In the middle of the night.

Ночь — самое завораживающее время суток. Густые и таинственные облака, что прикрывают собой стеснительную Луну. Мерцающие огоньки, хаотично разбросанные по небу. Где-то в кустах дают свой грандиозный концерт сверчки. А природа, хитро улыбнувшись, затихла в наслаждении. И все звуки будто прибавили громкости. Благодаря такой, словно мёртвой тишине можно было услышать шаги прибывающих на концерт любителей классики. От крошечных трудоголиков до рогатых добряков. Но не только жучки были заняты в эту тёплую ночь. Где-то в небольшом поместье, выполненном в традиционном японском стиле тускло горел бумажный фонарик. Он был таким блёклым, отчего казалось, что прикрытая наполовину Луна светила в несколько раз ярче. Ветер легонько касался кончиками пальцев фонаря, лениво его покачивая. А тень, что крошечным пятном падала на порог, подыгрывала шалостям ветра и плавно раскачивалась вместе с ними. И едва ли слышные стуки фонаря о деревянные дощечки аккомпанировали выступлению местных музыкантов. А между тем тёмный силуэт задвигался и прервал очередное озорство Зефира*. Хозяин тени будто подыгрывал окружению и также неслышно занимался своими делами. Аккуратный, но, очевидно, проживший долгие годы чайничек тихонько опустился на деревянную дощечку-подставку. За ним последовала и его крошечная дочурка — чашка. Из горлышка выбивался обжигающий пар и улетал резвиться в небо, к кучерявым облакам. После того, как семья посуды воссоединилась, чья-то рука в мгновение разрушила их идиллию и забрала чашку. Рука, что так бестактно разлучила отца и ребёнка, была такой хрупкой на вид. Крошечная женская рука, покрытая большим количеством шрамов, что словно змеи обвивали запястье и ползли вверх по предплечью. Потянула к себе чашку горячего чая и, уже поднеся к губам, та резко остановилась. Девушка повернула голову навстречу звёздному небу и закрыла глаза. Тусклый свет от фонарика осветил её лицо. Видимо змеи добрались и до него. На лице не спящей в эту ночь вырисовывались кривые линии старых рубцов. Но при том, что такая, казалось бы, некрасивая деталь не портила остальную картину. Сама по себе она выглядела достаточно хрупкой. Невысокого роста, стройная. У девушки были длинные и пушистые ресницы, что слегка завивались на концах. Тонкие и практически бесцветные брови. И волосы, они идеально сочетались с цветом Луны. Серебристые и такие же, как ресницы, немножко вьющиеся. Ветер явно нашёл их интересными и, подув, потрепал короткие волосы притихшей девушки. И спустя несколько минут она вернулась к чаепитию. Аккуратно держа чашку двумя руками, та подула на чай, чтобы как-то его остудить. Но и сейчас она не смогла сделать глоток. –Что ты здесь забыл? — не меняя положения спросила девушка. –У тебя горел свет. — проговорил голос у неё за спиной. –И? Это не имеет никакого отношения к тебе. Поэтому проваливай! — в голосе девушки чувствовалось раздражение. –Имеет. — собеседник явно был немногословен. –А? — девушка не выдержала и развернулась в сторону незваного гостя с недовольным лицом. –Ты должна больше отдыхать. Особенно сейчас. — после этих слов парень с чёрными волосами подошёл чуть ближе к хозяйке поместья. –Эй, я же сказала, чтобы ты уходил. Когда он подошёл достаточно близко, чтобы их лица были в паре сантиметров друг от друга, девушка резко отвернулась от назойливого товарища. Юноша заметил, как её щёки постепенно краснели, и улыбнулся уголками губ: –Шиназугава. — он практически шептал. От такого девушка немножко съёжилась, а по телу пулей пробежали мурашки. Видимо, очень спешили на концерт сверчков. –Ты правда хочешь, чтобы я ушёл? — спросил тот и потянулся рукой к щеке собеседницы. От неожиданности девушка вздрогнула и растерянно взглянула в глаза напротив. Если бы она знала, что глаза стоявшего напротив парня были такими же красивыми и синими, точно звёздное небо над ними, прямо как её волосы, сочетавшиеся с луной. В этот момент они слово синхронизировались с небом, и теперь не тёмные облака скрывали за собой крошечную Луну, а черноволосый Столп Воды накрывал лицо Столпа Ветра своей ладонью. Если быть откровенными, то парню всегда нравилась эта картина. Как большую часть времени вспыльчивая и сильная девушка сейчас выглядела словно беззащитный щеночек. Он находил это милым, и видимо, эта часть так влюбила Гию в Санеми. Да и сам Томиока считал, что на самом деле она действительно не такая чёрствая и в ней кроется добрая сторона. Поэтому он с такой нежностью сейчас смотрел на девушку перед собой. –Я-я же сказала, уходи. — немного запинаясь, проговорила девушка с тёмно-фиолетовыми глазами. В момент молчаливый Хашира переменился в лице, и, не успев никак среагировать, Шиназугава уже была в положении лёжа. Томиока наклонился к ней вплотную и нежно коснулся её губ своими. От такого лёгкого касания губ становилось щекотно. А сердце Санеми неистово стучит в груди, в то время как их языки сливаются в поцелуе. Одна рука Гию скользнула к руке девушки, а другую запустил в мягкие серебристые волосы. Поцелуй их был долгим и сладостным, а сердца стучали в унисон. И отстранились они друг от друга только чтобы перевести дыхание. Томиока обнял рукой горячее тело Шиназугавы, притянул её к себе и прошептал ей в самые губы: –Прости, сегодня я не смогу сдерживаться. Шёпот парня заставляет кожу безостановочно дрожать, а по щекам разлился румянец. После этих слов Гию осторожно провёл пальцами по шраму на её лице, и запустив руку под одежду, погладил грудь немножко ниже ключиц. Постепенно избавляя их от лишних слоёв одежды. И вот они уже свободны от оков из ткани, а от вида обнажённого тела Санеми у Столпа Воды пересохло в горле, и в ушах отдавались только быстрые непрерывные толчки его собственной крови. Тело девушки вдоль и поперёк было покрыто шрамами, но при этом она имела подтянутую фигуру с завораживающими взгляд синеглазого парня изгибами. И он молча, в слабом полусвете разглядывал её тело, а затем, взяв за руку, притянул к себе. Уткнувшись в шею провёл губами по нежной коже, и жар его дыхания, лаская кожу девушки, всякий раз отдавался острыми покалываниями. Томиока чувствует, как страсть берёт верх, и желание сплестись с этой хрупкой девушкой воедино столь же сильно овладевает им. Ему хотелось отдать свою любовь к этой израненой душе до капли, до последнего дыхания. Он не хотел, чтобы Санеми страдала. Он хотел беречь и защищать её, показать, что она прекрасна и драгоценна. Отпрянув от шеи, он переходит к шраму, описывающему крест у девушки на груди. Он целует каждый рубец на её теле, отчего Шиназугава вздрагивает всей спиной. Казалось, он пометил каждый миллиметр её тела, и вот он спустился к чему-то запретному. Он дышал на неё. В самое её чувствительное место. –Т-Томиока…стой там же… — голос девушки дрожал. От услышанного черноволосый Хашира ласково посмотрел на раскрасневшуюся от самых ушей блондинку, и поцеловав внутреннюю часть бедра, прошептал: –Всё будет хорошо, я не причиню тебе боль. От неожиданного касания Санеми выгнулась в спине, а воздух выбило из груди. С каждым новым движением поясница становилась горячей, а лицо вспыхивало при каждом прикосновении каждой самой маленькой нежности. Внутри всё будто бы плавится. Глаза Санеми сияли, как звёзды и становились влажными, но, тем не менее, она начала дышать ровнее, и дрожь утихла. Увидев, что Шиназугава наконец-то чувствует себя хорошо, на лице Томиоки снова расплылась эта едва заметная нежная улыбка. Он чувствовал, как им обоим хорошо так что он никогда не хотел останавливаться. Лишь заметив, как Столп Ветра пытается закрывать лицо и рот руками, он сократил их расстояние на минимум и снова, обжигая тёплым дыханием, шепнул прямо в ухо девушки: –Не сдерживайся, я хочу видеть и слышать тебя. Девушка с глазами цвета чернослива раскраснелась, как майская роза, но послушалась и перестала сдерживать свой голос. Каждый стон эхом отдавался в голове Гию, отчего ему было всё труднее держать себя в руках. Их руки снова соприкоснулись, и весь мир вокруг окончательно перестал для них существовать. Они могли думать лишь о друг друге, о ладонях, которые заставляют дрожать, о губах, вкус которых хочется почувствовать снова. Миг, который разделят только они, навсегда запечатлённый в памяти.

***

Зефир — бог западного ветра.