Опасное счастье

Солнцезащитные очкиуже начинали сползать на кончик носа:я очень быстро спускался по лестнице. Они давно мне служат,и теперь выступают вместе со мной в бой с июльским полуденным солнцем. Я вышел из подъезда, поправляя очки и надеясь на то, что они сделали меня незаметным для странных бабулек, которые сидят у подъезда и называют меня вампиром, как только я появляюсь в их поле зрения. Просто я, наверное, странно выгляжу и редко выхожу из дома. Я никогда не открываю окна и не вижу, не слышу ничего, что происходит снаружи. Да ипо сути моя сущность должна много времени проводить дома и в другом моем мире, то есть, физически я все время в квартире, но духовно – в другом пространстве, где мне просто необходимо бывать. В дальнем углу двора красовался старенький пикап - одна из любимых вещей, украшающих мое существование в человеческом мире. Этот пикап мне достался от отца на память. Когда я в 18 лет начал разрывать все связи, родители поддержали мой выбор, несмотря на то, что я ушел насовсем. Их это очень расстроило... До ужаса. Я и сам до сих пор с тоской вспоминаю свою семью. И всё из-за того, что они люди, а я - ба́ку. Это мой выбор - уйти. Я бы им мешал, а они - мне. По примерно таким же причинам большинство баку собираются в большие семьи и селятсяв отдаленных от людской суеты местах, например, в лесах… Ну не мог я просто уехать из города куда-нибудь в лес. Не мое это... Мне нужны люди. Даже просто ради факта, что они существуют вокруг меня. Я остро чувствую их энергию. Зажав ключи в прохладной ладони, я виртуозно разблокировал двери машины и скрылся за тонированным стеклом. Сколько времени прошло с того момента, когда я в последний раз сидел за рулём этого красавца? месяц? полтора? Такие дни, как сегодняшний, всегда смущали меня, потомучто нужно менять порядок дня. Не сидеть по долгу в цуйми́не – это ещё один уровень многослойного пространства – мой, почти родной, мир, а чаще бывать здесь, в своей однокомнатной квартире, смотреть телек, бренчать на гитаре, работать и всячески пытаться разбавить скуку бытия. Потому, как сейчас я чуть дольше нахожусь в человеческом мире, меня мучает сильный голод, но денег хватает всего лишь на бесполезный фаст-фуд и дешёвую синтетическую еду. Это плохая альтернатива моей истинной пище – страху, который могу добыть только в цуймине.(Всё-таки новая гитара в этом месяце была лишней.) Всегда думал, что смена обстановки должна быть плавной... Однажды я резко вышел из цуймина, просто так, без адаптации (мне нужно привыкать к миру людей, прежде чем покидать свой дом). Чуть обычным человеком не стал, и моя же пища не поглотила меня. В буквальном смысле. Кошки-мышки, в которых мышь способна съесть кошку. Страшный первый опыт игр с материей и пространством. Неделю назад, пока я был в цуймине, мне в голову пришла мысль, что срочно нужно переходить из него в человеческую реальность. Что-то вроде шестого чувства. Меня срочно вызвали на работу.На мою человеческую работу. У них случился какой-то сбой в технике, и я, как просто незаменимый работник, принял на себя удар и теперь еду за 30 километров, чтобы разобраться с ней. Как будто, у них других людей нет, которые работают не дистанционно. Если честно, эта работа для меня очень важна. Я выехал на шоссе. Надеюсь, это всё не займет много времени. Компьютеры - адские машины. Я возился с ними в одиночку около 4-х часов, пока офис пустовал. Вот это сейчас серьезно?! Сегодня что, выходной? Тут ещё жарче, чем у меня дома. Офис - просто унылое место, заваленное бумагами. Онмне никогда не нравился. Не удивительно, что у них техника работать отказывается. Тут даже я быотказался работать.Хорошо,что я баку и пожизненно освобожден от офисов. Я закончил работу так быстро, насколько смог и, пройдясь под приятным прохладным дождем, чувствуя, как капли скользят по разгоряченной коже, приземлился на все еще теплое от солнца сидение машины. Бросил взгляд на приборную панель. Так, два часа в запасе. Потом я просто вырублюсь. А если это будет не дома - произойдет нечто очень плохое, о чем мне даже думать не хочется. Как только я повернул ключ, мотор отозвался ярким рыком, ислева от меня донесся резкий стук. Я в недоумении опустил стекло. — Не подбросите до города? Мне срочно. И молодой человек, с безумным блеском в глазах, сунул через окно тысячу. Он уже изрядно вымок: с темной челки струями сбегала вода. Несколько секунд поколебавшись, я, игнорируя деньги, буркнул: — Садись. Незнакомец мелькнул перед лобовым стеклом так стремительно, что в то время, покая закрывал окно, он уже сидел рядом на пассажирском сидении. Этап адаптации к реальности, когда нужно контактировать с людьми, я благополучно пропустил, думая, что он мне сильно не понадобится. Каюсь, я допустил ошибку. Эмоции незнакомца так сильно отозвались в моей природной натуре, что я чуть не отключился: всеми силами пришлось сдерживать внутреннего зверя, который почуял страх –свою основную пищу. Я остро воспринял чужое волнение и то чувство, которое когда-то ощущал, но очень давно, и поэтому не мог понять, что это такое. Голод. — Пристегнись. Сквозь мрачную пелену в глазах, я старался осмотреть обстановку на дороге, чтобы сразу же набрать скорость. Впервые за долгое время я чувствую. Меня захватило сильное воодушевление, которое наперебой с паникой и страхом боролось за владение моим разумом. В любом другом случае этот факт могбы меня порадовать, но сейчас это означало стремительное истощение внутреннего запаса, который нужно пополнять только в цуймине. Я сейчас хожу по лезвию больше, чем когда-либо. Пикап послушно отвечал на каждое малейшее мое движение, несмотря на его солидный возраст. Дорога была почти пустой, что могло не радовать, но датчик уровня топлива как-то быстро вернул меня с небес на землю. Он показывал, что в ближайшие 10 минут мы остановимся... Как я мог забыть?! Заправку мы проехали километр назад. Мой пассажир недоумённо посмотрел на меня, когда машина развернулась на 180, а я,заметив его взгляд, ничего не ответил. Уровень паники со стороны человека повысился и снова опасно покачнул неустойчивые баррикады перед внутренним зверем. Я поспешил объяснить своему эмоционально неустойчивому попутчику, что происходит, чтобы тот прекратил так сильно нервничать. Мы остановились. Время казалось слишком быстрым и давящим со всех сторон нервозными стенами. Мой пассажир, пока мы стояли в очереди к бензоколонке, беспокойно перебирал в пальцах телефон и неподвижно смотрел будто сквозь него. Я постукивал пальцами по рулю. Контролировать воздействие чужих эмоций вроде как получалось, но я уверен: это не на долго. - Я скоро стану отцом, - сказал мой попутчик. До меня сразу не дошёл смысл сказанного. Я был сосредоточен на дороге и на своем состоянии.Осознаниепришло только тогда, когда мы подъехали к городской больнице. Все начало становиться на свои места. Я позволил себе остановиться на минуту и уткнуться лбом в руль, на мгновение пробудив сигнал клаксона. Резко вскинув голову и посмотрев в сторону молодого человека, который скрылся за стеклянной дверью, я подумал о счастье. Счастье... Вдруг реальность, буквально на пару мгновений разделилась, силуэты пошли черными, красными и синими линиями в разные стороны и все так же резко встало на место. Надо ехать. По моим примерным расчетам у меня осталось 17 минут. Знал бы я раньше, что в больших городах столько светофоров - никогда бы тут не селился. Знал бы я раньше, что могу попасть в подобную ситуацию.В припадке паники мне начало казаться, что все кошмары, которые я поглотил за всю мою жизнь, нависают надо мной, нефтяными пятнами стекают по моей спине. Холодный дождь, хлещущий по кузову машины, казалосьне мог смыть ту грязь, которая уже облизывалась на душу абсолютно незащищённого баку, который вот-вот лишится самого себя. Сине-красные линии стали появляться чаще, а масляные пятна все ярче выступали в тусклом свете фонарей, превращаясь в опасные силуэты, мечущиеся в воздухе. Я уже во дворе. Осталось 3 минуты. Предстоял путь на 7 этаж. Черная лестничная клетка эхом отдавала мне скользкие звуки шагов и голоса́, вопли, которые слышал только я один. Когда я завалился в лифт, наткнулся на свое отражение в зеркале. В глазах уже проявлялась моя истинная натура - белки стали абсолютно черными, а голубая радужка будто источала свет. Баку. Поедателькошмаров, защитник сна. Один из тридцати тысяч на весь мир. А тени вокруг меня все сгущались. Вступить с ними в бой тогда я точно не мог. Я чувствовал себямелкойдобычей в когтях совы. Хотелось жить. Как никогда раньше. О, цуймин, я клянусь, больше никогда не буду пренебрегать своим человеческим обличием –не дай мне умереть. В квартире я был почти спасён. 30 секунд. Я метнулся к капсуле, которая адаптирует человеческое тело к переходу. Она искусственно настраивает ритмы мозга, постепенно, но быстро переключая их до тетта-диапазона, избегая относительно долгого перехода через альфа-диапазон. Борясь с тяжёлым стремлением перейти в тетта-диапазон вне капсулы, я пытался ее включить. 17…16… Только бы успеть. Я наконец-то лег в нее и дёрнул за собой крышку иувидел сквозь мутное стекло как метнулись от нее масляные тени. 9…8… — Выкусите, черти! – крикнул я из последних сил, теряя сознание. Он был счастлив. Этот незнакомец. Я бы тоже хотел быть счастливым... По-человечески счастливым. В этот раз я пробыл в цуймине дольше, чем обычно. Вернувшись в тело, некоторое время просто смотрел в потолок. Пока я охотился за тенями, у меня было время обдумать все, что произошло со мной. Незнакомец сильно изменил мои мысли. Я выбрался из капсулы, опустился в кресло. Человеческая сущность, которую я так усиленно игнорировал,уже 27 лет удерживает во мне жизнь... Я понял, что баку не может быть оторван от людей, от тех, чьи кошмары он поедает. Меня всю жизнь интересовала только моя пища. И теперь я мыслю по-другому. Но незнакомцев подвозить больше никогда не буду... Они слишком сильно на меня влияют. И всё-таки доволен, что выручил этого парня. Я собрался и вышел на улицу. Время менять свою жизнь…