Запретное желание

Впервые она подумала о нем в таком ключе глубоко ночью за балдахином своей кровати, поставив самую мощную заглушку на пространство вокруг. Гермиона хотела расслабиться после тяжёлой учебной недели, на которой она выложилась по полной. Шёлковые простыни, подаренные Драко, приятно охлаждали разгоряченное тело. Над пухлой верхней губой блестели маленькие капельки пота. Девушка провела рукой по чувствительной шее, воспроизводя движения Малфоя. Спустившись ниже, она огладила грудь сквозь пижаму и ущипнула себя за сосок. Благодаря умело наложенной магии, никто из соседок не услышал стона, который неконтролируемо раздался из уст Грейнджер. По телу распространялись волны удовольствия, концентрирующиеся в нижней части живота. Мысли, наконец, стали покидать её голову. Образы стали расплываться. Пальцы Гермионы скользнули под резинку пижамных штанов. Она упустила момент, когда волосы желанного мужчины в фантазиях потемнели. Как сильное давление пальцев сменилось на невесомые прикосновения. Сейчас она была в плену возбуждения, желая получить такую необходимую разрядку. Но как только Гермиона дотронулась до самой чувствительной точки, перед лицом, а точнее, меж ее разведенных бёдер, возник образ однокурсника. Слизеринца. Однако на его лице виднелись мелкие веснушки, на щеке выделялась заметная ямочка, а сквозь опущенные ресницы на девушку смотрели зеленые глаза. Совершенная противоположность белоснежной алебастровой коже и холодному серому взгляду. Грейнджер резко распахнула глаза и уставилась в пустоту перед собой. Разумеется, никого здесь не было. Она вытащила руку из нижнего белья и обреченно застонала в подушку. Как она могла позволить себе фантазировать о другом мужчине, будучи в отношениях? Правильная Гермиона Грейнджер чуть не совершила самый неправильный поступок в своей жизни. Доставляя себе удовольствие, она мечтала о Теодоре Нотте. *** После той ночи Гермиона много думала. Её рациональная часть подсказывала, что она влюблена в Драко. И точка. Их интерес друг к другу после возвращения в Хогвартс на дополнительный курс вырос из общего проекта по Древним Рунам. Тогда они поняли, что могут не только спокойно общаться без взаимных оскорблений, но и вести жаркие споры на ту или иную тему. Позднее, когда мадам Пинс стала выгонять их из библиотеки из-за очередных громких попыток доказать оппоненту свою точку зрения, они стали проводить время в пустых классах. В один из таких вечеров Малфой заткнул девушку поцелуем. Они оба почувствовали это. Необъяснимое желание. Когда сухие губы накрыли ее, Гермиона растворилась в ощущениях. Его язык был настойчив, но ей нравился напор, с которым он исследовал ее рот. Она еще никогда полностью не отдавала контроль другому человеку, но почему-то Малфою она могла позволить сделать это. Он был груб и несдержан. Овладел ей прямо на пыльной парте заброшенного кабинета. На следующий день Драко позвал её в Хогсмид, хоть и утверждал, что это никакое не свидание. Гермиона всю прогулку громко смеялась и внезапно поняла, что пропала. Малфой был умён, уверен в себе и чертовски красив. Она постоянно думала о грубости его голоса, остроте черт лица, ледяном взгляде штормовых глаз, собственнических прикосновениях. Она настолько погрязла в своих чувствах, что упустила момент, когда ей стало не хватать мягкости. Нежности. Пока однажды Теодор Нотт не одарил ее самой добродушной улыбкой, которую она когда-либо видела. Когда она влетела в него на полной скорости, спеша на Трансфигурацию, он помог ей удержаться на ногах. Деликатно придержал её за талию, послав табун мурашек по всему позвоночнику. Легко помог поднять упавшие книги. Ласково назвал «принцессой», мягко упрекнув за гонку по коридорам. Нет, она, безусловно, любила Драко. Он был глубоко внутри ее сердца. Познав его тайные желания и стремления, залечив душевные раны после войны и открыв ему свою душу, Гермиона знала, что нити их судеб теперь тесно переплетены. За всей его жёсткостью смогла увидеть заботу. На дне этого серого холодного моря плескалась безграничная любовь. Несмотря на это, её стали посещать запретные мысли и о его лучшем друге. Два парня были настолько разными, но, по ее личному мнению, создали бы невероятно гармоничный дуэт. А Гермиона бы дополнила его, как третье – связующее – звено. У неё уже вошло в привычку становиться частью трио. Грейнджер не могла разобраться в противоречивых эмоциях и вопреки врожденной гриффиндорской храбрости боялась поднимать эту тему с Драко. Ей казалось, такие разговоры могут пошатнуть их начавшиеся отношения, ввиду строгих устоев в чистокровных семьях. Грейнджер старалась скрыть от своего мужчины замешательство и даже не подозревала, что он может догадываться о причинах её душевных терзаний. *** Помимо дополнительных проектов Гермиона взвалила на себя также обязанности старосты школы. Гриффиндорка уже собиралась завершать ночной обход замка, как ее неожиданно схватили сильные руки и затащили в пустующий класс Зельеварения. Она даже не пыталась сопротивляться, поскольку сразу ощутила знакомый аромат парфюма. Бергамот, ветивер и что-то, что она никак не могла распознать. – Драко, какого чёрта? – Начала его отчитывать Гермиона, как только он развернул ее к себе лицом, – Мы только два часа назад занимались этим в моей комнате. – Запомни, Грейнджер, я буду трахать тебя при любой возможности до тех пор, пока ты не начнешь называть вещи своими именами, – ухмыльнулся он ей по-малфоевски. Грубые словечки заставили её лицо вспыхнуть. Она отвела взгляд от его пронизывающего и осмотрелась. Это было то самое помещение, где свои уроки проводил покойный профессор Снейп. Гермионе всегда нравилась мрачная атмосфера его класса. Всевозможные котлы и склянки отбрасывали причудливые тени на стены, а единственным источником света был люмос, наложенный Малфоем невербально. Слизеринец бесшумно сократил между ними расстояние до минимума, приподнял ее подбородок для большего доступа к соблазнительным губам и сразу страстно завладел ее ртом. Девушка сдавленно вскрикнула, когда почувствовала жгучую боль от укуса, и он, словно извиняясь, прошелся горячим языком по нижней губе. От такой внезапной нежности колени подкосились, и Гермиона схватилась за его широкие плечи. Её стала накрывать лавина удовольствия. Руки Драко, оглаживая женственные изгибы, спустились ниже и подхватили под ягодицы. Грейнджер обвила его талию ногами, скрещивая лодыжки на пояснице. Прижавшись к его крепкому торсу, она ощутила силу его желания, упирающуюся ровно туда, где ей больше всего хотелось почувствовать давление. Спустя мгновение Малфой усадил ее на учительский стол. Грейнджер схватила его за волосы, несильно потянув у корней, чтобы отстранить от себя. Ей требовался вдох из-за нехватки воздуха; сердце сбивалось с ритма. Она подумала, ему хотелось повторить тот первый раз в пыльном заброшенном классе, но эта мысль ускользнула, не задержавшись в сознании, когда Драко прочертил языком влажную дорожку от уха до пульсирующей жилки на шее, втянув в рот этот участок кожи. Помечая Гермиону, как он любил – отметинами и синяками. Он начал совершать поступательные движения бедрами, посылая импульсы наслаждения по ее нервным окончаниям. – Детка, ты будешь для меня хорошей девочкой? Примешь меня в свой красивый ротик? – Грейнджер слышала его охрипший голос будто сквозь вату. – Да, Драко, всё, что угодно, я… Он лишил ее тепла своего тела, поэтому она осеклась и открыла глаза. Драко медленно стал обходить стол, не спуская с неё внимательного взгляда. Встав у головы Гермионы, он начал ловко расправляться с пуговицами ее форменной рубашки. Расстегнув последнюю, он огладил открывшийся участок кожи ее живота, отчего она покрылась мурашками. Разведя полы в стороны, Малфой с удивлением обнаружил отсутствие лифа. От смены температур ее соски немедленно превратились в острые вершины. – Разве правильные девочки пренебрегают ношением нижнего белья, разгуливая поздней ночью по опасному замку? Грейнджер что-то невнятно промычала. Она хотела поскорее окунуться в пучину блаженства и не понимала, почему Драко так медлит. Это поведение было ему не свойственно. – Кажется, я задал тебе вопрос, – он слегка сжал полушарие ее груди, – и жду внятный ответ. – Я не надела его специально для Вас, сэр. Даже видя лицо Малфоя в перевернутом состоянии, Гермиона заметила, как дернулся его кадык, а глаза потемнели от возбуждения. Драко резко расстегнул ремень и дёрнул молнию на брюках, освобождая твердую длину. Приказав ей высунуть язык, он провел по нему головкой, чтобы Гермиона слизала выступившую смазку, после чего погрузился в жар ее рта. Ей было непривычно делать минет в такой позе, но она всё равно пыталась вобрать в себя как можно больше, активно работая языком и втягивая щеки. Малфой чувствовал ее старания и начал двигаться быстрее и резче, при этом положив руку на ее горло в желании ощутить себя глубоко в ней. Голова свисала со стола, в уголках карих глаз собралась влага, а слюна стекала по лицу, но ее невероятно заводила сама мысль о порочности их связи. И только Грейнджер потянулась рукой вниз, испытывая острую необходимость ослабить завязавшийся узел, как ощутила прикосновение чужих ладоней на бедрах. Она широко распахнула глаза и пораженно замерла, пока Драко вытаскивал член из неё. – Детка, я подумал, что к нам мог бы присоединиться Тео, если ты, конечно, не возражаешь. Гермиона медленно подняла голову и взглянула на Нотта. Первобытный ужас стремительно сменился новой волной вожделения. Ее захватил трепет, от ощущения того, как нежно слизеринец поглаживал ее бедра, словно спрашивая разрешения. Его зеленые глаза были едва видны за расширенными зрачками. Он улыбнулся, демонстрируя обворожительную ямочку и белоснежную улыбку. – Только если ты согласишься, Гермиона. И ее пронзил эффект дежавю: эта же картинка стояла перед ее глазами несколько недель назад во время ее самоудовлетворения. Она еле смогла сдержать стон от осознания, что всё это реально. То, как прозвучало ее имя из его уст, сносило крышу. В это трудно было поверить, но прямо сейчас Теодор Нотт хотел заняться с ней сексом. С ними. Грейнджер, затерявшаяся в своих мыслях, ощутила, как Малфой потянул её за копну волос, напоминая, что они ждут от неё решения. Гермиона недаром была умнейшей ведьмой столетия, поэтому сразу догадалась, кто подстроил встречу троих однокурсников. Ей захотелось хоть немного отомстить Драко за то, что он не поговорил с ней заранее. Он всегда злился в постели за непослушание и игнорирование прямых вопросов. Ведьма лишь шире раздвинула ноги и свесила голову со стола. Ухмыльнувшись платиновому блондину, она заметила отразившееся в его глазах понимание ее непокорности. В ответ на это он толкнулся обратно в уже призывно открытый рот и сразу же набрал прежний быстрый темп. Гермиона начала задыхаться, пока не почувствовала это. Тео стал неспешно стягивать с неё трусики, прокладывая дорожку поцелуев от бедра до самой лодыжки. Его губы порхали по коже, вызывая стаю мурашек. И с первым невесомым касанием горячего языка на клиторе она расслабилась и смогла принимать Драко без усилий. Гермиона растворялась в этом прекрасном единении тел, получая ни с чем несравнимое блаженство. Один дополнял другого. Драко отдавал, а Тео дарил. Сила и забота. Уверенность и трепет. Грубость и нежность. Она была богиней, распростертой на твердом ложе и принимающей дары ее любовников. Ее пронзил разряд тока в тот момент, когда Нотт погрузил в нее пальцы, согнув их и надавив на чувствительную точку. Его язык совершал такие невероятные движения, что, попытавшись повторить их на Драко, она услышала вырвавшиеся из его груди хриплые стоны. Тео осыпал поцелуями бедра, чертил одному ему известные узоры, бормотал комплименты, поклоняясь ее телу. Грейнджер на полной скорости приближалась к черте, переступив которую, она была уверена, впервые увидит искры или звезды. Ее ноги дрожали от контраста ощущений, что ей приносили мужчины. Одна рука цеплялась за кудрявую шевелюру, направляя, другая пощипывала соски. Ей оставалось совсем немного до познания смысла жизни, смерти и Мерлин знает еще чего, как всё прекратилось. Гермиона с трудом открыла глаза, после чего стала свидетелем самой возбуждающей картины в мире: Драко с Тео слились в страстном поцелуе прямо над ней. Это завораживало. Наверное, в ней были задатки вуайериста. Они оторвались друг от друга со стонами, а затем Драко облизал губы. – Детка, ты лучшее блюдо, преподнесённое Тео. Гермионе пришлось сжать бедра от тона его голоса. Ей немедленно нужно было возобновить контакт с ними, иначе она погибнет прямо здесь, и ее призрак будет блуждать по Хогвартсу безутешным. Словно прочитав ее мысли с помощью легилименции, Тео лег на стол рядом с ней, и она обнаружила его уже не скрытый брюками член. Он был немного шире, чем у Малфоя, и она хищно облизнулась, только представив, как он заполнит ее. – Давай, принцесса, садись на меня, – он зашипел сквозь зубы, когда она выполнила просьбу и опустилась сверху. – Используй меня для своего удовольствия. Покажи, как ты прекрасна во время экстаза. Эти слова выбили из Гермионы весь дух. Воздух между ними наэлектризовался с ее первыми движениями, и она припала к его губам. Мерлин, он был оазисом, не иначе. Она пила нектар, Тео был самым божественным яством на этом пире. Они оба ощущали и вкус Драко в их первом поцелуе, медленном, но глубоком. Как только она подумала, где Малфой, как сильные руки сжали ягодицы, и между ними полилось что-то прохладное. Волшебная анальная смазка, с которой партнер не чувствует никакого дискомфорта. Они уже не раз практиковали этот вид секса, и Гермиона в предвкушении зажмурилась, осознавая, что сейчас она будет наполненной как никогда. Драко стал входить, крепко держа ее в своих руках, а Тео не прекращал осыпать поцелуями шею и ключицы. В помещении раздался тройной синхронный стон. – Блять, Тео, я чувствую тебя, – Драко сильно укусил ее за плечо, чтобы сдержаться и не кончить в эту же секунду. – Да, да, Драко… Принцесса, в тебе так восхитительно… Гермиона же не могла вымолвить ни слова. Она думала, что нельзя ощущать столько всего и сразу: чувства обострились, каждая клеточка на коже горела пламенем желания. Тео трепетно гладил ее грудь, его руки при этом подрагивали. Драко сжимал шею, отчего из горла Гермионы вырывались прерывистые всхлипы. Каждый толчок подводил к грани. Поцелуй, шлепок или укус сопровождались стонами. Они были слаженным механизмом в этот момент. Единым организмом. Читали эмоции друг друга по языкам тела. И кульминация не заставила себя долго ждать. Тео содрогнулся первым, послав импульс остальным. Как карточный домик, один за другим они достигали точки невозврата. А после долгие минуты плавали на волнах блаженства. Казалось, это было самым правильным – лежать втроем и жадно втягивать воздух после оргазма. Затем обменяться ленивыми поцелуями. Первым отошел Драко, приподнялся на локте и сказал: – Мы должны поблагодарить за это крёстного, Мерлин храни его душу. – Почему за лучший секс в своей жизни я должен благодарить Снейпа? – спросил Нотт, накручивая локон Гермионы на палец. – Ну, во-первых, это его кабинет, – Драко начал загибать пальцы. – А во-вторых, если бы не его уроки легилименции, я бы никогда не узнал о заинтересованности Грейнджер в тебе. – Ты залезал в мою голову! – кулак Гермионы прилетел ему в живот. Драко перехватил ее руки и зафиксировал над головой. – Я буду очень долго просить прощения. И они с Тео опустились перед ней на колени. Эта ночь была длинной.