***
С того вечера Годжо стал провожать Юджи домой каждый день. Девушке было неловко, она всегда пыталась отказаться, но врать себе не могла — это льстило и вызывало табун мурашек по коже. Сатору часто шутил, обольстительно улыбался и, в общем-то, привлекал внимание всех проходящих девушек, поэтому Итадори чувствовала себя… особенной? Он шёл с ней и смотрел только на неё, не обращая внимание на заинтересованные взгляды прохожих, он придерживал ее за плечо, когда они проходили мимо подозрительных компаний. Каждый вечер, когда Юджи ложилась спать, в голове крутился злосчастный случай с Махито, и девушка натягивала одеяло по самый нос, крепко зажмуриваясь в попытках забыться. Тогда в голову приходил образ Сатору. Сатору, который держит ее за руку, с беспокойством заглядывает в ее глаза, проводит ладонью по щекам, вытирая слёзы. На местах, которые воображаемый Годжо трогал, появлялись фантомные ощущения тепла, тело охотно реагировало на приятные мысли и покрывалось мурашками. Иногда бывало и такое, что Юджи отпускала фантазию, и она подкидывала слишком интересные сценарии, которые возбужденная девушка сразу же отправляла в отдаленные места сознания, неумолимо краснея в темноте. Сатору был хранителем снов Итадори, даже не подозревая об этом. Юджи часто думала о сенсее. Наверное, в ее мозге был отдельный участок лично для него, потому что девушка не могла сосредоточиться на занятиях, залипая в окно и по кругу прогоняя воспоминания с Годжо. На его уроках она зависала, когда он отворачивался, украдкой разглядывая обтянутую рубашкой спину, талию и длинные ноги. Итадори боялась смотреть ему в лицо, ей казалось, что он все поймет по ее заливающимся румянцем щекам и расфокусированному взгляду. Поэтому она утыкалась взглядом в учебник, притворяясь, что читает, но буквы не складывались в понятный текст — перед глазами был учитель. — Это пытка, — шептала она себе под нос, а Мегуми, сидящий рядом, медленно кивал, хмуро слушая лекцию. Он, конечно, думал совсем не про тело Годжо, но мнение подруги разделял — сидеть на лекциях весь день было сравнимо с адом. — Итадори, — окликнул Фушигуро девушку после пары, и одним словом заставил ее схватиться за голову, — проект. — Черт, проект! — повторила она, хлопнув себя по лбу. — Совсем забыла, прости, Фушигуро. Давай вечером созвонимся и распределим, кто что будет делать. Я после пар сразу домой. Парень кивнул. Его занятия заканчивались раньше, поэтому он, попрощавшись, пошёл к выходу. Мегуми жил недалеко от Итадори, поэтому, возвращаясь домой, всегда проходил мимо ее дома. В этот раз все было как обычно. Он шёл, засунув руки в карманы, лениво глядя по сторонам, пока не увидел боковым зрением мельтешение. Дом Юджи был таким же, как всегда — белая калитка, тропинка, немного заросшая травой и цветами; но вот людей, стоящих неподалёку, было непривычно видеть на обычно безлюдной улице. Учитывая, что этими людьми были Махито и его последователи — совершенно не привычно. Фушигуро напрягся и остановился, пытаясь понять причину их нахождения здесь. Ближе он не подходил, решив остаться там, где его не было видно. — Что за херня?.. — пробормотал Мегуми, глядя, как парни перешептываются, указывая на дом Итадори. Фушигуро не был глупым, он понимал, что Махито точит зуб на девушку с момента, когда она предъявила учителям доказательства издевательств по отношению к ученикам. Парня поставили на учёт, и теперь за ним наблюдали, отслеживая признаки неподобающего поведения. Когда Мегуми уже собирался подойти к парням и начать разбираться, они кивнули друг другу и быстро скрылись в переулке. Брюнет стиснул зубы. — Что тут происходит? Парень продолжил путь домой, хмурясь. Мегуми знал, что подруге ничего не грозит на улице, потому что Годжо провожает ее до самого порога. Об этом он узнал случайно, увидев их вместе, а позже напрямую спросил у мужчины. Тот ухмыльнулся любопытству парня, но ничего толком не объяснил, просто подтвердив, что доводит Итадори до дома. Несмотря на собственные убеждения, Фушигуро не покидало неприятное ощущение. — Черт, как же раздражает, — парень достал телефон и открыл переписку с Юджи. Вы: Итадори, я видел Махито и его друзей рядом с твоим домом. Напиши, когда зайдёшь, я не верю, что эти ублюдки просто гуляли. Отправив сообщение, Мегуми с каким-то облегчением выдохнул и уже более спокойный зашёл домой.***
Устало потягиваясь, Юджи сидит на скамейке недалеко от колледжа, дожидаясь Годжо. Тот предупредил, что задержится, поэтому девушка рассеянно оглядывается, думая, чем заняться. На телефоне закончились мобильные данные, игр никаких нет, поэтому приходится смотреть по сторонам и зевать. Солнце садится, небо на горизонте постепенно розовеет, и Итадори мягко улыбается, спуская рукава толстовки — которые она, кстати, начала носить поверх рубашек — на начинающие мерзнуть пальцы. Становилось все темнее, и Юджи уже подрагивала от холода, когда явился Годжо. Итадори поднялась ему навстречу. — Замёрзла? Прости, что заставил ждать, — Сатору взял ее ладони в свои и стал греть. Девушка сразу покраснела и отвела взгляд. — Н-ничего страшного, мне не так уж и холодно, сенсей, — пробормотала она, тем не менее не убирая руки. Годжо ничего не сказал и накинул свой пиджак на плечи Итадори, оставшись в одной рубашке. — Годжо-сенсей, вы замёрзнете, — Юджи нахмурилась. Мужчина покачал головой и притянул Итадори за плечи ближе к себе. Девушка затаила дыхание, чувствуя жар, исходящий от тела Годжо. Всю дорогу они провели в молчании, а Юджи начинала нервничать. Ей было непонятно, с чего вдруг появилась тревожность, но она заставляла напрягаться от каждого шороха, убивая бабочек в животе. — Юджи, ты побледнела. Все в порядке? — они уже пришли, когда Сатору развернул ее к себе, вглядываясь в и правда потерявшее краски лицо. Итадори прошептала что-то положительное, не в силах говорить громче. В ушах стоял звон, не предвещающий ничего хорошего. Годжо нахмурился. — Сенсей, вам уже, наверное, пора, — пробормотала Юджи, не глядя на сенсея. Тот кивнул, все ещё внимательно осматривая девушку, но все же отошёл на пару шагов, разворачиваясь. Что-то ему подсказывало, что уходить нельзя, шестое чувство твердило, что что-то произойдёт, но не мог же он это объяснить Итадори. Та устала, хочет сходить в душ и лечь спать, к чему ей бредни учителя? Поэтому он разворачивается и уходит, забывая про пиджак на плечах девушки. Юджи проходит по тропинке к входной двери и вставляет ключ в замок. Проходя в прихожую и снимая обувь, она чувствует себя просто ужасно — в голове будто воет сирена, перед глазами пелена. Забыв запереть дверь, первым делом Итадори заходит в ванную комнату и умывается, чтобы привести мысли в порядок. Когда она идёт в спальню, сразу подключает телефон к домашнему вай-фаю и видит сообщение от Мегуми. Юджи, не включая свет, доходит до середины комнаты, когда дочитывает смс до конца. Когда Итадори понимает смысл написанного, глаза распахиваются в страхе, а руки начинают дрожать. Тревога снова бьет по вискам, девушка резко разворачивается, чтобы выбежать из комнаты, и врезается в чью-то грудь. Юджи падает на спину и в панике начинает отползать от нависающей над ней фигуры. Выпавший из рук телефон отпрыгивает к стене, слишком далеко, чтобы можно было дотянуться и позвать на помощь. Юджи сглатывает ком в горле и облизывает вмиг пересохшие губы. — Знакомый пиджак, — самодовольно произносит Махито, присаживаясь перед оцепеневшей Итадори. Он проводит рукой по щеке девушки, и та дергается, уходя от прикосновения. — Ну, сейчас нам точно никто не помешает, да, Юджи-чан? Он мерзко ухмыляется, и Итадори хочет исчезнуть навсегда, чтобы не видеть похабной улыбки напротив, и молится за сохранение своего рассудка, потому что хуже ситуации быть не может.***
Годжо медленно шёл по дороге, не в силах избавиться от неприятного ощущения, скребущего внутренности. Не стоило оставлять Юджи одну, надо было хоть подождать, пока она зайдёт домой. А вдруг ей стало плохо? Она ведь всю дорогу бледная была. Сатору сморщился, поворачиваясь в обратную сторону. — Просто проверю, — пробормотал себе под нос мужчина, шагая в сторону дома Итадори, — попрошу отдать пиджак, в крайнем случае. Годжо возвращался, кривясь от неприятного холодка, ползущего по коже, и непонятно — то ли от погоды, то ли от волнения. Он ушёл достаточно далеко от Юджи, поэтому решил прибавить шагу, ускоряясь. В кармане раздался рингтон. Сатору вытащил телефон и от удивления притормозил. — Мегуми-чан? — ответил он на звонок, недоумевая. Фушигуро звонил ему всего лишь раз за все время, что у него был его номер. — Что-то случилось? Парень лаконично рассказал, что видел Махито у дома Итадори после колледжа, а сама Юджи теперь не отвечает на звонки. Годжо выругался и, ободрив Мегуми, со всех ног бросился к Итадори. — Мегуми, только не приходи. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы, ладно? — попросил на прощание мужчина, очень надеясь, что парень послушается. Сатору давно знал Фушигуро-младшего, и тот часто делал что-то назло мужчине, но в этот раз его голос звучал напряжённо и по-настоящему серьезно. У Годжо не было времени уговаривать, поэтому он просто доверился парню. Через некоторое время запыхавшийся Сатору остановился у калитки дома Юджи, переводя дыхание. Быстро успокоившись и приведя мысли в порядок, он прошёл к входной двери, оглядываясь. На улице все было как обычно, стояла подозрительная тишина, что только сильнее подлила масло в огонь тревоги. Свет в доме был не включён. Годжо постучался. Ответа не было. Вообще никаких звуков. Сердце отбивало бешенный ритм. Не долго думая, мужчина нажал на дверную ручку, и та поддалась. Нахмурившись, он открыл дверь и прошёл дальше. Сняв обувь из приличия, он позвал Юджи. В дальней комнате раздались звуки, и Годжо рванул туда, распахнул дверь и, включив свет, замер. Перед глазами предстала такая картина — Итадори лежит, свернувшись, на полу, а Махито выпрыгивает из окна. Два его друга уже стояли на улице, Махито присоединился к ним, и, злобно сверкнув глазами, исчез в темноте со своими приспешниками. Девушка медленно приподнялась на локтях и прислонилась спиной к стене, опуская голову. Сатору медлил всего мгновение, в следующее он уже был рядом с Итадори, присел сбоку и склонил голову, заглядывая ей в лицо. На щеках были красные отметины, направленный в пол взгляд девушки ничего не выражал. — Юджи, — тихо позвал Годжо, притрагиваясь к ее плечу, — скажи что-нибудь. Девушка повернула к нему голову, будто только сейчас осознав, что в комнате не одна. — Годжо-сенсей, — она всхлипнула и отвернулась, прикрывая лицо рукой, — я правда не знаю, почему так вышло. Я не знаю, как все произошло, они просто оказались здесь. Я не знаю, что произошло, они п-просто… Ее глаза наполнились слезами, и Сатору притянул ее к себе. Она уткнулась лицом ему в шею, сминая в руках его рубашку. Годжо прижал ее сильнее, начиная гладить по голове, пока она содрогалась от плача. В мыслях мужчины проносились все возможные варианты жестокой расправы, он играл желваками, пытаясь взять себя в руки. Сейчас было совсем не время для мести. — Тише, тише, Юджи, — шептал Сатору, успокаивая и девушку, и себя. — Я рядом, ты можешь расслабиться. Рубашка уже была мокрой от слез Итадори, но это было не важно — все было незначительным, пока Юджи находилась в его объятиях, выплескивая накопившиеся за последнюю пару недель эмоции. Она громко сглотнула, судорожно втянула воздух и заговорила, не меняя положения тела. — Я прочитала с-сообщение Фушигуро, только когда зашла в комнату, п-поэтому они застали меня врасплох, — Итадори запиналась, все ещё чувствуя ком в горле, не в силах остановить истерику, — Махито что-то говорил про ваш пиджак и про меня, н-но я не слушала, и тогда он ударил меня по лицу, — Годжо на автомате гладил девушку по голове, сведенные к переносице брови начинали дергаться от напряжения. — Их было трое, они… В этот момент она осеклась и задрожала, изо всех сил цепляясь за плечи Сатору. Тот прижал девушку к себе сильнее и прикрыл глаза, считая до пяти. Мужчина не особо понял, про какое сообщение она говорила и причем тут пиджак, но одно было ясно — те, кто посмели ударить девушку, аморальные ублюдки. Сатору мечтал переломать им руки и вспороть живот. Конечно, говорить вслух он это не собирался, а терпеливо ждал, когда Итадори продолжит. Та неожиданно спокойно вздохнула и немного отстранилась. — Я не думаю, что вы хотите слышать продолжение истории, сенсей, — она отвела взгляд, закусывая губу. Сдерживать очередной поток слез было сложно, но девушка старалась изо всех сил. — Мне очень жаль, что вы… — Юджи, — резко перебил ее Годжо, опасно сверкая глазами, и раздельно произнёс, — ты не виновата. — Но… — Это не твоя вина, ты не должна извиняться, понимаешь? — мужчина чувствовал острую горечь, объясняя такие очевидные факты. — Я не буду заставлять, но будет лучше, если ты расскажешь все сейчас. Тебе станет легче, и мы вместе подумаем, что можно сделать. Хорошо? Он общался с ней, словно с ребёнком, но девушка слушала и не перебивала. Она помедлила, тщетно вытирая катящиеся слёзы, и еле видно кивнула. Годжо подбадривающе приподнял уголки губ, и приобнял ее снова. Юджи зажмурилась, собираясь с силами, и заговорила, не открывая глаз. — Когда я упала, двое схватили меня за руки, я не могла пошевелиться. Махито сидел между моих ног и продолжал что-то говорить. Когда я поняла, что вырваться не получится, я закричала, но он ударил меня снова и закрыл мне рот, — девушка иногда останавливалась, дыхание сбивалось, поэтому она часто и глубоко втягивала воздух, стараясь успокоить сердце и слёзы, тёкшие из-под закрытых век. — Он держал мои ноги и, в итоге, просто сел на них, склоняясь надо мной. Возможно, им хотелось просто позабавиться, — она невесело усмехнулась, и Годжо взял ее дрожащие руки в свои, начиная поглаживать, — они начали трогать меня. Везде. В тот момент я перестала сопротивляться. Мне показалось, что это и правда бессмысленно. Но через некоторое время послышался ваш голос, и они испугались. Думаю, да. Видел бы кто их лица, — она слабо улыбнулась, и у Сатору сжалось сердце, — в общем, остальное вы и сами видели — они сбежали через окно, а я… вот. Итадори аккуратно высвободила ладони, обхватила ими колени, притянув к груди, и положила на них голову. Повисло тяжелое молчание. Годжо пытался освоить свалившуюся на него информацию, пока девушка вытирала дорожки слез краями рукавов толстовки. Минута для них показалась вечностью — они просто сидели на полу, прижавшись спинами к стене, и думали о своем. Сатору — о том, как помочь девушке и может ли он хоть что-нибудь сделать для неё, о том, насколько она красива и хрупка, словно хрусталь; Юджи — о ситуации в целом, о сидящем рядом учителе, а ещё о собственных глупости и наивности. Зачем она рассказала Годжо об этом? И почему он пришёл? За пиджаком? Мысли сменялись одна за другой, и Итадори чувствовала себя изможденной, иссохшей. Она понимала, что пора дать учителю уйти домой, а самой лечь спать. Может, завтра все забудется? Было бы очень неплохо, хотя девушка понимала, что вряд ли сможет сегодня заснуть. Сатору вздохнул, вырывая Юджи из дремы, и повернулся к ней. — Ты устала, пойдёшь спать? — Итадори неохотно кивнула, не желая вставать и что-либо делать. Ей хотелось остановить момент, снова оказаться в объятиях сенсея, но нельзя. Нельзя позволять себе ещё больше. Она и так всегда злоупотребляет вниманием Годжо. От мыслей стало паршиво. — Может, тебе принести что-нибудь, хочешь пить? Не дожидаясь ответа, мужчина вышел из комнаты, и Юджи почувствовала себя покинутой. Она знала, что тот сейчас же вернётся, но страх овладел телом, парализуя. Комната стала казаться мрачной и пугающей, раскрытое настежь окно зияло чёрной пустотой, каждая тень смотрела на неё, протягивая тёмные щупальца, чтобы схватить и затащить во тьму. Они начали опутывать ее, заползая под одежду, касаясь бедер, талии, груди, связывая руки и ноги. Пытаясь внушить себе, что все это не реально, Итадори сжалась, утыкаясь лбом в колени, и начала твердить себе, что все в порядке. — Сейчас придёт учитель, мне не страшно, он меня защитит, — воздуха стало не хватать, Юджи дернула воротник толстовки, оттягивая, но это не помогло. Она начала хрипеть, не в силах вдохнуть. — Юджи! — Годжо подбежал к ней, с ужасом глядя на ее побелевшее лицо. — Дыши глубже, давай. Вот, попей чуть-чуть. Девушка подчинилась, со свистом втягивая воздух и выдыхая, и так несколько раз. Сатору держал ее за плечи, дышал вместе с ней в унисон, показывая, как нужно. Через некоторое время, когда дыхание более менее пришло в норму, а тени ушли обратно в темноту, дрожащими руками Юджи взяла стакан и начала его осушать. Годжо нервно выдохнул, оглядывая комнату. Только зайдя и увидев задыхающуюся девушку, он не на шутку испугался. Сейчас тревога понемногу ослабевала, пока Итадори жадно пила воду и куталась в толстовку. Мужчина поморгал, сгоняя пелену с глаз, и встал, протягивая руку девушке. Та отставила пустую кружку в сторону и слабо ухватилась за протянутую ладонь. Годжо помог ей встать и, придерживая, повёл к кровати. Когда Юджи села, взгляд мужчины скользнул по ее бёдрам, обнаруживая пока что бледные синяки. Он стиснул зубы. — Это он сделал? — Итадори опустила взгляд и просто кивнула. Не было нужды лишний раз говорить имя Махито, все было предельно ясно. — Напоследок он сказал, что ещё не закончил и вернётся. Юджи сказала это как бы между прочим, но в ее глазах читались тревога и страх перед неизбежным. Сатору расстелил постель и уложил девушку, укрывая одеялом. Выключив свет, он сел на пол у кровати и взял ладонь девушки в свою. — Сенсей, вам разве не нужно домой? — еле слышно спросила Итадори, глядя блестящими глазами на Годжо. Тот покачал головой. Юджи закрыла глаза и, сильнее обхватив руку Сатору, тихо произнесла: — Спасибо. — Спи, Юджи, тебя никто не тронет, — он устроился поудобнее и положил голову на край кровати рядом с их переплетенными ладонями. Прошло какое-то количество времени, Годжо не следил — казалось, что он сидел так несколько часов, разглядывая безмятежное выражение лица уже спящей девушки. Когда та морщилась во сне, он поглаживал ее ладонь или невесомо проводил рукой по волосам, и она снова успокаивалась, тихо и глубоко дыша. Сатору думал, не смея заснуть, и в голову приходили разные мысли — адекватные и бредовые. Кровь в венах начинала кипеть и бурлить, когда он думал о мести, о том, как заставит Махито пожалеть обо всем, что тот сделал, а потом его взгляд различал в темноте, разбавленной далеким светом фонарей из окна, подрагивающие ресницы Юджи, ее приоткрытые губы и разметавшиеся по подушке волосы, пряди которых спадали на лицо, и все внутри смягчалось. Годжо не смог бы сказать, что из этого бОльший бред. Когда начало рассветать, и лучи заползли в комнату, задремавший мужчина приоткрыл глаза и взглянул на Юджи. Та спала, прижав к груди их руки, и слегка хмурилась. Стараясь не разбудить девушку, Сатору вытащил ладонь из слабой хватки и, немного подумав, позволил себе расслабиться и поцеловать Итадори в лоб. Она перевернулась на другой бок, и Сатору, погладив ее по голове на прощание, собрал вещи и вышел из дома.***
Когда Юджи проснулась, было чувство, что под веки засыпали песок, а конечности были налиты свинцом. Девушка плохо соображала и еле могла двинуться. Помимо слабости от сна и вечерней истерики, на талии и бёдрах расцвели большие гематомы — Юджи приподняла рубашку, с горечью глядя на синяки. В комнате было свежо и прохладно из-за незакрытого на ночь окна, поэтому девушка пересилила себя, встала и со всей силы захлопнула его, морщась. Веской причины такого обращения с бедным окном не было, просто Итадори вспомнила побег Махито с дружками. Когда в сознании пронеслись воспоминания вчерашней ночи, ощущение грязных рук на теле, ее резко затошнило. Девушка почувствовала надвигающуюся панику, поэтому сделала глубокий вдох, затем выдох, вспомнила обеспокоенный взгляд Годжо, его объятия и ладонь, которую держала в своей всю ночь. Придя в себя, Юджи пошла в душ, намереваясь смыть липкие прикосновения Махито, да и весь прошедший вечер, в принципе. Помывшись, она тщательно осмотрела себя в зеркале, останавливая взгляд на все ещё красной щеке, разукрашенных синим и фиолетовым талии и бёдрах. Скривившись, девушка быстро надела спальные штаны и безразмерную толстовку и вернулась в кровать. Этот день был наполнен невидящим взглядом в потолок, прокручиванием раз за разом воспоминаний, от которых хотелось исцарапать лицо и шею, зудящим, изможденным телом и непрестанной паранойей. Каждый шорох заставлял сердце замирать от страха, любой звук с улицы казался угрозой, взгляд Итадори то и дело возвращался к окну в ожидании взлома, проникновения и неизменного насилия. Юджи закрывала глаза, забираясь под одеяло, и успокаивала себя фантазиями о счастливой жизни без переживаний, отношениями с Сатору и безопасности. — Конечно, учитель ушёл, но он вернётся… наверное. В любом случае, я увижусь с ним в колледже, — девушка представляла новый, открывшийся ей накануне образ учителя, который сидел рядом, крепко обнимал ее и защищал от всего на свете. Иногда сдерживать панику не получалось, и Итадори, со слезами на глазах, оттягивая ворот толстовки, бежала — еле передвигала ногами — на кухню за стаканом воды и пила столько, что таким количеством можно было бы наполнить целую ванну. Потом она возвращалась обратно и лежала без движения. Когда время перевалило за семь вечера, а Юджи пережила несколько приступов паранойи и неожиданных панических атак, в дверь постучали. Итадори вздрогнула, с опаской глядя на вход в дом, и спустила ноги с кровати. — Махито? Его друзья? — девушка снова почувствовала фантомные прикосновения к коже и громко сглотнула, дрожа. — А вдруг это Мегуми? Как я покажусь ему в таком виде? На ватных ногах она прошла в прихожую и, задержав дыхание, приоткрыла дверь, готовая сразу захлопнуть ее перед лицом пришедших. На пороге стоял Годжо в джинсах и свитере и оглядывался. Он перевёл взгляд на Юджи и мягко улыбнулся, здороваясь. Та почувствовала, как жжёт слизистую век, и открыла дверь полностью. Мужчина оглядел ее домашние штаны в клетку, растянутую толстовку с изображением кролика и остановился на опухшем от слез лице. Итадори закусила губу и всхлипнула, прикрывая ладонями нижнюю часть лица — ей было стыдно за проявление слабости, за ужасный вид, за такой приём гостя. Годжо зашёл и, закрыв дверь, обнял девушку. Она уткнулась лицом в его грудь, стоя с опущенными руками, и шмыгнула, чувствуя, как горячие слёзы текут по щекам. Сатору положил руку ей на голову и стал нежно гладить, заводя выбившуюся прядь за ухо. — Я все думала, когда же они вернутся, — прошептала Юджи. — Я такая жалкая, простите. Годжо склонился к ней и поцеловал в макушку, бормоча что-то о том, какая она глупая, что не нужно извиняться и все, что она чувствует — естественно. Девушка ощутила, что земля уходит из-под ног, колени подкосились, и она схватилась за Сатору. Тот подхватил ее и поднял на руки. — Годжо-сенсей! — хрипло вскрикнула Юджи, цепляясь пальцами за плечи мужчины. — Поставьте обратно! — Ты вообще кушаешь? Слишком уж легкая, — шутливо-взволнованно произнёс Сатору, не обращая внимание на реплику девушки. Он понес ее в спальню и опустил на кровать. Итадори почувствовала головокружение и прикрыла глаза, поднося руку ко рту. — Юджи, ты вообще ела сегодня? Годжо нахмурил брови, присаживаясь рядом. Девушка покачала головой. Она и правда совсем забыла про это, и получается, не ела ничего со вчерашнего утра. Сатору тихо выругался и отправился на кухню искать ужин. К счастью, в холодильнике оказались остатки еды, поэтому мужчина разогрел их и вернулся к девушке с тарелкой рыбы с рисом. Пока Итадори неохотно впихивала в себя еду, Годжо наблюдал. Ее руки чуть-чуть дрожали, движения были неловкими и будто неумелыми, и девушка иногда слишком часто моргала, будто пытаясь прийти в себя. Когда она отставила полупустую тарелку на тумбочку, Сатору почувствовал, что именно сейчас она скажет ему что-то важное. Юджи оглядела комнату словно впервые и повернулась к Годжо. Она помедлила и наклонила голову вбок. — Годжо-сенсей, я так и не выразила вам благодарность, как полагается. Не могу представить, во что я бы превратилась без вашей поддержки. Мне было так сложно, это не выразить словами, вы сами видели, что происходило, — она повертела руками в воздухе, пытаясь сформировать в воздухе предложения, — все эти мысли, напоминания о случившемся — они приводили меня в ужас, сенсей! Это невозможно забыть, каждый шорох возвращал мне воспоминания, и эти… синяки, — Итадори замялась, отводя взгляд, но немного приподняла толстовку, показывая фиолетовые гематомы уходящие по талии вверх, — Махито прижимал меня к полу, он сжимал настолько сильно, что… ну, в общем, я думала, рёбра сломаются. В любом случае, это уже не важно. Главное — то, что вы всегда были рядом и помогали справиться со всем. Все могло быть совершенно по-другому, я могла натворить глупостей, я бы не выдержала. Постоянный страх потерять себя и рассудок, оказаться снова там, с ними — все давило на меня. Я боялась. Боялась быть одной в собственном доме, все казалось угрозой. И все ещё кажется, — она перевела серьезный взгляд на Сатору, — но вы, сенсей, всегда находили на меня время, я не смогу объяснить, насколько ценю это, — ее глаза заблестели, улыбка осветила лицо, и Годжо отвернулся, опасаясь ослепнуть от ее сияния. Она точно ангел. — Спасибо, Годжо-сенсей. Она замолкла, мягко улыбаясь, и мужчина сгрёб ее в объятия, нежно прижимая к себе. Юджи обхватила шею Сатору руками и сама вжалась в него, будто пытаясь раствориться в крепком теле. Когда девушка начала перебирать волосы Годжо на загривке, мужчина сначала напрягся, но потом расслабился и стал поглаживать Итадори по спине, проходясь подушечками пальцев по позвонкам. Девушка прогнулась в пояснице, зажмурилась, чувствуя разряды, расходящиеся от точек прикосновения по всему телу. Ощущение было новым, неизведанным, но настолько приятным — его хотелось продлить, никогда не отрываясь от горячего тела, которое дарило такие чувства. Мысли запутались, Юджи просто отдалась мягким касаниям, проводя пальцами по шее Годжо вверх и вниз, и ей было глубоко наплевать на Махито, его друзей и весь мир. Она жила этим мгновением и ощущала только его. Девушка не поняла, что произошло, но ее ладони легли на щёки Сатору, а сама она оказалась напротив его лица. Глядя в невозможно голубые глаза, Итадори почувствовала, как напряглись остановившиеся на ее талии руки Годжо. Она ощущала дыхание, легонько касающееся ее губ — настолько они были близко. Поддавшись неясному порыву, Юджи немного наклонилась, прикрывая глаза. — Юджи, что ты дел… — он не успел закончить, губы Итадори накрыли его собственные, мягко сминая, и вскоре, не в силах противиться желанию, он тоже закрыл глаза, отдаваясь моменту и забывая про мораль. Когда Сатору подхватил инициативу, притягивая девушку к себе, Юджи растеклась в его руках, втягивая воздух через нос. Когда она поняла, что по-настоящему поцеловала своего учителя, то поначалу испугалась, но, почувствовав взаимность, сразу расслабилась и больше ни о чем не думала. По телу разливалось приятное тепло, поцелуй отдавал нежностью и заботой, которую нельзя было выразить словами — то, с какими мягкостью и трепетом их губы сливались в поцелуе, говорило больше тысячи невысказанных слов. В животе девушки порхали бабочки, у Сатору с невероятной силой билось сердце. Когда они, наконец, отстранились друг от друга, ожидаемой неловкости не было — все словно так и должно было случиться. Юджи спрятала лицо в шее Годжо, и он кожей почувствовал ее улыбку. Он был очарован, чего никогда в жизни не испытывал. Никакая девушка не дарила ему столько эмоций, как Юджи. Все переживания, испытанные за последний месяц, смешались в одно большое чувство любви и привязанности. Сатору мягко потрепал Юджи по волосам, и она подняла голову, с теплотой глядя на Годжо. — Не возражаешь? — он лёг на кровать, взглядом указывая на место рядом. Итадори легла на бок, немного смущенно глядя на Сатору. — Кстати, у меня хорошие новости. Когда девушка с интересом воззрилась на него, он растянул губы в улыбке. — Гето — ну, для тебя Гето-сенсей — удалил твои фотки с телефона Махито, он же у нас хакер, — он улыбнулся, но, когда девушка покраснела, Годжо быстро добавил, — он поклялся, что ничего не видел, а просто удалил последние изображения. Итадори кивнула, тоже приподнимая уголки губ в улыбке, и подползла ближе к мужчине, неуверенно кладя кончики пальцев на его рёбра. Он аккуратно обхватил девушку рукой, буквально утыкая ее носом в свою грудь, и с непонятным наслаждением понял, что ее тёплое дыхание согревает его. Вообще, она и до этого его грела — постоянными взглядами украдкой, обволакивающим голосом, очаровательными ореховыми глазами, будто глядящими в саму душу. Сатору прикрыл глаза. — Вы мне нравитесь, Годжо-сенсей, — внезапно произнесла Юджи, крепко обнимая его поперёк живота. — Я знаю. Ты мне тоже.***
Махито прислонялся спиной к стене дома в переулке и курил, когда в поле зрения появился Годжо. Парень отлип от кирпичной кладки и, затянувшись в последний раз, выкинул сигарету. Сатору вальяжной походкой приблизился к Махито, глядя на него сверху вниз. — Какими судьбами, сенсей? — лениво спросил парень, оглядывая мужчину с головы до ног. Краем сознания он понимал, что произойдёт, но гордость и непомерно большое эго заставляли вести себя расслабленно и высокомерно. Он засунул руки в карманы. — Покурить вышли? — Сигареты не найдётся? — Махито протянул полупустую пачку и, когда Годжо взял одну, поднёс зажигалку. Мужчина сделал несколько затяжек, держа сигарету тонкими длинными пальцами, и выдохнул. Дым рассеялся в воздухе, и Махито смерил Сатору заинтересованным взглядом. — Не знал, что вы курите. — А я и не курю, — мужчина молниеносно схватил руку Махито и воткнул горящий кончик в запястье. Парень взвыл, вырывая пострадавшую конечность, но крик резко оборвался, когда Годжо ударил его в сплетение. Махито упал на колени, хватая ртом воздух, и закашлялся. Сатору присел перед парнем и будто даже сочувствующе посмотрел на него. Он положил руку на плечо Махито и сжал. — Вы знаете, что я могу обратиться в полицию? — сипло прошипел парень, с ненавистью глядя на Годжо. Тот усмехнулся, сжимая его плечо сильнее. — А ты знаешь, что Итадори может написать на тебя? — он прищурил глаза, оскаливая зубы в жуткой улыбке. — Того, что ты сделал с ней, будет достаточно для задержания. А если она ещё предъявит доказательства издевательств над другими учениками, то ты точно окажешься в колонии. Понимаешь, о чем я? Махито сверкнул глазами, словно загнанный зверь, и сморщился в бессилии. Годжо похлопал его по плечу, с мстительным наслаждением почувствовав, как парень вздрогнул. В кармане завибрировал телефон. Сатору достал его и увидел на дисплее имя Итадори. Он ответил, внимательно наблюдая за Махито. — Уже иду, — произнёс он и мысленно улыбнулся лепету девушки, хотя выражение лица осталось безучастным. Годжо сбросил трубку и поднялся, собираясь уйти, когда вспомнил кое-что. — Кстати, это твоё, — он бросил ему телефон, с которого Гето удалил фотки Юджи, и Махито машинально его поймал. — Если увижу тебя возле неё еще раз, живым не уйдёшь. С этими словами он развернулся, с садистским удовольствием заметив, что парень склонил голову и закашлялся, и ушёл. На земле возле Махито медленно тлели недокуренные сигареты. Когда Сатору пришёл к месту встречи, Юджи стояла к нему спиной. Мужчина подкрался к ней и резко прижал к себе, обнимая. Девушка резко вздрогнула, от испуга чуть не уронив телефон, который держала в руках, и схватилась за держащие ее руки. Осознав, что это Годжо, она успокоилась и развернулась к нему лицом, зажав его в объятиях в ответ. — Прости, что напугал, — низким голосом прошептал он, склонившись к ее уху. Реакция его насмешила — Юджи смущенно пискнула и спрятала лицо в его свитере. Когда она уняла мандраж, Сатору убедился, что вокруг нет людей, и наклонился к ее лицу. Итадори обхватила его шею, и их губы слились в поцелуе — Юджи на пробу провела языком по кромке зубов и быстро отстранилась. — Вы что, курили? — спросила она недоуменно. — Больше не буду, обещаю, — Годжо немного виновато улыбнулся и, обняв ее за плечо, повёл по улице.