***
Яркий свет мигающих стробоскопов, попадающий на двигающиеся на танцполе тела. Ночь уже давно вступила в свои права, поощряя идти следом за своими желаниями и поддаваться обволакивающему горячим огнём алкоголю и уводящей за собой музыке. Диджей за пультом меняет трек, а танцовщицы на подиуме синхронно извиваются в отточенных движениях, распаляя изголодавшихся по развлечениям посетителей клуба. — Так значит, планируешь слинять обратно? — Ли Чжэнь приподнимает свой бокал с вином, удивлённо смотря на сидящего напротив друга. Когда-то они вместе учились в школе, пока Ибо не уехал в Сеул. — Да, — кивает Ибо, лениво перекатывая в пальцах свою порцию виски со льдом. Как так вышло, что несколько часов назад он прилетел в Шанхай, а сейчас уже пьёт виски в клубе с друзьями? Ибо бросает взгляд на их компанию, занявшую всю отдельную вип-ложу, и усмехается. Парни, узнав, что он вернулся в Китай, буквально всей гурьбой вытащили его в клуб, вот уже второй час расспрашивая о Корее и о жизни там. Он не терял с ними связь все эти пять лет, но сейчас, видя воодушевлённых и весёлых друзей на расстоянии вытянутой руки, кажется, впервые понимает, насколько сильно скучал по ним. — Совсем зажрался, — усмехается И Уан. Девушка-омега на его плече тихо хихикает, притираясь ближе и скользя взглядом по Ибо, равнодушно смотрящего куда-то в сторону танцпола. — Не хочу быть его протеже. — Но ты уже, дружище, — усмехается Чжэнь. — Не хочу тебя расстраивать, но ты единственный наследник своего отца, тут без вариантов. Ну или уговори батю по-быстрому наклепать ещё отпрысков. Ибо медленно переводит взгляд на развалившегося на диване с безымянной девушкой на плече друга и не сдерживает ухмылки. — Уговорю. И найду способ свалить от всего этого, — залпом осушает свой бокал Ибо, проводя ладонью по волосам. — Настолько не нравится вникать в семейный бизнес? — лукаво щурит глаза И Уан напротив. — Настолько не нравится плясать под дудку отца, — кривится Ибо. — У меня была свободная жизнь, я учился, гонял на мотике, танцевал, зависал с друзьями. Просто жил, понимаешь? А теперь я здесь, потому что отец решил, что пора готовить себе преемника. Да нахуй это. — Тебя разве не с детства готовили к тому, чтобы продолжить бизнес? — приподнимает бровь Ли Чжэнь. — Твой отец возглавляет одну из триад Шанхая и управляет огромной компанией — ты вообще понимаешь, какая это власть? И это всё он хочет передать тебе, болван, — фыркает альфа, дёргаясь, на что получает недовольное мычание обвивающей его шею девушки. Ибо молча кивает, переводя взгляд с одного друга на другого и обратно. Он выпил уже достаточно, чтобы не продолжать этот нудный разговор. — В жопу триаду, бизнес и отца, — бросает он взгляд на друзей и встаёт с дивана. — Мы здесь не для того, чтобы обсуждать это дерьмо. Ли Чжэнь усмехается, ловя взгляд Ибо и салютуя ему своим бокалом. И Уан довольно улыбается, прижимая к себе сидящего у него на коленях молодого омегу. И правда, они пришли в клуб не за этими разговорами. Сегодня ему скучно за одним столом с липнущими банным листом омегами, готовыми отсосать прилюдно прямо на диванах. Все вопросы с парнями они уже обсудили, а значит, можно и отвлечься. Он салютует друзьям на диванах, которые уже откровенно обнимают омег на сегодняшний вечер, и растворяется в толпе на танцполе. Здесь нет разговоров и голосов — только музыка и распалённые тела, извивающиеся в свете стробоскопов. В Сеуле Ибо здорово подсел на танцы, ходил после универа зависать с танцевальными командами и на тренировки, участвовал с ними на соревнованиях и искренне горел этим. Тело само растворяется в музыке, чувствуя ритм и следуя за ним. Ибо знает, что он хорош в танцах, буквально чувствует на себе чужие восхищённые взгляды. Вокруг двигаются яркие в свете стробоскопов люди, подстраиваясь под общую атмосферу и стараясь выделиться на фоне друг друга. Опьянённые желанием, они последуют за ним куда угодно, и Ибо это знает. Он может выбрать любого — ему никто не откажет. На сегодняшний вечер он выбирает миловидную девушку-омегу, сидящую за ближайшим к танцполу столиком и непрерывно жадно наблюдающую за ним. Светлые длинные волосы, симпатичное лицо, пухлые губы, хорошая фигура и умело подчёркивающая её одежда. Они точно найдут общий язык. Угощая её коктейлем и начиная незатейливый разговор, Ибо уже знает, что вечер будет более, чем хорошим. Девушка оказывается притягательной не только внешне, приятно удивляя своими умениями двигаться и слушать музыку. Ибо отмечает отточенные движения, поставленную хореографию и грациозную осанку. Она явно была знакома с танцами ближе, чем простой любитель, обвораживая и завлекая. — Я хореограф, — улыбается девушка, потягивая свой коктейль. — Ты отлично танцуешь, занимался? Ибо кивает, улыбаясь в ответ и предвкушая хороший вечер. Он любит людей, с которыми у него есть общие точки соприкосновения. Кажется, с этой девушкой точек соприкосновения будет больше, чем одна кровать. Вечер себя и правда оправдывает, плавно перетекая в ночь, а потом и в утро. В постели девушка оказывается такой же, как и на танцполе, — страстной и обворожительно чувственной, изгибаясь в руках Ибо кошкой и не скрывая своих желаний. Ибо всегда нравились такие люди, раскрепощённые и точно знающие, чего они хотят, не стесняясь этого показывать. Просыпается Ибо в пустой двуспальной кровати от лениво ласкающих лицо солнечных утренних лучей. Он был в чужой квартире, а через узкую щель приоткрытой двери просачивался аромат свежей выпечки. Небольшая светлая спальня, настенные часы показывали десять утра, а его разбросанные вчера в порыве возбуждения вещи лежали сложенной стопочкой на комоде. Ибо ерошит ладонью волосы и выбирается из кровати, наощупь находя в стопке вещей свои боксеры. Несмотря на то, что заснули они вчера с новой знакомой только под утро, чувствовал он себя вполне выспавшимся, а если его сейчас ещё и покормят, то можно считать, что утро удалось. В этом предположении Ибо убеждается уже через несколько минут, когда его действительно сначала кормят домашними вафлями с джемом, а потом варят кофе и отсасывают посреди кухни, пока он его пьёт. Девушка, Ноэль, оказывается и правда приятной, поэтому Ибо задерживается у неё ещё, протестировав все твёрдые поверхности в квартире и с удивлением обнаруживая на столе в спальне маленький аквариум, который не заметил до этого. Выходит от Ноэль он только в начале двенадцатого, получая сообщение от старого друга, который, узнав, что он вернулся в город, конечно же, хотел встретиться. Ибо улыбается разнеженной взъерошенной девушке, которая кладёт ему в карман джинс бумажку со своим номером, и, хорошо вылизывая на прощание чужой рот, выходит из квартиры. Действительно хорошее утро.***
Хэ Суин был альфой, старше Ибо на пять лет и знал его практически с самого начала, как тот приехал в Сеул. Он учился в медицинском институте в Шанхае и приезжал в Сеул на стажировку от института, блестяще пройдя отборочный этап. Являясь безумным фанатом мотогонок, Суин не удержался от возможности воочию увидеть заезд звёзд мотоспорта в Сеуле, куда, являясь таким же фанатом скорости, пришёл и Ибо. Они быстро нашли общий язык, Суин многое объяснял из мира мотоспорта, учил Ибо держаться в седле мотоцикла и был с ним первые два года альфы в Сеуле, а позже, когда он вернулся после стажировки в Шанхай, поддерживал с младшим связь, искренне радуясь его успехам во всех начинаниях. Сейчас, когда оба снова были в одном городе, они просто не могли не встретиться. До Национального Медицинского Института Ибо добирается быстро, минуя все пробки и почти сразу же находя величественное здание института с массивными колоннами у входа. Судя по облепившим двор института и прилегающий к нему сквер студентам, он успевает как раз к большому перерыву. Ибо пишет смс Хэ Суину и оглядывается. На парковке, среди четырёхколёсных автомобилей, ярким пятном выделяется знакомый мотоцикл. Ещё в Корее Суин показывал другу, какого железного коня он купил перед отъездом на стажировку, теперь же оранжевый «ямаха» стоял прямо перед носом Ибо, блестя на солнце наполированным корпусом. Не подойти к нему было бы страшным преступлением. Ибо смотрит на стоящий перед ним мотоцикл и думает, что ему совершенно точно нужен такой же. Он бы его холил и лелеял и непременно выгуливал бы каждый день по дорогам города. Руки сами ложатся на нагретое солнцем сидение, спускаясь на наполированный корпус и проводя по плавным изгибам. Мотоциклы всегда были его слабостью. В Сеуле друзья часто доверяли ему свои байки, а когда Ибо получил права, — вверяли в его руки своих железных коней даже на несколько дней. Ему совершенно точно был необходим мотоцикл и здесь, в Шанхае. Ибо одним движением в последний раз проводит по рулю мотоцикла, отстраняясь и облокачиваясь на него, переводя взгляд на шумных студентов в сквере. До ушей доносятся обрывки разговоров про зачёты и экзамены, сессию и свирепых преподов, которые не идут на уступки. Ибо пробегается взглядом по группе студентов, невольно усмехаясь. В его сеульском институте было так же. Кто-то из студентов по виду был явно старше Ибо, кто-то наоборот выглядел как школьник, подчёркивая свой незрелый внешний вид совершенно безвкусными жилетками и галстуками. Ибо никогда не носил строгую форму, но если бы носил, то точно не напялил на себя эти шмотки старушачьего фасона. Он обводит взглядом нескольких девушек, что-то бурно обсуждающих между собой и то и дело смущённо смотрящих в его сторону. Группка стоящих рядом с ними парней тоже окидывала его заинтересованными взглядами, нерешительно улыбаясь и переговариваясь. Ибо не сдерживает самодовольной ухмылки, переводя взгляд в другую сторону, где стояло несколько ребят, что-то увлечённо смотря на телефоне одного из них. Невысокая девушка, тыкая в экран телефона пальцем, удивлённо приподнимала брови, возмущаясь, а парень, держащий телефон, воодушевлённо с ней спорил, в то время как второй парень, наблюдающий за перепалкой друзей, заливался звонким смехом, рикошетом долетающим до Ибо и оседая, кажется, не только в ушах, но и в каждой клеточке тела. Как вообще человек может так заразительно смеяться? Ибо во все глаза смотрит на непрекращающего заливаться смехом парня и чувствует, как забывает не только своё имя, но и почему он вообще стоит здесь. Глаза фокусируются на высокой тонкой фигуре смеющегося парня, отказываясь воспринимать реальность вокруг. — Вот ты где! Прости, задержался, — раздаётся голос приближающегося к нему Суина. — Чё, мотик облюбовал уже? А я говорил, что в жизни он пушка, — смеётся подошедший альфа, тут же замолкая и замечая отсутствующее выражение лица Ибо. — Эй, чувак, ты чего завис? Ибо тяжело сглатывает, наконец реагируя на щёлкающего пальцами перед его носом друга. — Кто это? — единственный вопрос, который его сейчас волновал. — Кто? — не понимает Хэ Суин, старательно смотря в ту сторону, куда кивает Ибо, и пытаясь найти объект его интереса. — Высокий парень из той компании, — новый кивок в нужную сторону. — Кто он? Хэ Суин всматривается в весёлую компанию студентов, вычленяя из неё тонкую фигуру заинтересовавшего Ибо парня. — Не знаю, как его зовут, и не знаком с ним лично, но он, кажется, из параллельной группы. Тоже выпускается в этом году. Чё, понравился? — лукаво щурится альфа, улыбаясь. Ибо вцепляется взглядом в парня, который уже перестал смеяться и теперь активно подключился к разговору с друзьями, и думает о том, что теперь он точно купит себе мотоцикл. Какой-нибудь хороший, чтобы этому космическому парню было удобно на нём сидеть. — Он станет моим мужем, — только и может сказать Ибо внезапно охрипшим голосом. Хэ Суин ловит свою челюсть где-то у земли и крутит пальцем у виска. — Тебе голову напекло, пока меня ждал? Поехали-ка посидим где-нибудь, да? — кладёт руку на плечо друга альфа, пытаясь развернуть Ибо, который, кажется, разучился не только думать, но и дышать. — Узнай, кто он, — заторможенно отзывается Ибо, провожая взглядом идущую в сторону входа в институт компанию. Парень плавным движением поправляет воротник своей рубашки и приглаживает растрёпанные ветром волосы, следуя за друзьями, а Ибо в который раз за эти пять минут рассыпается изнутри на части. Этот нереальный парень просто обязан стать частью его жизни. Ибо заторможенно моргает и кое-как пытается осознать ситуацию. Ему и раньше мог кто-то понравиться вот так просто, сходу, но никогда это не вызывало настолько необъяснимой реакции. — Ты чё, реально на нём завис? — не сдерживает смешка Суин. — Поехали поедим нормально, — тянет он Ибо за рукав. — Поехали купим мне мотоцикл, — выходит из ступора Ибо, поворачиваясь к другу. — Походу реально ебанулся на фоне перегрева, — присвистывает альфа, натыкаясь на серьёзный тёмный взгляд. — Ты чё это, серьёзно сейчас? — Да. Поехали в мотосалон. Хэ Суин удивлённо таращится на друга, который, похоже, и правда немного ебанулся на солнце, и, ведомый упёртостью Ибо, едет с ним в ближайший мотосалон. Когда через час они выходят из салона, альфа с уверенностью может сказать, что теперь у него есть официально поехавший друг, а у этого друга есть новый мотоцикл. Домой Ибо возвращается на своей отполированной «ямахе», наслаждаясь мягким ходом и урчащим мотором и загоняя её в гараж дома под удивлённые взгляды прислуги. Он обязательно ещё докупит экипировку и шлемы. Непременно два, чтобы можно было катать того космического парня из медицинского. В том, что этот парень рано или поздно сядет на его мотик, Ибо не сомневался. Он умеет добиваться желаемого, а парня из медицинского он желает очень сильно. Вернувшийся вечером Ван Чжо, заезжая в гараж, сначала безмолвно смотрит на стоящий там новый мотоцикл, а потом так же молча смотрит на довольно ухмыляющегося сына. О том, что у Ибо есть права, он, конечно, знал, но увидеть чёрную «ямаху» в своём гараже не ожидал точно. Как не ожидал и смиренного согласия остаться в Шанхае и перенять все его дела. Ван Чжо во все глаза смотрит на стоящего перед ним Ибо и на секунду щурится — это точно его сын? Альфа достаёт из бара бутылку виски и садится на диван в гостиной, наблюдая, как Ибо плюхается в кресло напротив. Разговор им предстоял явно долгий. — Что, даже не будешь препираться? — удивлённо ведёт бровью Ван Чжо. — Нет, — усмехается Ибо, беря из рук мужчины бокал с виски и осушая его залпом. — Я же сказал, что согласен. Ван Чжо удивлённо смотрит на серьёзное выражение лица сына, ставящего на журнальный стол пустой бокал, и не сдерживает смешка. Он готовился к этому разговору давно, получив отказ ещё год назад, когда впервые озвучил свои планы на дальнейшую жизнь сына. Зная свободолюбивый характер Ибо, он ожидал категоричных заявлений и эмоциональных всплесков, но точно никак не думал, что тот без лишних вопросов согласится перенять его дела и взять на себя все обязанности. Такая послушность настораживала и вводила в недоумение — настолько это было не похоже на его непокорного сына. — Могу я узнать, что заставило тебя так резко поменять мнение? — с неподдельным любопытством спрашивает Ван Чжо, наливая в бокал новую порцию виски. Ибо откидывается в кресле, кривя губы в широкой ухмылке. — Обстоятельства изменились, — встречается он взглядом с отцом, не переставая ухмыляться. — Я буду посещать всё, что нужно, вникать в финансовые и прочие дела компании и триады и обещаю не ёрничать и не подставлять тебя перед большими дядями и тётями, — смотрит тёмным взглядом Ибо, стирая с губ ухмылку и становясь серьёзным. — Взамен не лезь в мои дела, не касающиеся бизнеса. Нарушишь это условие — больше не увидишь меня ни в Шанхае, ни в семье. Ван Чжо смотрит на непроницаемое лицо Ибо перед собой и делает небольшой глоток виски, смакуя на языке вкус. Ибо не шутит — это давно выученная истина. Он хотел, чтобы его сын возглавил «Wang Corporation» и вник в дела триады, становясь во главе — Ибо наконец-то согласен, нужно всего лишь отпустить поводок контроля. Это оказалось просто, когда он был в Корее, где не было ни бизнеса, ни дел триады, где Ибо был самым обычным подростком, который мог наслаждаться простыми радостями жизни. Там, в Сеуле, на нём не было ролей и ответственности за кого-то — только за себя, и это значительно упрощало задачу. Здесь же, в Шанхае, Ибо уже не просто богатенький наследник, он — единственный сын главы не только огромного строительного холдинга, но и одной из влиятельных шанхайских триад. Здесь знают, кто он, и имеют определённые представления, кем он должен быть в будущем. Огромная ответственность для того, кто всю свою недолгую сознательную жизнь бежал от этой самой ответственности. Ван Чжо делает ещё глоток и смотрит на сына, словно видя впервые. За эти пять лет вдали от дома Ибо здорово вытянулся и возмужал, стал независимым и отдалился. Да, Ибо по-прежнему его сын, которого он растил и воспитывал, но сейчас, смотря в тёмные, полные холодного огня глаза напротив, Ван Чжо так отчётливо видит в них кого-то совсем незнакомого. Он не знает, чего ждать от этого нового, повзрослевшего Ибо, который, как бы ни старался отделиться от клейма фамилии Ван, всё же являлся истинным членом этой семьи. Непокорный, цепкий и умеющий отстоять своё он может стать отличным главой и триады, и бизнеса, стократно приумножив влияние и капитал семьи. Достойный наследник, о котором так всегда мечтал Ван Чжо. Единственный сын, который, кажется, был рождён, чтобы иметь в своих руках разрушительную власть. Опасная игра, в которой нельзя допускать ошибок. — Я принимаю твоё условие, — залпом осушает свой бокал Ван Чжо. — Хайкуань введёт тебя в курс дела. Я на тебя рассчитываю. Ибо довольно кивает, усмехаясь. Теперь в его распоряжении все ресурсы семьи Ван. Он больше не просто единственный сын Ван Чжо, он — полноправный наследник семьи Ван, имеющий власть и силу. Ван Чжо никогда не признается в этом, но Ибо знает, что не согласись он сейчас принять статус преемника, альфа сделал бы всё, чтобы сломать его, начиная долгую и бесполезную борьбу отца и сына, которая не закончилась бы ничем, кроме окончательно разорванных отношений и безвозвратным переездом Ибо в Корею. Пять лет он сторонился дел семьи, не желая ввязываться ни в триаду, ни в бизнес, а в итоге за один день сам соглашается на всё, о чём раньше не хотел и слышать. Ради чего? Он мог бы сказать, что ради семьи, но это будет ложью. Из-за желания обладать — вот истинный ответ. Обладать своими страхами, властью, вседозволенностью и тем безымянным парнем с до невозможности заразительным смехом. Раньше он хотел свободы, получая желаемое с помощью внешности, харизмы и денег, сейчас же он впервые хочет дать свободу кому-то. Возможность иметь всё, что только захочется. Возможность, которую могут подарить только статус, деньги и власть. Ибо довольно усмехается, понимая, что теперь ему есть, что предложить тому всё ещё безымянному парню с невозможным смехом. Теперь Ибо может предложить ему без преувеличения весь мир. Он салютует отцу заново наполненным бокалом, осушая его залпом, и поднимается на второй этаж, чувствуя в кармане вибрацию телефона и получая от Хэ Суина смс с именем безымянного парня. «Сяо Чжань, двадцать пять лет, группа 15-А», — пробегает глазами по сообщению Ибо, кажется, отпечатывая каждое слово на сетчатке. Сяо Чжань. Человек, которого он видел сегодня первый раз в жизни, и чей смех до сих пор отражается от барабанных перепонок, запечатлеясь глубоко под коркой сознания. Сжимая в пальцах телефон и довольно усмехаясь, он тут же забивает в Вейбо иероглифы имени, пролистывая каждую страницу поиска и в итоге находя нужную. «Ты ебанулся», — скажет каждый из его друзей. «Запомните имя моего будущего мужа», — ответит им Ибо. Если он и правда одержим, и это ненормально, то Ибо глубоко насрать. Он слишком сильно хочет получить Сяо Чжаня, чтобы прислушиваться к нормам морали и этики. Этот космический парень будет его и будет с ним вместе со своими ахуенными ногами и невозможным смехом.