Потеряшка в погоне за счастьем

☆ДРУГОЙ БЕРЕГ☆

      Оставив младшего, Юнги с хорошим настроением сел за руль. На душе было так хорошо. Так спокойно. Он давно забыл об этих чувствах. После Сынмина он полностью закрыл эту часть сердца. Оно так внезапно открылось, что вначале ему было страшно. Но сейчас всё прошло. Теперь совсем не страшно.       В самом начале, как они с Джису поженились, всё было как-то нелепо. Они с Джису почти не разговаривали, хотя жили в одном доме. Их первая квартира была не такой большой, как сейчас. Поэтому им тяжело находиться без личного пространства. У них была отдельная маленькая комнатушка. Со временем живот Джису стало видно, и он почувствовал дискомфорт у девушки. Она не могла завязывать шнурки на обуви. С одеждой тоже стала такая фигня. Шуге её было очень жаль. Он искренне старался ей помогать всем сердцем. Сначала она была грубой и не хотела от него никакой помощи. Она была зла, но только на саму себя. Юнги это понимал и принимал все её капризы. Он просто ждал, когда она начнёт принимать от него помощь, и это случилось. Со временем она начала полностью доверять ему. Они некоторое время даже вместе спали. Он искренне наслаждался этими моментами. Пусть даже это была не его любовь и не их ребёнок. Они очень привязались друг к другу. Это было даже приятно, ведь доверие творило чудеса. Может, поэтому, когда Джису родила в больничный палате, видя маленький комочек счастья, Юнги плакал. В тот день впервые за долгое время Юнги плакал, плакал от счастья. Он день за днём, больше и больше любил это счастье. Он до сих пор помнил её первые слова, да, это было именно «папа», а не «мама». Они были по-своему счастливы. Поэтому Юнги полностью закрыл тему любви к другому человеку. Его любовью была дочь. И пусть хрупкая и ненастоящая, но так называемая семья. Он, на самом деле, очень благодарен Джису за дочку. Ведь они вернули его к жизни. Он понимал, для Джису тоже не просто оставлять собственного ребёнка. Это очень тяжёлый поступок. Поэтому она для него навсегда останется частью его жизни. А Джесси всегда на первом месте в его жизни.       Интересно, обрадуется ли Джису его счастью? Наверное, да, он почти уверен. Ведь раньше они были так близки. Когда они успели так отдалиться друг от друга? Юнги это точно не знал, но в последние годы она сильно изменилась. Ему хотелось поговорить с ней об этом откровенно и всё исправить, но она никак не хотела. Пока он в голове прокручивал и переваривал, его отвлекала дочка:       — Папа, — звал его комочек счастья с улыбкой. Его девочка очень красивая. А сегодня она ещё была счастлива в два раза больше.       — Да, доча? — ответил брюнет дочке с такой же улыбкой. Для Юнги каждый проведённый день с дочкой — это и есть счастье.       — Папа… эм, я люблю тебя, — проговорила девочка и грустно опустила голову.       — Милая, я тоже тебя люблю. Мы все тебя любим, — ответил брюнет, смотря на дочку с переживанием. — Что случилось? Почему грустишь?       — Папа, я всё знаю, — ответила девочка, смотря на свои руки. Но Юнги ничего не понял. Его дочка редко бывала такой тихой и грустной.       — Джесси, что ты знаешь? Я тебя обидел? — опять задал вопрос брюнет. Только не это. Только бы с ней было всё в порядке.       — Папа, я знаю, что вы с мамой разводитесь, — ответила она. Потом посмотрела ему в глаза и повторила увереннее. — Я знаю, мама хочет уйти, — Юнги замер, не зная, как реагировать. Ведь он не ожидал такого от неё. Когда она стала такой большой? Откуда она узнала об этом всём? Ему становилось не по себе.       — Дочь, откуда ты взяла? Мама никуда не уходит. Больше не думай об этом, хорошо? — спросил брюнет как можно спокойнее, чтобы ему поверили. Он думал, его принцесса ещё маленькая для таких разговоров. Поэтому он тогда решил, что их развод с Джису должен быть только тогда, когда ей станет двенадцать лет. Вот сейчас он в полном шоке. Понятия не имел, что ей ответить.       — Мама сама сказала, что вы скоро разводитесь. Ещё она сказала, что скоро нам нужно будет жить отдельно. Она уходит, и я останусь с тобой. Она пообещала, что часто будет приходить ко мне в гости, — рассказала девочка без капли обиды в голосе. Будто она уже давно знала и готовилась к этому разговору. А у брюнета щипало глаза, собирались слёзы. Юнги глубоко выдохнул, чтобы успокоиться. В голове каша. Но всё-таки нужно объяснить ей всё, как есть.       — Милая, — позвал он дочку ласково. — Прости нас, хорошо? Знаешь, так бывает, старшие хотят жить отдельно. Но ты не думай об этом. Мы всё равно тебя очень любим. И всегда будем рядом. Мама переезжает в другой дом, но ты можешь её видеть, когда тебе захочется, — сердце больно сжималось, потому что он должен спросить у неё, хотела ли она с ним остаться или нет. Раньше он об этом не думал. Может, он думал, она ещё маленькая для таких вопросов, но сейчас он видел — его Джесси уже взрослая. Поэтому, собрав в кучу свои последние капли смелости, он тихо спросил: — Милая, ты сама с кем хочешь остаться? — но ему так страшно, будто сейчас его счастье выберет не его и прямо сейчас уйдёт. Он не дышал в ожидании ответа.       — Папа, я останусь с тобой, — ответила она спокойно. А Юнги от счастья чуть ли не крикнул. Всего лишь одна слеза сползла вниз, оставляя после себя тёплую дорожку на его щеке. Он реально испугался, ведь он мог только выращенный цветок надежды потерять навсегда, потому как Юнги знал, что без этого комочка счастья ни секунды не мог жить.       — Милая, я тебя очень люблю. Мама тоже. Ты у нас самая умная. Ты только не обижайся на нас, пожалуйста, — проговорил он, стараясь быть как можно более спокойным. Но он зол на Джису. Когда она успела вообще вот так взять и рассказать такое маленькому ребёнку? Что, если она получила стресс? Юнги много думал об этом, но он хотел для начала поговорить психологом, а потом объяснять всё, как им скажет врач. Шуга нервно расстёгивал две пуговицы своей рубашки, потому как ему становилось жарко.       — Папа, — ещё раз позвала дочка, — я видела того дядю. Мама познакомила нас, — сказав, девочка начала тыкать свой планшет. Вот теперь у Юнги в жилах действительно закипела кровь. Когда только она успела это всё сделать? Почему она не обсудила сначала с ним? Юнги от нервов сильно сжал руль своего железного друга. — Пап, он красивый, но ты красивее него, — проговорила она, всё ещё не отлипая от планшета.       Юнги не мог ничего ответить. Для него это всё было как-то неправильно. Она его радость. Она ещё ребёнок, зачем Джису с ними так поступила? Зачем ей нужно это всё говорить сейчас? Вопросы собрались в кучку в его голове. И он обязательно их задаст Джису, как только они останутся одни. Но только не сегодня. Они больше не разговаривали до прибытия домой. Как только доехали, он открыл дверцу салона, выпуская дочку наружу. Потом крепко обнял своего ребёнка и проговорил:       — Я тебя очень люблю. Больше не думай об этом всём. Главное, мы тебя любим и всегда будем рядом, — сказал он, смотря дочке в глаза. Она улыбнулась, как всегда, солнечно красиво.       — Я знаю, пап. Я тоже очень сильно люблю тебя, — ответила она, обняв его за шею. Теперь в её глазах ни грусти, ни обиды не было. Будто она высказывала всё, что хотела, и теперь ей стало легче.       Они вошли в дом. А Джису до сих пор там не было. После ужина он сам уложил дочку спать. Потом пошёл на кухню и заваривал кофе. Юнги очень зол. Потом, допивая напиток, думал, что нужно успокоиться. Он взял сигареты и вышел на балкон покурить. Через некоторое время открылась выходная дверь, послышалось копошение. Он потушил до половины скуренную сигарету. Потом пошёл встречать Джису.       — Привет или добрый вечер, дорогой, — сказав, она криво улыбнулась. Под глазами синие круги. На лице запечатаны усталость и недосып.       — Джису, ты опять пьяная? — спросил Юнги, смотря ей в глаза. Хотя это было не вопрос, а уточнение. После разговора о разводе вроде она больше не пила. Он так надеялся, что она наконец-то с дочкой сблизится. А это у неё почти получилось. После того случая она вроде больше времени проводила с ней. Юнги даже знать не хотел, что опять у неё случилось. Ему просто жаль Джесси. Она ведь любила Джису, но она никак не проявляла свою любовь к ней.       — Не опять, а снова, — ответила брюнетка без капли стыда. Юнги нервно прикусил нижнюю губу, понимая, что зря он ждал. Сейчас бесполезно с ней спорить. Поэтому…       — Хорошо, как хочешь, это твоя жизнь. Только чтобы Джесси тебя в таком виде не видала, — потом развернулся, чтобы уйти к себе, не ожидая ответа.       Юнги принял душ. В голове до сих пор крутилось каждое слово его принцессы. Вот поэтому он не хотел пока этого чёртова развода. Он боялся ранить своего ребёнка.       После душа Юнги лёг в постель. Волнение начало его душить. Он и за дочку переживал, и за Чимина тоже. Недолго думая, Мин нашёл нужный контакт и нажал на зелёную кнопку. Потом послышался знакомый голос:       — Это ты, упрямый баран, чего надо? Как я ему позвоню? Я начинаю заикаться, как подросток, от его голоса. Отвали от меня, — почти крикнул парень. Но почему-то Юнги не чувствовал ни капли обиды, а наоборот, улыбнулся, как придурок.       — Не матерись, тебе не идёт, — сказал Мин с улыбкой. Ответа долго не было. Но потом всё-таки ответили:       — Я… эм, простите, — глубокий вдох. — Я думал, это Тэ.       — Ничего страшного. У вас с другом очень хорошие отношения. Я даже завидую, — со смешком ответил он спокойно.       — Да, он у меня совсем другой.       Через некоторое время Юнги всё-таки рассказал причину звонка в такой поздний вечер.       — Чимин, прости меня, я не смог до завтра подождать, — волнение терзало его изнутри, не давая покоя.       — Я… я сам хотел вам позвонить.       — Да… — переспрашивал мужчина, не веря своим ушам.       — Я хотел узнать, как вы добрались.       — Спасибо тебе за всё. Сегодня она такая счастливая была, я не могу забыть её глаза и улыбку. Она любит тебя, Чимин, — ответил честно брюнет. Он сам тоже не ожидал такого тёплого отношения Джесси к Чимину. Она была искренне довольна компании Чимина.       — Так быстро? Это невозможно, — ответил парень тихо. Ведь правда, сложно вот так быстро к кому-то привыкнуть и общаться, будто они знакомы с давних лет.       — Нет, можно, — спорил он со смехом. — Ты такой человек, Чимин. Тебя невозможно не любить. Я тоже люблю тебя, — и это была правда. Юнги готов поклясться, если бы ему кто-нибудь месяц назад сказал, что он вот так влюбится, он бы посмеялся. Сейчас тоже после своего признания, смотря в потолок, улыбнулся, как придурок.       Но совсем неожиданно ему ответили. Пусть не быстро, пусть не так, как он. Но всё же ответили, чему он был безумно рад. Он услышал самый ожидаемый и важный ответ:       — Я тоже вас люблю, — нежный, сладкий и любимый голос. А Юнги потерялся где-то между реальностью и мечтами. Он моргнул, смотря в потолок. Ему хотелось кричать на весь мир. Ему признались в любви, да, признались в любви. Главное — эта любовь взаимна, их чувства взаимны. Собрав все мысли в кучу, брюнет ответил:       — Можно я приду? — сначала была тишина, но через несколько минут послышались тихие всхлипы.       Юнги был в ужасе.       — Чимин-а, что с тобой, ты плачешь? Я тебя обидел? Пожалуйста, прости меня, — он не знал, что сказать? Как быть? Опять повторил, одно и то же умоляя, просил прощения. — Пожалуйста, поговори со мной. Давай я приду? Ответь, малыш, не пугай меня.       Сквозь всхлипы ему всё-таки младший ответил:       — Можно.       Всё, ему разрешили, больше ничего не нужно. Юнги мигом вышел из дома. Спустя считанные минуты добрался до нужного подъезда, потом тихо спросил:       — Я здесь. Какой номер?       — Сто пятнадцать.       Юнги вошёл в лифт, нажимая на нужный номер. Когда лифт остановился, Юнги вылетел оттуда в сторону нужной квартиры. Перед дверью брюнет остановился на пару секунд, восстанавливая своё дыхание. Потом нажал на звонок. Через некоторое время она открылась.       Юнги замер, сердце обливалось кровью. Потому как перед ним стоял Чимин с красными щеками от слёз. Но молчал, только смотря не в лицо, а в душу.       — Можно? — ещё раз спросил мужчина.       Ответа не было, но ему молча дали пройти дальше. Юнги как можно спокойнее вошёл в квартиру. Квартира была маленькой, как и его хозяин. Ещё очень уютно и комфортно. Но темно. Только Луна чуток освещала кухню. Юнги тоже на автомате вошёл на кухню, следуя за лучами луны. Темнота и тишина душила обоих. Юнги остановился посреди комнаты, поворачиваясь в сторону Пака. Тот смотрел вниз, изучая свои носочки.       — Чимин, — ласково позвал старший. Но ответа не последовало. Опять ему не ответили, но было слышно, что парень до сих пор плакал. Юнги подошёл ближе, тихо, будто он мог напугать дикую зверюшку. — Чимин-и, — опять тихо позвал младшего. Пак опять не ответил, но поднял голову. Чимин смотрел куда-то далеко, но только не на Юнги. Мин медленно взял руки Пака, слегка сжал их. Чимин дрожал, до сих пор роняя слёзы на пол. Капли катились по щекам, не думая останавливаться ни на секунду.       Так как сопротивления не было, Юнги крепко держал руки Чимина. После он нежно коснулся ладонью его щеки.       — Чимин-и, пожалуйста, посмотри мне в глаза, — спросил мужчина и ожидал реакции. Не получив нужной ему реакции, Юнги одной рукой придержал талию Чимина и притянул к себе. Тот всё ещё молчал, но дал себя обнять, и это было уже хорошо. Поэтому теперь он, второй рукой держа на затылок, начал нежно гладить. Волосы у Пака мягкие, нежные, пахли цитрусами.       Юнги делал ещё один шаг. Он носом потёрся о макушку младшего, вдохнул его запах. После медленно коснулся губами сначала макушки, оставляя там нежный поцелуй. А потом в губы, обнимая крепче. Через некоторое время медленно, неуверенно ему ответил младший. Чимин тоже крепко обнял двумя руками за талию старшего. Поцелуй длился недолго. Чимин опять скрыл свои горячие от слёз щёки в шее старшего. Пак дышал через раз. Оба молчали. В тишине только слышны теперь уже тихие всхлипы Пака. Юнги ничего не говорил, просто стоял, давая время успокоиться. Юнги не понимал, сколько времени прошло, но Чимина отпустило. Юнги тихо отстранился, чтобы посмотреть в красные от слёз глаза младшего. Потом аккуратно вытер его щёки, говоря нежно и ласково:       — Успокоился? Ты меня напугал, малыш, что с тобой? Поговори со мной, пожалуйста.       Младший распахнул веки и посмотрел на него заплаканными глазами. Но они безумно красивые даже сейчас.       — Я… я люблю вас, — произнёс он хриплым от слёз голосом, а после сделал короткую паузу. Чимин всё ещё дышал через раз. — Я люблю вас. Я… просто очень счастлив. Я счастлив. Простите меня, — ответил Чимин совсем тихо. Парень от смущения не знал, куда себя деть.       У Юнги сердце разбилось на кусочки. Его малыш, его Чимин в него влюблён. Влюблён давно, но молчал. Он сказал, что счастлив, он счастлив из-за того, что Юнги тоже его любил. «Такой нежный».       Вот сейчас он был похож на ранимого зверька. Милый, беззащитный, нежный и безумно красивый мальчик. Его любовь, любовь Мина Юнги.       — О боже, спасибо, — пробормотал старший. — Малыш, счастье моё, ты из-за этого плачешь? — поглаживая волосы и под лопатками, посмотрел в глаза, мысленно обещая теперь ни за что его ни отпускать. — Ты из-за этого меня так напугал? Малыш, ты… ты такой нежный. Я люблю тебя, — повторил он, крепко обнимая своё счастье.       Да, теперь Юнги уверенно мог сказать, что Пак Чимин его, только его. Юнги посмотрел в лицо младшего. Он подушечками большого пальца ласкал щёки младшего. Теперь Чимин его, он согласен. Теперь они вместе. Но он всё-таки должен спросить.       — Согласен ли ты, Пак Чимин быть вместе с нами? Со мной и Джесси?       Чимин посмотрел ему в глаза немного удивлённо, Забавно моргая. Прикусил нижнюю губу, а после ответил:       — Да… да, я согласен, — буркнул Чимин стыдливо. Но после собрал смелость и много-много раз покивал для убедительности.       — Я люблю тебя, — сказал Юнги уже в десятой раз, наверное, за сегодня. Но ему это нравилось. — Малыш, теперь я всегда рядом. Слышишь? Я всегда буду рядом.       Чимин поднял уголки губ. Нежно улыбнулся, смотря на своего возлюбленного. Тот тоже ему в ответ улыбнулся, заполняя его сердце счастьем. А потом опять смутился, утыкаясь в плечо старшего.       — Чимин…       — М-м…       — Иди умывайся, я тебе чай приготовлю.       — Хорошо.       Чимин согласно пошёл в душ. А Юнги стал копошиться на чужой кухне. Он нашёл там пару пакетиков фруктового чая. После заварил горячий чай.       Юнги так испугался, когда младший плакал. Он чуть сам расплакался, пока добирался до его дома. Сердце упало в пятки от плохих мыслей. Подумал о Сынмине, думал, в этот раз тоже не успеет и потеряет всё. Но всё прошло хорошо. Всё было очень хорошо. Он успел.       — Как ты себя чувствуешь? — спросил он только что вернувшегося из душа Чимина. — Ничего не болит? Иди сюда.       Младший сел напротив него, но стыдливо отвёл взгляд.       — Пей, пока горячий.       Тот неуверенно взял чашку и начал пить вкусный чай. Чимин до сих пор чуть дрожал от нервов. Но горячий чай так приятно грел его грудную клетку, что Пак чуть не мурлыкал от удовольствия. Юнги посмотрел ему в глаза, чтобы уловить его взгляд. Чимин это почувствовал и наконец-то поднял глаза, смотря в ответ.       — Ну как? — вопросительно смотрел ему Мин.       — Хорошо, — кое-как выдавил из себя парень.       — Я рад, — ответил Юнги честно.       — Простите меня. Я заставил вас переживать, — Чимин сам не понял, что на него нашло. Почему он так расплакался. От счастья, что ли?       — Нет, ты чего, малыш. Честно, я очень хотел тебя видеть, — протянул руку брюнет. Тот тоже в ответ протянул свою ладонь старшему. — Поэтому я даже рад тебя видеть, — чуть крепче сжал маленькую ладонь Чимина. Пак со смущением опять опустил голову.       — Ты так красиво смущаешься, — улыбнулся Мин. — Чимин-а, не делай так. Разговаривай со мной. Не нужно так смущаться. Малыш, пожалуйста. Мы же теперь вместе.       — Я… мне чуть неловко, — ответил младший.       — Я думаю, со временем привыкнем, да? — сказав, подмигнул старший.       — Да… наверное.       После они понемногу начали разговаривать, допивая горячий чай. Чимину было ужасно стыдно. В последнее время его эмоциональное состояние пошатнулось хорошенько. Дело было в том, что он в последние годы почти не чувствовал никаких эмоций. А сейчас будто все разом хотели выйти наружу. Это, на самом деле, пугало. Ему нужно собраться мыслями и прекратить выпускать сопли. Ведь теперь у него есть обязанности перед им… перед семьёй. Чимин мысленно пообещал себе прекратить это всё как можно быстрее. И он справится. Чимин уверен.       После чая Пак пригласил старшего в гостевую комнату. Они сели рядом, включая какую-то сопливую дораму, но сейчас это их почти не волновало.       Они разговаривали обо всём на свете, о себе тоже, чтобы узнать друг друга поближе. Их любовь — это их надежда на счастье. Пусть она ещё хрупкая, но, главное, она у них есть.       От усталости или от пролитых слёз Чимину очень хотелось спать. Или на него так подействовали тёплые объятия Мина. Чимин неуверенно расположил свою голову на плече Юнги. Закрыв глаза, он чувствовал, как ему стало спокойно. Тепло. Комфортно. Сон пришёл моментально.       Почувствовав тяжесть на своём плече, Юнги устроил голову младшего поудобнее. После убавил звук телевизора. Измотанный Чимин кое-как сдержался, чтобы не уснуть прямо так. В объятиях любимого человека. Это было слишком хорошо. Старший видел, как тот старался не уснуть, мучительно хлопая ресничками. Юнги тихо позвал младшего.       — Чимин-а, малыш, пошли в спальню. Ты сейчас уснёшь, а тут неудобно. Пошли, завтра тебе на работу надо, — сказал он, ласково поглаживая Чимина по волосам. Тот что-то пробормотал под нос. — Чимин-а, малыш, идём в спальню. Мне уже пора, — как бы сильно ни хотелось, Юнги не мог остаться. Потому как Джису пьяна, он не мог Джесси оставить одну. Время было довольно позднее.       Младший услышал, что старший собрался уходить, открыл глаза. Он посмотрел в глаза Мина. Как же ему хотелось сказать, чтобы он остался, но нельзя. Он хорошо понимал, что старшему нужно домой. А там его ждала дочь, их дочь. Поэтому он молча несильно кивнул, потом встал на ноги.       — Малыш, ты даже не представляешь, как я сильно хочу остаться. Но мне пора домой к Джесси. Сегодня Джису плохо себя чувствует, не хочу их оставлять одних, — объяснил Юнги тихим голосом. Он заметил, как Чимину стало грустно.       — Я понимаю. Не переживайте. А… мама Джесси больна? Ничего серьёзного? — с каплей переживания спросил он.       — Да нет, не переживай. Иногда у неё бывает так. Это обычная головная боль, — нагло соврал Юнги. Ему самому сейчас хотелось в это верить. Он так надеялся, что Джису бросит свои развлечения. Но нет, ничего не изменилось. Юнги обязательно поговорит с ней серьёзно как можно быстрее.       — Хорошо.       — Так впустишь меня в свою спальню? — спросил он с улыбкой. А тот мигом покраснел, так очаровательно, что его захотелось затискать. — Я обещаю, что пальцем не трону тебя, пока ты сам не скажешь, — поднял руки мужчина со смехом.       — Юнги-хён, вы…       — Чимин-а, я просто хочу подождать там, пока ты уснёшь, а потом уйду, — после, держа подбородок младшего, поднял голову. — Малыш, давай не будем так стесняться, а? Я всё понимаю. Просто доверься мне, хорошо? Я тебя в обиду не дам.       — Хорошо, Юнги…       — Вот так-то лучше, — потом Чимин сам, взяв брюнета за руку, потащил в сторону своей спальной комнаты. — Ну… — сказал старший, смотря Паку в глаза. — Теперь закрой глаза, я хочу кое-что сделать, — и улыбнулся, смотря на чуть приоткрытые пухлые губы Чимина.       Такой красивый, такой чистый. Чимин, его Чимин. Пак, не понимая, чуть нахмурился, но всё-таки сделал, как ему приказали. Через считанные секунды Чимин почувствовал мягкие губы старшего на своих. Он сначала от стыда не ответил, стоя, как вкопанный. Но потом от сладких ощущений начала крутиться голова. Он каждой клеточкой чувствовал губы старшего. Их мягкость, розовые оттенки. По телу побежали мурашки. Но такие приятные. Чимин тонул в любви, тонул в чёрных глазах брюнета, как это было всегда. Он будто заново рождался.       Что такое любовь?       Чимин дрожащими руками коснулся волос старшего. Они у него такие мягкие. От эмоций в груди заканчивался воздух. Старший медленно, нежно углубил поцелуй, но при этом старался не напугать младшего. Юнги тоже руками погладил его тело, вызывая миллионы мурашек. Где-то на периферии сознание оба знали и понимали, что надо остановиться. Сейчас не время. Но остановить эту сладкую пытку было невозможно. В теле начала кипеть кровь. А желание после каждой секунды повышалось. Нет. Сейчас нельзя. Они успеют.       Первым отстранился Юнги с тихим шёпотом:       — Малыш, если сейчас мы не остановимся, я могу потерять контроль. Как же сильно я этого не хочу, но я знаю, ты ещё ни готов. А я буду ждать столько, сколько потребуется. Люблю тебя, Пак Чимин, — оставил короткий поцелуй на влажных губах Чимина. — А теперь спи, как только ты уснёшь, я уйду.       — Угу.       Чимин послушно лёг в постель. Старший сам укрыл его тонким одеялом и опустился прямо на пол напротив головы Чимина. Юнги нежно коснулся его щёки. Они у него такие нежные. После он чуть сжал пухлые губы, получив в ответ глубокий вдох.       — Чимин…       — М…       — За что я заслужил такого тебя? Такой чистый, невинный, м? — тот не ответил, просто закрывая глаза, и задышал полной грудью. Потом, не открывая глаз, тихо буркнул:       — Я люблю тебя, Мин Юнги. Спокойной ночи.       — Спокойной ночи, малыш, я тоже люблю тебя.       Через несколько минут Чимин начал сопеть, как милый котёнок. Юнги смотрел, улыбаясь, на лицо младшего.       — Вот точно котёнок, но котёнок самого тигра. Мой. Только мой. Пусть идёт в жопу теперь засранец Ким Тэхён, — он опять тихо начал смеяться, вспоминая каждое слово младшего Кима. — Но хороший друг. Спасибо ему тоже.       Убедившись, что Чимин уже крепко спал, Юнги тихо встал с места. Потом оставил на макушке младшего прощальный поцелуй.       — Малыш, я люблю тебя. Моё солнышко, моя надежда, спасибо тебе за всё, — в ответ послушалось тихое непонятное бурчание.       После Юнги с улыбкой покинул дом младшего.       Теперь у них будет полноценная семья.       Что такое любовь?       Семья?..