***
3 года назад. Этот день.
Юнги любит побыть один, часто приезжает на берег. Ему нравится наблюдать за закатом солнца. Он бродит по теплому песку босыми ногами и наслаждается полным одиночеством. Омега и не заметил, как просидел вот так до глубокой ночи. Уходить совсем не хочется. Парень напоследок решает искупаться в теплой воде. Он скидывает одежду на песок и идет к воде. Заходит по грудь, ныряет с головой и выплывает чуть дальше. Юнги зачесывает волосы назад и трёт глаза. Он резко поворачивает голову на бульканье воды. Осматривается, но никого не находит. Решив, что возможно это рыба, он плывет обратно к берегу. Парень ощущает землю под водой и не торопясь двигается к суше. Снова непонятный и более громкий всплеск воды заставляет вздрогнуть. Юнги резко оборачивается, а перед ним по пояс в воде стоит с голым торсом мужчина. И смотрит прямо на него. Омега настороженно отступает, не выпускает из виду чужака. Настораживается. — Не бойся, я тебя не обижу, — мягкий голос проникает в подсознание. — Я просто увидел тебя и не мог уйти, не запомнив твой образ. Вблизи ты прекрасен. — Шпионишь за мной? Ты что, извращенец? — давится возмущением Юнги, который не рад, что его одиночество нарушили. — Кто ты такой? — Меня зовут Чонгук. И я не извращенец. Мне просто нравится наблюдать за тобой, — он склоняет голову набок, оглядывает изящную хрупкую фигуру парня. — Ты безумно красивый. Боги вложили все силы в твой образ. У Юнги стройное тело. Угловатые плечи, тонкая талия и округлые бедра. Юнги ловит его взгляд и поспешно прикрывается руками. Едва не подается желанию нырнуть по шею в воду. Омега тоже смотрит, но только в его глаза. Он не позволяет себе таращиться на мощное и накачанное тело. Брюнет с идеальными чертами лица. В свете луны отчетливо видны: ровные губы, аккуратный нос и невероятно выразительные и большие черные глаза. — Перестань смотреть на меня! Как ты тут вообще оказался? — спрашивает Юнги. — Почему я не заметил тебя? — он оглядывается на берег, но кроме своих вещей ничего больше не видит. Поворачивается и вздрагивает. Альфа уже на расстоянии вытянутой руки. Они секунду смотрят друг другу в глаза. Чонгук не знает, что сказать. От его красоты из головы напрочь вылетели разом все мысли. А Юнги теряется и не понимает, как реагировать на странное появление чужака из неоткуда. Мозг дает сбой, и от чего-то не хочется паниковать. Чувство расслабленности и спокойствия. Будто невидимая аура пеленает его, обволакивает. Юнги сам от себя не ожидает, но поддается. А Чонгук протягивает ему руку, словно слышит его мысли и уже знает заранее четкий ответ. Юнги вкладывает свою ладонь в его, и они медленно двигаются к берегу. — Все, ты можешь поворачиваться, — застегивает промокшую каплями воды рубашку омега. Чонгук оборачивается. — Где твоя одежда? — Она неподалеку. Не переживай, мне не холодно, — усмехается Чонгук и садится на песок. Юнги присаживается рядом. — Почему ты здесь? — Я прихожу сюда, потому что люблю тишину. А ты? — спрашивает Юнги. — Года четыре назад именно в этот день я был на берегу в последний раз, — выдыхает альфа, его взгляд в никуда грустнеет. — А сегодня пришел, потому что услышал, как ты плавал в воде. — Юнги ловит его взгляд. — Могу я попросить тебя побыть со мной вот так еще немного? — омега кивает. Немного понятие растяжимое. Парни проводят приятное время за легким общением. Всю ночь и даже день, не смыкая глаз, гуляют или лежат на песке. Им нет дела до моря и скал, они радуют свои глаза друг другом, любуются, изучают каждую родинку и черточку на лице. — Солнце садится. — Чонгук наблюдает за промелькнувшей грустью на лице Юнги. Свою скрывает глубоко внутри. Отпускать не хочет. Юнги чувствует легкое разочарование. Он хотел бы продлить это мгновение. Побыть с ним еще. Но ему пора уходить. Они не прощаются. Юнги в последний раз смотрит на него и молча уходит. Чонгук провожает его глазами. Смотрит с улыбкой. Душу надеждой тешит. Вновь побыть с ним обещает. И пусть ему предстоит ждать ровно год в ожидании единственного дня. Чтобы снова прижать к груди нежного ангела, вдохнуть его как жизнь. Он будет ждать наступление самого особенного дня. Дождется. С его образом перед глазами, отсчитывая дни. А сейчас его ждет море. Огромный черный корабль медленно выплывает из-за большой скалы. Чонгук последний раз кидает взгляд на едва заметные следы ступней омеги на песке и уходит в море. На закате солнца «legivedon» под командованием Чонгука прямым ходом плывет в бесконечное море. А яркая вспышка зеленого луча уносит с собой корабль в мир мертвых.***
— Он так красив? — интересуется его самый лучший друг. — Хосок. Он прекраснее жемчугов и бриллиантов. У него кожа словно лепестки роз. А его голос подобен пению райских птиц. — Чонгук сидит в своей каюте, потягивает ром с мыслями о своем прекрасном ангеле. — В нем есть то, что скрыто от людских глаз, но не от меня. У него невинная и не запятнанная душа. И имя этого светлого ангела — Юнги. Хосок, матрос альфа, является частью команды и корабля. Но он также друг Чонгука. Хосоку и спрашивать не нужно, зачем его капитан впервые за четыре года спустился на сушу. Точнее, из-за кого. Отчетливо видит в черных глазах страсть вперемешку с яркой влюбленностью. — Ты ему сказал? — уточняет Хосок. — Нет, я не смог сказать, — выдыхает Чонгук, задумывается. — При встрече я ему расскажу. — Чонгук. День на берегу. Триста шестьдесят четыре дня в море. Ожидание не всегда длится вечность. Особенно, когда дни проходят очень долго, а встреча только один день в год. — отпивает горючую жидкость альфа. — Сегодня, завтра или через месяц он будет приходить с надеждой встретить тебя. Но не дождется, а возможно, больше и не придет. — В этот день он придет Хосок, — утверждает и сам своей уверенностью душу себе согревает. — Я уверен в этом. И я знаю. Я видел это в его глазах. — Будь оно так, я буду только искренне рад. — альфы чокаются бутылками. — Я знаю, друг, — улыбается Чонгук и задумывается.***
Омега каждый день приходил с первого дня встречи. Искал глазами и даже звал по имени. И только разочарованно день за днем покидал берег острова. Говорил себе, что больше не пойдет туда и не желает отныне его видеть. Врал сам себе и все равно надеялся. Чонгук так и не приходил. А он ждал. Юнги себя терзает. Чонгук ведь ему не обещал и не давал никаких надежд. Но сердце кровью обливается, и оно тянется к нему. Юнги уже и не думал, что вновь увидит его. Ему кажется, что это плод его больного воображения. Возле огромной скалы стоит тот, кто занял все его мысли. Напрочь глубоко засел в самом сердце. Которое истошно ныло и болело все это время. Образ кого не покидал с того дня. Но это не мираж, и он действительно видит его. Юнги идет к нему. Чонгук встречает его с улыбкой. У него свежий шрам на щеке, усталый, но довольный вид. На альфе странная одежда, но Юнги не до нее. Он хочет узнать причину его долгого отсутствия. — Я знал, что ты придешь. — скользит взглядом по ангельскому лицу. Каждую черточку в корзинку памяти закидывает, чтобы потом в долгом ожидании новой встречи эти воспоминания душу согревали. — Я ждал тебя каждый день! Приходил и звал тебя, — злобно говорит омега, стирает словами улыбку Чонгука. — Но ты не приходил. А сейчас ты мне заявляешь: знал, что я приду… — Чонгук не дает договорить. Он затыкает его долгожданным и жадным поцелуем. Прижимает его крепко к себе и наслаждается близостью. У Юнги почва из-под ног расходится. От стальных объятий и страстного поцелуя мутнеет рассудок. Он не целует его. Чонгук нагло ест его губы. Альфа подобно засухе в пустыне, который припал к источнику в спасении от жажды. Не насыщается. Не может напиться. Для Юнги это первый поцелуй с такой ужасающей нуждой. Он исследует его рот своим языком, пересчитывает зубы, ласкает нёбо. Дает на секунду вдохнуть воздуха и вновь преподает, сминает и посасывает губы. Чонгук с трудом отрывается, но не отпускает из объятий. — Я скучал и ждал этой встречи. Так же, как и ты. — костяшками ладони касается нежной щеки. Вглядывается в карие глаза. Себя в них видит. — Тогда почему не приходил? — омега в ответ смотрит, в темных глазах ответа ищет. Не находит. — Я объясню тебе, — Чонгук касается пальцами его ладони, подносит к губам и нежно целует каждый палец. Юнги замирает, а сердце с глухим стуком падает к ногам. Омега чувствует дрожь. От касаний теплых губ прошибает током. — Но для начала я покажу тебе кое-что. — Что? — Чонгук на вопрос дарит мягкую улыбку. Альфа за руку уводит Юнги за скалы. Чонгук подводит его ближе к приливу и указывает черное крупное судно вдали. Юнги не верит глазам. В голове сотня вопросов, одна другую перескакивает. Не получается произнести вслух. Язык словно онемел и прилип к нёбу. Парень вопросительно переводит взгляд карих глаз на Чонгука. — Я капитан этого проклятого корабля. — говорит Чонгук, вопросительный взгляд меняется на непонятливый. — Я пират. — Как такое возможно? — не понимает Юнги. — Разве пираты еще существуют? — По ту сторону мертвых душ существуют, — Чонгук опускается на песок, и омега следует его примеру. — Что значит мертвых душ? — хмурится Юнги. — Я проклят и мертв, не пугайся. — успокаивает, заметив ужас на лице омеги, — Я заменил бывшего капитана и стал частью корабля. Но именно этот день раз в год моя душа возвращается из мира мертвых на закате, и я могу сойти на сушу. Юнги долго молчит, переваривает новую информацию и не может поверить в услышанное. Не понимает, как такое может быть. Ведь чудес и сверхъестественного на свете не бывает. Человек перед ним не живой, и он проклятый пират. Раз в год имеет право сойти на берег. Теперь он понимает, почему он не приходил. — Какая была плата? — интересуется Юнги. — Сердце, — Чонгук расстегивает рубашку, и Юнги видит длинный шрам на левой стороне груди. — У тебя вырезали сердце, — омега пальцами нежно касается бледной полосы на темной коже. Представляет его боль, через себя пропускает. — Да. Это своего рода залог на вечную жизнь, — Чонгук ловит руку, — Но у меня есть сердце — это ты, — целует в светлую макушку. — Прости, что в день нашей встречи я не сказал тебе правду. Ты приходил и каждый раз чувствовал разочарование и обиду на меня. — приобнимает его, вдыхает запах мандаринов. Так пахнет его любимый ангел. — Я только из-за тебя из моря вышел. Подари мне этот особенный день, побудь со мной. — А у меня только из-за тебя душа в трепетном ожидании болела. — ладонью по щеке проводит. — Я из-за тебя сюда прихожу. Этот день не только для тебя особенный, но и для меня. Юнги вперед поддается и касается его губ. Прилив нежности в груди чувствует. Чонгук целует. Он вкладывает в поцелуй всю радость и ласку. Сминает податливые губы через себя потоки лавы в крови пропускает. Насыщаться, как воздухом, им хочет. Никогда не забывать обещает. Луна освещает берег. На песке разбросаны вещи. Два тела сливаются воедино. Шум моря заглушает стоны неповторимого и страстного удовольствия. Чонгуку мало Юнги. Он хочет его полностью, всего и без остатка. Еще ближе, так, чтобы кожа срослась с его кожей. Чтобы глаза и день, и ночь видели только его ангельское лицо. Чтобы его руки намертво были прикреплены к его ладоням. А сладкий голос ни на миг не умолкал. Юнги не знает, сколько кругов ада нужно обойти, чтобы вот так вот от его «Только мой» гореть. Он ради этого мгновенья готов продать богу душу. Лишь бы его у него не забирало море, а на сердце уже тупым камнем высечено «Твое». Чонгук ласкает его и бога за его прекрасное творение омеги благодарит. Юнги от его касаний ожогами покрывается. Тысячу раз умирает и вновь возрождается. Чон до самого упора заполняет и от его узости дуреет. Он подарил ему свой первый раз. Благодарить его за это на коленях вечно будет. Альфа плавными движениями у Юнги пожар внизу живота разжигает. Дров подкидывает и не дает погаснуть. Дарит чувство заполненности и волны нарастающего нереального возбуждения. Омега его за плечи сжимает, в спине выгибается и сам насаживается. Чонгук от его приглушенных стонов с разумом окончательно прощается. Альфа целует его шею, плечи и грудь, клыки облизывает, чувствует, как хочется своим навечно сделать. Юнги глаза блаженно прикрывает и губы до крови кусает. Хочет еще. От этой близости они с ума сходят. Глазами друг друга любят, телами друг другу принадлежность показывают. Луне в вечной страсти и любви клянутся. Чонгук переворачивает омегу, Юнги упирается руками в песок, в спине прогибается. Альфа пальцами нежно по позвоночнику водит, дорожку из поцелуев на нежной коже оставляет. Он за бедра его к себе подтягивает, вновь стоящим колом членом в него проникает. Стоны сливаются воедино. Юнги не останавливаться молит, грозится умереть от нехватки альфы. Как будто он может. Чонгук, если бы мог, не остановился. Эта жажда необходимости у них одна на двоих. Он ускоряет темп. Звуки шлепания о кожу и резкие толчки. Чонгук сжимает его бедра, а Юнги кусает свою ладонь. Он не знает до каких точек альфа дотрагивается, но по телу дрожь проходит. Рябью в глаза отдает и взрывает мозг. Чонгук просовывает руку, пару раз по члену проводит, и Юнги с протяжным стоном кончает. Он пытается надышаться. Чонгук не отпускает. Он подхватывает его под живот, заставляет прислониться вспотевшей спиной к горячей и мощной груди. Альфа прижимает его к себе за грудь и продолжает двигаться. Чонгук кусает плечи, впивается пальцами в кожу, выбивает новые стоны из желанного омеги. Он кончает в него. Наполняет собой, прижимая крепко к себе, и тяжело дышит. — Спасибо тебе за то, что ты предоставил мне эту возможность. — шепчет на ухо альфа. — Я благодарен тебе за то, что ты у меня есть. Обещаю, что никогда не перестану тебя любить. — Наша встреча была предначертана судьбой. — затылком упирается в плечо, на полную луну с очарованием смотрит. — Это должен был быть ты. И больше никому ни мое тело, ни сердце принадлежать отныне не будут. — Чонгук ладонью поворачивает его лицо к себе и медленно целует. Верит. До самого ухода луна подглядывала за чужой красивой любовью. А море плакало солеными слезами и не желало влюбленных на год разлучать. И где-то там сверху на них всевышний смотрит. Он обещает им, что в каждой новой жизни они будут находить друг друга. Не будет вновь обрекать их на долгие разлуки. Ангелов просит оберегать их искреннюю любовь. Они не хотят отпускать друг друга. И как же раненым зверем плачут две души. Одно бьющееся сердце на двоих в порыве от тоски готово остановиться. Глазами смотрят друг на друга и образ под мокрые веки запирают. С ним в трепетном и плачевном ожидании будут этот день нетерпеливо ждать. Чонгук стирает прозрачную дорожку на светлой щеке своего ангела. Целует в лоб и жмурит сам глаза. Не хочет еще больше расстраивать омегу, но знает, что оба еще не раз проронят слезу. Он прижимает крепко тело, сжимающие спину руки в ответ получает. Юнги не может отпустить. Он внутренним голосом «не отпущу» завывает и сильнее в руках его сжимает. Сквозь слезы с обидой на море смотрит, в сердце на него обиду за разлуку таит. Чонгук его через боль отпускает, на себя посмотреть заставляет. — Я приду, ты только дождись меня, — в карие глаза с нежностью смотрит. — Обещаю, в этот день я приду и отдам то, что по праву принадлежит тебе. — Что это? — Юнги смаргивает предательские слезы и шмыгает носом. — Единственное, что у меня есть. — Целует его лицо Чонгук. — Свое сердце. — В последний раз крепко омегу обнимает и с болью в голосе просит: — Не своди глаз с горизонта. Чонгук невидимой силой отрывает себя от него. Юнги смотрит, как альфа уходит в море. Омега сердце по осколкам собирает, склеить до следующей встречи обещает. С его именем на языке, болью в груди и образом перед глазами провожает. Солнце скрывается за горизонтом, и зеленый луч исчезает вместе с его любимым. Юнги падает на песок и еще долго смотрит туда, где секунду назад исчез в никуда проклятый корабль.***
2 года назад
Долгожданная встреча состоялась. Юнги в кроссовках бежал по воде к смыслу своей жизни. Чонгук крепко прижал омегу к себе и страстным поцелуем впился в любимые губы. Они не отпускали друг друга ни на секунду. Дышали в унисон, словно боялись, что воздуха не хватит. Трепетно наслаждались, искренне любили тела на теплом песке. Чонгук себя ему отдавал и Юнги брал также, взамен отдаваясь ему без остатка. На закате, перед очередным больным для обоих долгим уходом Альфы. Чонгук со слезами на глазах вручил Юнги сундук с живым сердцем. — Оно твое. Ты сохранишь его? — смотрит в такие же наполненные слезами глаза омеги. — Да, мое сердце в нетерпеливом ожидании будет биться с ним в унисон, а душа царапать и раздирать мою грудь. — Юнги не знает, где находит сил его отпустить. Как может ему отвечать. — И я обещаю, что буду беречь его. — Юнги, не своди глаз с горизонта. — Чонгук целует и всю любовь вперемешку с болью вкладывает. — Не плачь я приду, обещаю. — свою слезу поспешно утирает и улыбку напоследок дарит. И вновь ненавистный зеленый луч забирает его. Отнимает любимого у Юнги. Не дает им быть вместе. Разделяет. На стойкость проверяет. Омега слез больше не скрывает и, сидя на песке, соленые капли на темный сундук роняет. Проклятую судьбу в разлуке с любимым обвиняет, себя по осколкам с уходом альфы собирает. А по ту сторону моря Чонгук в каюте верному другу Хосоку, слёзы утирая, с образом ангела перед глазами свою историю особенного дня рассказывает. Любить до самой смерти обещает, горючей жидкостью тоску запивает. Мысленно светловолосого омегу к себе прижимает, у его ног с именем на устах погибает.***
Этот день.
Юнги видит вспышку, и вдали появляется черное судно. Его Чонгук пришел к нему. Пришел из мира мертвых ради одной живой души. А Юнги променял миллионы живых душ на одну из потустороннего мира. Сердце от трепета едва не выпрыгивает из груди. А губы, те, что год носили тоску, сейчас ярко озаряют улыбку. Чонгук видит свою любовь на суше среди скал. И пусть глаза от счастья застилает пелена, он спешит на берег, туда, куда он каждыми днями душой рвется. К тому, с кем сутками в мыслях диалог ведет. Он хватает его, Юнги, едва о собственные ноги не запинается, мчится со скоростью света, в распростертые объятия падает. Ожидание, самое трудное и невыносимое, каждый раз терзает их. Но если в их истории невероятной любви за этот особенный день — плата ожиданием. Они готовы вечность ждать. До самых последних своих дней и последнего вздоха. А там, на небе, они обязательно встретятся, и влюбленные никуда не отпустят друг друга даже на секунду. — Я люблю тебя. — Чонгук ладони целует и щекой трется. — И я люблю тебя всем сердцем и душой. — трется лбом о его лоб Юнги. — Юнги, ты мой бесконечный белый свет во мраке мертвых душ. Я готов вечно на него идти. Только бы твои глаза видеть, тебя любимого касаться. Дышать тобой. — Чонгук, ты моя единственная темная пропасть. Я в нее нырнул и готов вечность ждать тебя в этой темноте. Подобно солнцу в ожидании луны, как закат ждет рассвет. Жить тобой. Чонгук роняет слезы, а Юнги их пальцами стирает. Боль разделяет. И свои слезы не скрывает. Оба наперед свое будущее знают. Не желают, чтобы закат появлялся. — Я меняю мертвый мир на тебя. — Я меняю живой мир на тебя. Всевышний слышит. И пусть им не дано ответа. Но там, на небе, Боги обещают: в каждой следующей жизни они будут вдвоем.