***
Телефон, мирно лежащий на столе в процессе зарядки аккумулятора, звонко пиликнул и засветился, зовя своего хозяина, чтобы оповестить того о пришедшем сообщении. Глеб, недовольный долгим отсутвием брата, радостно подбежал к столу и посмотрел на панель уведомлений. Виднелось сообщение от контакта «Любимый братик». Улыбнувшись (ведь настроение его знатно улучшилось, как только он увидел отправителя), он быстро, даже машинально ввел пароль-пинкод и нажал на высветившееся в самом верху экрана сообщение. Его текст гласил: «Я сегодня либо сильно задержусь, либо не приеду вообще, сильно не злись:) Куплю тебе шоколадку))) Вадик.» Разочарование вернулось в душу Самойлова младшего, сначала он хотел настрочить «Любимому Братику» огромное сообщение о том, что сегодня, вообще-то, в их отношениях очень значимая дата, но не стал. Смысла нет. Скорее всего Вадик это сообщение даже не просмотрит в ближайшие несколько часов, ведь будет «очень занят». Смысла читать натации не было, не в первый раз уже. «На телефоне мессендж, ты не приедешь (ок, переживу), хей, слабаки с разбитыми сердцами плачут, ну а я смеюсь. Ведь мое сердце холодное, словно лёд, ты не прийдёшь, а кто-нибудь другой придёт. Я слишком хороша для слез» – раздалось за окном. Глеб только истерически усмехнулся, а после вслушался и быстро, насколько это было возможно, зашазамил. Песня «Кайен» группы «Валентин Стрыкало» выдал ему телефон. Идя на кухню, Самойлов, никого особо не стесняясь и не боясь разбудить (благо, в квартире была достаточно хорошая звукоизоляция) включил песню с самого начала. Мощные аккорды, прикольный текст. «Неплохо, неплохо. Не могу не признать. А самое главное – как вовремя. Иронично даже» – пронеслось в голове Глеба. Он открыл холодильник и достал бутылку шампанского, припасенного на вечер, который Глеб хотел провести с братом. – На шипучке далеко не уедешь, – сказал Самойлов младший вслух и сделал несколько больших, можно даже сказать огромных глотков, опустошив половину бутылки за раз. Осознав, что шампанского ему надолго не хватит, мужчина достал ещё и бутылку какого-то дешёвого вина и коньяка. За пару секунд опустошив остатки шипучки, Глеб принялся за вино, но его тоже надолго не хватило, оно оказалось открытым и выпитым на половину. Остался только коньяк и пару бутылок пива. Содержание алкоголя в крови Самойлова увеличивалось с каждой секундой его нахождения на кухне и вело это явно не к чему-то хорошему. Глаза музыканта недобро блестели, а музыка, доносящаяся из телефона уже стояла на повторе. И именно она навела пьяный мозг на очень плохие мысли. Вокалист «Агаты» встал со стула и направился куда-то вглубь коридора. Блестнул металл ключей от машины. Не от кайена конечно, но в нынешнем состоянии Глеба вообще в любую машину садиться было опасно, очень опасно, что в Порше, что в Москвич, что в машину от отечественного автопрома, что в иномарку, его бы не спасло абсолютно ничего. Самойлов младший взял в руки ключи и повертел их, затем пьяно улыбнулся, накинул лёгкую куртку и вышел на улицу, воткнув наушники в уши, слушая понравившуюся и отозвавшуюся в душе песню. Темное небо затягивало тучами, оно постепенно становилось тяжёлым и свинцовым. Глеб вышел к машине, нажал на кнопку и открыл двери. Сел на водительское сиденье, поёрезал с непревычки, ведь обычно он сидел либо рядом, на пассажирском, либо вообще растягивался на трёх задних сиденьях. Воткнул ключи и завел машину. Тело пробила дрожь. Руки и ноги слегка потряхивало, но музыканта это не остановило. Он аккуратно, насколько только мог в нетрезвом состоянии, выехал со стоянки и направился, как говориться, куда глаза глядят и куда зовёт душа. По земле забарабанил дождь, постепенно переростающий в ливень. Но Самойлов не обратил на это ни малейшего внимания. В ушах звенела ненадоедающая песня, а дворники у автомобиля работали автоматически. Выезжая на пустую ночную трассу, Глеб начал набирать скорость. Стрелка спидометра постепенно двигалась к отметке в сто пятьдесят километров в час. Душа музыканта требовала драйва и скорости, сердце просило остановиться на обочине, чтобы перевести дух, поплакать, ну или на крайний случай написать брату, какой он козел, что забыл про день рождения младшего и даже домой явиться не удосужился, а разум... Разум перестал участвовать в перепалках сердца и души ещё после конька, в квартире, он просто отключился. Шоссе в окнах меняло свои картины, которые, в целом, были очень похожи, все быстрее и быстрее, но Самойлов младший не замечал и этого. Но игнорировать произошедшее после он уже просто не смог. На встречу ему вылетела ещё одна машина, скорее всего, с таким же пьяным, ну или тупым и безответственным водителем. Да и Глеб виноват был, гнал он под сто пятьдесят, а затуманенный разум даже и не заметил постепенного смещения вправо. Но даже при столкновении «Кайен» не переставал играть.***
Когда Вадик всё-таки вернулся домой (к слову, задержался он всего на час), встретила его мертвая тишина и опустошенные бутылки от алкоголя на кухонном столе. – Глебушка, я дома, – крикнул он вглубь темной квартиры, надеясь застать младшего хотя бы спящим. Но он его не обнаружил. Букет белых роз и коробка конфет с тихим шумом упали на пол. Вадим достал телефон и принялся звонить самому Глебу и всем его возможным знакомым. Но телефон Самойлова младшего молчал, но электронный голос убеждал оставить сообщение после сигнала. Знакомые тоже молчали. Кто-то не отвечал вовсе, кто-то честно отвечал, что не знает и ничем помочь не может. Находясь в волнении, Вадик и сам не заметил, как машинально взял в руку пульт и включил телевизор. Попались новости. Милая девушка с экрана вещала о чем-то, но вдруг ее голос изменился, заставляя Самойлова старшего вслушаться. – Из свежих новостей, в серьёзную автомобильную аварию попал известный музыкант, вокалист и один из основателей группы «Агата Кристи» – Глеб Самойлов. Находясь в нетрезвом состоянии, он двигался на большой скорости и, на резком повороте, выехал на встречную полосу и врезался в другую машину. Аварию достаточно быстро обнаружили и проходящие мимо люди вызвали нужные службы. Состояние пострадавших пока неизвестно. Телефон сам выпал из рук Вадима. Сказать, что новости повергли его в шок – промолчать. Про себя он ругал и Глеба, за глупость и экспрессивность, и самого себя, что не учел сложный характер брата и то, что он может очень сильно расстроиться, узнав о том, что старший пропустит день его рождения и три года их отношений. Правильно говорят – любовь живёт три года.