~Огонь и Лёд~

Был хмурый, пасмурный день. Поздняя осень. В Мондштате веяло холодным ветром, благословенным Барбатосом. На улице лил проливной дождь. Большинство жителей попрятались по домам, а те, кто не успел, нашли укрытие в стенах собора, вновь благодаря и восхваляя милосердного архонта. Кладбище, находящееся недалеко от собора, веяло загадочностью. Сумрак, завалакивающий в низинках туман, обволакивающий статуи и надгробия, большие капли дождя, стекающие по ним, будто слёзы юной девы… Однако хозяин винокурни не обратил на сию картину ни малейшего внимания. Взор его алых, ничего не выражающих, помимо пустоты, глаз, был направлен на серый памятник дорогого ему человека. Нежеланные воспоминания всплыли в его разуме: мужчина на его руках, последние слова, смерть, ссора, похороны, на которые он, этот голубоглазый эгоист даже не соизволил явится, косые взгляды, шепотки… После нежеланная встреча с ним, выяснение отношений, крики, споры, ругань, брань, драка… пепел… холодное дуновение снежного, ледяного ветра… Кровь… Даже вспоминалось время, когда они вместе тренировались, играли и гуляли. Это было так давно… Ещё до смерти отца. Они… Так любили друга-друга, даже несмотря на то, что братья, даже не смотря на то, что они не связаны кровью, даже не смотря на то, что он приёмыш; И что с того, чёрт возьми?! Они любили друга-друга! Была поздняя осень. Шёл дождь. В особняк вошёл кто-то мокрый, маленький и дрожащий. — Люк? Это ты? — послышался возглас с лестницы. Рыжий сразу понял, кто к нему обращается, не узнать этот родной голос, это прозвище данное им, просто невозможно. — К-кэйя… — сипло выдохнул он, стуча зубами от невыносимого холода. Послышался топот и вот уже родные голубые глаза смотрели на него в упор, оглядывая и придерживая за плечи. — Пошли, — буркнул недовольно младший, ведя за собой брата. Дилюк, так замёрз и устал, что даже не заметил, как мальчишка привёл его в гостиную, усаживая на диван, возле камина. — Ни мистера Крепус, ни Аделинды дома нет, — как бы невзначай бросил Альберих, присаживаясь рядом, снимая, перчатки с ладоней старшего и беря их в свои. — Тебе уже столько раз говорили, называй его отец, — сипло выдохнул Дилюк, хмуря брови в своём излюбленном жесте. — Вот я всё удивляюсь, ты владеешь пиро глазом бога, а руки у тебя всегда ледяные! — продолжал как ни в чём не бывало Кэйа. Дилюк хотел что-то сказать, но лишь раскрыл рот, когда Кэйа с немного печальным лицом выдал: — Знаешь… Я очень рад, что хоть кого-то могу согреть своим теплом… — голубые глаза вновь устремились на рыжего, смотря с теплотой. Кэйа счастливо улыбнулся и Дилюк не смог сдержать улыбки. Искренней улыбки. Именно в этот день, много лет назад, он в последний раз видел его, разговаривал с ним, прикасался к нему, чувствовал его, как ни странно для обладателя крио стихии, тепло.