mistery: it's a secret

— бан едам? — чужое имя само собой срывается с собственных губ, что доен даже пока не успевает сразу сообразить, что произошло и только спустя минуту замечает достаточно удивлённое выражение лица обернувшегося на его зов, парня. светло карие глаза сначала смотрят с явным непониманием и даже в некой растерянности, пока бан осматривает кажется незнакомого ему юношу в проёме входной двери. чужие черты лица, очень даже красивые если честно, кажутся до жути знакомыми, а в голове полный бардак из смутных воспоминаний прошедших дней и только покопавшись глубоко в своем подсознании, едам наконец понимает. неужели перед ним и правда он? — ты, тот парень, который оставил мне записку, не так ли? — губы трогает лёгкая дружелюбная улыбка, доену думается, что улыбка соответствует своем милому хозяину, такая же очаровательная, — ким дуен? донен? — едам хмурится недовольно, задумавшись и надувает, боже ещё чуть-чуть и доен упадет в обморок прямо на месте от этого прекрасного парня (доен ходячий мем этого фанфика), припухлые губы. — доен — слегка подсказывает младший, уже полностью входя в кабинет, что если честно больше напоминает крохотную музыкальную студию и протягивает руку в приветственном жесте. — ким доен. приятно познакомиться, хен с отличной игрой на гитаре (и на струнах твоего бедного сердечка) — протянутую руку взаимно пожимают и ким мягко улыбается этому жесту, являя свои милые ямочки, чем все же сражает бан едама наповал. у старшего в глазах застывают звёздочки, пока он налюбоваться доеном не может. первую пару доен всё-таки благополучно пропускает (где-то его осуждает джэхек), из-за чего конечно попадает к заведующей по пропускам. она парню кажется устрашающей, но его новый знакомый, очаровательный знакомый поправляет себя в мыслях ким, почти друг вообще-то, отважно спасает младшего от первой отработки в первый же день. едам заверяет женщину, что ким по доброте душевной, чону явно бы этому удивился, вызвался помочь учителю хи с инструментами в музыкальном кабинете и кажется плевать, что младший знать не знает такого преподавателя. главное, что миссис ли, та самая заведующая, безбожно верит ослепительно улыбающемуся юноше, доен ее если честно очень понимает, что стоит перед ней и кажется души в нем не чает, и похоже едам пользуется этим сполна. доен приходит в шок во второй раз за последние пару часов. сердечко предательски заходится в бешеном темпе. ким тяжело вздыхает, эти американские горки его однажды доведут. едам заботливо помогает найти нужную аудиторию, он же всё-таки сонбэ, прощается дольше положенного пока их не прерывает разносящийся по коридорам звонок. парни на скорую руку обмениваются номерами телефонов, чтобы не потерять общение и уже собираются расходиться по разным сторонам, бан подавшись странному порыву обнимает младшего и после смущённо убегает, махая на прощание. доен с приятным осознанием и широкой улыбкой замечает чужие красные кончики ушей. бан едам оказывается до чёртиков очаровательным и чего уж таить безумно красивым. следующие часы проходят в быстром знакомстве с новыми одногруппникам и преподавателями, доен чувствует себя до странного комфортно в своей новой среде. новое место кажется вдыхает в него новую жизнь, что не может не радовать. в собственных мыслях крупица волнения за старшего брата и только от этого на сердце как-то неспокойно, но хен ведь в надёжных руках джэхека, поэтому доен позволяет себе сильно не переживать, нужно лишь полностью довериться хенам, они джункю в обиду точно не дадут. а вечером он обязательно выпытает у старшего обещанный самый сытный ужин. предпоследняя пара — литература, оказывается совместной с параллельной группой первокурсников, среди которых оказывается и чону, что конечно ещё больше радует доена, поэтому следующие полтора часа наклоняются разговорами и тихим смехом друзей. юноши дружили ещё с детского сада, поэтому обоим казалось, что нет ничего такого, что они могли бы не знать друг о друге. потом в средней школе к ним присоединился чонхван, тогда ещё пятнадцатилетний девятиклассник, который в будущем стал буквально одним целым с младшим паком, о да, сердечки в глазах хвани было трудно не заметить. доен лучшего друга к младшему никогда не ревновал, возможно потому что был одним из первых, кто сразу заметил то каким его донсэн становился рядом с чону, тот почти каждую перемену (на самом деле не почти, а каждую) покупал старшему в буфете разные вкусняшки и за ручку с ним повсюду ходил, пока пак смущённо взгляд в пол опускал и только улыбался чонхвану влюбленно. доен считал их примером здоровых отношений, не смотря на возраст, юноши любили друг друга верной и крепкой любовью, юноша о таком сам отчаянно мечтал и видел в друзьях прекрасную пару со своим счастливым будущим. — ени — из глубоких (я все ещё считаю это слово странным) мыслей кима вытаскивает чону, что смотрит на него с некой хитринкой во взгляде и лёгкой ухмылкой. привычное со стороны друга прозвище звучит как-то подозрительно, что и заставляет насторожиться, — мне тут одна птичка напела, что ты уже знаком с нашим местным музыкантом бан едамом — ухмылка становится шире, пока щёчки сидящего напротив доена предательски краснеют при упоминании имени нового знакомого, друга вообще-то. — ну так что? как так вышло и когда ты успел? и старший все рассказывает, серьезно, всю историю с самого начала, как парни встретились ещё в день выписки джункю из больницы и то как сам доен был очарован прекрасной игрой на гитаре (и только ею, угу), о оставленной записке юноша другу тоже рассказывает. только события прошедшего утра были поведаны уже более скомкано и сжато, будто парень пытался из последних сил сохранить хоть какие-то частички или крупицы произошедшей истории в тайне, только для самого себя, только для него и его нового хена. во время большого перерыва, который попал на обеденное время, доен с чону почти бегут на самой большой, дозволенной им скорости в столовую, где по сообщениям джихуна в новом общем чате и собралась их «небольшая» компания. в помещении столовой достаточно шумно и многолюдно, что делает поиск хенов немного трудным, создавая небольшую давку среди студентов, но благодаря высокому росту чону и достаточно высоко поднявшему руку, машущего младшим джэхеку, нужный столик они находят чуть быстрее. заранее схватив с прилавков пару блюд, младшие спешат в сторону сидящих поодаль от всех, хенов. наконец усаживаясь за стол доен оглядывает старших с бодрой улыбкой, чем неоднократно радует своего старшего брата и сидящего рядом с ним джэхека, который только и умиляется ямочкам младшего кима. парни быстро втягиваются в общий разговор компании, но также от глаз доена не укрывается то как джункю становится более разговорчивее в их новой компании и даже пару раз легко, но искренне улыбается. это радует, точно безумно радует. — ну так что, джункю? — до слуха юноши доходит разговор машихо со старшим кимом и он старается, даже голову ближе наклоняет, хорошо прислушаться — я все ещё также настаиваю на том, чтобы помочь тебе сегодня с ужином. как раз и познакомимся поближе, нам ещё тут с тобой полтора года торчать. друзья никогда не помешают, — таката улыбается широко и у джункю кажется больше не остаётся никакого выбора. ему бы и не хотелось его делать. — хорошо — устало выдыхает Ким, оборачиваясь в сторону джэхека, который кивает, давая другу понять, что тот точно поступает правильно и тот его во всем поддержит, — я не против вместе сегодня повозиться на кухне — и улыбается мимолётно, только уголками губ и натягивает капюшон любимой толстовки на голову. всё-таки немного тревожно. позже джункю сообщает сидящим ребятам, что хочет отлучиться в туалет, чтобы точно успеть к началу следующей пары, от помощи пака и юна он благополучно отказывается, уверяя их, что все же лучше доесть свой обед. студенческий городок все ещё кажется слишком большим для парня, слишком незнакомым, страшным и небезопасным, снова слишком и слишком, голова идёт кругом. джункю неуютно от чужих взглядов, некомфортно, неприятные мурашки покрывают длину позвоночника. толпа давит со всех сторон, дышать ровно становится тяжелее, внезапный звонок бьёт по ушам громким звоном, сбивает с ног, слишком больно, снова страшно и выхода кажется теперь точно нет. джункю дышит часто, глазами бегая по толпе, пытаясь найти любой способ выбраться из давки, тяжело и трудно. за спиной будто слышится смутно знакомый голос, может просто кажется, темноволосый пытается сосредоточиться на нем, делает глубокие вдохи, нужно успокоиться, нужно отвлечься. внезапно шум вдруг вовсе прекращается, толпы рядом больше нет, дышать теперь чуть легче, кажется пространства становится больше, но паника все ещё сотрясает все тело, руки безбожно дрожат. главное дышать, дышать и снова дышать. — джункю! эй, ты слышишь меня? джункю! — чужой голос режет кимовский слух, тот вертит головой в разные стороны раздражённо, неприятно, — ну же, джункю-я! смотри, это же я, джихун. посмотри на меня. давай — пак руки чужие в своих сжимает, заставляет к своему ровному дыханию прировняться и в глаза нового друга заглядывает, старается отвлечь, перенять чужое внимание на себя. — хен? — тихо, почти не слышно спрашивает джункю, туман перед глазами наконец рассеивается, чужой силуэт теперь становится чётким, — джихун-хен — облегченно выдыхает ким и склоняет голову на плечо старшего, устало прикрывая глаза. собственное дыхание все же приходит в норму и ким поднимается на ноги, выпрямляясь. главное не грохнуться где-то на пути назад в аудиторию, а остальное не так уж и важно. — ты в порядке? — взгляд напротив взволнованный до ужаса, джихун смотрит испуганно, быстро осматривая младшего на любое место повреждений. джункю молча кивает стыдливо, опуская виновато голову вниз, снова, и вот снова его проблемная личность приносит другим неприятности и поводы для переживаний. опять, опять и опять. взгляд невольно падает на бабочку, переливающуюся на солнце синим отливом, что выглядывает из-под длинного рукава толстовки и в голове проносятся фразы недавние, чужим, но в тоже время ставший родным, голосом, которые въелись в кромки мозга: «все будет хорошо, у тебя есть я». губы трогает лёгкая искренняя улыбка, а на любопытный вопрос джихуна, мол, чего улыбаешься, только что ведь чуть ли не плакал, ким просто отмахивается говоря, что это защитная реакция. вот бы эту «защитную» реакцию сейчас снова крепко обнять, опять ощутить чужой природный запах, прижаться и почувствовать себя защищённым. снова оказаться в месте, где джункю спокойно на душе, там, где ему всегда хорошо. вечером как и планировалось ещё днём, вся состоявшаяся компания собирается в самой большой общажной комнате, по совместительству комнате джэхека и джункю, быстро удобно устраиваются на полу около низкого длинного стола, растелив большой плед и усыпав все мягкими подушками. на кухне хозяйничают старший ким с таката паралельно болтая о чем-то своем, непонятном для других (джэхек честно дуется только в шутку), образуя вокруг себя свой отдельный, собственный прочный мирок. уже через час все приготовленные закуски и еда красиво уложены на столе вместе со всеми столовыми приборами, чону на пару с доеном смотрят на блюда смешливо диким взглядом голодного зверя перед сезоном охоты. джункю сидящий между двух лучших друзей заботливо треплет младших по мягким волосам и призывает наконец приступить к трапезе. хенсок же прилипает тактильно к своему парню с поцелуями в обе щёчки в знак благодарности за вкусный ужин, а киму же дарит яркую улыбку с кучей тепла во взгляде. и признаться честно, джункю этот жест трогает до глубины души. все остальное время друзья проводят за обсуждением прошедшего дня и настольными играми, доен с горящими глазами рассказывает о первых впечатлениях, о новых одногруппниках и преподавателей, говорит о том, что в новом месте столько чудесных вещей, о которых с безумным желанием хочется узнать, изучить и окунуться в эту суету других познаний, с головой. упускает юноша в своем рассказе только знакомство с одним симпатичным музыкантом со второго курса, что и замечает внимательный младший пак, усмехается чужим красным ушам и тихо про себя смеется с неловкой улыбки доена. все же этот бан едам крепко запал в наивное сердечко его лучшего друга, думает чону, ну или это доен уже успел по самое не хочу запасть на этого парня. — слушайте, ребят. мы наверное уже пойдем — подаёт голос машихо, прерывая общую беседу, кажется о какой-то консольной игре, и почему-то выглядит до нельзя обеспокоенным, что заставляет взволноваться и всех остальных, — не переживайте, просто у хена голова сильно разболелась, боюсь, что он умудрился простыть. мы пойдем уляжется пораньше. спасибо за этот вечер — пара прощается с остальными, покидая комнату. кажется проходит несколько минут всеобщей задумчивости после ухода парней, когда джихун внезапно поднимает глаза в сторону джэхека, что сидел прямо напротив. шоколадные глаза сначала походят на два круглых блюдца, смотря с капелькой удивления, а после сужаются с некой хитринкой все ещё смотря на растерянного парня напротив. наконец ничего до этого не понимающего джэхека осеняет: — подождите… — юноша оглядывает друзей, что с любопытством в ответ глядят в его сторону. — хенсок-хен же живёт с джихуном, а с ним сейчас ушел шихо… компания заинтересованно молчаливо переводит взгляды в сторону старшего ожидая продолжения начавшегося «шоу», но пак только улыбается этими своими ямочками. джункю кажется чувствует давление со стороны хена и явно не в его сторону. интересненько. — все так и есть, малыш джэ — дразня хихикает в своей манере джихун и порывается двинуться в сторону своего парня, как его останавливает рука чону. — только не перед моими ни в чем не повинными и невинными глазами, хены — младший пак дуется по-детски, чем смешит остальных. кажется, кто-то слишком соскучился за своим ненаглядным. ох, уж эта школьная любовь. (ждём появления чонхвана всем селом) в общей комнате джихуна и хенсока темно, слегка прохладно, хотя окна давно закрыты благодаря машихо. таката с момента прихода подобно бабочке порхал над всё-таки заболевшим старшим, то укутывая потеплее, то меняя прохладную повязку от жара. хенсок неожиданно для них слег с простудой, причиной которой предположительно стала тренировка под осенним дождем. вообще когда хен заболевал, машихо будто сам впадал в болезненную стадию вместе с ним. странная хандра также охватывает его в некоторые моменты. старший снова засыпает после смены повязки, машихо тяжело вздыхает и поднимается со своего места, чтобы сходить в душ перед уходом ко сну. выдался достаточно долгий и тяжёлый день. — шихо-я — хриплый голос хенсока в мгновение останавливает японца в движении, юноша обеспокоенно оглядывает хена в поисках того, что могло его беспокоить, — у меня так сильно болит голова, маши, я не могу — чхве почти воет от боли, сердце болезненно ноет и с губ срывается короткий выдох. они давно это не проворачивали, но глядя на своего возлюбленного, японец сдается сразу же. таката укладывается рядом, плотно накрывая их тела теплым одеялом, кладя голову старшего к себе на грудь, зарывается аккуратными пальцами в отросшие темные волосы и начинает нашёптывать какую-то заученную мантру. комнату заполняет золотое свечение, пока глаза младшего полностью закрыты в целях безопасности, а дыхание хенсока наконец-то выровняется, напоследок облегченно выдыхая. молодой человек сгребает возлюбленного в крепкие объятия, пока машихо заботливо дарит тому мягкий поцелуй в макушку. слабая усталость накрывает тело с головой. хочется спать. о даре исцеления, способности, который обладал машихо знали немногие, но даже те кто знал, держали этот секрет крепко в своих головах. люди, существа странные и непредсказуемые, так что, было принято решение молчать. — спасибо большое, малыш — последнее, что произносит чхве перед тем как провалиться в сон. в комнате кима и юна все тоже решили потихоньку расходиться по своим «берлогам», потому что время комендантского часа медленно, но верно приближалось к своему началу. тихая суматоха была наполнена негромким шумом мытья посуды и уборки мусора в гостиной. — хен, все точно в порядке? — джункю неуверенно переговаривался во старшим паком, пока остальными командовал джэхек со стороны кухни. (джихун, бери его в мужья, посмотри какая хозяюшка — прим.автора) — ты можешь переночевать у нас, я правда не против — рукава снова натягиваются до самых кончиков пальцев. ему некомфортно, но снова думает не о себе в первую очередь. — я вообще только «за» — вставляет свои «пять копеек» проходящий мимо с маленькими пакетиками, джэхек. (ага, он «за» всеми руками и ногами, кто бы сомневался) джихун добродушно улыбается на слова своего парня, явно считая его ещё тем милашкой, после перевода взгляд на молчаливого кима и все же отрицательно вертит головой. он понимал, что в джункю бушует совесть и благодарность за случай произошедший несколько часов назад, но все же решил дать младшему ещё немного времени, чтобы достаточно хорошо привыкнуть к ним и в принципе к новым вещам в его жизни. ведь первый день только начало нового большого пути, а пак уверен, впереди ещё полно нового. младший пак решает забрать брата в свою комнату, даже торжественно обещает джэхеку, что обязательно хорошенько позаботится о хене (он просто уложит его на полу и кинет подушку в лицо с определенно громким смехом, говорю вам по секрету), напоследок выдавая, что-то на подобии подкола: «пожалейте, джункю-хена. он ещё не готов к вашим сюсюканьям, я вот двумя годами уже закален», да ещё и с такой гордостью, будто ему за это орден выдать должны. прощаются юноши со смехом и лёгкими улыбками, доен крепко обнимает брата поглаживая по спине и глазами своими сверкает, пока в какой-то миг хаос не стихает и пространство не окружает приятная слуху кима, тишина. ничего не подумайте, просто слишком много активностей за один день, выматывает. с его стороны слышится короткий облегченный выдох, который на минуту заставляет его друга в миг взволноваться. кажется теперь друзья будут оберегать парня ещё больше. — хей, кю — тихо зовёт кима джэхек, не спеша прикасаться да бы не спугнуть, джункю благодарен за это — все в порядке? — вопрос, который кажется теперь вшит у подкорки мозга, но никак не раздражающий. забота, она ведь всегда от людей, которые дорожат тобою, ведь так? — все нормально, джэ — легко улыбается юноша, нужно было убедить его всего волнующегося обо всех друга о том, что он сейчас в порядке и волнение не стоит отданного ему времени, — просто, я очень сильно устал. день выдался сумасшедшим — джункю направляется к шкафу на его стороне комнаты, выуживая оттуда свежее полотенце и чистую пижаму (чувствуете? это мой рай чистоты) — давай укладываться, завтра у нас снова ранний подъем. перед тем как ким исчезает за дверями ванной комнаты, он замечает задумчивый вид лучшего друга, а после тот просто легко приподнимает уголки губ в мягкой улыбке, вот просто так, в своей особенной манере. подготовка ко сну не занимает у парней и больше получаса, сразу после джункю, ванную комнату занимает юн, а когда сам ее покидает находит лучшего друга уже крепко спящим. не удивительно, что юноша так быстро уснул, похоже большие и шумные компании все ещё были для него чем-то чуждым, поэтому и организм не был полностью к этому готов. — доброй ночи, джункю-я — тихо бормочет в темному джэхек, после чего тушит слабо горящий светильник стоящий на их общем рабочем столе. через пару минут в комнате слышится тихое сопение. университетское общежитие постепенно теряло свой свет, что исходил из разных студенческих комнат, проваливаясь в ночную дрёму. джункю холодно. очень холодно. все тело парня будто что-то сковывает, дышать тяжело, легкие сжимает какой-то странной силой, ничего не понятно. карамельные глаза распахиваются в ужасе, а сердце со скоростью света уходит в пятки. он в воде. вокруг сплошной туман, все размыто и поверхность водоема так непостижимо далеко. в ногах тяжесть огромная, что тянет юношу ко дну, снова та знакомая тьма пытается захватить кима в свои крепкие объятия. а джункю не хочет, сопротивляется, старается бороться. тяжело. сил почти не остаётся, каждое движение только ухудшает его положение и тянет на глубину сильнее, быстрее. джункю сдается вот так просто, после всех страданий, ким истощен, может это его судьба, ему ее никак не подчинить. перед глазами снова темная мгла, а внутри тревога сменяется умиротворённым, неизбежным принятием всего. на легкие все больше давит, кажется вода постепенно перекрывает дыхательные пути, вдохи сокращаются до секундных попыток. без изменений, значит ли это, что теперь пришел когда-то желанный юношей, конец? все теперь неизбежно. джункю окончательно расслабляется, отдавая себя быстрому течению, что утаскивает его на темное дно. конец, это и правда конец. поверхность водоема сотрясает чьей-то внедрение, рядом чувствуется постороннее движение, это немного пугает, совсем чуть-чуть. в одно мгновение юношеское тело поднимают на поверхность, пытаются прижать к себе как можно ближе, дабы случайно не выпустить. чужие большие ладони аккуратно обвивают тонкую талию. — держись, хен — чужой голос, но до боли знакомый еле улавливается слухом кима, — мы почти у берега, хен, ещё чуть-чуть — до сознания наконец доходит понимание, кто же вытащил кима недавно уходящего на глубину. харуто, его хару. лёгкая улыбка трогает посиневшие губы старшего до того пока через пару секунд тот окончательно теряет сознание. японец осторожно поднимает старшего на руки, наконец выходя на пустой каменный берег, оглядываясь по сторонам молодой человек понимает, что здесь негде уложить его хена и оказать ему необходимую помощь. джункю в руках младшего почти не двигается, что конечно безумно пугает, до жутких мурашек по спине от мокрой рубашки, но харуто старается не терять рассудок. сейчас нужно думать в первую очередь о безопасности его хена. укладывая кима поудобнее к себе на плечо, японец прикрывает глаза, чтобы в следующий момент оказаться в незнакомой просторной комнате с большим окном, которое выходило на вид бушующего моря. младший быстро укладывает джункю на пол наклоняясь поближе, проверяет если старший все ещё дышит, параллельно пальцами на шее выискивает пульс. в голове быстро прокручиваются знания уроков первой помощи вперемешку со страшными мыслями и страхами потери. большие ладони юноши с силой давят на чужую грудную клетку, строго под собственный подсчет японца. — ну же, джункю — голос юноши дрожит, — боже, прошу тебя, хен — в карих глазах застыли набежавшие хрустальные слезы, страх и боль смешиваются в единое целое — хен, не смей умирать, слышишь?! кажется в состоянии паники ватанабэ полностью забывает о своих моральных границах, которых до этого строго придерживался, припадая губами к устам старшего в попытке искусственного дыхания, отчаяние больно бьет по вискам и затылку. в голове полностью отсутствуют посторонние мысли, только сменяющие друг друга вдохи и выдохи. глаза кима в один момент шокировано распахиваются и он заходится в тяжелом кашле, пока второй юноша рядом глубоко дышит и облегченно смеется. безумие, это точно мировое безумие в его жизни. горло дерет от сухости, поэтому приходиться потратить пару минут, чтобы полностью прийти в себя. японец подает старшему стакан прохладной воды, заглядываясь. — харуто? — хриплый голос джункю выводит ватанабэ из его своеобразного транса, — ты в порядке? парень молчаливо кивает, нервозно закусывая губу и внезапно для кима, припадает к нему с достаточно крепкими объятьями, и кажется до слуха старшего доходят тихие всхлипы. данный факт до чертиков пугает и заставляет заволноваться. джункю с осторожностью обвивает руками чужую, крепкую спину и успокаивающе покачивает их из стороны в сторону. после всего, настала очередь кима быть безопасным местом для харуто. эта мысль отдается приятным теплом в районе сердца. приятно, чарующее. — я так испугался, хен — тихо бормочет японец, шмыгает носом подобно маленькому мальчишке — одна мысль, что я мог тебя потерять убивала меня — осторожно отстраняется заглядывая во внимательные глаза напротив, удивительно, как чужие глаза могут вмещать в себе столько сияющих звезд, это подрывает дыхание и заставляет хотеть тратить на их любования годы. харуто искренне этого желал, правда. — все хорошо, эй — джункю улыбается легко, чтобы показать младшему, что вот он перед ним и живой, не бросивший его, рядом — спасибо тебе за все это. — фраза обрывается, когда старший замечает как болезненно морщится ватанабэ — эй, харуто, что? что болит? — болит — слезно сипит парень и чужую руку укладывает на свою грудь, в районе сердца — тут болит, хен, очень сильно. ким комкает ткань мокрой рубашки, пораженно вздыхая замечая сквозь промокшую рубашку рисунок голубой астры с маленькой бабочкой, что кружит над ней и после полностью дотрагиваясь рукой до чужого тела. поглаживает заботливо, чуть позже осторожно прислоняясь головой и прислушивается к биению сердца человека, дистанция с которым была полностью стерта самим джункю. взгляд харуто цепляется на рисунок на запястье, бабочка в цвете индиго красиво переливается золотом, пока через пару минут не начинает наливаться красным. снова время расставания, уже пора и оба это четко понимают. японец аккуратно берет чужую руку в свою и со всей осторожностью, и любовью, целует ту самую бабочку и дарит ей пару других нежных поцелуев. джункю умиротворенно прикрывает глаза с мягкой улыбкой на устах. они обязательно встретятся, однажды, обязательно. когда ким окончательно открывает глаза, за окном потихоньку восходит солнце забирая права на правление приближающего дня у еще немного виднеющейся луны. на душе от чего-то так легко, метка приятно греет кожу и сердце заходится в трепете при мысли причины этих чувств. — вот же поганец ты, ватанабэ харуто