Она найдёт способ

Она прижала пищащее существо к себе поближе, когда раздался злостный рык. Митти завопила ещё сильнее, тыкаясь своей бесформенной мордочкой в раскрытую ладонь Наначи. Ей и самой было страшно, безумно страшно. Она боялась ещё с того момента, когда решила убежать от Бондрюда. Каждая секунда которая проходила здесь заставляло вдыхать жадное отчаяние. Митти больно. Она больше не сможет улыбнуться ей и по глупому предложить что-нибудь сделать, только чтобы занять всеобъемлющую тьму. Тьма всегда собиралась вокруг их двоих, но только рядом с Митти можно было почувствовать себя не одиноко. Её вопль режет слух, Наначи прижимает ушки, пытаясь избежать этого, но всё так же ласково-болезненно смотрит на свою подругу, подтирая лапой стекающие слюни из рта. —Всё хорошо, милая!.. Всё правда хорошо. Посмотри на меня. Митти! Митти! Я здесь, Митти! Она не откликалась, хотя иногда переставала дрожать. Шёпотом продолжая звать её, призывать взглянуть на неё, Наначи не останавливала мягкие поглаживания. На ощупь она стала такой мягкой, такой нежной. Как её щёки, какими они раньше были. Как выделялись милые ямочки на лице при такой широкой улыбке. Рёв вдали стих. Возможно, ещё один свисток погиб, а возможно и нет. В любом случае, сейчас ей не хотелось выходить, когда Митти в такой растерянности и в панике залезает под одеяло и тычется своей мордочкой в её живот, просится успокоить её, притянуть к себе и мягко поцеловать чуть выше, там где должен быть лоб. Её обыденное улюлюканье вернулось. Совсем слабо, лениво она ещё легла и смотрела на пустую. Смотрела своими слезливыми глазками, наверняка заплаканными. Смотрела, уперевшись на локоть как на стол. Смотрела, тихо урча, раздаваясь вибрациями. Такими приятными. Даже после столь ужасного действия Митти оставалась такой же хорошей, какой и была. Никакой Бондрюд этого не изменит, никто не сможет переменить Митти. Она такая же добрая, как и прежде, хотя больше не имеет своего сознания. На глаза вновь опустились слёзы и свободной лапкой Наначи стирала свои слёзы. Митти непонимающе глядела на её истошные рыдания. Лицо скривилось в боли, а в груди так сильно потянуло, это играло воображение. —Митти! Я клянусь Захлёбывалась она. —Я обязательно тебя убью, Митти. Я тебя обязательно убью.