Тарталетки

— Бледный ты, как говно овсяное. В ту же секунду Юнги мысленно валится на пол, закрывая лицо ладонями с обречённым: «За что мне всё это, Господи». Сокджин, видимо, улавливает что-то такое во взгляде, тихо шепчет: «Прости, это цитата всего лишь, но ты и правда бледный», осторожно целует в щёку и протягивает руки, чтобы закрыть дверь и обнять.

.

Юнги понял, что попал окончательно и бесповоротно на карантине, во время видео-звонка, когда хён, картинно разлёгшись на диване с винным бокалом, из которого свисал чайный пакетик, пародировал популярного тик-токера. — Мы с тобой самые скучные люди, так скучно как с тобой, с другими не будет. Убожество ты нудное, как без тебя мне весело, скорей бы всё закончилось и мы с тобою встретились! Мин тогда заторможено приподнял бутылку пива, виртуально чокаясь и залпом выпивая сразу половину. Джин посмеивался и подливал себе в чай коньяк. Все их звонки неизменно сопровождались алкоголем, жалобами на пандемию и рушащийся мир. — На самом деле я не против работать удалённо, разве что из раковины на кухне вонять стало, а сантехники из-за такой мелочи приходить не рискуют. — Я мог бы помочь. — Сейчас? — Как только станет возможным выбираться наружу без штрафных санкций. — Приезжай ко мне обязательно, Юнги-я. Сидеть дома круто, когда ты интроверт, но от официального запрета выходить на улицу туда почему-то хочется нестерпимо. Натянув маску и вызвав такси, Юнги ехал в гости к хёну как в Диснейленд для взрослых, с чемоданчиком с инструментами в рюкзаке и бутылкой виски. Встретивший Джин с порога сгрёб в до неприличия долгие объятия, стискивая с блаженным: «Наконец-то», и это подозрительно смахивало на начало порно. В принципе, так и произошло, разобравшись с сифоном под радостную болтовню и тщательно вымыв руки, Юнги затупил над предложением оплатить за добро натурой, косясь на стоящие на плите кастрюли, и оказался сидящим на столе, жадно глотая воздух изо рта Сокджина. — Пожениться мы не можем, — выковыривая из ракушек нежное мясо, как ни в чём не бывало рассуждал за ужином хён. — Родственники у нас не в Сеуле, и если с нами случится что-то плохое, то это доставит кучу хлопот. — Ты это вообще к чему? — Хлопот будет меньше при совместном проживании. Присмотрим друг за другом, будем веселиться и пить, как тебе такой план? — …К тебе или ко мне? По окончании пандемии они сняли общую квартиру — жить вдвоём оказалось действительно проще и лучше. Проблемы всплыли, когда Юнги вновь начал ходить на работу в агентство, и возвращаясь домой продолжал просиживать вечера и ночи за компом. Джин ждал его, готовил, прибирался, заклеивал дно мышки скотчем и прятал USB, тянул за спинку кресла на колёсиках и дрожащим голосом сказал, что ему унизительно выпрашивать секс. Юнги долго извинялся в постели, покрывая поцелуями гладкую кожу и зализывая незримые раны, что ненароком нанёс сам. Уже по сложившейся традиции, серьёзный разговор состоялся в халатах, после душа и с приятной усталостью в мышцах. Джин резал ножом сладкую булку, Юнги заварил крепкий кофе. — Я знаю, что у меня тяжёлый характер. — Звучит так, будто я должен смириться, а когда взбрыкну ты скажешь: «А я предупреждал». — Мне не хочется вести себя с тобой как скотина, но и меняться кардинально я правда не готов. Пойми, моя работа, моя музыка всегда будут на первом месте. — Было бы здорово тоже что-то значить для тебя. — Ты значим. Джинни, не подстраивайся под меня, не исполняй роль примерной жены. Мне важно, чтобы ты был счастлив, а не чистота и еда. — Этим я выражаю любовь. — И я люблю тебя, и… И ты люби себя, пожалуйста. Сокджин мог бы быть моделью, актёром, певцом, невозможно красивый и несомненно талантливый. Он работает в аналитическом отделе крупной компании, изредка выбираясь в офис, и в один прекрасный день притаскивает домой игровой комп. — Вот чем я по-настоящему хочу заняться. Это глупо, Юнги-я? — Целая куча людей увлекается играми. Помочь тебе всё подключить? Пришлось сделать перестановку, купить новый стол и массажёр для стоп. Юнги был рад, что у Джина появилось хобби и он не дёргает от скуки, занятой и при этом на виду. Проходя мимо, рассеянно целуя в макушку, Мин даже испытывал удовольствие от возможности поухаживать за ним, тем же способом что и Джин демонстрируя любовь. — Ну надо же, как быстро растут дети, стоит перестать с ними нянчиться… — изумлённо приподнимая брови, хён тыкал десертной вилочкой в порезанные кубиками фрукты. Перепройдя игры, в которые рубился в подростковый период, Сокджин начал скачивать новые, и его буквально засосало в виртуальный мир. Юнги лицезрел со стороны, каким он выглядел до этого для него, и это было действительно больно — игнор и безостановочное щёлканье мышки, «потом», «не сейчас», «я занят», «в другой раз». Тревожный звоночек зазвенел когда выяснилось, сколько денег Джин слил на пиксельный шмот, и чуть ли не силком Юнги потащил его в торговый центр обновлять реальный гардероб. — Потрогай ткани, ощути настоящее. — Это слоган? — Это призыв. Джин взял несколько голубых пижам не заморачиваясь с их примеркой, пушистые тапочки и большущий ярко-розовый пластиковый стакан, с крышечкой и трубочкой с блёстками. — Очень важно не забывать пить воду. Давай ещё сгоняем в аптеку? Поездка положительным образом растрясла и наплевав на усталость, Сокджин упоённо втрахивал Юнги в матрас как в последний раз, выстанывая громко, без фальшивых нот. Так и повелось. День, посвящённый бытовым делам и сексу, вся остальная неделя — каждый в своих мирах, с короткими разговорами принимая совместно душ. — Намджун начал встречаться с одним прытким пареньком, — меняя постельное бельё, Юнги старательно разглаживает ладонью натяжную простынь. — М-м-м? — Ходит с ним по музеям и паркам. Хайкингом занимаются... Хайкинг это что? — Это ради удовольствия весь день пастись на природе. — Прям весь? Жесть. — Слушай, Юнги-я, насчёт наших отпусков… — В чём дело? — Мы так и не придумали, куда хотим. — Ещё четыре месяца впереди. — Да, но… Я вот о чём подумал, на настоящую олл-инклюзив роскошь надо поднакопить денег, ограничивать себя, и спустить всё за полторы недели в чужой стране. — И к чему ты клонишь? — Вариант номер два, мы не поедем куда-то там, а обновим технику и вкусим местных излишеств. Юнги живо представляет заставленные техникой комнаты и бесконечные коробочки из сервиса доставки еды. — Потестим бета-версию отпуска в выходные? На языке вертится «Нет», но Мин соглашается и кивает головой. В субботу Сокджин приносит завтрак в постель и до обеда они переключают каналы телевизора и безмятежно целуются. Потом у них комплекс расслабляющих мероприятий в спа с сауной, бассейном, свежевыжатыми соками. Ужин в панорамном ресторане, чувственный и долгий секс под одеялом. В воскресенье курьер из BORK приносит пару навороченных подушек для шеи с функциями подогрева и двумя режимами массажа. Джин затевает генеральную уборку, заказывает новые наушники с гарнитурой и обещает через неделю устроить сходку с друзьями. Новенького парня Намджуна зовут Чонгук, что улыбается кроличьими зубами и очаровательно морщит нос. Сокджин с умилением предлагает взять его под заботливое крыло, сделав любимым тонсеном, а когда разговор сворачивает на тему хобби то атмосфера резко меняется, и вот уже Джин убеждает, что надерёт ему зад в Овервотч. — Он нам точно хён? — риторически вопрошает Намджун, взбалтывая вино. Юнги искренне считает, что у них всё в порядке. Его устраивает их размеренная, скучноватая взрослая жизнь, с прагматизмом и комфортом. Они устанавливают правила — выключать компьютеры синхронно и вместе ложиться спать, что иногда приводит к звонким шлепкам и раскачивающейся от толчков кровати, а иногда нет, и это нормально. Сомнения закрадываются, когда Чонгук знакомит с Тэхёном, у которого сразу два парня, Хосок и Чимин, и они такие молодые, творческие, неординарные, активные, что где-то под рёбрами колет тоска и светлая зависть. — Два члена это интересно, — Сокджин щупает худое бедро Юнги под столом, а дома открывает сайт с секс-игрушками. Отсасывать хёну, изнывая от вибрирующего по простате силиконового фаллоса и правда интересный опыт, но о таком друзьям не расскажешь. На встречах Юнги размышляет, чем бы поделиться в ответ, когда всевозможные «А мы» донельзя интимные и личные. Зачем кому-то ещё знать о том, что Джин пиздецки смешно зачитывает рэп и не менее смешно танцует? Об их маленьких привычках, и что приятное воспоминание о вчерашнем дне это то, как Юнги мыл голову хёну и подпиливал ногти на ногах, пока тот нежился в ароматной пене и пил пиво. Оно всё незначительно в глобальном масштабе, не такое крутое как путешествия и безумные выходки с дорамными ссорами и примирениями, однако Юнги бережно хранит их повседневную гармоничность и — любит. В дружеских посиделках есть и плюсы. Юнги нравится наблюдать как прихорашивается Сокджин, меняя пижаму на брюки и уютные свитера, укладывает волосы, открывая лоб, нахально интересуется, красивый ли. Мин слышит стариковские шутки в пять раз чаще и испытывает гордость, что вот этот задыхающиеся смеющийся мужчина — его. Из новеньких легче всего Юнги находит общий язык с Хосоком, что приводит к взаимным откровениям под утро. Сонный Хоби пьёт спрайт без примесей алкоголя, иначе точно уснёт, и отмахивается от бубнежа об уважении. — Ой, ты думаешь мои не задроты что ли? Чимини упахивается на тренировках, танцуя, а дома шевелит одним только пальцем, перелистывая страницы манги или вебтунов. Тэтэ нереально вытащить из художественной мастерской когда у него вдохновение, а стоит музе свалить в закат, он готов сутками смотреть мюзиклы. Мюзиклы, Юнги-хён, мы наизусть уже знаем тексты из Нотр-Дам-де-Пари. И Хоби громко декламирует, забираясь на стул, откуда его с лёгкостью снимает пришедший на шум подкаченный Пак. — Скажу тебе по секрету, у нас есть четвёртый негласный бойфренд, — вздыхает у уха Тэ. — Это телефон Хосока, он не расстаётся с ним никогда, мониторя социальные сети и ведёт несколько блогов. И если он ещё не заваливает тебя всратыми мемами, то просто подожди… У Юнги бешенно колотится сердце и Сокджин прижимает к грудной клетке ладонь, а потом прислоняется ухом. — Не надо было пить кофе перед тем как ложиться со мной, глупенький. — Наверное, это повод походить в спорт-зал? Будешь со мной, хён? Их хватает ровно на месяц нерегулярных посещений, чтобы забить и забыть как страшный сон. Джин сам по себе гибкий и стройный, с узкой талией и мягким изгибом бёдер. Юнги — худой, и профилактики ради по лестнице спускается и поднимается отныне в быстром темпе. Вывод, который они сделали — заниматься любовью нужно чаще, превозмогая лень. Сокджин скачивает Ведьмака в первый день отпуска и пытается выговорить «Эмгыр». — Что за имена-то какие-то ёбнутые, Господи! На третий день он уже бодро подпевает детишкам: «Тишь на полях нильфгаардской страны, Эмгыр-император наделал в штаны!» и зловеще смеётся, подпаливая пороховые бочки, отчего какие-то подорванные синие чувачки разлетаются на ошмётки. Заглядывая через широкое плечо хёна в монитор, Юнги послушно задерживается, чтобы полюбоваться на пейзажи в закатных лучах солнца под расслабляющий фолк. Основную работу поставив на паузу в связи с заслуженным отдыхом, Мин набрасывает тексты песен в блокноте, планируя когда-нибудь всё-таки выпустить микстейп. Он колдует на кухне и командным тоном требует подойти и попробовать соус. Взъерошенный Сокджин в пижаме — взахлёб тараторит за едой о сюжете игры, и как сложно сделать правильный выбор и в основных, и в побочных квестах. Ему жалко убивать бродячих собак и отдельно жалко Кровавого Барона, и его чуть не довёл до нервного тика летающий призрак младенца и в целом не нравятся призраки. — Ирденом почти не пользуюсь, а квеном всегда, но я пока не уверен по какой ветке развивать и собираю мутагены… — Джинни, стоп. Я ничего не понял. — Запомни знак аксий, — хён чертит пальцами в воздухе треугольник. — Зачем? — Это я тебя загипнотизировал и ты мне полностью подчиняешься. — Окей… — Ты помоешь посуду… — Нет? — Тш! Это магия! Будешь выпендриваться и отправишься на болото по пряничной дорожке к ведьмам. Сокджин матерится в мышиной башне, где мало света и он падает с третьего этажа. — Да какая же ты сука, Кейра! Юнги невольно втягивается, пододвигая кресло и закутавшись в плед смотрит эдакий стрим на одного. — Не матерись. — Пройди за меня скачки? — Я бы лучше в гвинт сыграл. — Да это душная побочка. — То есть ты не хочешь ачивку собирателя карт? Они меняются местами и Джин лезет под руку с подсказками. — Возьми побольше погодных. — Отстань. — И почему ты опять с колодой Севера, у Чудовищ пизже. — Нихера. — Обоснуй? — Она не стабильна. Это во-первых… Ночью Джин трётся лбом между лопаток и признаётся, что ему нравится рассудительный Дийкстра. — А ты моя маленькая Йеннифер. — С ней останешься? Почему не с Трисс Меригольд? — О, предпочитаешь рыженьких, Юнги-я? Дёргаясь от болезненного щипка за ягодицу, Юнги ухмыляется. — Не ревнуй к Чимину. — А ты не ревнуй меня к Намджуну. — Тебе показалось. — Ну-ну. На выходные хён едет к родителям, и в его отсутствие Юнги шатается по Велену, срывая цветочки, затем шарится по окрестностям Новиграда, выискивая пузырьки с алкагестом — Джину пригодится. Случайно натыкается на квест с вампиром в катакомбах, который просит отвалить и дать спокойно поспать. Без Сокджина толком не спится. Без него в квартире пусто и слишком тихо. Никто не поёт в душе, не намыливает спину и не растирает полотенцем. Отправив Геральта в Пассифлору, Мин намеревается подрочить, но собственные пальцы на члене недостаточно возбуждают, в отличие от умелых рук хёна. — Как раз собирался тебе звонить, — Сокджин на экране телефона тепло улыбается. — Опередил меня на пару секунд. — Как будто снова карантин, да? — Только на нашей кухне не воняет, и я скоро вернусь. Чем занимаешься? — Ну, я нашёл Цири. — ТЫ ЧТО СДЕЛАЛ?!! — Шучу! Шучу я, не психуй. — Вот я приеду… — Наму звал на хайкинг в лес. Пойдём? Почуствуешь себя настоящим ведьмаком. — У меня не вся снаряга школы кота собрана. — Джинни. — Ладно, я согласен. Я бы с тобой сейчас даже на силовую тренировку попёрся. — Соскучился? — Сильно. Тут тобой не пахнет и не слышно мурчания. — Я не мурчу. — Ты каждый раз это делаешь под саундтрэки. Сокджин изображает, и Юнги сразу их узнаёт. — Как сохранить такие отношения спустя года? — Чонгук залезает на камень, спрашивая Намджуна, что пьёт суп-пюре из термокружки. Где-то впереди Джин размахивает веткой с суровым: «Сталь для людей, серебро для чудовищ!», Юнги кружит вокруг него, с капюшоном на голове, и бросается, пытаясь повалить. — Эредин! Нет! — …Они немножко придурки. — Счастливые придурки. Хохочущий Сокджин чертит треугольник в воздухе и целует застывшего Юнги в губы. — Комнату себе снимите! — Мы в лесу, блять! — Вот именно! Имейте совесть! Чонгуку хочется поиграть с ними, поэтому он дразнит Сокджина, кидается в него шишками и с криками убегает. Солнце пригревает, лучами проникая сквозь кроны деревьев. Намджун умиротворённо вдыхает чистый и свежий воздух. — Как-то ты притих, Юнги-хён. О чём задумался? — О том, что Джин стал бы отличным отцом. Хён плавает по Скеллиге, отстреливая сирен и ныряет за сундуками с сокровищами как-то меланхолично, методично набивая инвентарь разным барахлом. — Ищи Цири. — Наверное, я заново всё начну. — И опять скачки? Не перематываемая трескотня Лютика? — Буду развиваться по-другому. Доплера не убью, сальму. Спасу Анну… — Джинни, у нас осталось ещё несколько дней отпуска. Мы можем поделать и что-то другое. — Например? Юнги кладёт руки ему на колени, разворачивая лицом к себе. — Заведём домашнее животное? Сокджин усыновляет двух сахарных летяг.