Как и ожидалось, Признание, которого они хотят, неверно

Академия Шучин. Это была престижная школа с древним и почетным происхождением, основанная как учреждение для обучения детей высшей коры. Акцент на знатность исчез, но многие талантливые ученики, родившиеся в богатых, знатных семьях и несущие на своих плечах будущее нации, все еще посещали школу. Естественно, обычным людям не было бы позволено руководить этими людьми и объединять их. — Все! Смотри! — Это студенческий совет! Такое изумление и ошеломляющая похвала обычно произносились в их присутствии. Присутствие студенческого совета Шучинской академии. Как люди, которым доверяли такие престижные должности, они действительно были элитой среди элит. Вице-президент Шиномия Кагуя. С общим объемом активов в 200 триллионов иен ее семья владела Shinomiya group. Огромная конгломератная компания с более чем 1000 дочерними компаниями! Приличествуя ее высокому происхождению, она была талантливой молодой женщиной, добившейся блестящих достижений в различных областях. Например, традиционное исполнительское искусство, музыка и боевые искусства! Благословленная благодатью, сравнимой только с самыми очаровательными традиционными красавицами Японии, ее блестящие шелковистые черные волосы контрастировали с рубиновыми глазами. Она была похожа на богиню в царстве смертных! Это был вице-президент Шиномия Кагуя. И юноша Шиномия поддержал было… Широгане Миюки, президент студенческого совета Академии Шучин. Мудрый и умный! Сильный и бесшумный! Он занял первое место на практических экзаменах! В отличие от талантливого Кагуи, его преданность учебе вызывала благоговейный трепет и страх. Благодаря своему примерному поведению он был избран президентом студенческого совета. Вес чистого золотого эгильета на его груди передавался от одного президента к другому в течение последних 200 лет! — Они всегда идеально смотрятся вместе! «Да! Когда они вместе, они кажутся еще более благородными и элегантными! Кья! — Интересно, они встречаются? «Ни за что! Но… но они так идеально подходят друг другу!» — Интересно, о чем они говорят в своей одинокой… Секретарь, Фудзивара Тика! Родился и вырос в длинной очереди из семьи политика. Ее дед был премьер-министром, а отец — нынешним министром левых сил. Ее мать была дипломатом, что дало Чике столь необходимый ей широкий кругозор! Владея не менее чем пятью языками, ее коммуникативные способности сочетались с чистой физической красотой и легкодоступным характером. Естественно, до сих пор она была дружелюбным лицом студенческого совета! Офицер по связям с общественностью Хикигая Хатиман! Говорят, что он самый близкий человек к президенту Студенческого совета. Не многие люди знали, кто он такой и каково его происхождение. Хикигая Хатиман поступил в Сючиин на стипендию, как и президент, и даже попал в семерку лучших на периодических экзаменах. Хотя он не состоял ни в одном клубе, его спортивные способности были хорошо известны! Как глава отдела по связям с общественностью, Хатиман имел связи с высшими VIP-персонами Шучина, выступая связующим звеном между Студенческим советом и Клубами. Его существование было окружено слухами и мифами, до такой степени, что мало кто знал, что было правдой, а что ложью. А начиная с нового учебного года к нам присоединились еще три выдающихся и талантливых человека! — Возможно, это первый раз, когда мы видим студенческий совет в полном составе. — Прокомментировала одна девушка. — Я слышал, что они не ладили с нашим сэмпаем, и поэтому мы видели только часть из них в прошлом году. — Новые члены Совета тоже потрясающие. Подожди, тебе не кажется, что президент Широгане и Кагуя-сама в последнее время сблизились?! Не говоря уже об их внешности! — Да, его глаза острее, чем когда-либо, но гораздо менее угрожающие, как у таинственного принца! Такой красивый! — И Кагуя-сама начала краситься, она за гранью совершенства! — Как будто они пытаются понравиться друг другу! — Интересно… что происходит с ними за закрытыми дверями? — Я слышал, они флиртовали всю ночь под сакурами во время празднования успешной благотворительной акции! «Нет! Нет! Дело не только в этом! Я видел, как они почти целовались. — Это, должно быть, ложь! Одна девочка пискнула. — Я хочу увидеть это своими глазами! — Хотел бы я, чтобы Широгане-сама была моей! — Кстати, я слышал, что у пиарщика Хикигая-сан тоже есть гарем. «Что? Правда?» — Да, прежний казначей Рюдзю-сама, нынешний секретарь Фудзивара-сан и новый генеральный секретарь Хаясака-сан. — Э-э-э, он симпатичный и все такое, но он какой-то, ну… страшный? Он даже ежедневно избивает Фудзивару-сан и других важных персон. — Наивная девочка! Он никогда никого не обижал всерьез и делает это, чтобы остановить их глупость, как строгий, но любящий учитель. — А-а-а, я хочу, чтобы Хикигая-сан тоже отругала меня наедине! В последнее время слухи вокруг Студенческого совета становились все более дикими, отчасти благодаря реорганизации совета в начале этого учебного семестра. Директор школы, не кто иной, как Адольф Пескароло, не мог не волноваться. Перед ним кучка девчонок так открыто держала в руках рискованный подростковый журнал, сплетничая. Поэтому он схватил его с улыбкой. — Похоже, твои мирские желания стали очевидны. — Сказал он. — Итак, я собираюсь конфисковать это. — Э-э-э, мы приносим свои извинения! Девушки одновременно поклонились. — Мы больше не будем этого делать. — Желание и похоть — необходимые черты характера, но студенты Академии Шучин должны проявлять самоконтроль! — Сказал им Адольф, указывая на членов студенческого совета. — Вы только посмотрите на этих людей, они всегда держатся с достоинством! -Шиномия сегодня сменила блеск для губ, выглядит очень мило. Я должна воспользоваться этим», — подумала Миюки. «Президент подстриг брови, мне это не нравится, но ему идет», — подумал Кагуя. -Как мне использовать эту новую информацию?» -Что они планируют на этот раз? Хаясака лучше скажи что-нибудь.» — подумал Хатиман. -Эти двое слишком прозрачны и в то жевремя нечестны. … — Хм? Что это такое? — Спросила Чика, увидев на столе журнал под названием «Библия любви подростков». — Директор конфисковал его у некоторых учеников и велел нам избавиться от него, следуя школьным правилам о неподходящем материале для чтения… — сказал Кагуя. «Интересно, почему он не избавился от него сам?» — Пробормотала Миюки с ноткой разочарования. «Неподходящий материал для чтения? Как представитель Дисциплинарного комитета, я проверю эту поспешность». — Громко заявил Иино. «Ты просто хочешь прочитать это, не так ли?» Исигами прокомментировал из-за дивана. — Заткнись. Мико открыла книгу, а Чика сидела рядом с ней, и они одновременно вскрикнули, когда наткнулись на одну из статей. — ИИК! — Воскликнула Мико. Чика тоже заплакала, инстинктивно закрыв глаза Мико руками. «Эта страна слишком непристойна! Непристойно! «Что это такое?!» Ишигами и Миюки оживились одновременно, на долю секунды потеряв хладнокровие. Однако они поняли это и тут же заткнулись. На мгновение Кагуя заинтересовался и поднял книгу, которую уронила Мико, а затем продолжил читать статью. «О? Интересно. Было сказано, что 34% молодежи в Японии впервые учатся в средней школе «. «34%… это означает, что в классе из тридцати учеников десять будут иметь свой первый раз. Нет, в группе из трех — значит, по крайней мере, один… — Другими словами, среди нас семерых… — пробормотал Исигами. — Восемь. Момо поправила его, передав Миюки пачку документов. — Из семи, по крайней мере, два человека делали это раньше?! Исигами пришел в бешенство от осознания происходящего. — Кто это?! Тайные нормисы! Ишигами посмотрел на Хатимана, Чику, потом на Хаясаку. Из всех людей в совете они, скорее всего, сделали бы это. Но, глядя на Момо или Миюки, это тоже не было таким уж притянутым за уши. «Ни за что! Это абсолютная ложь! Ложь! Чика тоже запаниковала, когда поняла, что Исигами смотрит на нее. — Тапочек… — спросила Момо у Хатимана, и он с радостью протянул ей один. «Статистика так не работает, тупица». Момо легонько стукнула Ишигами по голове, похоже, его девственная ярость закоротила его внутренний калькулятор. И как предыдущий казначей, она должна привести его в порядок. Она также указала на Чику. «А ты, чего ты волнуешься, сисястая секретарша?» «Ну, отбор образцов был явно предвзятым, для начала …» прокомментировала Миюки, пытаясь скрыть свое беспокойство. «В конце концов, девушки, которые читают такие журналы, будут теми, кто ответит на опрос, верно?» Другими словами, они были гораздо более романтичны и сексуально раскрепощены, чем среднестатистический студент Шучин. — Данные очень далеки! Хатиман пренебрежительно усмехнулся. — Даже если мы будем использовать более реалистичные данные с уверенностью 99%, я могу с уверенностью предположить, что никто из нас не делал этого раньше. — Неужели это так? Думаю, вы ошибаетесь, Хикигая-сан. Кагуя спокойно сделала глоток чая. Однако выражение ее лица излучало самодовольное превосходство. — Во всяком случае, цифра 34% не кажется вам слишком низкой? «А?!» Иино уронила челюсть, окончательно отойдя от первоначального шока. «А?!» «Неужели? Тот, кто ошибся, угостит победителя банкой напитков из школьного торгового автомата». — подначивал Хатиман. — Ававава! Никаких азартных игр!» Мико отчитала его. — Тайм-аут! тайм-аут!» Хайасака громко прервала ее, прежде чем ее госпожа снова смогла выставить себя дурой. «Кагуя-сан, ты хоть знаешь, что такое первый раз в этом контексте?» «Конечно, это означает поцелуи». Кагуя уверенно сказал им об этом. «Я готов поспорить, что каждый в этой комнате делал это раньше в какой-то момент?» «…» Тягостная тишина заполнила комнату, пока они, наконец, переваривали уровень понимания Кагуей ситуации. В ответ Хаясака приложила ладонь к лицу. В то время как Хатиман и Момо разразились безумным смехом. — Ммм, Кагуя-сан, дело в том… Хатиман зажал Чике рот рукой, прежде чем она успела что-то сказать, и посмотрел на Миюки. — Миюки… Если ты еще можешь называть себя мужчиной, твоя задача — обучить этого невежественного вице-президента. «А? Конечно, но… — Хочешь, я сделаю это вместо тебя? — Поддразнил его Хатиман. — Черта с два я бы тебе позволил, ублюдок! Миюки взвыл от гнева, а затем топнул ногой по полу, сразу же сев перед Кагуей. — Послушай, Шиномия. Миюки посмотрела на нее серьезно, без малейшего намека на нерешительность или извращенность. — Когда люди говорят о своем первом разе, это относится не к поцелуям, а к чему-то гораздо, гораздо более интимному. — Гораздо более интимные? Кагуя подняла бровь. — Более интимные, чем поцелуи? К сожалению, ее домашнее образование никогда не проходило дальше этой стадии. Подобно черному ящику, Кагуя была защищена от всего сексуального в природе, и даже старшая горничная, которая учила ее, просто сказала ей, чтобы она оставила своего будущего мужа за главного. Что это такое? Хаясака и Хатиман коротко обменялись взглядами, когда он отпустил Чику, которая чуть не посинела от захвата. Чика наконец восстановила дыхание, затем вытащила из ниоткуда бумажный веер и ударила Хатимана по лицу. — Это акт совокупления. Широгане вошел в режим максимальной науки и прикусил губу, сдерживая смущение. — Акт деторождения, зачатие ребенка, СЕКС. Ты до сих пор держишься со мной? Кагуя уронила чашку, и она звякнула о стол, хотя ее содержимое уже было опорожнено. — Но это же… Кагуя покраснел. — Этого не следует делать до свадьбы! — Но люди все равно это делают, потому что очень любят друг друга. Миюки начала паниковать и обливаться потом. — И именно поэтому они готовы рискнуть всем, и добрачный секс в старших классах — всего лишь одно из таких проявлений привязанности. — Скорее, это подпитывается похотью. — В конце концов, — заметила Момо, — когда я была в деревне Тиба… Хатиман сунул ей в рот мясную булочку, чтобы она не заговорила. — Кто-нибудь хочет мясных булочек? — Спросил он остальных. — Э-э-э, можно мне немного? Айно изо всех сил пыталась справиться со стрессом, шоком и нервирующими откровениями о том, что ее желудок начинает сжиматься раньше, чем следовало бы. — Я тоже немного выпью. Исигами улыбнулся так ярко, что Чика испугалась. Исигами был чрезвычайно удовлетворен открытием, что кто-то здесь имеет еще худший уровень знаний в сексуальных вопросах, чем он. — Но, Хикигая-сан, почему вы так уверены в этом? Хаясака практически соблазнительно повисла на нем, положив руки ему на плечи. Однако его удивленное выражение лица не изменилось. Момо практически соскользнула назад, оттолкнув Хаясаку от него своим задом. Хатиман задавался вопросом, сделала ли Момо это из ревности, но ее озорная усмешка сказала ему, что это не так. Особенно когда Мико сделала ей знак одобрения. Никаких проявлений разврата в офисе! «Раз уж мы об этом заговорили, давайте просто сделаем это немного более познавательным». Хатиман подключил свой ноутбук к большому телевизору на стене офиса Студенческого совета, показывая график, разделенный по полу и возрасту. «Этот график был сделан в 2013 году известным японским репортером газеты «Нью-Йорк Таймс» на основе ее обширных исследований и интервью, а не опроса …» — объяснил Хатиман. — Как видите, процент людей, занимающихся сексом… — Пожалуйста, не говори се… — упрекнул его Кагуя. -… делится на возраст и пол, так что отсюда мы можем делать более точные предположения. Если мы разделим возрастной диапазон на один год, то увидим устойчивый рост. 7,5% среди 15-летних, 12,5% среди 16-летних и 17,5% среди 17-летних». «Другими словами, вероятность того, что по крайней мере один из нас занимался сексом раньше или даже недавно». Момо закончила. «Не настолько высоко». «Ни у кого из нас сейчас нет подруг или парней, и мы все заняты в совете и другими делами. Вероятность того, что это произойдет, еще ниже «. — Уверенно указала Миюки. «Многие случаи добрачного секса также происходят из-за давления со стороны сверстников». Честно говоря, если бы не Хатиман, болтающий о статистике, Миюки была бы слишком смущена, чтобы признать, что он девственник. Однако ход разговора ухитрился сделать так, что быть девственницей было добродетелью. — Потерять чистоту из-за давления со стороны сверстников — насколько же отчаянным можно быть? Кагуя взяла чашку, вытерла крышку и налила еще чаю, чтобы успокоиться. «Жалкий». Миюки и Исигами почувствовали, что их только что ударили гарпуном прямо в сердце от резкого заявления Кагуи. — Ну, если это случится со мной, я, возможно, буду учиться дома до конца своей юности. Чика поморщилась. — Даже если бы мне каким-то образом разрешили завести парня. Принудительная чистота через обеспокоенных родителей, Хатиман, конечно, знал бы об этом. Спасибо министру Фудзиваре, который беспокоит его по этому поводу. Не то чтобы он мог сопереживать, потому что его родители были полной противоположностью… — Согласен! Мико яростно закивала. — Недопустимо, чтобы ученики Шучина предавались такому разврату! — О, вы не хотите знать, чем занимается президент клуба Гаданий в свободное время. — Небрежно заметила Момо. — Заткнись, ты хочешь, чтобы мы были прокляты? Миюки и Хатиман напомнили ей. Просто потому, что вы являетесь членом VIP-клуба, это не значит, что вы можете небрежно говорить что-то рискованное друг о друге. Хатиман и Миюки усердно работали над поддержанием баланса сил и мира в школе с прошлого года. Уходя, Момо высунула язык и два средних пальца, кувыркаясь в окне. — Ну… Если подумать, то в этом есть смысл… — прокомментировал Ишигами. — Если в группе есть кто-то, кто больше не целомудрен, к нему относятся как к богу. Этот человек становится источником как восхищения, так и зависти «. — Непростительно! Мико жевала булочку и сердито жевала ее. — Я позабочусь о том, чтобы в школе не происходило никаких незаконных дел, несмотря ни на что. — Согласен! Я помогу тебе и настучу на этих счастливчиков… я имею в виду бесстыдных ублюдков. — Сказал Ишигами в знак согласия, хотя он просто злился и завидовал. Исигами Юу действительно был довольно прозрачным парнем. — Желаю удачи и в сегодняшнем патруле. Миюки отдала ей журнал. — Предоставьте бумаги мне. И, пожалуйста, выбросьте это в школьный мусоросжигатель. — Тогда ладно. Поскольку мне нечего делать… Ишигами сел и вытащил из сумки PSP, но Мико не дала ему упасть и стащила с дивана. Она вытащила его на улицу прежде, чем он успел ее включить. — Я оставляю тебя на секунду, а ты уже нарушаешь школьные правила. Мико фыркнула. — Вот почему все смотрят на тебя свысока. — Формально офис студенческого совета находится вне юрисдикции школы, поскольку принадлежит ассоциации выпускников! — Возразил Исигами. — У тебя здесь нет власти! — У меня достаточно сил, чтобы вытащить тебя на улицу, так что школьные правила будут применяться к тебе! — Это, блядь, незаконно! — Присмотри за ними, хорошо? — Спросила Миюки Хатимана, и тот с радостью согласился. Наблюдать за этими двумя было весело.

***

— Думаю, мне придется сказать это один раз, Иино… — предупредил Хатиман. — Чрезмерное усердие снизит веру и уважение к институту. Хатиман бросил журнал в мусоросжигательную печь, а затем закрыл дверцу, зажег и бросил спичку. — Только не говори мне, что ты не понимаешь, что пережила в прошлом и как это произошло. Проще говоря, Иино Мико всегда была посмешищем и источником презрения из-за своего ханжества и упрямства. — Но у меня есть веская причина… — Спросил Айно. — Разве ты не знаешь, Хикигая-сэмпай? Рейтинг одобрения ученика Шучина среди соседнего сообщества находится на рекордно низком уровне «. «Я в курсе…» — Спросил Хатиман. — Но общественное восприятие не всегда совпадает с реальностью. — Общественное мнение не выдержит критики, если их не подкрепят факты. Иино покачала головой. — Три года назад был последний культурный фестиваль Шучин с костром. Это было потому, что ученики Шучина недостаточно ответственно относились к поздним ночным занятиям, вызывая общественные беспорядки, а также мусоря мусор. «Хм… в чем-то ты прав. Но ты же знаешь, что просто сделать людям выговор на ровном месте ничего не даст. Хачиман ласково погладил ее по голове и вышел, заставив ее отшатнуться в удивлении. — Работай усердно. — Э-Э? Мико растерянно взъерошила волосы, она никогда раньше не встречала мальчика, который осмелился бы сделать что-то подобное. — Ты мог бы понравиться Хикигая-семпаю, Иино. Ишигами усмехнулся. «Э-Э-Э-Э?!» — Нет, не так… Я думаю. Исигами пояснил: «Президент Широгане сказал, что Хикигая-сэмпай была близка с младшими девочками. Обращается с ними, как с младшей сестрой, и балует при каждом удобном случае. — А… — Мико покраснела, наконец-то поняв. Тем не менее Мико родилась единственной дочерью в рабочей паре. Если бы у нее был брат или сестра, она могла бы стать другим человеком. Даже Исигами мог видеть это, убежденность, которая родилась из одиночества в ее сердце. «Эй! Поехали~! — Как ты думаешь, в какой отель нам стоит поехать сегодня? А, вот и снова! Ишигами посмотрел на проходящую мимо пару. Они выглядели так, словно собирались съесть друг друга за углом школьного здания. Иино разозлилась и собиралась накричать на них, но Ишигами зажал ей рот рукой. — Послушайте! — Mph?! Исигами прокрался по ближайшей стене, держа Мико рядом с собой. А потом он ударил рукой по стене, что ошеломило ее. Так называемая суперэффективная техника флирта, Кабе-дон! «Ш-ш-ш!» Даже если это было сделано такими, как Исигами, Мико не могла не чувствовать себя немного возбужденной и обеспокоенной. — Что… что ты делаешь, Ишига… «Хай, разве ты не знаешь? Вчера я видел фотографию Мусаси и его девушки, входящих в отель в униформе. Его родители узнали об этом, и он был наказан. — Сказал Ишигами вслух, отпуская его руку. «Что?!» Мико взвизгнула, чисто инстинктивно. «Какой идиот мог это сделать, заявившись в отель в форме?» Пара, не зная, что их разоблачили, но, тем не менее, напуганная такой возможностью, немедленно выскользнула из своего укрытия. Мико слышала, как они шептались друг с другом, проходя мимо. «Давай сначала поедем домой, а потом снова встретимся возле вокзала». Ишигами убрал руку и вздохнул. «Видишь? Это тоже работает!» — Тч! Мико прищелкнула языком, ее сердце снова успокоилось. «Это вообще ничего не решает». — О, да. Так оно и есть. Ишигами усмехнулся. «Переодеваясь перед тем, как отправиться в отель для влюбленных, они защищают репутацию нашей школы». Мико знала, что Ишигами был прав. Но она не могла с этим смириться. Его методы были слишком извращенными. Скрыть проблему — это не то же самое, что заставить проблему исчезнуть, не говоря уже о ее решении. — Честно говоря, мне бы больше понравилось, если бы они просто разошлись. Чертовы нормалы. Исигами внезапно закипел и заплакал, полностью отойдя от своего краткого проявления уверенности и извращенной зрелости. — Лазерный смертоносный луч, ублюдки! — Что, ты просто завидуешь им?! — Недоверчиво спросила Мико. Было ясно, что Исигами думал о соблюдении правил только как о запоздалой мысли, и в основном хотел помешать паре. — Не могу в это поверить! И подумать только, что Мико, хоть и неохотно, но все же начала немного уважать его… — Ну же! Не тормози меня! Мико отчитала его. «Почему?» — Почему, спросите вы? Как я уже сказал, мне придется присматривать за тобой, потому что ты всегда нарушаешь школьные правила. На лице Ишигами на мгновение отразились печаль и усталость. — Если ты подойдешь ко мне слишком близко, люди тоже создадут тебе проблемы. Я даже не член дисциплинарного комитета, и у меня нет ни полномочий президента, ни влияния Хикигая-семпая. Почему я должен идти в патруль? «Меня не волнуют слухи». Мико вздохнула. «Меня волнуют только факты, которые у меня перед глазами. Если ты начнешь показывать себя настоящим учеником Шучиина, люди в конце концов изменят свое мнение о тебе!» Это заявление было довольно ироничным, исходящим от кого-то, кто неправильно понял и легко поддался влиянию, но у Ишигами не было сил спорить. Он сомневался, что, даже если он превратит себя в лучшего ученика, он начнет нравиться людям. Учитывая, как они обращались с Мико, Образцовой ученицей №1 на первых курсах. Действительно, опасения Исигами не были необоснованными. … На следующий день они пришли в класс и обнаружили, что кто-то нарисовал на доске зонтик с именами Ишигами и Мико. — «Они принадлежат друг другу!» Зонтик любовных каракулей обычно воспринимается как невинное, хотя и детское проявление привязанности. С двумя людьми, которые любят друг друга, скрывающими свои имена под зонтиком. Если чувство было односторонним, то оно рисуется как молитва о том, чтобы любовь увенчалась успехом. В любом другом случае рисование имен двух людей без каких-либо отношений было бы не более чем дружеским поддразниванием в лучшем случае и мелкой шуткой в худшем. Однако, зная историю Исигами Юу и Иино Мико… Эти каракули несли в себе еще более коварный подтекст. Особенно предложение [Они принадлежат друг другу], учитывая, что Исигами и Мико — классовые парии. Единственным человеком, которого Исигами считал своим собеседником, был друг детства Мико Осараги. А Осараги был единственным другом Мико. Зонтик любви? Больше похоже на зонтик карантина и изгнания. — Непростительно. Мико зашипела от гнева и отвращения. — В самом деле, это непростительно. Ишигами взял ластик и уже собирался стереть его. — Я совершенно уверен, что тебе это противно. — Конечно, мне противно! Как они могли так смеяться над священным зонтиком любви? Мико закричала. — Запятнать невинные молитвы любви фальшивыми новостями — непростительно! Исигами выронил ластик в чистом, неподдельном шоке. ЭТО была проблема Мико?! «А?» Насколько же мечтательна эта девушка?! — Не надо мне «ха»! Уничтожьте его, пока не появились другие люди!» Мико схватила выпавший ластик и умудрилась стереть половину гигантских каракулей, но, к сожалению, слишком коротких, чтобы убрать остальные. — Фу, мне нужен табурет. Ишигами просто выдернул у нее ластик и стер все остальное. — Добро пожаловать. — Уф… — Мико снова вздрогнула…Спасибо». Так что даже Иино может сказать спасибо, ха. — Я же говорил тебе, что со мной будет проблематично тусоваться, верно? Исигами напомнил. «И это будет только хуже». «Мне все равно». «Я обещаю, что буду следовать школьным правилам, так что просто оставь меня в покое». Честно говоря, Исигами всегда был мятежником в душе. Жить своей жизнью на грани и свободно нарушать школьные правила было его нынешним стремлением. Однако он не мог затащить Иино, образцового студента, в свой мир обреченных. «Неужели? А ты бы стал? — Недоверчиво спросила она. — Пока мы на ТЕРРИТОРИИ ШКОЛЫ. — Исигами поднял руку в знак клятвы. — Это мужское обещание. Даже если ему придется идти на компромиссы и сдерживать себя, это будет ценой, которую он готов заплатить за безопасность других людей. Пока он скрывал свои пороки в комнате студенческого совета, технически он будет соответствовать школьным правилам. Иино мало что мог с этим поделать, если не считать ходатайства перед школой о приобретении земли под офисом студенческого совета. Ей и так было достаточно тяжело быть самой собой, без его участия. «Прекрасно». Мико смягчилась. — Но я все равно буду присматривать за тобой. — Как хочешь. Ишигами улыбнулся и вернулся к своему столу. Неизвестные им, некоторые другие ученики класса уже прибыли и хорошо знали о том, что произошло. Мико нетерпеливо ждала, что Исигами снова напортачит и нарушит правила, но он так и не сделал этого. И не успела Мико опомниться, как уже был конец школы. — Эй, Ишигами, тебя кто-то спрашивает! Онодэра вдруг окликнул его: — А? Исигами вспомнил, что разговаривал с этой девушкой в начале семестра несколько недель назад. Она была немного любопытной, но, к счастью, полностью приняла его объяснения. Исигами не хотел говорить, что он в долгу, так как Онодэра никогда не разговаривал с ним после этого разговора. Но просто зная, что кто-то за пределами студенческого совета действительно слушал, это заставило его чувствовать себя немного спокойнее. — Так что… извини, я буду там. Ишигами поспешно прошел мимо светловолосой девушки. — Кто это был? Чисто из любопытства Мико и Осараги последовали его примеру и выглянули из-за двери, держа на макушке голову Онодэры. Если бы это был кто-то из студенческого совета, они бы не были так сдержанны. К большому удивлению Мико, это был определенный мальчик. Заклятый враг Исигами и тот, кто был вовлечен в трагедию, с которой все началось. «Огино». Голос Ишигами пробормотал с презрением. Это был не кто иной, как Огино Коу. Толстокожая, фальшивая дружелюбная улыбка расплылась по его красивому лицу, хотя он был явно обеспокоен. «Давно не виделись, Ишигами». «В чем дело?» — Спросил Ишигами все более низким голосом. Все сдерживаемые эмоции, которые он прятал внутри, начали вырываться наружу, как назревающий вулкан. Один только вид этого самодовольного ублюдка уже вывел Ишигами из себя. «Нет… Я… Я хочу извиниться». Огино немного съежился, хотя его шарада не сломалась. На самом деле, для зрителей это выглядело довольно искренне. «Я хочу положить конец недоразумению между нами, которое произошло в средней школе». — Почему именно сейчас? Ишигами тяжело вздохнул. Это ноющее чувство беспокойства было непреодолимым. «Потому что я уезжаю из Шучина и не хочу оставлять после себя плохие воспоминания». Огино улыбнулся. «Я хотел закончить все честно». Растущая паранойя Ишигами… внезапно прекратилась. Интересно, верна ли его догадка? Кто-то заставил Огино сделать это публично. И Огино был настолько великим актером, что справился с этим. Небольшой удар по его самолюбию был приемлемой ценой за то, чтобы выглядеть лучшим человеком. Именно таким человеком и был Огино, фальшивым до конца. Даже приближаясь таким образом, Огино снова выставил Исигами в невыгодном свете. Но Ишигами не собирался отступать. Есть ли способ рассказать людям правду, не причинив никому вреда? Конечно, есть. «Я не собираюсь извиняться…» — Громко сказал ему Ишигами. «Но это правда, что я слишком остро отреагировала на твою глупую болтовню, это была моя вина». Огино почесал подбородок и рассмеялся. «Тогда никаких обид. Мы оба усвоили свой урок, это точно «. — Конечно, видели. Глупо. Исигами фыркнул. — И это все? «Да, я думаю, это будет последний раз, когда мы разговариваем». Огино рассмеялся так, словно с его плеч свалилась тяжелая ноша. И на этот раз Исигами вполне обоснованно почувствовал, что это было реально. Похоже, что кто-то угрожал Огино сделать это. И ключом к тому, чтобы снять его с крючка, было согласие Ишигами. Честно говоря, Ишигами был недоволен. Однако это было не так, как если бы он сделал все таким образом. Сильные мира сего сделали это. — Тогда пока, Ишигами. Огино помахал рукой и ушел. «Желаю удачи». Ишигами усмехнулся и пошел в противоположном направлении. Исигами подумал, не окажется ли Огино настолько глупым, чтобы повторить его придурок в новой школе. Если так, то Исигами искренне надеялся, что карма каким-то образом догонит его. Ишигами не мог точно определить чувства, которые в данный момент переполняли его грудь. Что-то вроде… пустой победы? Честно говоря, ему уже было все равно. Этот фарс примирения ничего для него не значил. Если бы не Огино, это был бы вопрос жизни и смерти. Вероятно, он разозлил не того ученика, Ишигами слышал подобные истории. Одного из предыдущих президентов студенческого совета даже депортировали. На крыше Хатиман стоял на самом краю защитного ограждения, а Кагуя и Миюки чуть позади, в более безопасном месте. — Это действительно хорошо? Позволить ему так легко уйти? — Спросил Кагуя. — Какая разница, он все равно уедет. Хатиман зевнул. — С таким же успехом можно было бы доить это событие изо всех сил. — Хм, лично я… Я не против, но разве Ишигами не заподозрит неладное? Миюки промурлыкала. — Даже если и так, это не имеет значения. Не забывай, что он пытался защитить не свою улыбку. Хатиман и сам улыбнулся. — Человеческие отношения непостоянны, сегодняшние враги могут стать завтрашними союзниками, а сегодняшние друзья — завтрашними незнакомцами. — Таким театральным завершением конфликта Огино-кун и Исигами-кун оказываются в более выгодном положении, чем раньше, а Оотомо Кеко-сан ничего не замечает. Кагуя вздохнул. — Все по плану, верно, Хикигая-сан? — Нет, на самом деле это был план Миюки. Хатиман пожал плечами. — Я просто случайно услышал, как важные персоны говорили об этом, и не мог не вмешаться. «Нет. Таков НАШ план. Миюки поправила их. — Мы трое внесли свой вклад по-своему. Важные персоны были полны решимости заставить Огино страдать, обрекая его на забвение. Однако, в конечном счете, именно доброта Миюки позволила этому случиться. Пока Оотомо Кеко могла улыбаться, Исигами мог оставаться довольным. — Ну, тогда я ухожу! — Спросил Хатиман. — Придется поработать неполный рабочий день. И вот Хатиман исчез за дверью, ведущей на лестницу. — Президент, вам не кажется, что я слишком много вмешиваюсь? Кагуя облокотился на перила и спросил: — Прошу прощения, что не проинформировал вас. Кагуя был тем, кто слил информацию VIP-персонам Шучина. Однако ей следовало бы знать, что важные персоны держат Хатимана за уши. И, конечно же, Хатиман расскажет об этом Миюки. А почему бы и нет? — Нет, — улыбнулась Миюки. — Шиномия, которая зашла так далеко ради кохая, с которым ты даже не близка… прекрасна. Крючок, леска и грузило. Посмотрим, отреагирует ли Кагуя на такое жестокое оскорбление! — Это… это так? Кагуя выглядела немного потрясенной, но не сдавалась. — Для меня президент, который может свободно отпустить такого подонка, еще красивее. Ты такой добрый и милый. Толкай назад, толкай назад! Кагуя намеревалась послать такой сильный комплимент, чтобы скрыть свое смущение, но не то чтобы она хотела угодить Миюки или что-то в этом роде! В самом деле, вы только посмотрите на его бледное, встревоженное лицо. А? «Я понимаю». Миюки заерзала. — Наверное, я просто такая милая, да? — Да, вы очень любезны, президент! — Спросил Кагуя. И я тоже… «Я вижу!» — Сказал Миюки, выглядя так, словно вот-вот заплачет. — Я сегодня неважно себя чувствую, поэтому тоже еду домой. «А? А?» Хаясака появилась позади Кагуи, как куноичи, приближающаяся к своему хозяину. — Так держать, Кагуя-сама. Ты точно пнул эту его гордость сильнее, чем футбольный туз бьет по мячу в пенальти. — А? Я ЧЕСТНО ПЫТАЛСЯ СДЕЛАТЬ ЕМУ КОМПЛИМЕНТ! Как в романтике, так и в сексе этой юной леди Шиномии еще многому предстояло научиться. Результат сегодняшней битвы: победа Исигами (Пустоты)