Я же Волшебник

— Минато! — Вскрикнула Кушина так громко, что я аж дернулся от неожиданности. Ужас какой-то, зачем же так кричать? — Нет, Кушина, — Четвертый покачал головой. — Я разделю чакру Кьюби между вами, это наилучшее решение. Пожалуйста, помоги ему. Я только вздохнул от накала пафоса и драмы. Ну хочешь разделить силу монстра, так раздели. Чё бубнить-то? Давайте мы победим монстра, и вы поцелуетесь. Ну или пойдёте в театр играть, если без драмы жизнь не мила. Примерно так я думал, наблюдая за этой парочкой, а заодно и краем глаза глядя на созданную мной каменную клетку. Моё личное изобретение, концепцию которого я ещё на студенческой скамье разработал, аккурат после того как парочка придурков поставила ведро с водой на дверь туалета, откуда оно наделось мне на голову. Принцип клетки прост как мычание, делается ограда из скал, укрепленных барьером и волшебством. Но ограда не классическая, а высокая и направленная кольями во внутрь. Получался такой себе шалашик с отверстием наверху. В целом на этом и можно было бы остановиться, но я всегда еще это отверстие большим валуном затыкаю. В итоге моя клетка сработала именно так как от неё и ожидалось. Монстр с, предположительно, девятью хвостами, разрушил часть ограды. Будучи разомкнутыми волшебные руны сдетонировали и разрушили почти все стены клетки, уронив подарочек на спину громадной твари. — Хей, — усмехаюсь. — Всегда срабатывает. — Нет времени! — Ничуть не тише своей жены гаркнул Четвертый. Они родственники что ли, так орать постоянно? — Печать бога смерти! Я все же не удержался и с силой ударил себя ладонью по лицу, хотя надо было опять начать выделывать очередную распальцовку. У меня было на это сразу несколько причин. Во-первых, этот уникум своими воплями привлек внимание монстра, который, на минуточку, уже не сдерживается клеткой. Во-вторых, этот балбес, а он определенно был балбесом, вот совершенно неправильно призвал Смерть. Как обычно проходит Призыв Смерти? Сначала насыщаешь себя энергией жизни, совершаешь призыв и тут же телепорт в произвольную сторону. Потому что, как я уже упоминал, Смерть — это та ещё крыса, он всегда атакует самого дохлого, даже если самым дохлым является сам призыватель. Четвертый же сделал все максимально хитро, если говорить без матов. Начнем с того, что вместо высшей инстанции, персонификации самой Смерти, он призвал какого-то божка смерти. Лично моё знакомство с богами смерти ограничивалось довольно-таки забавным знакомством с Хель. Мы тогда с братанами знатно выпили и хорошенько покуролесили, так хорошенько, что наши добрые коллеги отослали нас в наш дежурный вытрезвитель, в мир мертвых. Мертвым-то все равно, на бухих магов, они уже мертвы. К моменту, когда нас отпустило мы успели разорить королевство Хель, разрушили её замок, самой ей напинали, раздели её на трофеи и свалили. Ух меня потом Асгардцы по всем девяти мирам гоняли. Друганы-то мои взяли кто шлем забавный, с рожками, кто меч, кто плащик, но я ж особенный, мне ж с поверженного врага прежде всего сапоги нужны, а у этой овцы рогатой костюмчик целый был, без единого шва, вот я её в одних трусах и оставил, чего мне обиженная и побитая женщина вот вообще не простила. Я, кстати, так и не понял, она меня в рабство хотела захватить в качестве мести или её отец хотел заставить меня жениться на опороченной дочери. В любом случае хрен редьки не слаще, и я тогда пару лет от них бегал, пока всем эти гонки не надоели и на меня не плюнули. Буквально кстати. Вот прям Один взял и сплюнул, гад такой, но охоту за моей головой, или задницей, отменил. Какого конкретно божка призвал Четвертый я не знаю, точно не Ас, кто-то из местных. Но то, что это плохая идея я уверен сразу же. И будто этого мало, так он ещё и нарушил всевозможные правила ТБ. Вместо того чтобы телепортироваться или хотя бы отскочить в сторону, Минато остался стоять на месте и не иначе чем от большого ума ещё и душу свою из тела вытолкнул, прямо в лапки бога смерти. — Нет, постой! — все ещё орала Кушина, хотя, казалось бы. Тут как бы монстр беснуется, драться надо, а орать друг на друга не надо. — Я никогда не смогу заменить ему мать, — ответил Четвертый, болезненно скривившись. — Поэтому, Кушина, пожалуйста, будь надежной опорой для нашего сына. — Нет, я отказываюсь! — Продолжила орать Красноволосая. Великий Один, пошли мне пивка и бутербродик с сыром. Ну не хочу я участвовать в этом цирке, а смотреть на это без пива просто больно. — Ты обещал, что мы всегда будем вместе, а теперь бросаешь меня? — Прости… но выбора нет… — Люди, демон бы вас задрал! — Ругнулась жаба, размашистыми взмахами держа хвостатого гиганта на расстоянии. Такая зарядка ощутимо так мотала нас из стороны в сторону. — Я не смогу сдерживать Девятихвостого вечно. — Прощай, — выдохнул Четвертый, и призванный им божок смерти просунул руку через его душу. — Нет! — Воскликнула его жена, а я только глаза закатил. Тролльи ляжки, что за стыд? Наблюдая за этой сладкой парочкой, я отчетливо понял несколько вещей. Во-первых, нельзя брать с собой в бой женщин. Они тут уже кучу времени угробили на размазывание соплей, в то время как мы с мужиками, когда спасали мир, могли разве что поржать над нелепой смертью товарища, пожертвовавшего собой ради победы, прежде чем воскресить его. Во-вторых, мне реально страшно за их пацана. Кого воспитывают эти два болтуна? Ещё одного болтуна, который будет рассказывать за жизнь и выплескивать на противника море эмоций вместо того, чтобы обрушить на врагов молнии и огненные волны? Это же просто ужас какой-то! — Минато! — Вклинился ещё один человек в этот ужас. Старик Третий со своими бойцами наконец-то добрались до нас и тоже принялся орать вместо того, чтобы запульнуть в Хвостатого чем-нибудь убойным. Во имя Одина, куда я попал? Может все ждут, пока кто-нибудь нанесет первый удар? Так сказать, оказывают друг другу честь. Да вряд ли. Вон, несчастный жаб сколько уже своим мечом машет? Да и я уже несколько заклинаний запускал. Так чего же все ждут? Тем временем рука бога смерти, пройдя через душу Четвертого быстренько схватила хвостатую тварь за шкирку и потянула на себя. — Э-э, уважаемый, куда? — Воскликнул я, протянув руку в сторону здоровенной тушки, которую свернули компактным бубликом внутри души Четвертого. Я, конечно, понимаю, что залутать силу монстра собирался сам Четвертый, но как же шкура, клыки и когти? Их-то ему куда? Жадность — это плохо, вообще, нельзя хапать всю добычу только себе, иначе на следующее спасение мира тебя никто не позовет. И пока я страдал, по утраченным барышам, произошло сразу несколько вещей. Во-первых, Четвертый умер, вытолкнув из себя два шарика энергии, что впитались в животы его жены и сына. Во-вторых, призывное животное, как оказалось, после смерти призывателя тут же схлопывается облачком дыма. Представляете, что происходит с группой людей, что стоит на голове здоровенного монстра, когда этот монстр исчезает? Было много грязных ругательств, причем ругался далеко не только я. При этом жаба была реально здоровой, выше всех деревьев в лесу, и падать было довольно-таки высоко. Если ничего не сделать, то вряд ли приземление закончится хоть чем-нибудь хорошим, даже для волшебника… особенно для волшебницы с ребенком в руках. Вообще в свете этой мысли мне реально интересно, чем думал Четвертый, когда жертвовал собой? В любом случае, раз уж он попросил присмотреть за его семьей, нужно будет уважить мужика, пока не воскрешу его и не скину этот головняк ему обратно. Так что сначала телепортируемся к Кушине, а сразу же следом за этим просто на землю, погасив скорость падения. — Что? — Удивленно воскликнула она, прижимая к груди орущего младенца. — Пространственное дзюцу? — Ага, — отзываюсь, задрав голову наверх. Интересно как из такого крутого пике выйдут остальные местные. В любой группе волшебников всегда найдется хотя бы один табуреткоголовый, которого придется воскрешать. Плюс те самые «пространственные дзюцу» не очень-то распространены среди местных. — Телепортация, если быть точнее. — Ты ведь не Какаши, — Кушина прищурилась, а за её спиной зашевелились те забавные цепи из барьерной энергии, которыми она сдерживала хвостатую тварь. — Почти, — хмыкаю, пытаясь понять, как нужно извращаться с барьерами, чтобы получить подобный эффект. По идее можно было бы использовать материализацию на барьер, но в составе материализации уже есть элемент барьера, и добавить ещё один не получится, два барьера наложенные друг на друга просто уничтожаются. Да и тупая материализация барьера, сиречь щита, даст тот самый барьер или щит. С другой стороны, я уверен, что она использует не заклинание, а именно магику. Да и если подумать, то я всегда использовал материализацию на противнике. Но ведь заклинания имеют разные эффекты, в зависимости от того, как их направлять, потоком, через оружие или на себя. Что если вместо фокусировки магики на цели, я просто активирую её у себя в руке или применю на себя? — Что это должно значить? — Продолжила спрашивать у меня Кушина, про которую я уже и забыть успел, увлекшись разглядыванием её цепей. — Тело его, — отвечаю ей, активируя материализацию в руке, отчего мою руку обвила похожая цепь. — А вот душа не совсем. Видели бы вы в этот момент её глаза. — Что? — Повторяешься, Кушина, — усмехаюсь. — Ты ведь слышала меня. — Н-но… как? — Она нахмурилась. — Без понятия. Испытывал маг… — запинаюсь, она ведь не знает, что такое магика. С другой стороны дзюцу — это скорее заклятия, а не магики. Ай, да и плевать. — В общем пытался создать новое дзюцу, но в процессе испытаний что-то пошло не так и вот я здесь. — Почему ты помог нам? — Она все ещё хмурила бровки и цепи убирать не стала, но и враждебности с насторожённостью стало заметно меньше. — А не должен был? — Люди редко помогают друг другу просто так. — Да? — Я реально удивился подобному утверждению. — Ну и в дерьмовое же время вы живёте. У нас как-то всегда было принято помогать друг другу. Вдруг война, а даже мир спасать не с кем. Поверь мне, спасать мир в одиночку — не самая лучшая идея.