Господин Тарталья бросает вам вызов

«Я заберу тебя после пар» Тарталья отправляет сообщение и откладывает телефон, возвращаясь к шипящей сковородке. Тихая музыка, солнце, заливающее кухню, – Аякс щурится от удовольствия, пока воображение рисует картины грядущего вечера. Чжун Ли только расплывчато пообещал, что сегодня они попробуют нечто особенное, а у Тартальи по венам уже растекается жаркое предвкушение. Мужчина был педантичен во всем, что касалось получения Аяксом удовольствия, он ни разу не оставил партнёра даже с ноткой неудовлетворённости. Разве что... если не считать их злополучный первый раз, но и его Аякс хранит в памяти и любит нежной любовью. Готовый завтрак почти падает из рук, когда в сладкие мечты врываются прохладные ладони, крепко сжавшие его ягодицы. Аякс в последнюю секунду ловит тарелку и резко разворачивается. Глаза у Люмин не менее удивленные и круглые: он едва не снес её плечом, но она все равно утыкается носом ему в грудь, обнимая. – Трусишка, – она с усмешкой притирается щекой к голой коже. Тёплое дыхание касается его, под рёбрами становится томительно тесно. Аякс улыбается и подхватывает Люмин на руки, усаживая на столешницу. Теперь она выше, девичьи бёдра обнимают его торс. Лодыжки скрещиваются за спиной, Люмин давит пятками Тарталье в спину, заставляя вжаться пахом в бедро. Её плечи дрожат от сдерживаемого смеха. Аякс скользит ладонями по нежным бедрам. Губы жадно прижимаются к артерии на шее, отзывающейся беззащитным пульсом. – Ты явно взбудоражен и взбудоражен не мной. Люмин вплетает пальцы в рыжие волосы, принимаясь мягко массировать кожу, пока Аякс с довольным звуком покрывает шею быстрыми влажным поцелуями. Гибкое тело извивается под напором губ. Руки Люмин требовательные, а от запаха её тела голову Тартальи кружит. Внизу живота мучительно жарко, хочется посильнее прижаться бедрами и снять растущее напряжение. Телефон, оставшийся лежать на столешнице, призывно вспыхивает, и Люмин заинтересовано берёт его, открывая пришедшее сообщение. Аякс не отвлекается от занятия: зубами стягивает тонкую лямку с покатого плеча, обнажая одну грудь, к которой тут же приникает губами, вызывая у Люмин тихий, чувственный стон. – Всё с тобой понятно, Аякс, планируешь веселиться, пока жена будет в командировке? – Люмин усмехается, откладывая телефон в сторону, прижимает его голову плотнее к груди и сама сбрасывает вторую лямку ночнушки, открывая доступ к телу. – Хочешь, позвоню тебе в процессе? – Аякс смотрит снизу вверх, ловит Люмин в ловушку, не давая ей отвести взгляд, пока язык скользит по груди. Девичья ладонь опускается на его лицо, закрывая глаза, видимо, чтобы не соблазняли ещё сильнее. Аякс чувствует себя от этого, как никогда, самодовольным. – Думаешь, твой любовник готов к такому? Чтобы вместо криков его имени, ты выстанывал мне комплименты, пока он тебя трахает? – Люмин поднимает одну бровь, в золотых глазах сияют смешинки, которые тут же плавятся под напором густого возбуждения, когда пальцы Аякса проходятся по бедру вверх, задирая подол ночнушки. Он не обнаруживает под тонкой тканью нижнего белья и довольно прикусывает плечо, пальцами скользя между жара раздвинутых ног. Кажется, на это утро у них одинаковые планы. Она притягивает его к губам, и Аякс жадно завладевает её языком, кусаясь и вылизывая каждый уголок жаркого рта. Он всегда нетерпелив до Люмин, её самоотдача и мягкий запах пленяют. Хочется погрузиться в неё целиком, залезть под кожу и остаться жить там, в глубине чужой плоти. Аякс глушит тихие стоны на любимых губах, и бедра прижимают крепче, пока длинные пальцы проходятся между половых губ, собирая выделившуюся смазку. Его руки никогда не были аккуратны. Тарталья всегда был слишком импульсивен и жаден, но Люмин только выгибалась под горячими ладонями, и улыбка на её губах всегда такая мягкая, распарывала Аякса изнутри. Пальцы погружаются внутрь тягуче медленно, но с нажимом на чувствительные стенки. За пять лет брака он успел изучить её всю, исследовать каждый уголок, и теперь точно знал, что нужно делать, чтобы Люмин извивалась в его руках. Ногти ощутимо впиваются в голую лопатку Аякса, и жгучая боль заставляет двинуть пальцами внутри резче, чем он планировал. – Если ты будешь издеваться, я сама тебя поимею, – Люмин тянет за волосы и шипит в губы, срываясь на стон, когда Аякс разводит пальцы внутри. Он повторяет это движение и Люмин вжимает его лицо в шею, запрокидывая голову. Она любила грубый, быстрый секс, но никогда не могла принять его сразу, была необходима подготовка, и Аякс обожал эту часть сладостного ожидания не меньше, чем момент, когда он всё же сможет наполнить её собой. – Ещё, – требовательный вздох срывается с губ, устремляясь в полоток, и свободной рукой Аякс давит ей на живот, заставляя отклониться сильнее и дать больше доступа. Её задница почти свисает с разделочного стола, но Люмин отдаётся надёжным рукам, принимая в себя пальцы. Они входят глубже, пока костяшки не касаются входа и скользят от выделившейся смазки. Это пленяет. И то, как Люмин одной рукой хватается за его предплечье, скользит вдоль вен, к кисти. Аякс замирает под прикосновениями, глубоко погрузив в неё пальцы, и пускает легкую дрожь по руке, чтобы Люмин могла чётко ощущать его в себе. Тонкая девичья ладонь обхватывает запястье, ощутимо сдавливая. Люмин снова сжимается на пальцах. Стонет на выдохе, и Аякс вместе с ней, представляя этот жар на члене. Она вжимает его кисть сильнее в себя, у Тартальи болят мышцы между пальцами, но он слушается. Гладит изнутри нежные стенки в одной из самых чувствительных точек, доставая до нее лишь подушечками. Движение получается дразнящее и чувственное. Люмин вздрагивает и трогает край входа, растянутый на его пальцах. Аякс задыхается, впитывая в себя её наслаждение. Большим пальцем Тарталья касается клитора, делая на пробу круговые движения, и она отзывается, льнет бёдрами к руке и шумно дышит над ним. Он прижимается ухом к горлу, чтобы ловить задушенные стоны. Каждый проходит насквозь, спускаясь обжигающей волной к паху, где уже горячо и твёрдо. Аякс потирается членом о мягкое бедро, и ткань домашних штанов неприятно жжёт нежную головку. Несдержанный стон приглушает её плечо. Люмин всё понимает без слов: её пальцы, испачканные и влажные от собственной смазки, оттягивают резинку штанов и проникают внутрь, пробегаюсь самыми кончиками вдоль ствола. Прикосновения легче пуха, и Аякс толкается в руку сильнее, пока ощутимо сгибает в ней пальцы, надавливая на верхнюю стенку влагалища. Её тело отзывается, вздрагивает, и ноги разъезжаются сильнее, Люмин почти сползает, насаживаясь на пальцы максимально глубоко. Аякс едва успевает подхватить её второй рукой под бедра. Люмин опирается спиной на полку, прогибаясь в спине, и что-то летит вниз на пол. Никто из них не оборачивается. Тарталья удерживает её на своей руке и в болезненной хватке на бедре, пока она хватается за член, словно это действительно может спасти от падения. С пораженным стоном Аякс вылизывает её плечо. Он снова сгибает пальцы и медленно вытаскивает их почти до самого конца, оставляя внутри лишь подушечки, а потом резко вгоняет обратно, и хлюпающий звук, смешанный с острым стоном, заставляет довольно улыбнуться. Губы прижимаются нежным поцелуем к подбородку Люмин. Аякс играет на контрастах с грубыми движениями, с которыми входили пальцы. Она такая мокрая, а теплая ладонь сжимает член и не двигается, но даже это ощущается прекрасно. Люмин жмурится от движений, загнано дышит, широко открывая рот, и, кажется, не может быть сосредоточенной ни на чем больше. Её свободная ладонь отпускает рыжие волосы и тянется вниз к бёдрам, лихорадочно путаясь в атласе ночнушки. Аякс слегка ослабляет хватку на бедре, заставляя Люмин ухватится за его плечо для поддержки. Губы проходятся вдоль шеи и жарко шепчут на ухо: – Ты можешь кончить только от того, что я делаю внутри тебя. Люмин – одна из тех девушек, что могла дойти до пика от одного лишь проникновения, и Аякс обожал эти её оргазмы. На них нужно чуть больше времени и резкость с его стороны, но отправить её за грань, не касаясь клитора, для него высшая награда. Третий палец входит в неё легко. Хватка на плече обещает оставить синяки. – Я не смогу, – задушенный шепот срывается с губ, лишь подтверждая понимание, что Люмин близко. Движения становятся резче, и в сложенных лодочкой трех пальцах собирается так много смазки, что она стекает вязкой ниточкой к запястью. Аякс чётко ловит момент, когда её тело напрягается сильнее, натягивается, как струна, и он ощутимо вдавливает подушечки пальцев в чувствительное местечко, доводя до грани. Её стенки дрожат, судорожно сжимаясь на пальцах. Аякс крепко прижимает к себе взмокшее тело, пока Люмин вздрагивает. Пальцами нежно поглаживает изнутри, продлевая удовольствие, и губы порхают по линии челюсти. Люмин бессильно поворачивает голову, подставляясь и приоткрывая губы. Аякс с легким смешком прижимается к её рту, проникая и мягко скользя вдоль языка. – А говорила, что не сможешь, – Аякс улыбается, не отстраняясь от лица, и Люмин сердито прикусывает его губу. С громким хлюпом он вытаскивает пальцы, демонстрируя, как ниточки смазки натягиваются и рвутся между его пальцев. – Ты навела такой беспорядок. Люмин, опираясь о столешницу, слегка подтягивает себя вверх, занимая более устойчивое положение, и гладит его за ухом как лисёнка, смотря сверху вниз. – Думаю, ты можешь это исправить. Ладонь надавливает на рыжую макушку, заставляя опуститься ниже. В её глубоком и довольном взгляде светятся игривые искры, когда Аякс опускается на колени. Она приподнимает края белоснежной ночнушки. Ладонь ерошит волосы на затылке и тянет – Тарталья послушно следует за ней. Его рука только ложится на девичье бедро, оставляя влажные следы, как Люмин его останавливает. – Думаю, твоих рук на сегодня хватит. Аякс усмехается и притирается щекой к промежности, размазывая по лицу блестящую смазку. Она была такой мокрой между ног и ягодиц. У него становится сухо во рту от этой мысли, и он в нетерпении прикрывает глаза, рвано выдыхая. – Тогда что же ты хочешь от меня получить, лучик? Возможно, он немного издевается, но Аякс заслужил, чтобы ему подыграли. – Хочу, чтобы ты занял свой рот другим делом. Аякс приоткрывает один глаз и на пробу проходится языком по бедру. – Вот так? Волосы сильнее сжимаются в кулаке, на что Аякс только смеётся. Пальцами он обхватывает свисающую лодыжку, оглаживает большим пальцем косточку и, всё же послушавшись, языком скользит от ягодиц до клитора, собирая смазку. Если его любимая хочет, чтобы он вылизал её дочиста... Что ж. Люмин сейчас так сверхчувствительна, что довести её до нового оргазма и сделать снова такой же влажной и просящей его член для Аякса не составит труда. У них есть ещё пара часов на совместные забавы.

***

– Веди себя прилично. Слушайся Чжун Ли, – Люмин гладит его по руке, пока они ожидают объявления на посадку. В аэропорту много народу, но им удается найти тихий уголок, где они могут передохнуть после спешки со сборами. Аякс едва успел покидать первое, что попалось под руки в чемодан Люмин. Кажется, он скомкал и бросил её самый дорогой и любимый костюм. Возможно, Люмин убьёт его, как только вернётся обратно в город. Но она сама заставила Аякса собирать её вещи, потому что он занял её слишком надолго. – Что-то я не слышал протестов, пока трахал тебя и кормил блинчиками одновременно. Ты просила ещё. Тарталья ворчал больше для приличия, пока потрошил их гардеробную и ванную на предмет вещей, которые могли ей пригодиться. Люмин собирала все необходимые для работы материалы. – Дело было в блинчиках. В итоге они оказались на стойке регистрации в самый последний момент. – Ты не должна быть на стороне моего любовника, это так не работает. Аякс обиженно фырчит, Люмин слегка пинает его носком кеда, пока он обратно не поднимает на неё взгляд. – Пока ты с ним, я могу не переживать, что ты натворишь очередные глупости. Он положительно на тебя влияет. Тарталья вальяжно откидывается назад в кресле, с вызовом смотря в золотые глаза. – Когда это я творил глупости? – О, я была готова к этому вопросу... Люмин настолько показательно достаёт телефон, что уголок губ у Аякса дёргается в улыбке, которую тот тут же давит. – И так, пункт первый: посвящение в студенты... Аякс забирает у неё телефон, заглядывая в экран. – У тебя правда есть список? – Я иногда перечитываю, когда слишком одолевает любовь к тебе. Чтобы не расслабляться. Его губы всё же расползаются в широкой улыбке. – Так значит, любовь ко мне доводит тебя до амнезии? – Ты опять пропустил всё самое важное, – выдыхает Люмин, забирая из рук телефон и укладывая обратно в сумочку, а потом поднимает на него долгий взгляд. Аякс неловко ведёт плечом, когда она принимается говорить. – А если серьезно, поговори с Чжун Ли. Пора внести в ваши отношения ясности. Аякс опирается локтями о её бедра, и их лица оказываются максимально близко друг к другу, чтобы вести не предназначенный для чужих ушей разговор. – О чём ты? Внутри скапливается легкая нервозность, он прихватывает подол светлой юбки Люмин, пропуская ткань сквозь пальцы. Аякс не хотел разрывать ни одну сторону своей жизни. – Ты правда веришь, что он для тебя просто мужчина, с которым ты иногда спишь, когда меня не оказывается рядом? Люмин прижимается лбом к его, и Аякс прикрывает глаза, чтобы золотые омуты не поймали его в плен. – Я не спал больше ни с кем, после того, как мы с ним познакомились. Это не ответ, но самое близкое к правде из того, что он готов озвучить. Эта мысль режет, и он удивленно распахивает глаза, сталкиваясь с понимающим взглядом. Люмин берёт одну его ладонь в свои и ведёт большими пальцами по внутренней стороне. Жест, который всегда действует на Аякса успокаивающе и помогает собраться с мыслями. Люмин слегка отстраняется, поднимая взгляд на табло, где загорелось оповещение о посадке. – Подумай над этим, меня не будет почти неделю, и на это время ты переезжаешь к нему. Думаю, у вас будет время всё обсудить. Она коротко гладит его по щеке и легким движением поднимается на ноги. – И тебя это не тревожит? С ответом Люмин не колеблется ни секунды. – Нет. Аякс чувствует, как напряжение разом уходит. Он позволяет себе улыбнуться. Люмин единственная девушка, что смогла вызвать в нем интерес и пленить собой. В конце концов, он сделал ей предложение, привёл в семью и даже терпел Итера, когда тот иногда навещал сестру. И что бы не случилось, Аякс всегда будет восхищен ею также, как в первую встречу, когда она надавала ему пиздюлей прямо на их церемонии посвящения в студенты. Тонкая девичья ладонь появляется перед лицом, и он хватается за неё, поднимаясь. Настало время проводить Люмин до нужного выхода и реализовать все другие планы на вечер. – Я буду скучать, – кричит Аякс вслед, когда сотрудники аэропорта проверяют билет и пропускают Люмин на посадку. Люмин оборачивается вполоборота и, когда их глаза встречаются и Аякс поднимает руку, чтобы помахать ей на прощание, она приоткрывает губы и очень чётко без звука проговаривает каждое слово так, что он может прочитать послание. Тарталья заливисто смеется, почти сгибаясь пополам. Она улыбается ему и автоматические двери смыкаются, разделяя их. Когда они снова открываются, пропуская следующего пассажира, Люмин уже нет, она исчезла, как самый сладкий мираж, и Аякс еще минуту смотрит на закрывающиеся-открывающиеся двери и поток пассажиров, ощущая приятное покалывание где-то внизу живота. Прощальное "Я уже мечтаю тебе отсосать" стоит всех признаний в любви разом.