Я же Волшебник

Уже второй раз подряд меня прокатывают с добычей. Может в этом мире какой-то нехороший магический фон или конкретно меня кто-то проклял? Просто на всякий случай применяю на себя отмену, прежде чем попытаться отвоевать хотя бы часть запланированного. — Сбежал гад, — говорю местным, тактично умолчав, что произошло это как минимум отчасти по моей вине. — Больше похоже на то, что ты его убил, — заметил Джирайя. Тактика умалчивания не сработала, поэтому переходим к плану «Б», будем оправдываться. — Что это за бог смерти, который сам смертен? — Стараюсь говорить как можно увереннее. — Для него загробный мир — это дом родной. — Логично, — Четвертый со вздохом поднимается на ноги. Сработало. Теперь вернемся к попыткам затребовать компенсацию за потраченные нервы, силы и все прочее потраченное в нашем нелегком волшебном ремесле. — Слушай, Четвертый, а можешь ещё раз его призвать? — Начал я как бы невзначай, но получилось у меня, похоже, так себе, так как все очень странно на меня посмотрели. — Зачем? — Недавно воскрешенный шиноби не выглядел обрадованным подобным предложением. — Много проку от победы, где не было взято ни одного трофея? — Меня его вопрос изрядно удивил. У него, похоже, была аналогичная ситуация. — Мы сражались не за трофеи, а чтобы защитить свой дом и свою семью, — влез в разговор Джирайя. — Э-м… — я честно пытался сложить в голове два и два и получить какой другой ответ, кроме четырех. Как бы я не мял извилину, но не выходило. — А чем одно другому мешает? — М-м… — теперь задумался Джирайя. — В принципе ничем… — Мы не будем жертвовать безопасностью деревни, — отрезала Кушина, прижимая к себе сына. — Взять трофеи в бою — это святое, но нарываться на бой ради трофеев глупо. — Даже не знаю, что тебе на это сказать, — я пару раз моргнул, пытаясь сформулировать свою мысль. — А зачем вообще нарваться на драку, если не ради трофеев? — Ради защиты близких? — Джирайя посмотрел на меня с сомнением. — Ради своих убеждений. Ради лучшего будущего, в конце концов. — Знаешь, старик, как говорят, — я хмыкнул. — «Каждый борется за то, чего у него нет». Мне не нужно защищать близких, они сами вломят кому надо по первое число. Что же до убеждений, то извини, это не про меня. Я мудрец, человек действия, у меня нет времени на убеждения. — У каждого есть убеждения, — хмыкнул Четвертый. — Просто чьи-то убеждения вертятся исключительно вокруг меркантильных интересов. — Не-а, — Пальцем подманиваю к себе Феникса и подхожу к остальным. — Вот смотри, представим, что на нас падает большой камень, типичная ситуация. Когда ты смотришь на него и думаешь: «это камень и он реально большой», то это чистое, незамутненное, знание. Толку от него ноль. Если ты, хоть чуть-чуть пошевилишь мозгами, то следующей мыслью будет «если такой большой камень упадет на меня, то мне конец» — это понимание. Продукт обдумывания полученного когда-то знания. Уже что-то, но все ещё мало для настоящего волшебства. А вот когда ты отскакиваешь в сторону, чтобы увернуться от падающего камня — это мудрость, то есть применение знания и понимания на практике. В этом и заключается настоящее волшебство. — И где в этой цепочке убеждения? — Цунаде выгнула бровь. — Между знанием и пониманием. Когда ты, видя камень думаешь «такова воля богов» — это и будут твои убеждения. — Нет, — Джирайя помотал головой. — Я говорил не про это. Вера в богов тут ни причем. — Разница не велика. Боги или не боги, оковы судьбы или свобода выбора, это все убеждения, просто в разных цветах. Все эти пространные рассуждения про всякую муть типа, что правильно, а что нет, что можно, а что нет. Не плохая тема для дружеской беседы под пивко, а также самое популярное оправдание для мордобоя. Я же мудрец, маг и волшебник. Если я вижу проблему, то просто решаю её, если рядом со мной проблем нет, то я ищу их. — Это тоже своеобразные убеждения, — фыркнул Орочимару, после чего нахмурился. — И когда этот эффект спадет с меня? — Я же говорил, что часов десять придется подождать, — хмыкаю. — Сними этот эффект, — потребовал он строго. — А волшебное слово? — Совсем как Цунаде недавно, выгибаю бровь. — Ты издеваешься надо мной? — Бледный не-Влад и не-вампир зашипел на меня сердитой кошкой. — Ага, — киваю. — И мне даже не стыдно. От моего ответа его перекосило как какого-нибудь гоблина от напитки волшебством. Того и гляди вот-вот вздуется и лопнет. Он уже открыл рот, чтобы что-то мне ответить, как Четвертый опередил его. — Орочимару, — сказал он твердым голосом. — Пожалуйста. — Ладно, — не-Влад раздраженно прищурился, но спорить не стал. — Сними дзюцу, пожалуйста. Мне смерти желали более дружелюбным тоном, чем он это «пожалуйста» сказал. Талант, однако. — Нет там никакого дзюцу уже, но остаточный эффект я снять и правда могу, — собираю в руках силу волшебства и барьера и активирую магику Отмены. — Хм… — Орочимару почувствовал действие магики сразу же и, наконец-то, убрал руки от ширинки. — Необычное ощущение. Да и воздействие очень странное. Что это было? — Отмена, — пожимаю плечами. Вот как ему объяснить, что такое магика и чем она принципиально отличается от заклинаний, которые они зовут дзюцу? — В общем это что-то вроде цепей Кушины, но другое. Совсем другое, честно говоря, но что-то вроде. — Секретные техники Узумаки? — Кушина, да и не только она, нахмурилась. — Не-а, Отмена секретом никогда не была. Скорее уж наоборот — это было первое чему обучали учеников, — для наглядности формирую ещё одну магику, но на этот раз медленнее, чтобы показать процесс поэтапно. — Берётся Волшебство, так мы называли энергию разрушения, и заключаешь в сферичный барьер, после чего это остается только активировать подобно твоим цепям. Так и получается Отмена, ну или Волшебство в Сферичном Вакууме, как мы ещё его называли. Прекрасное средство для избавления от пятен, уборки в комнате, и мытья посуды. Ну и ещё при помощи него можно отменять эффекты дзюцу, сами дзюцу разрушать и взламывать барьеры. — Такая мощная техника и ты использовал её для мытья посуды? — Джирайя аж глаза выпучил от удивления. — И уборки комнаты, — киваю. — До этого ты называл себя волшебником, а сейчас назвал волшебством чистую энергию разрушения, — Орочимару делал какие-то заметки в небольшом блокнотике. — Ты прекрасно уловил суть моей профессии. Мы несём добро и созидание через массовые убийства и разрушения. — М-м, — он кинул на меня долгий взгляд, после чего желчно хмыкнул. — Так значит мы коллеги. — Это не смешно, Орочи, — цыкнула Цунаде. — Так я и не смеюсь. — Несокрушимые Запечатывающие Цепи у вас тоже все знают? — Кушина смотрела на меня очень странным взглядом. — Ты про эти цепи? — Формирую Материализацию и снова оборачиваю руку золотистой цепью. И снова все вылупились на меня как на кусок сыра по акции. — Да, про них, — Кушина медленно кивнула, разглядывая эту самую цепь. — Я назвал это Материализацией, и о том, что её можно активировать вот так, а не применить на врага я узнал сегодня, когда увидел Материализацию в твоём исполнении. — Ты назвал её? — Орочимару очень заинтересовался моей оговоркой. — Ну да, мне для одного дела нужно было оружие против нематериальных врагов. Призраки, демоны, боги, опять же. Ну и мой учитель, Влад, тогда сказал, что у дракона Фафнира есть нужное средство, а у меня как раз был меч, убийца драконов. Мой первый настоящий меч, который было просто жалко выбросить, а в итоге вон оно как все хорошо сложилось. — Это судьба, — с едким намёком обронила Цунаде. — Вот и я так всегда говорил, а Влад только делал, что бубнил: «крохобор, мало того, что мусор собираешь, так ещё и выкидывать его не хочешь», — я постарался спарадировать манеру Влада тянуть гласные и делать кучу лишних многозначительных пауз в предложении. — Но ведь пригодилось же. — Ты один из Узумаки прошлого? — Спросила меня Кушина. — Ведь эти цепи считаются особым достоянием нашего клана, а ты создатель техники. — Ничего не создавал, — тут же открестился от подобной чести. — Сказал же, выбил из дракона. — Пусть так, — по моему мне не сильно поверили. — В любом случае ты был первым обладателем этой техники, а она передавалась в моей семье. Получается, что ты один из предков Узумаки. — Вряд ли, — поправляю её и киваю в сторону деревни. — Может не будем стоять столбом и потихоньку двинем в город? — Да, нужно выдвигаться, — кивнул Четвертый. — Почему ты отрицаешь факт того, что ты предок моего клана? — Продолжила приставать ко мне Кушина. — Ну во-первых, я не женат и не собирался, так что потомков у меня не было, — загибаю палец на правой руке, и Феникс, все ещё сидящий на моём плече согласно клокочет. — Не зарекайся, Какаши, — хмыкнул Четвертый. — Много было таких, кто утверждал, что никогда не женятся, а потом присылали приглашения на свадьбу. — Рад за них, — загибаю второй палец. — Ну и во-вторых, я бы никогда не стал делать из Материализации секрета. И всегда предлагал обучить этому всех желающих. Могу и вам показать как это делается. — Это секрет Узумаки, — Кушина нахмурились. — Не знаю, не знаю, как по мне, это секрет дракона Фафнира и знаешь как этот секрет ему помог? — Ухмыляюсь. — К нему завалилась группа волшебников, один из которых был вооружен мечом — убийцей драконов. — И что, вот так просто убили его? — С интересом спросил Орочимару. — Нет, как можно, что мы звери какие-то? — Я даже удивился его кровожадности. — Из-за всяких рыцарей и героев драконы почти вымерли. Нехорошо убивать драконов. — Но вы пришли к нему с мечом, — Цунаде сложила руки на груди. — Ты же сам говорил про убийцу драконов. — Верно, рассказывал, но мы пришли к Фафниру не шкуру с него снимать, а получить помощь, — важно киваю. — Но он не захотел нам помогать, тогда-то мне и помог мой верный меч. — И вы убили его, — Орочимару кивнул. — Конечно, — киваю в ответ. — Но ведь убивать драконов не хорошо, — Джирая напомнил мне мои слова. — Мы выпили за его здоровье после этого. — Так он же мёртв уже был. — Значит мы пили за упокой.