наблюдает, и быстро отвел взгляд, улыбаясь про себя. В этот момент он услышал противное фырканье откуда-то справа от себя.
К этому времени Нил уже привык к Аарону и его... менее симпатичным качествам (которые, как он решил, были всеми его качествами), но это не означало, что он относился к ним благосклонно. Каждое ехидное замечание, каждый неприятный взгляд Аарона заносились в быстро заполняющийся файл в голове Нила. И он решил, что с него хватит.
Он попытался встать с места, прислонившись к бревну, на котором сидел Эндрю, но не успел — на его шею легла рука. Он вскинул голову с мрачным взглядом, который, вероятно, был заметен только Эндрю, который почти незаметно покачал головой.
Вероятно, Нил был слишком раздражен, чтобы быть привлекательным, он повернулся, облокотился на ноги Эндрю и устремил взгляд на Аарона через огонь.