Is this taboo?

...Серое утро никак не ободряло и не придавало сил для старта нового, пусть и последнего на этой неделе, рабочего дня. С немалой силой швырнув ненавистный будильник в стену, который с треском и звоном разлетелся на куски, Джейсон нехотя уселся на кровати, одной рукой потирая глаз, а другой - ноющий висок. Сколько ещё ему придётся терпеть эту рутину? Сколько раз он ещё проснётся серым утром ровно в восемь часов после двух-трёхчасового тревожного и беспокойного сна? Сколько раз ещё ему придётся тащиться в свою ненавистную табачную лавку и с открытой ненавистью и агрессией смотреть уставшими глазами в отвратительные лица покупателей? Ответов на все эти вопросы пока что не было, да и вряд ли бы они появились в ближайшее время. Потянувшись, парень встал и подошёл к зеркалу. Он любил подолгу глядеть на себя, при этом не будучи нарциссом, любил подолгу рассматривать многочисленные глубокие шрамы на руках и на теле, которое он совсем не старался держать в форме, но оно всё равно оставалось таким же, как и лет семь назад, когда он заканчивал старшую школу, когда избавился наконец от глупых одноклассников и одноклассниц и от их бесконечных издёвок, стрел за школой и вечных пинков, когда в его глазах светилось ожидание чего-то лучшего, желание стать кем-то лучшим, ощущение того, что перед ним открыто много новых дорог, ведущих в прекрасное будущее...всё оказалось куда плачевнее, чем он себе представлял. В универе картина не сильно изменилась; он так же оставался один, хоть теперь никто над ним в открытую не смеялся и не издевался. Даже если бы так и было, он вряд ли так же сильно убивался бы, как в школе. Тем не менее, он не был среди толпы друзей, не был популярен и не был кем-то вроде звёздного мальчика, но его это не расстраивало, он уже привык быть незаметным для основной массы людей. Так и было ещё четыре года. Невообразимая куча работ давила на него, как и невыносимое одиночество (ещё хуже и тяжелее было осознавать, насколько он одинок, находясь при этом среди светящихся от счастья людей, держащихся друг с другом рядом). Отработав год на послеучебной практике, он сто тысяч раз пожалел о том, что пошёл учиться на врача, и вскоре ушёл из этой сферы. Только тонкая корочка диплома, лежащая в ящике с остальными документами, свидетельствовала о том, что он когда-то был полон сил и желания помогать людям и лечить их, исполняя свой "долг". С тех пор много времени утекло... а сколько сейчас времени?? Предавшись воспоминаниям, он не заметил, как прошло почти что полчаса, и минутная стрелка его наручных часов уже висела около цифры 6. Джейсон опомнился и начал спешно собираться, не желая получить выговор от начальства за опоздание, или, что ещё хуже, штраф. Потягивая дешёвый кофе из картонного стаканчика и подумывая о том, что пора бы уже купить большой пакет кофе и принести его сюда, чтобы не тратить деньги в кофейне, Джейсон сидел на мягком стуле за стойкой кассы и почти что безжизненно пялился на чистый, как слеза младенца, лист его тетради, постукивая о него обратной стороной карандаша. Когда покупателей совсем не было, он занимал себя неточными зарисовками, иногда окрашивая свои серые будни в немного более яркие цвета. Он окинул взглядом стеллажи с огромным количеством пачек сигарет, полки с электронными сигаретами и запчастями для них, кальянными чашами и вазами, табаком для кальянов, стеллажи с жидкостями для все тех же электронок в поисках хоть чего-то, достойного запечатления на бумаге. На столике над кассой противно гудел старенький ноутбук, иногда пощёлкивая , предвещая о своей скорой кончине. Наконец, взгляд парня остановился на дороге, которую можно было увидеть через стеклянную витрину павильона. Там туда-сюда сновали машины, спешили на работу люди, тревожно моргал светофор под злостными порывами ветра. Джейсон поблагодарил всех богов за то, что успел дойти до своего маленького укрытия до того, как погода начала буйствовать, когда увидел, как о стекло с другой стороны начали бить тяжёлые капли начинающегося ливня, и по-хозяйски расслабленно включил обогреватель. Поймав на секунду какой-то непонятный оттенок только что ускользнувшей мысли, Джейсон будто прозрел, и тотчас же карандаш быстро зашуршал по листу бумаги, оставляя рваные, острые линии, которые вскоре начали принимать очертания девичьего силуэта в платье, которое развевалось на ветру. Постепенно в образе на бумаге начало проясняться что-то нежное и прекрасное, словно трясущееся от ледяного ветра и съёжившееся под его рваными скачками. Колокольчик на двери протяжно звякнул, выдернув Джейсона из наплыва вдохновения. Парень лениво поднял глаза, монотонно проговаривая "Здравствуйте" и натягивая на лицо фальшивую улыбку, поднимаясь со стула и откладывая в сторону свой скетчбук. Его безразличие моментально сменилось удивлением, когда он увидел того, кто зашёл к нему в этот мрачный день. Его взору предстала промокшая едва ли не насквозь девушка, дрожащая от холода. Её плечи бессильно обнимало какое-то мокрое подобие жакета, её когда-то прекрасное лёгкое платье свисало вниз, частично прилипнув к ногам, она переминалась с ноги на ногу, отчего её кеды неприятно хлюпали. В руках она сжимала очевидно сломанный мокрый зонтик. Мокрые волосы, выкрашенные в бледно-сиреневый и бледно-розовый цвета, прилипли к лицу и шее, оплетая кожу словно маленькие змейки. Но самое шокирующее, что было в гостье - абсолютное сходство с тем, кого всего минуту назад рисовал Джейсон в погоне за убегающей от него мыслью о чем-то тёплом и родном. - Здравствуйте, - ответила она мягким, дрожащим голосом, - Могу ли я немного переждать тут дождь? Мой зонт сломался от ветра, а у меня с собой важные документы, которые ну никак нельзя промочить... Но Джейсон почти не слышал её. Как только она сказала первое слово, он посмотрел в её зелёные, даже немного нефритовые глаза и как будто впал в анабиоз. В этих глазах он увидел лесную чащу, в которой, ещё будучи ребёнком, гулял в одиночестве и думал о всяком, увидел изумруды маминого колье, которое она носила до самой смерти, увидел цвет ярлычка чайных пакетиков "Гринфилд" с его любимым вкусом чабреца и шалфея, увидел что-то невозможно знакомое и приятное, такое тёплое и греющее душу.. -...Молодой человек..? - этот приятный голос должен был вывести Джейсона из его состояния, но он не только не сделал этого, а ещё больше опьянил его, но тем не менее Джейсон ответил: - Да, да, извините, я ещё не до конца проснулся - сказал он, улыбаясь уже по-настоящему, - Конечно, оставайтесь..., - он слегка помедлил, раздумывая, - Давайте сюда ваш жакет, я повешу его на обогреватель, он хоть немного просохнет. - Спасибо большое, - ответила она и протянула ему едва ли не сочащуюся водой одежду, - Погодка сегодня не очень, да? - она улыбнулась, обнажив свои белые, как жемчуг, зубы. - Да, вам не очень повезло оказаться на улице в это время, - он взял промокший жакет, от которого внезапно и приятно пахнуло персиком, и повесил его на уже разогревшийся обогреватель, - Может, вы хотите чаю? - он сам не ожидал от себя такого предложения для незнакомки, которая уже спешно вытаскивала из промокшей сумки какие-то бумаги, которые, как она вроде сказала раньше, были очень важными для неё. и раскладывала их на стойке кассы. - Да, спасибо, чай сейчас был бы очень кстати, - она снова приветливо улыбнулась, - вот черт, по краям всё-таки немного промокли.. Можно я немного просушу их здесь? - она сказала это немного неуверенно, будто боялась получить отказ. - Да-да, конечно, без проблем, - оживленно ответил он, включая электрочайник. - Как я могу отблагодарить вас, Джейсон? - она сказала последнее слово, глядя куда-то в район груди парня и слегка прищурившись. Ему потребовалось немного времени, чтобы вспомнить, что он постоянно на работе носил этот осточертевший ему бейджик, который немного покалывал его кожу сквозь рубашку. - Не стоит, что вы... Это я должен благодарить вас, что вы разбавили моё одиночество в такой ужасный день, - и когда это он научился так любезничать с людьми, ведь он так холодно всегда ко всем относился? Он мельком посмотрел на документы, которые лежали на стойке. На одном из них он разглядел печать с логотипом университета, который он когда-то закончил и пару слов о том, что приёмная комиссия ожидает появления девушки в университете для сдачи вступительного экзамена. - Поступаете? - как-то невзначай спросил он и снова покосился на разложенные бумаги. - Да, хочу в будущем стать врачом, - ответила она. Её глаза блестели и в них было видно точно то же самое, что видел Джейсон в зеркале каких-то семь лет назад... - Отличный выбор, - ответил он, конечно же, солгав; очень не хотелось разрушать мечты и воодушевление юной гостьи. - Да, пойду по стопам своих предков, - просияла она, и он не мог не заметить, что она действительно горит желанием точно так же, как и когда-то он сам. Чайник громким щелчком и бурлением воды внутри возвестил о том, что время пить чай наступило. - Какой вы хотите чай? У меня есть малиновый, ромашковый и просто черный, - он рылся в коробке с пакетиками, не глядя на девушку. - Остановлюсь на малиновом с парой ложек сахара, если есть. Джейсон налил в чашку кипяток, положил туда ложку и бросил туда пакетик чая. Вода стала окрашиваться в приятный бордовый цвет. Он протянул гостье чашку и два пакетика сахара. - Как вас зовут? - этот вопрос тоже как-то сам собой вылетел из его глотки, ведь он сам точно не хотел ни с кем знакомиться или заводить дружбу. - Моё имя Мэдди, - ответила она, принимая чай и засыпая туда сахар. - Приятно познакомиться, Мэдди, - он улыбнулся и опёрся руками о стойку, чуть было не упав. - Взаимно, Джейсон.