Я шел по мосткам, и вдруг — Там, в глубине потока, Сквозят водяные цветы.
— Ваше высочество, а как скоро мы выезжаем? — Чимин аккуратно откусил печенье с орехами кедра и заинтересованно посмотрел на императора. В нем играло детское озорство и любопытство от предоставленной возможности путешествия. Для кисэн, которые не имели возможности покинуть свой дом, кроме случая замужества, такое происшествие было неслыханной удачей, о которой будут слогаться легенды еще очень многие годы. Поэтому императора и генерала множество вопросов юного омеги вовсе не смущали, а напротив даже радовали и забавляли. Давно в их суровой жизни не было столь звонкого, как колокольчик, голоса и задорного смеха. — Думаю, через несколько дней приготовления закончатся, — Чонгук положил печенье на блюдце Тэхену, не замечая как младший удивился.- Вы всегда жили в Чосоне? — Да, — ответил Тэхен и налил императору чай. Они не просили друг у друга что-то, а сами все делали. Им не нужно было произносить что-то, они сами были готовы друг другу отдать все, что есть у них самих. Короткие взгляды и мимолетные улыбки. Между ними определенно было что-то большее, чем просто симпатия. Возможно это была любовь с первого взгляда. Всепоглощающая, безрассудная, окрыляющая и испепеляющая изнутри, самая что ни есть настоящая любовь. — Как вы стали кисэн? — спросил Юнги, а глаза Тэхена стали холодными как лед. В янтарных глазах Чимина все движение остановилось и казалось, что они потемнели и стали черными как шоколад. По их лицам сразу стало понятно, что генерал открыл ящик Пандоры, в котором хранилась вся печаль этих юных сердец. То, о чем они замалчивали слишком долго, о чем не привыкли говорить, эмоции, которые не разрешали испытывать и проживать. Ведь если в них углубиться, то можно пойти к самому дну, а может там и вовсе нет дна. Никто не знал, сколько в них печали, кроме их обладателей. Омеги считали, что если они стали кисэн, то отныне и навеки должны забыть, что такое горести и привносить в этот мир лишь радость, искреннюю радость. Они должны делать этот мир красивее, прямо как цветы вишни ранней весной, когда вся природа еще в зиме, а эти храбрые деревья распускают свои бутоны, одаряя серый и унылый мир нежными красками. — Наша мать была кисэн, -начал рассказ Тэхен. Он стал тихим и спокойным. Чонгуку даже на момент показалось, что омега, как мираж, вот-вот исчезнет. — Мы унаследовали это от нее. Невероятной красоты омега с запахом жасмина влюбилась в высокопоставленного чиновника. О нашей матушке ходили слухи по всему Чосону, а точнее о ее внешности. Говорили, что она живое воплощение жасмина, так же нежна, освежающа и дурманила разум собой. У нее был тонкий голос, а пение было похоже на поток горного ручья. Своим танцем она дарила жизнь, а игрой на инструменте заставляла трепыхаться сердце как мотылек., — младший смотрел вперед себя в пустоту. В его голосе была горечь, что отдавала металлом в сознании каждого присутствующего.- Но он был женат и у него были дети. Этот альфа тоже любил нашу матушку, но не осмелился ей сказать о том, что у него уже есть семья. Как и большинство альф, которые связывались с кисэн. Такого рода связь с кисэн всегда должна была быть тайной. Ведь тогда это будет позор в первую очередь кисэн, а только потом уже тому, кто с ней связал судьбу.- Тэхен немного хмыкнул и опустил глаза вниз, — Когда вся правда открылась, то матушку это очень сильно поразило. Она стала замкнутой, все реже выходила на приемы и все больше проводила времени с нами. Мы видели, что она в печали, но не понимали почему. Были еще слишком юны. Ее жасминовый аромат слабел, глаза тускнели, а голос становился тише и тише. Сердце ее было не на месте, она отдала его тому альфе. В таком состоянии ее одолела лихорадка, она еще была достаточно молодой, когда покинула этот мир. В последние дни, когда она еще была жива, ее глаза и вовсе стали хрустальными, а когда замерли, то превратились в два печальных сапфира, в которых осталась вся боль от несчастливой любви. Эти глаза невозможно забыть. Чимину тогда было двенадцать, а мне одиннадцать. Наш отец даже ни разу не пришел к нам. Но может это даже и хорошо. Все, что не делается, все к лучшему. Как и положено детям кисэн, они тоже начинали свое обучение искусству в доме кисэн. Так мы и начли свой путь. Матушка нам обеспечила хорошее будущее. В городе все-таки узнали, что от связи того альфы и нашей матушки появились мы, и на удивление, люди говорили лишь о том, что мы получились столь же прекрасными, как и наша покойная матушка. Когда Тэхён закончил свой рассказ, Чимин накрыл ладонь младшего брата своей. Они прошли через это вместе, разделяли одну боль пополам. Альфы слушали рассказ затаив дыхание. Они и представить себе не могли, что за изящными движениями скрывается настолько большая трагедия. Даже война и смерти многих людей не производили на них такого впечатления, как этот рассказ. -Так значит Чимми звать Чимином? — Юнги удивился, а его рот приобрел форму буквы «о». Генерал решил немного перевести тему, чтобы омеги не будоражили в себе душераздирающие воспоминания. — Да, генерал. Мое настоящее имя Чимин, мне оно очень нравится, но как и положено кисэн, мы взяли псевдонимы. — А тебя, как звать, Ви? — Мин решил спросить и второго омегу. — Тэхен. Ким Тэхен и Ким Чимин. Дети рожденные в неволе, но со свободными сердцами, — впервые после рассказа Тэхён улыбнулся и Чонгу немного расслабился. Он совершенно не знал, как в такие моменты реагировать и что лучше сказать, но эта улыбка помогла ему. Он искал взгляда Тэхёна и нашел его, слегка печальный, но красивый. В голубых глазах было спокойно, лед оттаял и море снова омывало водой берег каемки радужки. — У вас красивые имена, — Чонгук поменял положение ног и сел более удобно плотнее прижимаясь бедром к Тэхену. — Будем вас теперь только так и называть. А то эти ваши имена меня напрягали, — слегка ребяческая формулировка вызвала у Чимина смешок. Не часто услышишь, чтобы император позволил себе так расслабленно говорить — Ваше величество! — возмутился Тэхен.- Нельзя же так все открыто говорить. А вдруг, мы с Чимином обидемся на Вас? Об этом Вы соверешнно не подумали? Эти имена нам дал наш уважаемый хэнсу, поэтому и Вас попросим относиться к ним с уважением. — Тогда я готов загладить свою вину. Хэнсу безусловно нарек вас прекрасными именами, но ваша матушка дала вам еще более красивые имена. — И что же Вы предлагаете? — поинтересовался Чимин. Рука подперла острый подбородок, а в глазах появилась лисья хитрость. Хитрости Чимину было не занимать, он мог прекрасно вести переговоры и получать то, что ему нужно. Его собеседник и сам не понимал, в какой момент он уже исполняет все то, что хочет омега. — Генерал, Мин. Как насчет того, чтобы скупиться? — Думаю это отличная идея. К тому же на улице чудесная погода. Птицы поют и солнце одаривает нас щедро своими лучами. Грех в такую погоду сидеть во дворце. — Но, император. Вы же нам прислали множество подарков, — Тэхен возразил, но его пухлых губ коснулся палец альфы. — Я знаю, что вы не получали подарки. Разрешите нам сделать их, — Чонгук сказал это максимально мягко и нежно.- Просто разрешите нам позаботиться о вас. Для нас это будет огромным счастьем. — Мы согласны, — выкрикнул Чимин и заливисто засмеялся. — Почему бы и не прогуляться. Покупки это всегда приятно. — Чимин, — шикнул Тэхен.- Ты забыл, чему нас учили? К тому же не забывай, кто перед нами, — особенно выделенное слово «кто» заставило Чимина немного закатить глаза, за что младший брат толкнул старшего немного лоткем в ребра. Вроде бы он младший брат, но иногда ведет старше Чимина. И это обоих устраивает. Альфы с любованием наблюдали перепалку братьев и не сдерживали улыбки. Юность это самое счастливое время в жизни каждого человека. В это время мы проживаем все самые лучшие моменты. Они еще немного поболтали о пустяках и отправились на рынок за покупками. Переодевшись в одежду купцов император, генерал и кисэн покинули дворец.***
На рынке продавалось множество товаров. Ткани, украшения, заколки, косметика, парфюм, вкусности. Глаза то и дело разбегались от одного товара к другому. От ароматов голова шла кругом и все они соединялись в идеальную гармонию. Тэхен подбежал к прилавку с сушеной хурмой и, с по-детски невинными глазами, посмотрел на аккуратно сложенную пирамидку сушеной хурмы. Альфа подошел со спины и посмотрел на прилавок. — Хочешь хурмы? — Чонгук взглянул на Тэхена и подмигнул. — Ага, — закивал омега. И поймал себя на мысли, что сейчас похож на Чимина, поэтому быстро вернув трезвость ума добавил.- Не стоит. — Почему же? Сколько стоит хурма? — альфа продолжал настаивать на своем и все же завел диалог с продавцом. — Десять серебряных штука, — ответил пожилой седовласый мужчина. — Тогда давайте всю! — Чонгук достал мешочек с монетами и дал старику. — Но я же столько не съем! Не надо нам всю, достаточно пару штук. Не слушайте этого богатого господина, он видимо на солнце перегрелся. — Вы невыносимы, Тэхён. Так уж и быть, уступлю вам. Пару штук так пару штук. Продавец смотрел на влюбленную пару и решил, что если он еще положит несколько штучек, то не обеднеет от этого. Редко можно встретить настолько красивых влюбленных, которые дополняют друг друга и держат баланс энергии инь и ян. Через несколько минут Тэхен держал аккуратно завязанный мешочек с хурмой, а на его лице цвела широкая улыбка как цветок красной хризантемы. Ему приятно, что император послушал его и теперь на пути к озеру с водными лилиями они говорили о поэзии и живописи, не пропуская при этом захватывающие дух пейзажи. Чимин и Юнги ходили по рядам рассматривая ткани привезенные из Цин. Красные, фиолетовые, голубые, зеленые, персиковые, белые — каких только цветов там не было. Абсолютно все. Некоторые даже Чимин вообще видел впервые в жизни и они приводили его в непередаваемый восторг. — Генерал, Мин, — Чимин резко повернулся, от чего генерал немного в него влетел, но тут же попятился назад. Некоторая резкость и дикость в движениях обескураживала сурового Юнги. — Называй меня Юнги. Мне нравится твое имя, поэтому я хочу его часто произносить, ты тоже не стесняйся. — Хорошо — Что ты хочешь, Чимин? — Я хочу научиться сражению и боевым искусствам. Не смотри на то, что я с виду достаточно хрупкий. Мне правда интересно заниматься тем же, чем и ты. К тому же я танцевал с ножами. Это тоже своего рода боевое искусство. — Тут и не поспоришь, но если тебе так хочется, то хорошо, я сам тебя научу, — удивление на лице омеги привело Юнги в восторг. Любая эмоция на этом лице вызывала у альфы волну чувств и переживаний.- Тогда думаю тебе нужно купить более подходящую. Какого цвета желаешь? — Голубого, — Чимин задумался.- Нет! Лучше черного. Как твоя форма, — он указал коротеньким пальчиком на одежду генерала и старший вспомнил, что его форма именно черного цвета. — Действительно, черного цвета. Тогда идем и купим. Может еще что-то хочешь? — Да, сливового мороженого, — Чимин звонко засмеялся и подошел ближе к Мину Они направились за мороженым к ближайшему прилавку — Чего желаете, господа? — дама с седой прядкой, которая выпадала локоном из аккуратной прически обратилась к ним. — Дайте пожалуйста два сливовых мороженых. — Как скажете, — в бумажные стаканчики она положила мелко раздробленный лед и полила его сладким сливовым сиропом.- Вот ваше мороженое. С вас пятьдесят серебряных. Юнги протянул женщине монеты и поблагодарил, а Чимин тем временем начал наслаждаться мороженым и рассматривать местную природу. Он не заметил как могучие деревья выглядывали за прилавками, а их кроны широко раскидывались над дорогами, создавая прохладную тень. Юнги повернулся и наблюдал как младший с огромным удовольствием поедает сладость. До такой степени, что омега не заметил как немного измазался. Мин подошел ближе и с непростительным откровением смотрел на губы Чимина. — Что? Что-то не так? — испуганно тараторил Чимин.- Что-то случилось, Юнги? Ты чего так смотришь? Не отвечая на вопрос омеги альфа одним движением притянул младшего к себе за талию. Между ними были лишь сантиметры. Чимин быстро хлопал ресницами, а губы то и дело открывались и закрывались. Юнги прикрыл глаза и накрыл своими тонкими губами сладкие, от мороженого, губы Чимина. Омега был не в силах сопротивляться и поддался альфе. Отдался в его сильные руки, полностью доверяя ему себя и всю свою жизнь. Первый поцелуй в жизни Чимина останется сладким воспоминанием в памяти. Останется теплым весенним днем. Останется как самое лучшее мгновение его молодости. Останется не просто как поцелуй, а как Мин Юнги.