13 секунд, 13 минут, 13 часов

      Сны… Сны бывают прекрасные, чудесные, дарящие сладкие ощущения. Полет, жаркий секс, встреча с любимым, который далеко. А порой они тревожат нас, показывая прошлые ошибки и горести. Но иногда, в особые дни, сны сводят с ума. Тьма. Все из нее начинается и все в нее уходит...       Тьма. Тягучая, густая. Словно тысячи черных пауков, разбегающихся от бледного луча фонаря. Холод колючий, беспощадный. Джейсон ощущает его иглы кожей под тонкой футболкой. Звуков выстрелов так много, что они сливаются в единый гул в его голове. Шипящее стрекотание и свистящие вопли раздаются вокруг. Их окружают. В ушах неожиданно зашумело. От бесконечного движения ног песок и пыль перемешались в воздухе, создавая плотную дымку. Джейсон стрелял теперь не очередью, экономя патроны. Он вертел головой, силясь рассмотреть, все ли из своих на месте. Никки, Рейчел, Эрик. Пока живы, пока целы. Рядом бьются иракцы. Они тоже хотят жить, выжить. Внезапно из мрака крылатый демон прыгнул на него. Трехметровая тварь, с радостным воплем, легко подцепила бронежилет когтями и, словно игрушку, потащила в свою нору. Джейсон закричал со страха, силясь вырваться. Патроны от выстрела разлетелись в стороны. Бесполезно. Хищник. Жестокий и беспощадный. Выжидавший и следивший за ним с потолка. Он забрал кого надо, оставив отряд без лидера. Огромные острые когти его впивались в кожу, протыкая плотную ткань. Джейсон чувствовал, как под бронежилетом что-то горячее течет по его вздымающейся груди. Раны не сильные. Пока еще. Существо волочило его по каменному коридору, изредка приподнимая, хватаясь поудобнее. Он чертил спиной и ногами по полу. Хорошо, что был рюкзак. Джейсон ухватился за его кожу. Мерзкую. Холодную. Словно в этом чудовище не было крови. Не было пульса. Не было жизни. Он старался оттолкнуть его, вырваться, воплями помогая себе, упираясь ботинками в пол. Но не мог. Тварь держала крепко. Его бросило в холодный пот. Ей показалось, что буйствовал он слишком сильно и тварь остановилась, раздраженно свистяще шипя ему в лицо. Огромные монструозные каменные изваяния окружали сейчас их. Словно стражи для него, скалили резные клыки в поддержку чудовища. Тварь тряхнула лейтенанта сильно, приложив головой о настил. От удара голова закружилась и в ушах зашумели волны, ударяя в виски. Это полное осознание. Он умрет. Очень скоро. Они еще не дошли до места, где этой громадине никто не помешает. Сколько она его уже протащила? Сколько коридоров? У лейтенанта лоб покрылся испариной. Его било мелкой дрожью. Тьма вокруг. Свет его фонаря выхватывает рисунок ее блеклой серой кожи, потухшие безжизненные вены. Вздувающиеся в странном мертвенном дыхании подобия ноздрей. Она теперь подлетает все выше и двигается быстрее, стрекоча, в предвкушении пира. Они свернули куда-то еще и еще раз. Только бы она не позвала своих. Его разорвут. Разорвут на сотни кусков заживо. Внезапно она бросила его на пол. Вековая пыль заклубилась вокруг его тела. Узкий лучик света заплясал, выхватывая ее частички. Дыхание у Джейсона сбилось. Пульс колотит в виски. Каждый удар отдавался болью в затылок. Длинная узловатая кисть сжалась на его горле. Он очень хотел кричать, но уже не мог. Тварь наклонилась над ним, прижимая к ледяным камням своим весом. Он не может взвести на нее автомат. Пистолета нет. Это конец. Можно начинать отсчет до своей смерти. Костлявая лапа сжимается сильнее. Он вдыхает жадно воздух, чувствую запах кожи этого существа. Оно воняет сырой сладостью и кислой гнилью. Протухшая тварь смрадным дыханием выдыхает в его шею, словно принюхиваясь. Достаточно ли он напуган? Достаточно. Один… Два…. Три… Джейсон из всех своих сил упирается в ее грудь, отталкивая от себя. Он хочет выжить. Четыре… Пять…Шесть… У него есть шанс. Последний шанс. Шанс достать нож. Семь.. Восемь… Джейсона сейчас колотит. Колотит в предчувствии конца. Он, рыча, тянется к ножу. Ножны легко поддаются. Он делает удар. И еще. Каждый удар секунда жизни. Тварь ослабляет хватку. Она хочет ему помешать. Теперь лейтенант вопит, со всей дури всаживая нож до самой рукояти. Еще раз! Еще! Еще! Пока огромное создание не накрывает его своей тушей. Он так устал сейчас, что руки онемели. Они разгибаются, переставая поддерживать существо. Смрадная туша придавила его к каменному настилу. Он не может повернуть голову. Тьма.              Веки с трудом разлепились. В лоб ударило сильной острой болью. Такой, что слезы потекли по щекам. Парень осторожно окинул салон туманным взглядом. Лобовое стекло разбито. Осколки попали внутрь. Вся торпеда в крови. Фары освещают желтым светом участок впереди. Деревья и кустарники. Все склоняется и шатается под порывом ветра. Эрик с большим усилием едва повернул голову влево. Затылок прострелило и отдало в шею. Вместо машины искореженный кусок металла. Водительское место пустое. Боковое окно разбито. Рейчел нет. Эрика сильно тошнит и лихорадит. Ему словно холодно. Руки не слушаются. Ноги… Что-то не так с ногами. Эрик едва сжал с усилием руку. Она поддается. Он приподнял предплечье, как смог. Часы разбиты, но ходят. Сколько сделала кругов секундная стрелка? Один… Два… Три… Сейчас три минуты какого-то. Кровь залепила часть стекла. Он вновь уронил голову на подголовник сиденья. Грудь словно сводит судорогой при каждом вдохе. Он дышит неглубоко и часто. Все кружится. Сколько прошло времени? Что случилось? Он помнит мгновение. Резкий гудок. Удар.Треск. Взвизг Рейчел. Он не знает, кричал ли он. Наверное. А потом все завертелось и закружилось. Пока не погрузилось во мрак. Тошнотворный запах горелой пластмассы бьет ему в нос. Он вдыхает его, проглатывая свою кровь. Лицо разбито. Мелкие капли дождя стучат по крыше. Где Рейчел? Ее спасли? Он хочет ее позвать, но не может. Вместо крика из горла вырывается хрип. Стонущий, затихающий хрип. Эрик с трудом вновь отрывает голову и смотрит. Мясо…Вместо ног мясо. Это все, что он видит. Все переломано. Правой ноги словно нет. Одни ошметки. Осколки кости на джинсах. Эрик не верит. Нет…. Не верит. Не верит! Не верит!!! Горячие слезы застлали глаза. Он задыхался, судорожно хватая воздух. Каждая попытка отдавала колющей болью в грудь. Вместо рыданий хрипота. Это не его голос. Он себя не узнает. Он инстинктивно протянул руку к соседнему сидению. Но там никого. Пусто. Как он будет теперь жить? Если будет. Умрет сейчас в одиночестве. Никогда еще ему так не хотелось чтобы его взяли за руку. С самого детства. Страх накатывает волнами. Эрика бросило в жар. Душно. Нечем дышать. Он задыхается. Почему так тихо вокруг? Где спасатели? Где Рейчел… Она ушла за помощью? Ее забрали? Дождь стучит сильнее. Пластиковый смрад тянется к его горлу. Горит проводка? Машина вспыхнет. Нет… Нет! Пожалуйста... Только не это. Сгореть заживо… В ушах у Кинга вакуум. Он слышит свое неровное сердцебиение. Внезапно в них запищало. Он посмотрел на часы снова. Семь… Восемь.. Девять… Безысходность… Он не хочет быть в сознании. Слишком больно. Слишком страшно. Могли они решить, что он безнадежен? Что он умер? Спасателей нет очень долго. Сознание его плывет, колышется на волнах предагонии. Дождь льет, настойчиво пытаясь ворваться в машину. Запах пластмассы невыносим. Он отпечатывается в памяти, оседает горьким привкусом на языке. Слезы не останавливаются. Так даже легче. Нестерпимая боль. Одиннадцать… Двенадцать… Он смотрит вперед на скрученный капот. Это огонь? Языки пламени танцующие танец смерти... Тринадцать… Эрик замечает в боковое зеркало голубой свет мигалки. Наконец-то, рядом. Но он не слышит звук. Только оглушающий писк в ушах. И свет.              Пламя свечи колышется от сильного сквозняка. Вода капает сквозь дырявую крышу на голую кожу. Капли, словно при пытке, монотонно падают и рассыпаются, орошая тело обжигающим холодом. Она велела ждать. И он ждет, сидя на коленях. Как пес на цепи. Мать назвала по имени. Сейчас что-то будет. Грендель вглядывается в окружающий его полумрак. Она говорит с ним из темноты. Пугает. Совсем иначе, чем обычно. Случится что-то ужасное. Он чувствует. Слишком хорошо знает ее привычки. Но удивлять она не перестает. Пахнет сырой соломой и плесенью. Деревянный пол, где он сидит ледяной. Она подошла порывисто и подхватила его под подбородок, задрав голову вверх. Высокая, сильная, властная. Его руки связаны. В кисти ее блестит спица. Длинная тончайшая серебряная спица. Он не может сопротивляться. Чары не позволяют. Она приказала. Он слышит, как она говорит ему. Рассказывает, что будет делать. Это всегда правда. Не обманет…. Она медленно подносит спицу близко к его лицу. Сердце его начинает часто биться. Дыхание сбивается. Она проводит ею по коже под глазом. Грендель видит приближающееся острие. Сердце колотится в груди. Дышит он часто. Страх сковывает душу. Она ухмыляется. Кричать нельзя. Непростительно. Грендель лишь вздыхает, подавляя нотки страха. Хищница. Спица все ближе. Так близко, что цепляет нижнее веко, больно царапая. Мелкая дрожь начинается внутри. На языке кислый привкус. Страх его словно бьет током в небо. А она смеется. Он видит иглу. Смотрит на нее. Она воткнется. Воткнется ему в глаз. И он ничего не может сделать. Цепной пес. Проклятые чары. Руки нервно сжимаются в кулаки. Так немного легче. Нет, смотреть он не хочет. Он отводит взгляд на свечу. Он готов. Но к этому нельзя подготовиться. Ему страшно. Он задыхается от нервного предчувствия этой дикой боли. Грендель вспотел. От воды ему холодно. Она отводит веко. Быстрый точный укол. Он вздрагивает от боли и ужаса. Подавляет вырвавшийся всхлип и стон. Гренделя трясет крупной дрожью. Дышать тяжело, почти невозможно. Вместе с порывом жара подступила резко тошнота. Она хохочет. Еще миллиметр и достанет до мозга. Спица прошла в нижнем веке, под глазом. Она умелая, тварь. Он видит. Видит конец, остриё торчащее из его лица. Голова кружится. В глазах темнеет. Он упадет и умрет тогда. Это точно. Граница смерти так близко… Вздохи у него резкие, рваные, частые. Хочется блевать. Но она не закончила. Сколько еще в запасе спиц? Много… Он лишь смотрит на свечу, стараясь не упасть. Она рассчитана на 13 часов. Она его гладит по щекам. Ласки Иуды. В голове гудит. Настойчивый шепот проникает внутрь. Гам чужих голосов. Мужских и женских. Шепот смерти? Свеча сгорела на 1 часть из 13. Ему не выжить. Спица внезапно проткнула его плечо. Она тонкая, почти как волос. Больно. Но не так смертельно. Не порез мечом. Вот прошла вторая сквозь ребра. Она не даст умереть. Ни за что. Третья сквозь шею. И еще одна. Глотать тяжело. Он подавляет стоны. Он подавляет страх. И снова колющая боль. И снова. И снова. Когда они закончатся? Возможно, никогда. Громкий шепот голосов заглушает ее смех. Его тошнит все сильнее. В ушах гул, отдающий пульсацией в виски. Вновь спица. Вновь и вновь. Он потерял счет. Вот уже 3 части свечи сгорело. Она просто наслаждается. Грендель почти не здесь. Иногда все вспыхивает красным светом. Спицы закончились. Ей скучно. Она его оставляет, шурша платьем. Уходит, захлопнув дверь. Осталась лишь свеча. Пламя ее ритмично колышется, словно в такт метронома, отбивающего беззвучно болью. Отчаяние. Грендель замерз. Он старается не упасть на пол от обессиленности. Нервного истощения. В глазах то темнеет, то проясняется. Вспышки и огоньки кружатся вокруг. Нужно вытащить спицу из глазницы. Он готов разрыдаться сейчас. Слезы застилают глаза. Придется потерпеть те, что воткнуты в тело. Но эту надо достать. Она ничего не повредила ему. Никакой смертельной опасности. Лишь пытка. Гипервентиляция. Он задыхается. Уже сгорело 4 части. Он опирается на ладони. Его качает. Руки дрожат. Дрожат так, что он может выколоть себе глаз, неудачно вытащив острие. Успокойся, дыши. Успокойся. Тут некому помочь. Вот он момент истины. Он тянет спицу. Осторожно и медленно. Вся его сила направлена унять дрожь. Она выходит. Кровавые слезы льются из глаз. Прерывистые всхлипы, рыдания. Истерика. Глухая и дикая. Теперь можно вытащить остальные, превозмогая боль. Себя. Прошел еще час и еще один. Он свободен? Почти. Семь… Восемь… Девять… Сил больше нет. Все. Он закончился. Спицы тоже. Грендель поднял с трудом залитые кровью руки и потрогал лицо. Он правда видит? Да… Свеча почти сгорела. Он уставился в стену, уронив кисти рук на колени. Все затекло. Но от ран больнее. Десять.. Одиннадцать… Он так и сидит, глухо рыдая в ладони. Голоса никак не умолкнут. Где-то в глубине его сознания она смеется. Тупая боль съедает чувства. Страха больше нет. Отчаяние закончилось. Все. Пустота. Тошнота и затухающее сознание. Двенадцать… Тринадцать… Темнота.              До подъема еще долго. Джейсон открыл влажные глаза и отодвинулся от холодной стены казармы подальше. Он завернулся в тощее армейское одеяло, но оно совсем не грело. Ему нужно сейчас другое тепло. Тепло живой бархатной кожи, тепло горячих ладоней на его плече, обжигающее дыхание, согревающее его спину. Он шмыгнул носом и достал телефон. Руки подрагивали. Вдруг разбудит? Если он вытянет руку, сможет ли он почувствовать того, кого так ему не хватает? Вдруг сможет прикоснуться… Сквозь пространство. Сквозь мир… Свет ворвался в сознание сквозь веки. Кошмарная неоновая вывеска магазина напротив. Нужно было закрыть окно. Эрик тяжело встал, оперевшись о костыль, и задернул шторы. Ему казалось, что пахло гарью. Но дома все в порядке. Он вернулся обратно в кровать. Нога ныла. Эрик смотрел на пустое место на своей постели. Почему-то навернулись слезы. Это все сон. Он закрыл глаза. Их щипало. Как же ему хочется, чтобы сейчас тут не было пусто. Ему нужны цепкие прохладные пальчики, сжимающие его ладонь. Так умеющие успокаивать. Нужно горячее плечо в которое можно уткнуться. Эрик притворится, притворится, что не один сейчас. Он приобнял одеяло, погладив его ладонью. Ему на мгновение показалось, словно кто-то провел по его волосам. Прикоснулся к нему. Сквозь расстояние… Цокающая каблуками очередная шлюха прошла мимо его двери, отбивая ритм. Грен лежал, уставившись в потолок. Волосы мокрые от слез и подушка тоже. Хорошо, что он один. Никому не помешал своим нытьем. Он не уверен, какие звуки издает, когда у него кошмары. Грен тяжело вздохнул и прикоснулся к шраму у глаза. Это совсем не тот, который оставила она. Тот шрам нельзя увидеть. Он глубоко в душе. Навсегда. Он лежит в своей маленькой постели. В своей каморке, в которой живет много лет. Но домом назвать не может. Он не дома. Телефон высоко прозвонил. Грен встревоженно взял трубку, слишком поздний звонок. Голос на том конце провода просится приехать. Да, он тоже думает об этом. Нечего себе лгать. Неожиданно Грен вздрогнул, словно кто-то дотронулся до его спины. Словно горячие руки коснулись его прохладной кожи. Он протянул руку в ответ. Сквозь мир. Сквозь пространство… Маленький телефон с оранжевым экранчиком все же отправил сообщение. Даже не самое пустое, какое могло быть. Ответа Джейсон не ждет. Ночь на дворе. Он все еще шмыгает носом, как расстроенный ребенок. Он уже засыпает, сжимая телефон в ладони. Ему неожиданно показалось, будто его руку накрыла чья-то рука. Теплая, нежная. Телефон гулко завибрировал. Джейсон удивленно уставился на экран. Он в волнении поднял трубку. Вдруг что-то случилось. Но ответил ему совсем другой голос. Низкий и хриплый с задорными взлетающими нотками. Так до боли знакомый ему. А вторил ему другой. Высокий, мягкий, нежный и вкрадчивый. Джейсон рассмеялся слегка. Он закутался с головой в одеяло и положил телефон напротив себя. Не хочется мешать соседям. Он теперь не один. Теперь ему тепло.