***
За пределами Онсэн, Конохагакуре-но-Сато. Наруто не знал, как именно он должен отреагировать на это… что бы ни сделал беловолосый мужчина. Во-первых, его возмутительное заявление о собственном звании действительно заставило Учиху пересмотреть свое мнение о Легендарных санинах Конохи. Первым, кого он встретил, был мужчина, который хотел завладеть его телом и был потенциальным педофилом, учитывая, как Касуми продолжала описывать Орочимару. Второй, по слухам, был легендарным извращенцем в Конохе, и его выступление на источниках послужило неопровержимым доказательством этого заявления. Он не был уверен в третьем санине, но знал, что с ней тоже должны быть какие-то проблемы. Младший брат Шисуи содрогнулся при мысли о Цунаде, но в этот момент он значительно понизил свое мнение о них. Конечно, они, несомненно, были сильны, и прямо сейчас они, вероятно, могли бы закопать Учиху в землю при его нынешней силе. С другой стороны, у него был Мангекё Шаринган и одно это изменило бы правила игры, пусть даже на несколько мгновений. Ему придется тренироваться с ним еще больше, так как теперь он владеет способностью Камуи. Но слишком частое использование приведет к ухудшению зрения, а затем к слепоте в определенный момент. Однако этот ход мыслей был прерван, когда Касуми слегка потрясла его руку. — Нару! — сказала Касуми, потянув за рукав его куртки. Вышеназванный посмотрел на нее с явно удивленным взглядом. — О, извини. Я снова ушел в себя. — сказал Наруто. Касуми надулась на него, и он не мог не найти ее очаровательной в этот момент. Она даже делала ту маленькую позу, когда клала руки на бедра. Маленький румянец на ее щеках только делали ее еще милее. Он усмехнулся, и она ткнула его пальцем в грудь, снова заговорив. — Тебе действительно нужно прекратить это делать. И ты можешь поверить в наглость этого извращенца?! — Ха! — сказал седовласый санин с надменным выражением лица, как будто его кто-то оскорбил. Затем он поднял руки в драматическом движении, прежде чем начал говорить. — Ты оскорбляешь меня, называя извращенцем, маленькая девочка. — Затем он остановился и сделал глубокий вдох. — Я не просто извращенец. — Джирайя сделал паузу на мгновение, прежде чем его руки начали извиваться, как движения, когда он снова заговорил. — Я СУПЕР ИЗВРАЩЕНЕЦ! — громко закричал он, и подростки уставилась на его возмутительное заявление с невозмутимым выражением лица, когда их лица побелели от шока. Затем Джирайя отозвал призыв жабы, прежде чем он вышел вперед и посмотрел на них двоих. Жабий Санин был довольно высоким мужчиной, намного выше Какаши и это заставляло Наруто чувствовать себя немного ребенком в глазах ученика Третьего. Он смотрел на Наруто и Касуми и на то, как она дергала его за рукав. Затем он немного хихикнул, и брови обоих подростков дернулись от хихиканья, когда он снова начал делать записи в своем маленьком блокноте. — О, парень, это золото! — сказал он — Запретная любовь в молодом возрасте. Люди просто съедят ее. — Почему ты… — сказала Касуми, но Наруто удержал ее, пытаясь помешать девушке обрушить на него свою ярость. — Отпусти меня, Нару! Промежность этого извращенца назначила встречу с моей ногой! — Даже Наруто вздрогнул от того, что она только что сказала. — Успокойся, Суми — сказал Наруто и она немного остановилась, что-то пробормотав. Решив все уладить, он использовал свой козырь. — Слушай, как насчет того, чтобы пойти в Ичираку, только подождешь я скоро прийду. — А? Разве мы не собирались вернуться в наш дом? — спросила Касуми, слегка наклонив голову. Наруто застенчиво улыбнулся. И тут Джирайя внезапно завопил с ухмылкой на лице. — Вы живете вместе?! — воскликнул Джирайя от чистого счастья, что-то продолжая записывать в блокноте. — Парень. Мой следующий роман будет называться молодая любовь... — не успел закончить Джирая, так как Касуми сильно ударила обеими ногами в его лицо, заставив санина отлететь назад, пока он не перевернулся, прежде чем столкнуться с бетонной стеной. — Нару. — сказала Касуми, глядя на Наруто, вздохнувшего от ее поведения. — Как я уже говорила, разве мы не собирались в наш дом? — Ну да. Но сначала мне нужно поговорить с Джирайей-самой. — сказал Наруто, указывая на явно бессознательного Джирайю. — ЧТО?! — в шоке воскликнула Касуми. — Зачем... Зачем тебе с ним разговаривать?! И о чем именно?! — Ну, это что-то вроде дзюцу. И ясно, что ты будешь разбивать ему лицо каждый раз, когда он будет говорить что-то извращенное, так что будет лучше, если ты сначала съешь немного рамена. — сказал Наруто. Касуми вздохнула. Затем она подошла к нему вплотную. Учиха мысленно отметил, что она стала немного выше, чем раньше. Конечно, он тоже стал выше. — Хорошо, но как только ты закончишь, ты придешь, хорошо? — сказала она, и Наруто с улыбкой кивнул. — Хорошо, тогда я пойду.— сказала Касуми, прежде чем она подошла ближе и чмокнула его в губы, прежде чем уйти. Наруто уставился на ее удаляющуюся фигуру, покачав головой. Затем он подошел к Джирайе и встал над мужчиной, скрестив руки. — Джирайя-сама, вы в порядке? — немного нервно спросил Наруто. Касуми действительно не знала значения слова «сдержанность», и этот двойной удар выглядел довольно серьезно. Ну, если кровь, текущая из носа Джирайи, была доказательством этого. Он увидел, как Жабий Мудрец медленно встал, немного потянувшись. Наруто мог видеть, что у мужчины были судороги, так как каждый раз, когда он немного потягивался, раздавался хруст. Затем беловолосый мужчина внимательно посмотрел на Наруто. — Слушай, ты выглядишь как-то знакомо. Я тебя раньше видел? — спросил Джирайя. Наруто лишь покачал головой. — Сомневаюсь Джирайя-сама. Думаю, я бы запомнил случай, когда встретился бы с санином. — сказал Наруто, и Джирайя все еще наблюдал за чертами его лица, пытаясь понять, где он видел его раньше. — Возможно, вы знаете моих родителей. Гендзюро и Сацуки Учиха. — Ах да точно! — внезапно сказал Джирайя с широкой улыбкой. — Гендзюро — так звали мальчишку. И Сацуки, да, я помню ее. Черноглазая мастерица иллюзий. В последний раз, когда я их видел, это на их повышении до джонинов. — Да, меня зовут Наруто Учиха. Для меня… большая честь познакомиться с вами. — сказал Наруто, слегка склонив голову из уважения. Сначала он собирался сказать, что встречаться с ним было очень неловко, но в последний момент Наруто изменил это на честь. Единственная причина, по которой Учиха не называл Джирайю извращенцем, заключалась в том, что его уважали как одного из самых могущественных шиноби в мире. Он также был призывателем жаб, а также человеком, который обучал самого Четвертого Хокаге - Минато Намикадзе. — Правильно, я знаю, что уже немного поздно, но мои тебе соболезнования. — сказал Джирайя, ненадолго закрыв глаза. Наруто кивнул Мудрецу. Жабий санин снова открыл глаза. — Итак, почему ты все еще здесь, паренек? Я думал, ты давно ушел со своей девушкой. — Потому что нам есть о чем поговорить. — сказал Наруто с совершенно бесстрастным лицом. Джирайя немного испугался этого выражения лица молодого генина. Страшно, вот что это было за выражение на его лице, и тот факт, что сейчас его глаза были очень холодными, не помогало. Не стоит заблуждайться, Джирайя не боялся этого паренька. Далеко не так, он знал, что, вероятно, мог бы заставить паренька обосраться, применив некоторые методы, но что было пугающим, так это выражение его лица, которое имело властный вид и выпускало чувства, которые Джирайя часто испытывал от более опытных шиноби. И именно это делало выражение его лица пугающим. Конечно, была и другая причина, по которой он согласился поговорить с юным Учихой, но он не стал бы говорить об этом, если бы в этом не было необходимости. — Так о чем ты хотел поговорить, Наруто? — сказал Джирайя, пытаясь понять, что Учиха хочет ему сказать. — Мне нужно провести много важных исследований. — Новое издание Ича-Ича может подождать. Однако эта проблема нуждается в вашей помощи, Джирайя-сама — сказал Наруто, когда Джирайя посмотрел на темноволосого мальчика с прищуренными глазами. — Это касается одной змеи, которую я нашел. Полностью белая и очень ядовитая. Ее также очень трудно убить. — закончил он, когда Джирайя посмотрел на него широко раскрытыми глазами, а Наруто никак не отреагировал. — Понятно. Есть еще что-нибудь, достойное моего внимания? — спросил Джирайя. Наруто некоторое время смотрел на него, прежде чем снова заговорил. — Да, мне также довелось увидеть пожилую обезьяну, которая все это заметила и, вероятно, рассказала другим о белой змее. — сказал Наруто, прежде чем уйти, а Джирайя продолжал смотреть на спину молодого Учихи. — "Ну и молодежь сегодня." — подумал Джирайя, когда сел и увидел высоко в небе орла. — Что ж, думаю, мне следует встретиться с сенсеем. Наруто Учиха, да? — Жабий Мудрец задумался, прежде чем сложить три ручные печати и исчезнуть.***
Ичираку Рамен, главный центр, Конохагакуре-но-Сато. — И это почти все в двух словах даттебайо! — сказала Касуми, прежде чем поглотить рамен. Прошло семнадцать минут с тех пор, как она подошла к прилавку и шесть мисок были выстроены одна над другой, поскольку башня мисок, ранее содержащая пищу на основе крахмала, была поглощена. Аяме со своей стороны улыбнулась своей псевдомладшей сестре. — Итак, есть какая-то конкретная причина, по которой Наруто сделал это с этим парнем "очкариком" как ты сказала? — спросила Аяме с капелькой пота. Честно говоря, она любит девушку всем сердцем, но иногда ведет себя слишком по-детски для своего возраста. Ну серьезно, кто дает человеку такие прозвища. Опять же, это было частью характера Касуми. Абсолютно никакого презрения. Даже по отношению к тем, кто ее оскорблял или как-то иначе. Кроме тех случаев, когда люди заходили слишком далеко. Даже у Касуми был переломный момент. — Я действительно не знаю. Поначалу в матче все было совершенно нормально. Нару даже сдерживался изрядно. Потом, когда очкарик начал серьезно драться, Нару просто набрал темп. Честно говор, я была потрясена всем этим. Интересно, когда я смогу сразиться с Нару в полную силу. — сказала Касуми, отпив немного воды из стакана. Аяме посмотрела на нее с веселой улыбкой. — Касуми-тян — начала Аяме, когда светловолосая девушка посмотрела на нее, — ты хочешь драться со своим парнем? В полную силу? — Да, даттебайо! — сказала Касуми с широкой улыбкой, глядя на гору Хокаге. — Я хоть и мечтаю стать Хокаге, но также у меня есть еще одна мечта, и не говори Нару, пожалуйста? — сказала Касуми с умоляющим видом. — Хорошо, хорошо. Так какая же? — спросила Аяме. — Я… я хочу стоять рядом с Нару на равных. — сказала Касуми с явной решимостью, пока Аяме продолжала слушать. — Он сильный, очень сильный. И каждый раз, когда я думаю, что приближаюсь к его силе, разрыв между нами продолжает увеличиваться с большим отрывом. У него всегда в рукаве один туз за другим, а я не такой гений, как он. Я должна усердно тренироваться над всем намного чаще, чем он. Наруто всегда рядом, чтобы помочь мне, чтобы поддержать меня, когда что-то происходит, поэтому я хочу быть такой же сильной, как он, потому что я тоже хочу поддерживать его. Это… это странно Аяме-нее-тян? — закончила она — Вовсе нет, Касуми-чан. — сказала Аяме, глядя на Джинчурики Кьюби. — На самом деле, у тебя потрясающая цель. Если честно, такая мечта немного важнее, чем быть Хокаге, не так ли? — Так и есть. — пробормотала Касуми. Она хотела еще что-то сказать, но тут кто-то вошел. Это была женщина, у нее были длинные колючие непослушные каштановые волосы, вертикальные щелевидные зрачки, удлиненные клыки и когти. У нее также были отметины клыков на щеках, а также отметины над глазами и темный оттенок фиолетовой помады. Она носила стандартную экипировку шиноби Конохи, состоящую из бронежилета и черного костюма под ним с закатанными рукавами и повязками на ногах. С ней была очень, очень большая собака с повязкой на левом глазу. Если подумать, то та была больше похожа на волка. И первая мысль, которая пришла в голову Касуми, была — "Киба украл мое секси дзюцу ?! Никто кроме Нару об этом не знает!" — подумала Касуми. Правда, она создала это дзюцу только для того, чтобы шокировать Наруто и это сработало. Но вернемся к сути. Либо это был Киба, освоивший Секси Дзюцу , либо его родственник. Наверное, его сестра или мать. Нет, не его сестра, какой она видела ее раньше. Ее звали Хана, если Касуми правильно помнила, это, вероятно, означало, что это мама Кибы. — Я слышала, что здесь подают хороший рамен. Можно мне одну порцию? — спросила женщина. — Конечно, Инузука-сан. Но боюсь, вашему маленькому другу придется остаться снаружи. — сказала Аяме, когда одноглазая собака посмотрела на нее с легким взглядом, прежде чем немного зарычать. Женщина посмотрела на своего собачьего партнера. Собака кивнула и покинула стойку, когда женщина села. — Пожалуйста, подождите, заказ будет скоро готов. — Понятно, спасибо. — сказала Инузука, когда Аяме исчезла из виду. Касуми ничего не сказала. Затем женщина заговорила, глядя на Касуми. — Хм. Так это все объясняет. — Гм, простите? Но объясняет что? — сказала Касуми, глядя на женщину с отметинами на щеках. — Ты наверняка знаешь кто я? — спросила женщина. — Вы, наверное, мама Кибы. Он очень похож на вас. — сказала Касуми, и женщина одарила ее зубастой улыбкой, не такой равнодушной, как улыбка Кибы. — Ну, разве ты не умница. Меня зовут Цуме Инузука. А мой напарник, ждущий снаружи, — Куромару. — сказала Цуме, когда снаружи раздался очень громкий и утвердительный лай. — Итак, я слышала, что это ты вбила Кибу в землю. Удивительно, но Акамару не пострадал так сильно, как Киба. — Ну, я все равно целилась в Кибу. И, кроме того, я попала в них почти вдвое слабее предыдущей атаки. — пробормотала Касуми. Глава клана Инузука посмотрела на светловолосую девушку широко раскрытыми глазами. — Они сильно кровоточили. Киба больше, чем Акамару. И это была примерно половина силы твоей атаки мечом? — спросил Цуме. Джинчурики кивнула. Цуме поблагодарила Ками за то, что девушка сдержалась, иначе Киба, скорее всего, получил бы смертельную рану. Инузука всегда слышала, что Киба был без ума от девушки, и всегда говорил о том, что она станет матриархом клана Инузука. Тогда он всегда говорил о ее теле и сама Цуме дала ему по морде только за эти слова. Похоже, Киба унаследовал одну из черт своего отца. Черту, которую нужно было искоренить. К счастью, Хана не была такой. Черт, она была добрее своей матери и гораздо более уравновешенной. Наверно, это было из-за того, что ее сэнсэй вбивал в нее приличия и спокойствие. Затем Цуме вспомнила, зачем она на самом деле здесь, и снова заговорила. — Слушай, девочка. — начала Цуме, когда Касуми посмотрела на нее невинными фиолетовыми глазами. Всего на мгновение чувство вины разорвало сердце Инузуки, когда она увидела тот же оттенок цвета, который когда-то был у ее подруги. И в этот момент она немного запнулась, когда Касуми посмотрела на нее с прищуренными глазами. Цуме представила девушку помоложе, без отметин в виде усов и с распущенными красными волосами. Они выглядели одинаково. — Слушаю, гм. Инузука-сан. — сказала Касуми и почувствовала себя очень неловко. Ей действительно не хотелось использовать все «сан», «сама», «кун» или «чан», если уж на то пошло. Если только это не касалось Наруто в один из их наиболее напряженных моментов. Все-таки она должна была вести себя прилично по отношению к этой женщине, которая ей в матери годиться. По крайней мере, так сказал ей Наруто, когда дело дошло до встречи с начальством и главами других кланов. — Я знаю, что вы злитесь на то, я сделала с Кибой, но я не буду врать. Там! — Она сказала это! К черту приличия! Касуми была Касуми! С каких это пор она заботится о должном такте и подходе?! Она прямо сказала, что думает, и столкнется с последствиями лицом к лицу. Ведь именно так она всегда решала проблемы. И она приготовилась к крику. Но вместо этого она получила другую реакцию. И эти слова вывели главу клана Инузука из ошеломленного состояния, когда она еще раз посмотрела на девушку. Она немного усмехнулась, а затем расхохоталась, когда Касуми смутилась из-за ее поведения. — Извини! — хихикнула Цуме, когда наконец остановилась. — Прости меня за это. Я только что вспомнила одну старую подругу, которая часто говорила, как ты. Она даже била мальчиков, которые слишком сильно к ней приставали. — Она кажется удивительным человеком! Она здесь, в деревне? — с надеждой спросила Касуми. Наконец-то родственная душа, которая верила в те же методы, что и она. Затем она увидела выражение печали на лице главы клана Инузука. Она знала, что этот взгляд не означает ничего хорошего. — Нет. К сожалению, она давно умерла. — сказала Цуме. Касуми выглядела немного подавленной. Честно говоря, их сходство и образ мыслей были слишком пугающе похожими. Именно это заставило Цуме чувствовать себя еще более ужасно. Только дурак не смог бы догадаться, кто родители этой девочки. И те, кто был близок к родителям девочки, постарались. Они пытались удочерить ее, но для большего политического смысла Касуми Узумаки оставили сиротой. Сам Третий Хокаге заявил, почему ее нельзя удочерить, поскольку был риск раскрытия ее жизни и ее происхождения. Кроме того, он также упомянул тот факт, что если Джинчурики будет на попечении, этот конкретный клан может поглотить ненависть деревни. Но к тому времени, когда Третий Хокаге передумал в отношении дела некой Касуми Узумаки, ущерб был уже нанесен. Касуми отказалась от любых требований об удочерении. Цуме была потрясена, узнав, что Касуми оставалась такой все эти годы. Однако более шокирующие новости пришли, когда она узнала, что дочь ее бывшей подруги переехала на территорию клана Учиха. Конечно, первым предположением было то, что она переехала в дом Саске, поскольку гражданские всегда хвалили его за то, что он был «Наследником клана Учиха», но, к ее большому удивлению, она переехала к Наруто, изгою клана Учиха. По-видимому, сам Хокаге сообщил ей, что прямо сейчас мальчик получил повышение до чунина. Он был тем, кто принес информацию об Орочимару и имел полностью созревший Шаринган. Конечно, она также видела его бой с Кабуто, который теперь находился под наблюдением, так как считался сообщником Орочимару, и она должна была признать, что для шиноби его возраста он был опытным. Он напоминал ей младшие версии Минато Намикадзе, Какаши Хатаке и Итачи Учиха. Да, он определенно попал в категорию этих троих и еще более удивительным был тот факт, что он скрывал свои навыки от всех. Но опять же, обман был игрой, и этот парень был в игре с высокими ставками. Он также был внесен в список шиноби с низким риском бегства, но это еще больше уменьшилось после его откровения об Орочимару. Касуми также хорошо улучшилась с тех пор, как переехала к нему. Однако ее навыки обращения с мечом не стали неожиданностью. — Ой, простите. — с грустным видом сказала Касуми. Она искренне думала, что нашла человека, похожего на нее. — Все хорошо. — сказала Цуме с легкой ободряющей улыбкой. — В любом случае, я здесь не для того, чтобы ругать тебя за избиение Кибы. Скорее, я здесь, чтобы извиниться перед тобой. — Э? — единственный ответ, который Касуми смогла придумать, услышав слова, сказанные Цуме. — Вы здесь, чтобы извиниться передо мной. Но почему? Я же ударила Кибу своей катаной. — Это все-таки был Экзамен на Чунина, где участники даже умирали в бою. Что ж, в наше время такое часто случалось. — сказала Цуме, вспомнив дни своего генинства. Касуми вздрогнула от чистой небрежности, с которой она это сказала. — Как я уже говорила раньше, я пришла сюда, чтобы извиниться за поведение моего сына по отношению к тебе. Все эти годы в Академии показывают, что я потерпела неудачу с ним как мать. — На самом деле, я не думаю, что вы потерпели неудачу как мать. — сказала Касуми, положив руку на подбородок, а Цуме посмотрела на блондинку. — Если бы вы тогда потерпели бы неудачу, Хана-нее-чан тоже оказалась бы такой. И она, кажется, хороший человек. Когда мы выполняли D-ранговую миссию в вашем вольере, она всегда была счастлива и улыбалась нам. — Не заставляй меня начинать с этой девушки. Она слишком добрая для своего же блага. — сказала Цуме с ухмылкой, которую повторила Касуми. — Знаешь, я честно не ожидала, что ты причинишь ему гораздо больше вреда, и судя по тому, что ты сказала мне, что могла бы. Так что мой вопрос в том, почему ты этого не сделала? — Киба, это... ну, он расстраивает. Но он также шиноби Конохи. И одной из первых вещей, которым Какаши-сенсей научил нас, было то, что те, кто бросает своих товарищей, хуже отбросов. Так что, даже если Киба сделал это, я все равно не зашла бы так далеко, чтобы причинить ему сильную боль. Хотя не могу сказать того же о Нару. — закончила Касуми, надеясь, что последний шепот не услышит Цуме. К сожалению, она ошиблась. — Да неужели? — сказала Цуме, пристально глядя на юную Узумаки. — Должно быть, приятно иметь такого парня, который заботится о тебе. — Да. — сказала Касуми с румянцем на щеках. Будь прокляты ее глупые чувства! Она даже не могла скрыть тот факт, что сейчас покраснела. — В любом случае, я хочу, чтобы ты приняла мои извинения, девочка. И не волнуйся, я прослежу, чтобы Киба получил подобающее наказание. — Последнюю часть она пробормотала почти беззвучным рычанием, которое заставило даже Касуми вздрогнуть от того тона, который она использовала. Похоже, Киба собирался получить больше, чем он просил. Затем кто-то еще подошел к Ичираку, и это был не кто иной, как Наруто Учиха, чье выражение лица было бесстрастным. Он посмотрел на Цуме и немного склонил голову. — Инузука-сан. — сказал Наруто, возвращая голову на свой обычный уровень. — Прошло некоторое время. — Да, парень. — сказала Цуме, глядя на Учиху. Честно говоря, было трудно поверить, что ребенок из того же поколения, что и Киба, может быть таким сильным и уравновешенным. Прямо сейчас он был чунином и одним из ключевых игроков в отражении вторжения. — Не видела тебя после заседания Совета. Должна сказать, что мне понравилось то, что ты сделал с этими тупыми гражданскими торговцами. — Они просто совали свои носы туда, куда их не просили. — сказал Наруто без видимых эмоций, но Цуме смогла уловить отвращение, с которым он говорил. Нападение Кьюби оставило Деревню, Скрытую В Листве, немного искалеченной, и она знала, что без денег, которые тогда предоставили торговцы, восстановление было бы немного тяжелым для их бюджета. Тем не менее, ублюдки на самом деле воспользовались всем этим и Хокаге потребовались годы, чтобы вернуть свою законную власть. Мальчик, казалось, совершенно не заботился о них. Не то чтобы он был холоден, он просто не слишком заботился о них. — Ах, Наруто, ты здесь. Вот ваш заказ, Инузука-сан. — сказала Аяме, ставя миску с мисо-раменом перед Цуме. Затем она подошла к прилавку, когда Наруто достал из кармана пару банкнот рё. — Вы знаете, вам не нужно платить за нее все время. — Аяме-нее-сан, я точно знаю, сколько рамена Суми может съесть. — сказал серьезным тоном Наруто. — На самом деле, я очень удивлен, что ваше заведение не закрылось из-за того, что она время от времени ела бесплатно. — Нару! Ты тоже! — заскулила Касуми, когда Наруто посмотрел на нее очевидным взглядом, вручая Аяме счет. — Хорошо, хорошо. Но я не ела так много рамена. — Ты съела шесть тарелок рамена. Это значит, что ты не будешь есть рамен целую неделю. — сказал Наруто. Внезапно Касуми повисла у него на шее, пока он пытался сохранить равновесие. Затем он, наконец, отделался от нее, когда Цуме посмеивалась над их поведением. Наруто вздохнул. — "Отлично, глава клана Инузука увидела меня, парня, который предоставил информацию об Орочимару, который был таким мягким. Мне нужно поддерживать репутацию." — Увидимся позже, Аяме-нее-сан. — сказал Наруто, когда он повернулся к Цуме и заговорил — Инузука-сан, я надеюсь, что вы сделаете что-нибудь с Кибой позже. Я также ожидаю, что он позже извинится перед Касуми. — Не беспокойся об этом, малец — сказала Цуме. Бровь Наруто чуть не дернулась от этого слова. — Киба знатно огребет от меня. Я надеюсь увидеть, как хорошо ты и Касуми выступите в финале. — Это потому, что я не так высок, не так ли? — сказал Наруто про себя, вспомнив прозвище, которое ему дала женщина. Он даже проигнорировал очевидный удар по своей девушке. — Понятно. Спасибо, Инузука-сан. — сказал Наруто, выходя из заведения. Касуми посмотрела на Цуме. — Хорошо, увидимся позже, Цуме-сан. Постарайтесь не причинять Кибе слишком большую боль, я не хочу, чтобы его карьера ниндзя закончилась слишком быстро. — сказала Касуми, выбегая из прилавка, а Цуме еще немного усмехнулась. — Знаешь, иногда я ненавижу некоторые законы. — сказала Цуме, глядя на Аяме, которая знала, о чем говорила женщина. — Одно дело не говорить о больших и пушистых, но совсем другое — отказывать этой девочке в праве. — Да. — сказала Аяме, беря тарелки и идя их мыть, которая вспомнила красноволосую девушку, которая часто заходила и пробовала разные сорта рамена с таким же энтузиазмом, как и Касуми. Затем она слегка улыбнулась — Тем не менее, Касуми-чан сейчас счастлива. И я думаю, что все-таки все получилось. — Я предполагаю, что они сделали. — сказала Цуме, отхлебнув еще крахмалистой пищи. — Знаешь, обычно я не ем рамен, но в вашем заведении он лучшего качества, чем я когда-либо пробовала. Может, ты расскажешь мне секрет? — Ни за что. — сказала Аяме с самодовольной улыбкой, когда Цуме покачала головой.***
Один час спустя. Кабинет Хокаге. Хирузен Сарутоби курил трубку, заканчивая последнюю стопку документов, хотя был уверен, что рано или поздно откуда-нибудь появятся еще больше. Третий не был уверен, почему даже простые формальности требовали таких огромных стопок бумаги. Он вздохнул, почувствовав присутствие человека. Чакра присутствующего была на окне, и только один человек появлялся у его окна. Он выпустил последнюю струйку дыма, прежде чем с легкой улыбкой повернутся к окну. Среди всех своих учеников он больше всего научил Орочимару. Он был его ценным учеником, гением, у которого был потенциал превзойти своего сенсея. Но его темные дела не позволили ему достичь всех успехов, а его одержимость дзюцу затуманила его разум. Вторая ученица Третьего - Цунаде Сенджу была не только удивительной куноичи, но и наследницей клана Сенджу. У нее были клановые техники, а также она стала лучшей в ирьениндзюцу. Ее мастерство было таким, что стандартное размещение в команде всегда состояло из ниндзя-медика, и Коноха была не единственной Скрытой Деревней, которая приняла этот метод. Цунаде также была известна своей легендарной силой. Однако она не была лишена собственного набора недостатков. Смерть ее брата и возлюбленного вызвала у нее гемофобию - боязнь крови, и она покинула деревню, пользуясь своими правами саннинов, чтобы свободно путешествовать. Сенджу не ступала в деревню более четырнадцати лет. В последний раз она приезжала после нападения Кьюби, когда все остро нуждались в ее навыках. Но даже тогда она не задержалась надолго и отказалась от каких-либо серьезных операций. Хотя она делала все, что могла. Когда Цунаде спросила о Кушине, которая являлась близким человеком для санина, ей сообщили, что она умерла, также как и ее ребенок. Не видя дальнейших причин оставаться, она ушла. Последнее действие, предпринятое Хокаге, исходило от его товарищей "Советников", как их называли. Хирузен более или менее знал, что ему есть за что ответить перед двумя людьми в загробной жизни. И вот, наконец, последний человек из трех его легендарных учеников был здесь. — Джирайя, когда ты начнешь пользоваться дверью? — спросил Хирузен, глядя на седовласого мужчину, сидевшего на подоконнике и который улыбался своему старому сенсею. — Никогда. Только галантные шиноби используют окна для входа. — сказал Джирайя, сидя в своей наиболее удобной позе. Его спина прислонилась к узкой стене, когда он скрестил руки на груди, глядя на монумент Хокаге. Хирузен вздохнул, глядя на Джирайю, который делал это большую часть времени, когда садился на подоконник. Из всех его учеников, у Сарутоби было больше всего сомнений и проблем с Джирайей. Его общие навыки шиноби были ниже нуля, он был последним в каждом семестре и причем до такой степени, что его даже считали полностью исключенным из программы. Но у Джирайи была одна вещь, которой не было ни у одного из его учеников. Он никогда не сдавался, с чем не могли сравниться ни разнообразие дзюцу Орочимару, ни суперсила Цунаде. С того момента, как Джирайя напортачил с одной из ручных печатей, пытаясь сделать технику призыва, его жизнь изменилась к лучшему. Он является единственным санином, который был абсолютно верен деревне до такой степени, что ему предложили пост Хокаге, но мужчина категорически отказался от него, поскольку позже эта честь досталась уже ученику Джирайи - Минато Намикадзе. — Ну, ладно. АНБУ, оставьте нас. — сказал Сарутоби своему личному отряду охраны, которые оставались совершенно скрытыми в четырех углах потолка кабинета. — Хай Хокаге-сама. — сказали одновременно четверо АНБУшников, прежде чем исчезнуть. Появились они уже снаружи кабинета, двое стояли возле двери, а другие двое на крыше, в то время как их взгляды прочесывали каждый сантиметр, который позволяло видеть их зрение. Защита Хокаге была их основной и самой важной миссией, их жизнь была ничтожной по сравнению с жизнью Сандайме. Ну, во всяком случае, в их сознании. Пребывание в АНБУ прививает глубокую связь с деревней, и сама их готовность зайти так далеко ради деревни делает их похожими на без эмоциональных машин для простых людей. Это настоящая элита деревни. Джирайя отметил их позиции и, как и каждый раз, был впечатлен отрядом Сигма. Он спустился, а потом закрыл окно и, к его большому удивлению, его сенсей даже активировал Печати Конфиденциальности. Джирайя знал, что старик не шутил, когда делал это. И парень, которого он встретил ранее сегодня. Его слова были слишком правдивы. Теперь он был уверен, что Орочимару действительно был в деревне. Как этот Учиха узнал об Орочимару? У Жабьего Мудреца было много вопросов, и казалось, что у его сенсея есть ответы на эти вопросы. — Как ты, Джирайя? — спросил Сарутоби. Хоть на его лице и была легкая улыбка, седовласый санин мог ясно видеть ожесточенное выражение в его глазах. Профессор был в самом разгаре и, вероятно, был очень осторожен в данный момент. Он не видел его таким осторожным со времен битвы у моста Канаби. Война закончилась этой битвой, но все еще были угрозы, которые Ива или Кумо могли осуществить в те времена. — Настолько, насколько я могу быть хорош. Надеюсь, вы тоже в порядке, сэнсэй. И, поскольку я знаю вас достаточно долго, чтобы знать выражение вашего лица, я могу предположить, что происходит что-то плохое. — сказал Джирайя. На его лице тут же отразилась серьезность. — Да. Кажется, Орочимару вернулся и планирует вторжение вместе с Сунагакуре и Отогакуре. — сказал Сарутоби, даже не потрудившись обдумать свои слова. Чем раньше Джирайя узнает, тем лучше. Он был рад, что его ученик за неделю до этого прислал письмо, в котором говорилось, что он ненадолго вернется в деревню. Очевидно, он обнаружил некоторые довольно тревожные новости, которые не только могли бы нанести ущерб деревне, но и также затронули его самого, к его большому стыду, на личном уровне. Жабий санин немного вздохнул, услышав эту информацию. Его старый товарищ по команде был действительно неисправим. Пытаться разрушить деревню, в которой он вырос. Это был действительно позор, что Джирайя даже не мог понять. Где ошибся Хирузен Сарутоби? Конечно, Джирайя был извращенцем, но в конце концов у него были свои приоритеты. У Цунаде были серьезные эмоциональные проблемы, с которыми она «справилась» с помощью азартных игр и выпивки. Но Орочимару проводил эксперименты над людьми, убивал мирных жителей, чтобы эксгумировать их трупы для исследований, и теперь он планировал вторжение, чтобы уничтожить единственное место, где он родился. Действительно, каким трагическим шиноби он оказался. — Поэтому мы должны беспокоиться как о Суне, так и об Ото. Хотя последняя часть не была неожиданной, поскольку Отогакуре изначально была теневой деревней. — сказал Джирайя, нахмурив брови и помасируя переносицу. Похоже, что его небольшой запланированный отпуск пошёл коту под хвост. Его удача, казалось, не слишком улучшилась в настоящее время. Он уже собирался сказать что-то еще, но его прервал Сандайме. — Да, об этом. — сказал Сарутоби — Отогакуре была основана самим Орочимару. Очевидно, он узурпировал власть даймё Страны Риса и переименовал ее в Страну Звука. И это не единственная проблема, которая у нас есть. Йондайме Казекаге - Раса мертв. Орочимару решил использовать день финала, чтобы реализовать свой план. Тот факт, что Джинчурики Ичиби здесь, не делает ситуацию проще. — закончил Сарутоби. Джирайя заметно поник от услышанных слов. Сандайме до сих пор поражало, как его ученик, даже в 50-летнем возрасте ведет себя как генин. Но это его веселое настроение было довольно освежающей радостью, если честно. — Я действительно думал, что на этот раз я проведу некоторое время здесь, в деревне, без каких-либо проблем. И теперь нам нужно сражаться как с деревней Орочимару, так и с Суной. Мы даже не можем сказать им, что их лидер мертв. А я ведь так хотел просто расслабиться и поискать новый материал для моей новой книги. — сказал Джирайя, немного хихикая. Даже Сарутоби немного оживился, когда услышал о новой книге. Хирузен также был заядлым читателем книг Джирайи. Не только непристойные части там были, Жабий Мудрец также приложил много усилий к этой истории. Разрабатывал своих персонажей и сюжет раньше развивался с хорошей скоростью. Но наличие постельных сцен был… ну, скажем так, это давало очень ясный образ в сознании читателя. Отвлекшись от своего личного увлечения на полставки, он посмотрел на Джирайю и снова заговорил. — Это все, Джирайя? — спросил Хирузен. Только тот, кто знал Сандайме достаточно долго, знал, что тон, который он использовал, не был тоном Хокаге. Скорее, это был тот же тон, который Хирузен часто использовал, когда они оставались одни. Родители Джирайи умерли, когда он был ребенком. Ему действительно не на кого было равняться после того, как его мать умерла, когда ему было шесть лет, его отец умер ранее, когда ему было всего четыре года. Он происходил из семьи обычных жителей. Именно тогда он был принят в Академию Шиноби самим Сарутоби после того, как он стал свидетелем того, как мальчик сражался с четырьмя мальчиками вдвое старше его, используя только грубую силу и чистую смелость. Этого было более чем достаточно, чтобы тогда еще юный Сандайме заинтересовался осиротевшим седовласым мальчиком. Несмотря на то, что он закончил школу на последнем месте, Сарутоби взял на себя обязательство правильно обучить мальчика. Решимость этого паренька была воплощением Воли Огня, столь почитаемой здесь, в деревне. И вот, он сидел перед своим сенсеем, выросшим и известным в Пяти Великих Странах как один из трех легендарных санинов Конохи. Шиноби из других деревень, как правило, избегали драться с Джирайей любой ценой, а его довольно запутанная шпионская сеть помогала Конохе больше раз, чем он мог сосчитать. Они даже давали отчеты о несанкционированных АНБУ, которые были замечены в довольно спорных действиях. Серьезно, Данзо Шимура оказался настоящей занозой в заднице. И теперь его терпение было на пределе. Рано или поздно Данзо Шимура покончит с гневом Сарутоби. — Не совсем. — сказал Джирайя с легкой улыбкой. Вина в его глазах была видна как божий день. Затем он встал со своего места и подошел к правой стене комнаты и уставился на четыре портрета. Портреты тех, кто стал Хокаге, были сфотографированы, когда они были одеты в мантию Хокаге. Правда, Джирайе и раньше предлагали должность Хокаге, но он сразу отказался. Жабий санин заявил, что это не его стиль, и он предпочел бы быть странствующим шиноби, помогающим своей деревне, чем оставаться взаперти здесь, в офисе. Он посмотрел на все фото слева направо, поскольку они показывали хронологию лидеров Конохи. Хаширама Сенджу. Первый Хокаге и по сей день самый могущественный шиноби в истории. Его ценный Кеккей Генкай не унаследовал ни один его соклановец. Мокутон был единственным, кроме Шарингана, которые мог удерживать Хвостатых Зверей, и, как говорят, Лорд Первый «приручил» их с помощью этого. Единственным соперником, который у него когда-либо был, был Мадара Учиха. Остатки их битвы остались и по сей день, и даже сейчас шиноби Конохи выполняют его волю. Воля Огня. Тобирама Сенджу. Второй Хокаге. Говорят, что он был самым могущественным пользователем стихии Воды, так как его способность вытягивать молекулы воды из влаги воздуха считалась невероятной, также считалось, что он был самым быстрым шиноби своего времени. Тобирама также издал определенные уставные законы для Конохи, которые действуют до сих пор, и многие расстановки команд, стандартные протоколы шиноби были записаны им. Он также был основателем АНБУ при создании Академии с ее стандартами. Хотя они изменились с тех пор, так как сейчас были мирные времена. Затем взгляд Джирайи упал на портрет его сенсея. Увидев молодую версию своего сенсея, Жабий Мудрец почувствовал себя довольно старым. Волосы Третьего были каштановыми, а на лице не было морщин. Козлиная бородка также была каштановой, а отметины под веками были короче. Раньше все было намного проще, когда Джирайя был молод. Все дело было в попытке затмить Орочимару и произвести впечатление на Цунаде. Затем его вызвали на гору Мьебоку и старая жаба рассказала ему о Пророчестве. Затем он искал «Мир» по всем землям. Что на самом деле означает это слово, и сможет ли мир шиноби когда-нибудь достичь чего-то вроде мира. Он также все время держал в голове Дитя Пророчества. Сначала он подумал, что это его ученик Нагато, который владел Риннеганом. Согласно его информации, он погиб вместе с другими своими товарищами - Яхико и Конан, когда их группа попала в засаду Саламандры Ханзо. Тогда он подумал, что это будет его следующий ученик. И тут его взгляд переместился на четвертую фотографию. Светлые волосы, голубые глаза и лицо, которое он слишком хорошо знал. Минато Намикадзе - его ученик. Четвертый Хокаге. Человек, которого провозгласили гением. Его величайший успех и постоянное напоминание о величайшей неудаче Джирайи к его собственному ученику. Четвертый Хокаге действительно уважал Джирайю, поскольку Жабий Мудрец был кем-то вроде отца для осиротевшего Намикадзе. Он выковывал свои навыки собственными руками. Также Минато предложил своему учителю стать крестным отцом его ребенка, который еще даже не родился. Вместо этого Джирайя послушал своего сенсея и старейшин о том, что ребенок не будет знать правду о ее родителях. Он вспомнил, как солгал Цунаде о смерти ребенка Кушины. Так как жена Четвертого жила в комплексе клана Сенджу, когда была маленькой, Цунаде сильно привязалась к Узумаки. Ложь была сказана, за большие личные расходы. Однако это был не самый большой грязный поступок, который совершил Джирайя. По сути, он во всех смыслах этого слова отказался от своей крестницы. Он бросил ребенка, о котором должен был заботиться, если что-то случится с его родителями. Сегодня впервые в жизни он увидел этого ребенка. Она стояла перед ним сегодня и годы тренировок Джирайи по контролю эмоций почти рухнули при одном только виде этого ребенка. Она выглядела так же, как и Кушина. Те же черты лица, взгляд, ее глаза, их форма и ее гладкие волосы были как и у ее матери. Однако настоящим дополнительным ударом для него стало то, что он увидел цвет ее волос. Такие же светлые волосы, что и у Минато, которые были поцелованы солнцем и на них были некоторые красные пряди, но в целом не было никаких сомнений в том, что Касуми Узумаки была дочерью Минато Намикадзе и Кушины Узумаки. Конечно, поспешность удара ногой по его лицу была вполне заслуженной, по его мнению. Нет… этого действительно было недостаточно. Правда заключалась в том, что он не хотел вставать после такого удара. Но вот мальчик, который был с Касуми, сразу же узнал Джирайю и стоял рядом с ним, ожидая, пока он встанет. Этот парень был не кем иным, как сыном Гендзюро и Сацуки. Он помнил маленького коротышку Обито, когда тот находился под опекой Минато, но погиб в битве у моста Канаби, доверив свой Шаринган Какаши Хатаке, единственному выжившему ученику Минато. Что касается Шисуи, то этот парень был более известен, чем Итачи, до резни. Он вспомнил, как его шпионы рассказывали ему, как Скрытый Туман прекратил свои набеги на Страну Огня из-за некоего Мерцающего Шисуи. А это был, наверное, самый младший из троих, Наруто Учиха, как он представился. Только из их разговора было ясно, что паренек был в каких-то отношениях с его крестницей, и ему даже хотелось пригрозить Учихе. Но его внутренний голос говорил. — "А какое право ты имеешь что-то ему предъявлять после того, как бросил собственную крестницу?" И Джирайя собирался сказать что-то еще, но мальчик… это бесстрастное выражение на его лице заставило его насторожиться. На этом лице абсолютно не было трещин. Все, что было видно, было скучающим выражением, которое заставляло Джирайю настороженно относиться к нему. Он также был человеком, который рассказал ему о некой «змее» и о том, что «обезьяна» знает об этом. Учиха действительно встречался с Орочимару или, по крайней мере, видел его. О чем все это было? И сыграла ли во всем этом роль Касуми? Последняя мысль вернула его к первоначальному ходу мыслей. — Я потерпел неудачу, не так ли, сенсей? — спросил Джирайя, не сводя глаз с портрета Четвертого Хокаге. — Ты не единственный, кто потерпел неудачу. Мы оба потерпели неудачу. — сказал Хирузен, тоже глядя на портрет Минато. Он даже не удосужился рассказать Касуми о ее родителях. Он вспомнил тот случай, когда девушке было семь лет, она тогда спросила о ее родителях. Он вспомнил, как говорил ей не спрашивать о вещах, которые ничего не изменят. Он твердил себе, что это для того, чтобы защитить ее, чтобы другие деревни не узнали, что у Желтой Молнии и Красной Смерти есть ребенок. Через какое-то время он понял, что лжет ей, и она идет по ложному пути, но Наруто Учиха изменил это. Он не знает всей истории, но, основываясь на том, что он услышал от Аяме, дочери Теучи, которая сообщила Хокаге об истинной природе их отношений. Их отношения были крепкими, и ни один из двух подростков не был так счастлив раньше. — Но мы могли бы что-то с этим сделать. Почему мы вообще послушали этих твоих "друзей"? Я увидел ее сегодня в первый раз. Она выглядит совсем как Кушина в ее возрасте. Она даже ведет себя как и ее мать, но у нее цвет волос, как у Минато. Я… я действительно не мог даже поговорить с ней, не совершив глупого поступка. — сказал Джирайя, чувствуя, что вина в его голосе не скрывает себя. Он потерпел неудачу, этому не было оправдания. Джирайя был ужасным оправданием крестного отца. —Ты думаешь, что один ты потерпел неудачу? Джирайя, я даже не мог остановить тупых гражданских от публичных издевательств над ней. Ее называли многими прозвищами, такими как "Демоническое отродье", "Проклятый демон"… И я, которого почитали как монстра в бою, не мог ничего сделать из-за бюрократической волокиты в деревне. Правда, сейчас у Гражданского Совета не так много власти, но это все произошло, и я позволил этому случиться. Если бы мы только знали, что пошло не так той ночью, тогда, может быть... может быть, Минато и Кушина... вместе с Бивако могли быть живы. Даже АНБУ той ночью были найдены мертвыми. Именно то, что произошло, привело к тому, что Кьюби высвободился из Кушины. — сказал Хирузен, куря трубку и сидя в кресле. — Не было никакой возможности, чтобы печать на Кушине не вышла из строя. Кто-то, должно быть, сломал ее, как мы предполагали и натравил Девятихвостого на Деревню. Все указывает на то, что кто-то владеет либо Мокутоном, либо Шаринганом. Все улики вели к клану Учиха. И теперь все они мертвы. Ну, кроме трех из них. — сказал Джирайя, отойдя от портрета. Он сел, отодвинув на время свое горе. Он хотел поговорить о мальчике Учиха, так как эта тема всплыла. — Сенсей, мне нужно кое о чем с вами поговорить. — Что такое, Джирайя? — спросил Сарутоби, поскольку он тоже вернулся к своему обычному состоянию. Ему нужно было спасти деревню. Позже он поговорит с Касуми. — Это о мальчике, которого я встретил. Он был с Касуми. Его зовут Наруто Учиха, и он сказал, что его родителями были Гендзюро и Сацуки Учиха. — сказал Джирайя, когда на лице его сенсея внезапно появилась легкая улыбка, о которой Жабий санин расспросит своего учителя позже. — Очевидно, они собирались вернуться в свой дом. Не могли бы вы рассказать, что это было? — Посмотрим. С чего мне начать? — сказал Сарутоби, приложив руку к подбородку — Все началось после того, как...