Солнце в зените

Зенит Глава 5 Сватовство Ричарда Уорвик погиб. Был убит в сражении, борясь с тем, кого когда-то научил командовать войсками. Эдвард впал в глубокую печаль. Разумеется, ему следовало радоваться. Ричард Невилл являлся его противником…Нет, он никогда не станет воспринимать Уорвика в подобном качестве. Они сражались друг против друга, но этого не должно было случиться. «Уорвику стоило поговорить со мной. Вместе мы отыскали бы решение», - думал Эдвард. «Вопрос стоял, - или Создатель королей, или Елизавета. Именно мой брак настроил против меня Ричарда. После этого он уже не был прежним. Рана открылась и продолжила гноиться, хотя Уорвик и сделал вид, что излечился. Создатель королей хотел быть великим. Он и был в своем роде великим. Ричард столько узнал в течение жизни, посвященной достижению власти. Уорвик стремился к власти. Не к короне, как многие другие. К власти. Он намеревался стать тем, кто возводит на трон монархов и низвергает их с его высоты. Ричард Невилл и был таким, этим граф и занимался все отведенные ему годы». Число которых уже не пополнится, мой бывший друг и недавний враг. Уже никогда не пополнится». Чувствовать себя подобным образом было со стороны Эдварда безумием. Следовало радоваться. Казалось невозможным поделиться с кем-либо истинными переживаниями…даже с Елизаветой. Конечно, только не с Елизаветой. Она посчитает мужа размягшим и лишившимся рассудка. А Эдвард не размяк, да и никогда мягкотелым не являлся. Никто не удивлял большей безжалостностью, если обстоятельства того требовали, но в случае с Уорвиком…Уорвик был для Эдварда другом, образцом для подражания, божеством. Король не мог перестать вспоминать прежние дни своей ушедшей юности. Он прислушивался к Ричарду Невиллу, пытался стать таким же. Эдвард полностью поддерживал Уорвика. Поэтому Ричард сделал его королем. «Но мальчики взрослеют. У них появляются собственные желания. Они меняются, Уорвик. Ты ненавидел Вудвиллов, но Вудвиллы - это семья Елизаветы, Ричард. Вполне естественно ее желание продвинуть их вверх по социальной лестнице. Ты же увидел, как Вудвиллы начинают превосходить в могуществе Невиллов…и обратился против меня, против того, кто им в приобретении влияния помог. И сейчас мы пришли к этой точки. К смертельной точке. Ты больше не потревожишь меня и не окажешь поддержку, как когда-то. Покойный дорогой друг и оппонент». Эдвард отправился взглянуть на мертвое тело. Зрелище было душераздирающим. Такой раньше гордый, такой непобедимый…но все мы уязвимы. Наступает минута, когда смерть призывает к себе и королей, и тех, кто их создавал. Подчиниться должно каждому. Останки следовало некоторое время оставить на всеобщем обозрении, дабы не возникло слухов, что Уорвик продолжает жить. У него были враги, но легенды, в особенности, легенды живучие, преодолеть тяжелее всего. Лишившись своих тщательно выкованных доспехов, Уорвик выглядел беззащитным. Солдаты сняли их с тела. Его собственная охрана застала горе-вояк, поглощенных данным занятием, ибо она прискакала спасти жизнь Ричарда Невилла, подгоняемая горячо желающим этого Эдвардом. Король простил бы Уорвика, как простил Кларенса, и верил, что у них еще получится снова стать друзьями. Но охрана прибыла слишком поздно. Граф был уже мертв, и не оставалось ничего, кроме как забрать тело в собор Святого Павла и положить там на два дня, дабы каждый желающий мог убедиться, - Уорвик скончался. «Позвольте его похоронить со всеми полагающимися почестями и уважением рядом с родителями и братом Томасом – в аббатстве Бишем», - приказал Эдвард. Так, чтобы люди знали, - великий Создатель королей погиб в смертельной схватке с человеком, которого он некогда возвел на трон. И это оказалось концом целой эпохи. Эдвард вернулся в Лондон с Елизаветой и своей семьей. Истинный ликующий победитель. Он взял с собой Генри и поместил его в Уэйкфилдскую башню Тауэра. Несчастный доверчивый Генри, - прежний король казался счастливым, опять входя в эти удерживающие его стены. Эдвард отчасти устыдился, когда бедняга Генри выразил к нему доверие. Ланкастер являлся помехой, но избавление от него стало бы угрозой даже большей. Кроме того, был еще юный принц Эдвард. Умри Генри, народ лишь передаст хранимую верность его наследнику. Пока эта парочка жива, Эдварду Йорку следует постоянно находиться настороже. Но, в то же время, он одержал победу. Ричард Невилл погиб, и, хотя король не мог обрадоваться этому от чистого сердца, никто не сомневался, событие состоялось по его милости. Эдвард наслаждался краткими днями в замке Байнард и обществом Елизаветы. Он получал удовольствие от ее холодности, возможно, именно неодолимый порыв разбить лед сохранял страсть монарха столь живой. Пусть Эдварда увлекали другие, но возвращался король всегда к жене. Елизавета обладала тайной неповторимости. Более того, она являлась матерью королевских отпрысков. Иногда монарха терзали тяжелые раздумья об Элеоноре Батлер и об обряде, им пройденном. Но Элеонора уже умерла, и вся история канула в далекое прошлое. Однако, Эдварду удалось обнаружить, что в момент тайной церемонии в Графтоне она еще продолжала жить, и, если первый обряд считался важным, как это могло сказаться на Елизавете и на их детях? Да, прежняя эпопея уже давно унесена Летой, и, даже если кто-то примется ее исследовать, неприятности ему гарантированы. Таким образом, Эдвард выбросил проблему из головы и стал наслаждаться редкими днями передышки, ибо было приятно окружить себя счастливой семейной атмосферой, пусть она и носила исключительно временный характер. Елизавета в мгновение ока наполнила детскую людьми, коих сочла необходимыми для положения принца. Тут присутствовали вдова по имени Эвис Уэллс, служившая мальчику няней, и Елизавета Дарси, возглавлявшая приписанный к детской маленького принца штат. Но и этого было недостаточно, и королева убедила Эдварда, что их крохотному сыну принципиально завести собственного гофмейстера – управляющего. Эдвард развеселился. «В его возрасте, моя дорогая? Зачем малютке, которому нет и года, нужен гофмейстер-управляющий?» «Затем, чтобы он носил его на церемониях…людям следует знать их принца. И они сразу должны оценить, уверяю вас, Эдвард, важность своего принца». Таким образом, чтобы доставить Елизавете радость, монарх назначил лучшего из своих слуг, Томаса Вогана, ежечасно присматривать и заботиться о принце. Юный Эдвард с довольным видом лежал в колыбели и не подозревал о происходящей вокруг него суете. Как бы то ни было, даже в это счастливую домашнюю сцену ворвались новости. Эдвард их ждал, и теперь, когда они прибыли, следовало немедленно предпринимать ответные действия. В Уэймуте высадились Маргарита Анжуйская и ее сын Эдвард, называвший себя принцем Уэльским. Анна ждала в маленьком монашеском доме вне пределов Тьюксбери, прекрасно зная о сражении, разразившемся между войсками Эдварда Йорка и теми, кто объединился под знаменами короля Генри. Ей уже было известно о гибели отца при Барнете и, в глубине души, девушка возлагала мало надежды на победу без его участия в битве. Анне не хотелось ничего, только бы эта война завершилась. Ее обручили с принцем, и она даже поверила, что их чета сумеет прожить вместе в определенном согласии. Девушка не отличалась яростностью, подобно Маргарите, и не пыталась никому навязать свою волю. Анна часто вспоминала о Ричарде Глостере и о том, что этот странный поворот судьбы развел их по разные стороны развернувшегося конфликта. Что бы не случилось, Ричард поддержит брата, а Анне, разумеется, придется отстаивать правоту отца. «И все равно, мне безразлично их противостояние», - думала она. Насколько другой оказалась Маргарита. Нежные взаимоотношения, установившиеся между ними, производили впечатление странности, слишком разными являлись свежеиспеченные родственницы, - Анна была мягкой и послушной, Маргарита – неукротимой. Несчастная Маргарита! Для нее стало ужасным ударом услышать о гибели Уорвика. Она приводила в ужас своим гневом, проклиная все и всех, попадавших в поле ее зрения. Сейчас она ушла вместе с войсками сражаться против Эдварда, и второй Эдвард, суженый Анны, находился с ней рядом. Девушка испытывала глубокое замешательство. Пожелать им удачи значило пожелать поражения Ричарду, а она этого сделать не могла. Юная Невилл не представляла, о чем молиться, на что надеяться, Анна чувствовала себя потерянной и загнанной в тупик. Битва успела завязаться, и ее итог мог выясниться в любой момент. Анна поднялась на верхний уровень дома и окинула взглядом дорогу. Она долго там сидела…ожидая. Затем, в конце концов, Анна увидела, как они приближаются…потрепанная группа…с ними скакала Маргарита, и девушка поняла, что случилась трагедия. Горе переполняло Маргариту. Финал ее сразил. Было больно видеть, как эта гордая женщина отрешилась ото всего, кроме своего несчастья. Ее сын умер…погиб в сражении, и Маргарита уже никогда не станет прежней. Большая часть наполнявшего бывшую королеву огня исчезла, и та превратилась в пожилую женщину. Анна пыталась утешить ее, но для Маргариты утешения отныне не существовало. «Все эта юность…вся эта привлекательность…ушли…ушли», - сетовала она. «Они убили его. Они могли оставить мне моего сына. Мы проиграли. Ничего больше уже произойти не способно. Они поместили моего мужа в Тауэр…убили моего сына. В нем были сосредоточены все мои надежды…Я потеряла моего прекрасного мальчика, а вы, дитя мое, утратили вашего супруга». Анна не знала, что ей делать. Она старалась успокоить Маргариту, отвела ту в тихую комнату и каким-то чудом убедила прилечь на кровать. Бедная королева некоторое время спокойно лежала, безучастно глядя в лицо навалившемуся на нее страданию. Но долго оставаться бездеятельной оказалось ей не по силам. Маргарита встала. Она принялась извергать проклятия в адрес каждого, но основная их доля досталась человеку, названному королевой Узурпатором. «Эдвард, утверждающий, что он – король…он убил моего прекрасного сына, так пусть душа его сгниет в аду». Являлось безумием давать выход обуревавшему Маргариту гневу, тут легко мог оказаться кто-то из желающих донести ее проклятия до слуха Эдварда. Он был снисходителен к противникам, но своими «благословениями» бывшая королева делала эту снисходительность крайне затруднительной. Да и гибель принца принесла новые осложнения, занимающие теперь все его мысли. При жизни Эдварда Ланкастера Генри находился в безопасности, ликвидация прежнего монарха не отличалась даже минимальной пользой, ведь ему наследовал сын. Сейчас же юный Ланкастер ушел в мир иной. Между Эдвардом Йорком и безопасностью его династии стоял лишь наполовину слабоумный затворник. Все равно, Маргариту следовало заставить молчать. К счастью, народ всегда ее ненавидел, и, без сына и мужа рядом, она не представляла никакой опасности. Пока Эдвард Йорк обдумывал данные проблемы, до него дошли новости о разразившемся на севере восстании. Король выдвинулся на север страны, однако, добрался только до Ковентри, где услышал о высадке в Англии Бастарда Фальконберга и о его марше в направлении Лондона. Этот человек приходился незаконнорожденным сыном Уильяму Невиллу, барону Фальконбергу. Уорвик назначил родственника капитаном своего флота, чьим долгом стало курсировать по Ла Маншу и перехватывать корабли, которые Эдвард мог отправлять во Францию. Его высадка заключала в себе угрозу посерьезнее любого восстания на севере, и монарх немедленно развернул войска, начав поход на юг государства. Услышав, что Фальконберг прошел через Кент, вербуя людей, готовых следовать за ним и сражаться ради короля Генри, что он уперся в заставу Олдгейт, и, получив отказ лондонцев его пропустить, подверг огню восточные окраины столицы, Елизавета ужаснулась. Ее брат, граф Риверс, посоветовал королеве не отправляться, на этот раз, в убежище, но, напротив, остаться в хорошо укрепленном Тауэре, ибо он был уверен, Эдвард скоро прибудет и погасит данное небольшое восстание. Граф Риверс оказался прав. Когда Бастард осознал, что мощная и победоносная армия короля выдвинулась против него, и что сражение при Тьюксбери положило конец делу Алой Розы, он решил, - единственный оставшийся ему выход – бегство. Фальконберг распустил своих сторонников, и они разбежались так быстро, как могли, тогда как сам полководец добрался до Саутгемптона, где попал в плен, был доставлен в Миддлхэм и там казнен путем отсечения головы. Таким образом, для сопротивления наступил финал, и Эдвард отныне мог считать себя победителем. Осталась одна Маргарита, которую он надеялся держать под стражей, и несчастный свихнувшийся Генри в Тауэре. Маргарита и Анна были привезены в Лондон, где король планировал устроить свой триумфальный вход в столицу. Эдвард не имел сил забыть о проклятиях, извергнутых бывшей государыней в его адрес, и хотел, дабы и она, и все остальные поняли, Маргарита потерпела сокрушительное и окончательное поражение. Он приказал, пусть и Маргарита, и Анна Невилл поедут в победоносной процессии. Им следует занять одну карету, что сделает явным их заключение под замком. Вместо шествия на коне во главе победивших войск, как, несомненно, королева представляла себе, ей пришлось пройти тот же маршрут в смирении и унижении. И выслушать насмешки населения над ней, скромной пленницей. Лондонцы от всей души приветствовали Эдварда. Происходящая процессия и победоносный вход в столицу означали завершение боевых действий. Высокий и крепкий привлекательный человек являлся их королем, тем, которого они хотели, ибо сумел вернуть в страну благоденствие и мир. Далее ехали пленные – надменная Маргарита, приносившая трудности с того самого момента, как сошла на английский берег в качестве невесты Генри, и несчастная бледная маленькая Анна Невилл, дочь и наследница великого графа, надеявшегося сделать ее однажды королевой страны. Маргарита вызывала насмешки, а по отношению к Анне не выказывалось большого сочувствия. У народа была их прекрасная королева. Действительно, она добивалась милостей для своей семьи, но все прошедшие тяжелые дни Елизавета провела в убежище, где произвела на свет важного для государства наследника мужского пола. Кроме того, она отличалась внешней привлекательностью. Никогда еще трон не украшала более красивая пара, чем нынешние монархи. Итак, жизнь шла своим чередом. Наступил мир. Эдвард одержал над противником победу. Неужели войнам Роз пришел конец? Люди в это верили, боевые столкновения им претили, и население приветствовало человека, подарившего стране мир. Тем временем король со свитой вернулись в Тауэрский замок. Чтобы отдохнуть там после проведенной процессии. Маргариту и Анну разместили в разных, отдельных друг от друга покоях, тогда как монарх с компанией отправился в обеденный зал – на приготовленный для них пир. С одной стороны от Эдварда находился Ричард, с другой – Елизавета. Король испытывал глубокую любовь к брату, постоянно доказывавшему ему исключительно свою верность, было чудесно знать, что есть кто-то, кому можно безгранично доверять. Но Ричард находился в сетях грусти. Вид Анны, сидящей в карете рядом с Маргаритой, сильно его задел. Бедная маленькая Анна, не совершившая ничего, кроме того, для чего была рождена. Он не мог ее забыть, воспоминания о днях детства снова нахлынули на Ричарда. Эдвард объявлял: «Юный Эдвард Ланкастер мертв. Теперь остался один Генри». «А он почти слабоумный», - пробормотал Гастингс. «И при этом лицо движения», - вслух размышлял король. «Восстание на севере вспыхнуло под знаменем его имени. Пока имя Генри будет использоваться, давая изменникам повод для мятежа, окончательного мира не наступит». Над столом воцарилась продлившаяся несколько мгновений глубокая тишина. Эдвард задумчиво воззрился вдаль. Той же ночью в Уэйкфилдской башне Тауэра Генри Шестой был убит. Итак, Генри не стало. Разумеется, распространились слухи, что слишком уж в подходящую минуту это случилось. Тело положили в соборе Святого Павла, оставив лицо открытым, дабы каждый мог его увидеть. Пошли разговоры, - утверждали, - находящиеся в гробнице останки кровоточили. После тело Генри оставили на время в Блекфрайарз, а затем перевезли на барже в аббатство Чертси – похоронить там в часовне, посвященной Богоматери. Могло оказаться, судачили люди, что смерть Генри была устроена по приказу короля. Но даже если и так, этим положили финал распре, и пусть предполагалось, что по пути к миру следовало совершить несколько жестоких деяний, обойтись без них не представлялось возможным. Спустя несколько недель народ и думать забыл об обсуждении Генри. Боевые действия завершились. И Эдвард вернулся, чтобы остаться. Но Ричард не мог перестать думать об Анне, сидевшей в карете рядом с неистовой Маргаритой Анжуйской. Хотя теперь уже не неистовой. Гибель сына затмила даже ее мстительный дух и не оставила женщине сил ни на что, кроме переживания своего горя. Молодой человек не знал, считала ли Анна себя супругой принцу Эдварду Ланкастеру, но, вне зависимости от ее мыслей, тот погиб, а она была сейчас свободна. Но для чего Анне эта свобода? Чтобы находиться в Тауэре узницей? Или чтобы вступить в брак, если девушке смогут подыскать подходящего мужа? Ричард отправился к Эдварду, ибо решил поговорить с братом еще тогда, когда заметил Анну в победоносной процессии. Эдвард всегда с удовольствием встречал младшего брата и, стоило Ричарду вступить в его личные покои, окинул его изучающим взглядом. Как разительно он отличался от пылкого и симпатичного юноши, которого представлял в этом возрасте король. Ричард был среднего роста, вероятно, даже немного ниже, на лице запечатлелось очень серьезное выражение, а глаза смотрели открыто, доказывая честность своего обладателя. Честность такой степени, что молодого человека казалось невозможным заставить притвориться. «А это потребуется», - подумалось Эдварду. Хотя, вдруг, подобная участь выпадает не каждому. В любом случае он тепло улыбнулся и поинтересовался, что тревожит брата и почему тот выглядит настолько сосредоточенным. «Я уже на протяжении некоторого времени хотел поговорить с вами, Эдвард. Существует крайне важный, с моей точки зрения, вопрос». «Я тебя внимательно слушаю». «Он касается Анны…Анны Невилл». «О», - проронил Эдвард. «Ты испытываешь слабость по отношению к этой девочке. Я всегда об этом знал». «Вынести не могу, что ей приходится здесь находиться…быть узницей Тауэра». «Да, бедная крошка! Она не виновата, что является дочерью Уорвика». «Я хочу жениться на ней, Эдвард». «Конечно же, я так и предполагал. И, чего ты ждешь?» Лицо Ричарда озарилось широкой улыбкой, придав ему совершенно иной вид. «Мой дорогой Дикон», - произнес Эдвард, - «почему же ты не движешься по направлению к своей цели? Тебе нужно мое благословение, послушный братец? В данной области можешь следовать моему запатентованному примеру и жениться, когда и где тебе в голову взбредет». «Я этого и хотел», - ответил Ричард. «Вот и молодец. Мне нравятся люди, понимающие, что им необходимо. Но ты, будучи собой, сначала узнал мое мнение. Оно таково – двигайся к цели. Наш братец женился на одной барышне Невилл, ты собираешься взять в жены вторую. Эти девушки - богатейшие наследницы в стране. Уорвик был очень состоятельным человеком! Ричард отличался гениальностью в искусстве накопления состояния. Знаю, он сожалел, что не имеет сына, ибо слишком обширные владения сконцентрировал в своих руках. Да, твоя Анна – богатая дама, сонаследница имений Уорвика, как и ее сестра Изабель». Эдвард остановился и пристально взглянул на брата. Затем медленно произнес: «Могут возникнуть проблемы с Джорджем». «С Джорджем…почему они могут возникнуть?» «Мой дорогой Дикон, ты же его знаешь. Он женился на Изабель из-за ее состояния. Теперь Джордж уверен, раз Анна попала в Тауэр и была помолвлена, - а некоторые шепчутся, - сочеталась узами брака, - с сыном Генри, то она – наш противник, и ее владения следует конфисковать. В результате чего Изабель удвоит свое наследство, получив его уже целиком, а не разделенным, как раньше, пополам». «О, нет». «Надеюсь, что нет. Тем не менее, дражайший братец, иди к искомому тобой напрямик, я желаю тебе удачи с твоим сватовством». Наступил поздний послеобеденный час следующего дня, когда Ричард явился в принадлежащие Анне в Тауэре покои. Ему потребовалось тщательно обдумать, что же следует ей сказать. Молодой человек помнил, что Анна пережила тяжелое испытание, и был твердо убежден, - потрясение еще не прошло. Относительно характера ее чувств по отношению к принцу Эдварду Ланкастеру Ричард находился в полной неизвестности. Он слышал, - Анна подружилась с Маргаритой Анжуйской, девушка стала свидетельницей переполняющего бывшую королеву горя…вероятно даже разделила его. Юный герцог не хотел торопить ее. Могло оказаться, что со времени их детства чувства Анны изменились. Сейчас подруге его прежних дней исполнилось не многим больше пятнадцати лет. Ричард стремился приняться за дело с мягкостью и чуткостью. Он будет прокладывать себе дорожку осторожно, пытаясь напомнить Анне о давно минувших мгновениях в Миддлхэме, пробудить те чувства, которые дети очевидно тогда хранили друг к другу. Глостер всей душой мечтал ее увидеть, но, при этом, желал основательно подготовиться. Ричард полагал, что их первая после разлуки встреча станет крайне важной для них обоих. Он знал, где в Тауэре располагаются принадлежащие Анне покои. И ей, и Маргарите предоставили сказочно удобные комнаты. Эдвард никогда не был мстительным…и пусть прежняя королева обеспечила ему море проблем, Йорк пожал плечами и подумал, что это в порядке вещей. Добравшись до комнат Анны, Ричард был застигнут врасплох, обнаружив их пустыми. Он подозвал одного из стражников. «Где леди Анна?» - спросил молодой герцог. «Мой господин», - последовал ответ, - «утром ее забрали». «Забрали?! Но кто имел право так поступить?» «Герцог Кларенс, мой господин. Он сказал, что отвезет леди Анну к ее сестре и что отныне станет о ней заботиться». Ричард пришел в замешательство. Почему Джордж внезапно решил забрать Анну? Как бы то ни было, он отправится в лондонский дом брата и увидит Анну там. Пока Ричард шел к дому Кларенса, его осенила идея. Не догадался ли Джордж о планах младшего? И как он мог узнать? Потому что находился в курсе теплого отношения Ричарда к Анне? Потому что сейчас Анна была свободна? Или кто-то из шпионов Джорджа подслушал разговор Ричарда и Эдварда относительно ближайших намерений первого? Вполне вероятно. У Джорджа везде находились свои люди. Он жил в центре драмы и создавал драму даже там, где подобное состояние не требовалось. Кларенс что-то замышлял. Почему он внезапно проявил к Анне интерес, тогда как раньше проявлял к ней абсолютное безразличие? Ричард обязательно это выяснит. Молодой человек прибыл в дом брата, где был с глубоким почтением принят слугами. Герцог Глостер объяснил, что знает о нахождении здесь леди Анны и желает, дабы его к ней проводили. Ответом стало, - если он любезно подождет, слуги пойдут и сделают все необходимое. Но не Анна предстала перед Ричардом, это был Джордж. Джордж вошел торопливо, на его привлекательном лице держалась слабая улыбка, от благополучной жизни он немного расплылся, особенно размыванию фигуры поспособствовали чрезмерные возлияния, но Кларенс продолжал сохранять неуловимое обаяние, пусть и представая бледной тенью Эдварда. «Ричард, дорогой мой брат, как хорошо, что ты решил меня проведать». Ричард, как всегда, был прямолинеен. «Хорошо выглядишь, Джордж», - поздоровался он. «В действительности я пришел навестить Анну». «О», - отреагировал Джордж с серьезным видом. «Что случилось? Она здесь или нет?» «Д..да, Анна тут. На попечении сестры». «Зачем?» «Затем, братец. Кто еще должен заботиться об Анне, кроме ее сестры? Ты же знаешь, какими близкими подругами являются Изабель и Анна». «Она нуждается…в заботе? Анна заболела?» «Боюсь, что так. Видишь ли, она перенесла ужасное испытание. Сначала потеряла отца, потом – принца… Для несчастной девочки это оказалось чересчур впечатляюще». «Я хочу с ней поговорить». «Мне представляется, что ты не сможешь этого сделать. Анне не настолько хорошо, дабы она могла принимать посетителей». «Посетителей! Я не обычный посетитель! Анна может пожелать меня увидеть. Пожалуйста, скажи ей, что я здесь, что я пришел с целью с ней побеседовать». Лицо Джорджа посуровело. «Нет, братец. Ты не сумеешь с ней встретиться». «Я требую этой встречи». «Бесполезно выставлять тут свои требования, мой господин Глостер. Это мой дом. Анна находится под моей опекой. Я единственный, кто может сказать, кого она примет». «И что делает тебя таким значительным?» «Я являюсь ее зятем…ближайшим родственником через Изабель. Мы с Изабель позаботимся об Анне. Она в моих руках и под моей защитой. Ты же пришел сюда просить ее выйти за тебя замуж, я правильно угадал?» Джордж всегда отличался неспособностью держать свой гнев под контролем, а сейчас он гневался. Кларенс надеялся действовать с помощью коварства, отразить поползновения Ричарда изящно, но, когда брат встал перед ним, Джордж осознал, насколько упорным может быть Глостер с его ровными манерами, и гнев вспыхнул ярким пламенем. Кларенсу сообщили о намерении младшего жениться на Анне, и тот посчитал, что Ричард руководствуется тем же мотивом, что и он при вступлении в брак с Изабель, - состоянием Уорвика. «Да», - твердо произнес Ричард. «Я намерен вступить с Анной в брак, если она даст на это свое согласие». «Точнее ты намерен вступить в брак с ее состоянием. Именно его ты алчешь. Думаешь получить свою долю в богатствах Уорвика?» «Я думал об Анне…» «Ах, братец, как же ты благороден! Я хорошо тебя знаю. Спокойный, серьезный, всегда верный брату Эдварду. И что, хорошо данные качества оплачиваются? А теперь ты полагаешь, что придешь к этой несчастной отчаявшейся девочке и объявишь ей о необходимости выйти за тебя замуж…Анне, а не ее деньгам….только не им, нет, нет, ведь вы всегда были такими близкими друзьями в дни проведенного в Миддлхэме отрочества. И ты даже не заикнешься о владениях Ричарда Невилла, правда? Мой дорогой братец, Анна находилась на стороне врагов нашего брата короля. По этой причине принадлежащее ей имущество вполне возможно конфисковать». «Но именно ты сражался вместе с врагами короля, Джордж. Ты позволишь конфисковать твои земли? Анна никогда не участвовала в борьбе. Она сделала то, что была обязана сделать. Ты это знаешь, и Эдвард это знает. А сейчас я собираюсь ее увидеть». Джордж посмотрел Ричарду в глаза. «Ты не можешь ее увидеть. Анна слишком больна, чтобы с кем-то встречаться. Рядом с ней только Изабель». «Ты лжешь, Джордж». «Ты – мой брат, и я не желаю вступать с тобой в ссору, но, если ты попытаешься вторгнуться в мой дом против моей воли, я отдам приказ охране тебя остановить». «Я пришел сюда не ради скандала». «Тогда уходи, братец, пока ты его не развязал». Лицо Джорджа заалело, начавшие наливаться кровью глаза от ярости вылезали из орбит. Ричард хорошо его знал. Когда Кларенс злился, то переставал собой владеть и был способен на все. Последнее к чему стремился молодой человек, была ссора с братом, которая, учитывая теперешнее состояние Джорджа, могла завершиться гибелью одного из них. Ричард развернулся на пятках и вышел. Он решил обратиться с возникшей проблемой к Эдварду и попросить разрешения на встречу с Анной у него. Ричард был уверен, Эдвард примет его сторону. Короля связывали с младшим братом узы взаимной преданности, тогда как Джорджа он всегда держал под подозрением. Глостер знал, каким окажется вердикт Эдварда, после чего даже Кларенс вынужден будет очень хорошо подумать, прежде чем выступать против пожеланий монарха. Эдвард задумчиво выслушал рассказ о произошедшем. «Что это значит, - ясно, как день», - произнес он. «Джордж ждет не дождется прибрать к рукам состояние Уорвика. Он надеется держать Анну под присмотром с помощью Изабель. Где наш Кларенс, там обязательно сложности. Иногда я задаю себе вопрос, куда они приведут нас в финале. И как у него язык повернулся разглагольствовать о борьбе против меня Анны! Совсем совесть потерял. Вспомни, как он перешел на сторону Уорвика и сам поднял на меня оружие. Не представляю, почему я к нему такой снисходительный. Думаю, потому что Джордж – мой брат. В юности он отличался яркостью и самобытностью, его легкая злобность казалась забавной. Но игры давно закончены. Я объясню Джорджу подоходчивее, чтобы он не совершал ничего тебе мешающего». «Я боюсь, Джордж может удерживать Анну у себя против ее воли. Если бы мне было позволено с ней встретиться…» «Встретишься. Я уведомлю Джорджа, что Анна должна принять тебя в его доме, а ты, в свою очередь, сможешь поговорить с ней и осуществить свои планы». Ричард поблагодарил брата, и Эдвард тут же отправил посланца к Джорджу, оповестив его, что, как только младший попросит, ему следует незамедлительно позволить встречу с леди Анной. Осмелься Кларенс помешать, - отвечать придется лично перед королем. Предоставив Джорджу время на получение монаршего приказа, Ричард отбыл в дом брата, где последний его уже ожидал. Кларенс выглядел благодушно, даже самодовольно, и молодой герцог на мгновение решил, что он смирился и принял наказ Эдварда. «Я приехал увидеть леди Анну», - произнес Ричард. «Прошу тебя, не откладывая, отвести меня в ее покои». «Увы», - ответил Джордж, сложив ладони и благочестиво взирая на крышу, - «ты прискакал слишком поздно, Ричард. Леди Анны здесь больше нет». «Здесь больше нет? Почему…она же была тут…» «Была, а теперь - нет». «Тогда где она?» «Я выслушал от брата отповедь, что мне не следует брать на себя опеку над этой леди, поэтому ее местонахождение не может быть моим делом». «Ты лжешь». «Разумеется, нет. Уверяю тебя, в моем доме леди Анны больше нет». «Я тебе не верю». «Дражайший братец, можешь обыскать мои владения. Можешь допросить слуг. Ты же должен добраться до правды. Честно говоря, от души тебе этого желаю. Нельзя позволить тебе распространять истории, что я тайно спрятал здесь Анну». Ричард ответил: «Я обыщу дом». «Добро пожаловать, действуй. Чувствуй себя свободно и задавай вопросы любому, если это тебе поможет». Ричард поднялся по лестнице. В одном из коридоров он обнаружил Изабель и заколебался, слышала ли она случившуюся между ним и Джорджем перепалку. «Изабель», - поприветствовал он невестку, взял ее ладонь и поцеловал. Девушка казалась напуганной. Ричард всегда испытывал к ней симпатию, хотя это чувство не заходило дальше, как произошло в случае с Анной. «Где твоя сестра?» «Я не знаю, Ричард», - ответила она. «Анна исчезла. Я зашла в ее покои, чтобы поговорить, но сестры там уже не было». «Не было! Куда она могла уйти?» «Не имею представления. Кажется, она ушла в большой спешке. Думаю, Анна сбежала». «Но куда конкретно могла Анна сбежать?» «Полагаю, вероятно, к нашей матушке». «Ваша матушка сейчас находится в Болье, не так ли?» «Да, в местном убежище, в соответствии с приказом короля». Ричард кивнул. Это было печально, но графиня, конечно же, являлась супругой Уорвика, поднявшего войско против короля. Все принадлежавшие ей земли подверглись конфискации. Скорее всего, благодарность за конфискацию следовало адресовать Джорджу, вполне естественно, грезившему о полном наследии Ричарда Невилла, которое бы отошло к Изабель. «Изабель, ты можешь меня уверить, что Анна не спрятана где-то в вашем доме?» «Я ее искала, но найти не сумела. Как ты думаешь, Ричард, что с ней произошло?» «Тебе не кажется, что Анна сбежала по вине Джорджа?» «Но он не был к ней суров». «Джордж пытался сделать Анну пленницей. Когда я пришел, он не позволил мне с ней встретиться. Анна об этом знала?» Изабель покачала головой. «Только если Джордж ей сообщил. Лично я не подозревала, что ты тут был». «Эдвард приказал, дабы ничто не помешало нашей с ней встрече». «Но Анна ушла, Ричард». «Уверен, это Джордж ее услал», - произнес молодой герцог, сжав губы. «Не знаю. Он мне ничего не говорит. Ричард, Анне было бы очень приятно, узнай она, что ты хотел ее увидеть. Сестра часто вспоминала о тебе. Полагаю, она думала, что после всего случившегося ты ее оставил». «Господи, Изабель, Анна ни в чем не виновата. Неужели она считала, что мне это неизвестно! Но я найду ее. Клянусь, что найду. А сейчас я собираюсь обыскать ваш дом…каждую в нем комнату…каждый угол…все. Ты же понимаешь, Изабель, мне нужно убедиться, что ее здесь нет». «Понимаю, Ричард. Иди и обыскивай. Не думаю, что ты ее найдешь. Я сама уже в каждую щелочку заглянула. Меня очень беспокоит то, что могло с ней приключиться». Изабель оказалась права. Ричард исследовал все, но никакого следа Анны не обнаружил. Герцог Глостер посетил в Болье графиню. Перед ним предстала до крайности погрустневшая женщина. Она тревожилась о дочерях, самой серьезной ее проблемой являлось расставание с ними. Ричард решил поговорить о ее заточении в местном убежище с Эдвардом. Разумеется, заключение было связано с владениями Уорвика и одержимостью ими Джорджа. Пока графиня находилась в стенах аббатства, она не имела права ни на что предъявлять претензии. Король знал, что Джордж мечтал об имуществе Ричарда Невилла. Иногда Ричард думал, Эдвард боится Джорджа. Боится было не точным словом. Эдвард мало чего боялся. Но он всегда стремился к миру и больше всего ненавидел семейные распри. Пусть монарх держал Кларенса под глубоким подозрением, он не желал его расстраивать, поэтому повернулся спиной к своеобразному пленению графини. Бедная женщина, что она сделала, кроме как унаследовала огромное состояние? По причине этих денег на ней женился Уорвик, став, таким образом, великим графом и обладателем обширных поместий, благодаря им за Джорджа вышла Изабель, а теперь и Анна превратилась в жертву преследований. Услышав о пропаже Анны, графиня пришла в неистовство. «Сюда она не приходила», - объявила мать. «Но как бы я хотела, чтобы пришла!» «Я ее отыщу», - пообещал Ричард. Графиня сжала его ладонь. «Когда найдете, пожалуйста, оповестите об этом меня». «Вы станете первой, кто узнает, обещаю». Ричард собирался искать везде. Он проверит каждый уголок, какими бы смешными его действия не казались. Станет задавать вопросы в каждом знатном доме, начиная с тех, где Анна могла появиться самым естественным образом. Приходила ли Анна в эти дома? Пыталась ли попросить в них укрытия? Но поиски были напрасны. Растерянность приводила Анну в тупик. Она не могла понять, почему зять так с ней поступил. Девушка всегда его опасалась и никогда не имела сил принять причину любви к Джорджу Изабель. Как ни странно, Кларенс отвечал жене взаимностью. Он проявлял к ней нежность и мягкость, всегда представая рядом с Изабель в кардинально ином свете. Конечно, пара знала друг друга с детства, они дружили, но не так, как Анна и Ричард, ибо тот тоже провел в Миддлхэме долгое время, став уже неотъемлемой его частью. Анна надеялась, что еще увидит Ричарда. Было бы чудесно поговорить с ним, объяснить, какую боль ей пришлось испытать, оказавшись вынужденной принять сторону его врагов. Но нужды в объяснениях не возникнет. Ричард все понимает и без них. А теперь Анна боялась, что уже никогда не встретится со старым другом из-за случившегося с ней кошмара. В ее покои явился Джордж. Его сопровождали двое людей, которых раньше Анне видеть не приходилось, - мужчина и женщина. Джордж объявил: «Анна, ты находишься в опасности. Это мои друзья, они о тебе позаботятся. Нужно, чтобы ты немедленно отправилась с ними. С собой ничего не бери…у нас нет времени. Все, что тебе требуется, они предоставят». Анна воскликнула: «Но я хочу знать, куда я иду…и почему». «Потому что тебе угрожает серьезная опасность, и нельзя терять ни минуты. Тебе следует бежать со всей возможной поспешностью». «Где Изабель?» «Она знает, что ты уходишь и должна торопиться. Позже сможешь с ней поговорить». Женщина шагнула вперед и накинула на Анну плащ. Когда она взяла ее под руку, девушка отметила присущую сопровождающей силу. «Никого», - произнес Джордж. «Следуйте этим путем». Он указал дорогу через ту часть дома, которая использовалась редко, - вниз по короткой спиральной лестнице и далее во двор, где их уже ждала карета. Анну устроили в ее глубине. Кучер стегнул лошадей, и те тронулись. Все произошло настолько быстро, что, только проезжая по окутанным темнотой улицам, Анна действительно начала испытывать страх. «Я хочу знать, куда меня везут», - заявила девушка. Сопровождающая Анну женщина приложила палец к губам. «Следует сохранять спокойствие, не так ли?» - ответила она тоном, на взгляд юной барышни, использующимся по отношению к слабоумным. Анна посмотрела в окно. Предположим, удастся убежать? И куда она пойдет? Вероятно, к королю, отдать себя на его милость? Но Эдвард отправит ее назад – к Джорджу. Изабель бы помогла, но Изабель – жена Джорджа… Тогда, - к матушке. Получится ли у Анны отыскать путь в Болье? Женщина опять взяла ее под руку и втолкнула в дом. Там они поднялись по темной лестнице, и Анна оказалась в комнате, наедине со своей спутницей. «Теперь – снимайте эти изысканные одеяния», - произнесла та. «Здесь они вам не понадобятся». «Где я? Я не понимаю». «Не тревожьтесь». Тот же успокаивающий голос. «Вам не стоит волноваться. Тут вы будете в безопасности». «В безопасности…от чего?» «От тех, кто стремится причинить вам вред». «От кого?» «Не теряйте время. Снимайте это чудесное платье. Видите, здесь вам не придется быть знатной леди». «Пожалуйста, оставьте меня. Позвольте мне уйти к моей матушке». «Нет, вы останетесь тут. Мы о вас позаботимся». Платье было снято. На Анне осталась нижняя юбка. «Какое тонкое белье», - заметила женщина. «Но сейчас оно никуда не годится». Юбка последовала за платьем, и женщина натянула Анне на голову какую-то ветошь. Девушка потрясенно на нее воззрилась. «Что это? Что вы делаете?» «Моя дорогая, вы ошибаетесь. Вы полагаете, что вы – леди Анна, правда? Я обнаружила вас слоняющейся по улицам. И пожалела. Я намерена отвести вас вниз – устроить на моей кухне, где бы вас кормили в благодарность за выполняемую работу». «На кухне! Вы с ума сошли». «Нет, моя дорогая, с ума сошли вы. Это вас терзают подобные мысли. Вы услышали о леди Анне Невилл и стали думать о ней. Вы возомнили, что вы и есть эта леди. Но что бы она делала в платье, подобном вашему?» «Но вы же только что забрали мои вещи и заставили меня надеть это». «Все это мечты. Часть галлюцинаций. Но не тревожьтесь. Мы о вас позаботимся. Вам следует быть нам очень благодарной. Мы из сострадания забрали вас с улицы». «Прекратите», - воскликнула Анна. «Что за бессмыслицу вы говорите? Отдайте мне мою одежду и дайте отсюда уйти». «Ваша одежда…мое бедное печальное дитя… - тряпки, в которых я вас нашла, бродящей по улице и делающей вид, будто вы – знатная дама…я бы даже сказала, что у вас это очень хорошо получалось». Анна повернулась к двери, но оказалась придавлена к стене сильными руками. «Осторожно, дитя мое. Я не желаю причинять вам боль. Не вынуждайте меня». «Я хочу отсюда уйти. Все это какая-то бессмыслица. Отпустите меня. Дайте мне уйти». Анна почувствовала колючий удар по лицу. Она отшатнулась назад и в ужасе посмотрела на женщину. «С этого момента», - пообещала женщина, - «никакого вреда. Вам надо всего лишь правильно себя вести, это не много. Видите, никакой бессмыслицы. Я собираюсь быть с вами доброй. Вам следует позволить мне подобное поведение. Только взгляните в зеркало, от вас же остались одни кожа и кости, и слабы вы, сказала бы я, как котенок. Ни разу не прикладывали рук к настоящей работе. Но не тревожьтесь. Просто успокойтесь и вы со всем справитесь. Но если даже попытаетесь сопротивляться…. – пожалеете. Я вами займусь…встряхну знатно…А сейчас, пойдемте со мной». Должно быть, Анне снился кошмар. Разумеется, она спала. Кем являлась эта женщина, забравшая ее одежду и взамен вручившая эту ветошь, вдобавок, говорившая такие безумные слова? Анну ввели в другую комнату. Стоило им туда вступить, как вскоре появилась крупная особа в забрызганном жиром платье. «Вот та несчастная девочка, которую я просила вас дождаться», - объявила женщина, приведшая Анну в это место. «Она страдает от недуга, называемого манией. Полагает, что является какой-то знатной дамой. Некоей леди Анной. Ведет себя соответственно. Но у нее хорошо получается, говорит и двигается на удивление правильно. Наверное, когда-то находилась в одном из благородных домов. Это пребывание и вскружило бедняжке голову. Она могла впутаться в серьезные неприятности, скитаясь по городу и рассказывая разным людям, кем себя считает». Анна подошла к крупной особе и подергала ее за рукав. «Я – леди Анна Невилл», - произнесла она. «Отведите меня домой к моей семье…к моей сестре …и к моему брату. Вы получите значительное вознаграждение». «Видите», - кивнула первая женщина, - «у нее хорошо выходит. Поэтому история немного опасна. Отправьте девочку на кухню. Но слишком не утруждайте…хотя бы поначалу. Имейте к ней чуть-чуть снисхождения. Она захочет, чтобы ей показали, как работать. На кухне нашу барышню и держите. Может попытаться бежать. Не позволяйте. Знаю, вам я могу доверить заботу о крошке». Крупная женщина кивнула. «Пригляжу. Мне доводилось видеть подобных лунатиков прежде. Представляют себя разными особами. Я позабочусь о малышке». «Спасибо вам, повариха», - вздохнула первая женщина. Кошмар продолжился. Анну отвели на кухню. Там везде стояли горшки и кастрюли, во внушительном очаге извивались высокие языки яркого пламени. «Присядьте и последите за горшками», - велела женщина, которую называли Кук. «Давайте же. Хватит грезить. Чтобы есть, надо работать, вы же знаете…даже если в мечтах вы – знатная леди». Анна устроилась на скамеечке, что к ней подтолкнули. Она не в силах была понять, почему ей навязали этот кошмар. Ричард уже осознал, что поиски окончатся крахом. Он представить не мог, куда могли спрятать Анну. Молодой человек отправился к Изабель и, в отсутствии Джорджа, еще раз поговорил с ней, но у леди Кларенс не было ответа на его вопросы. Изабель считала, - Анна сбежала, но тогда девушке следовало искать убежища у матушки. Где же еще? Если там ее не нашли, то сестра не имела представления, где, кроме этого, вести поиски. «Уверен, в дело замешан Джордж», - решил Ричард. «Он всегда говорил, что позаботится об Анне, что мы с ней будем вместе». «Мы знаем Джорджа. Он тебя любит, но стремится заполучить для себя состояние твоего отца целиком, без остатка». Изабель промолчала. «Поэтому я уверен, что мой брат где-то Анну спрятал. Но где, Изабель?» «Я не имею ни малейшего представления об этом». «Изабель», - Ричард взял ее за руки и крепко их сжал. «Если бы ты знала, ты бы сообщила мне, скажи?» Она опять промолчала. «Прошу тебя, Изабель, ради Анны…ради меня. Я люблю ее. Всегда любил. В детстве я часто думал, что, достигнув нужного возраста, мы вступим в брак. Однажды у нас даже состоялся посвященный этому разговор. Ты же знаешь, как Анна мне дорога. Ты же сообщишь мне, Изабель?» «Да, разумеется, если бы могла, я бы все сказала, но мне просто-напросто не известно, где Анна находится. Джордж рассказывает мне крайне мало. Я могу поручиться спасением собственной души, что не знаю, где ее искать». Бедная Изабель. Разрывающаяся между мужем и сестрой. Но Ричард был уверен, - она ничего не знает. Каким-то образом Ричард понял, что Анна находится в Лондоне. Большой город являлся лучшим местом, чтобы ее спрятать. К кому-то из друзей Кларенса Анна отправиться не могла, в противном случае новости о пребывании девушки просочились бы моментально. Кроме дружбы со знатью Джордж общался с армией прихлебателей. С людьми, шпионившими для него и работающими ради его блага множеством доступных им и коварных способов. Ричард хорошо знал своего брата. Джордж относился к тому типу людей, кто постоянно окружал себя драмой. Он от рождения обладал задатками интригана. Где сложностей не существовало, Кларенс с легкостью их создавал. Джордж регулярно трудился над каким-либо запутанным проектом. Эдвард прав, не доверяя ему. Средний брат не мог не смотреть на трон. Он ополчился на судьбу, не сотворившую его старшим. Ричард знал, - Кларенса следует контролировать. Руководствуясь не только интересами Джорджа, но и интересами Эдварда. Тот был превосходно осведомлен о вероломной природе среднего, само собой, но, учитывая личные особенности, предпочитал ее не замечать, сохраняя мир и демонстрируя дружбу между членами семьи. Следовательно, если Анна не скрыта ни в одном из особняков знати, значит, ей следует находиться в доме поскромнее. Ричард обыщет каждый из них. Он поставит своих агентов, дабы те выяснили, кто служит Джорджу, даже в мелочах. При необходимости возьмет вооруженную охрану и велит им прочесать жилища этой жалкой сошки. Он знал, Эдвард одобрит его действия, так как понимает чувства Ричарда по отношению к Анне. Король испытывал по отношению к Елизавете преданность и любовь равной силы. Более того, молодой герцог мог предпринять любое действие, ему подвластное, пока туда не приходилось вмешивать Эдварда. В ссорах братьев монарх предпочитал оставаться вне их границ. Однако, Ричард ощущал поддержку Эдварда, понимая, что он на его стороне и против вольностей Джорджа. Глостер решил обратиться с просьбой о помощи к женщине, которую давно и хорошо знал и к которой чувствовал глубокое уважение. В течение их отношений Кэтрин родила ему двоих детей – мальчика Джона и девочку Кэтрин. Ричард посещал ее и всегда видел, - его дети обладают комплексом преимуществ. Между ним и Кэтрин никогда не было великой страсти, но она стала ему верным и благодарным другом. Кэтрин скромно проживала в деловом районе Лондона и, вероятно, владела сведениями и доступом к тем местам, что для Ричарда были под замком. Не могло возникнуть даже предположения о браке скромной девушки и герцога Глостера, поэтому он часто говорил с ней об Анне, объясняя, что, вполне вероятно, в должное время женится на барышне Невилл.       Таким образом, Ричард пришел со своей проблемой к Кэтрин, зная, - она сделает все, что в ее силах, дабы установить, правда ли Анна до сих пор в столице. Надежда теплилась слабая, ведь Анну могли из Лондона увезти, тем не менее, Ричард поставил себе целью, прежде чем оставить здесь поиски, удостовериться, что в столице девушки нет. Именно Кэтрин обнаружила, что в среде слуг передаются интересные слухи. В одном из домов начала работать странная безумная девушка, вообразившая, что в действительности она является знатной дамой. Как рассказывала далее история, девушка была бедной бродяжкой, которую нашли скитающейся по улицам и получившей приют у некой великодушной женщины. Девушка работала на кухне и, положа руку на сердце, не приносила никакой пользы. Чудо, что ее не выставили, но, вопреки всему, хозяйка держала неумеху в доме. Та производила впечатление абсолютно спятившей. Даже утверждала, что является дочерью великого графа Уорвика. Ричард едва сумел вытерпеть. «Выясни, где находится этот дом», - попросил он. «Сразу же дай мне знать, и я туда прибуду». Казалось, что один день плавно перетекает в другой. Анна продолжала пребывать в замешательстве. Иногда девушка задавала себе вопрос, не привиделась ли ей та, другая жизнь, не является ли она и в самом деле сумасшедшей бродяжкой, возомнившей себя знатной дамой. Но подобное происходило редко. Анна помнила слишком многое…Миддлхэм, Ричарда, Изабель, матушку и мужа Изабель, Джорджа. Он демонстрировал родственнице свою любезность, что не мешало той его бояться. Нет, Анне следует сохранить душевное здоровье. Следует постараться отвести от себя чужое внимание, попытаться научиться выполнять кухонную работу, способности к которой у нее отсутствуют и которую Анна никогда не знала и не делала до того дня, как сюда попала. Следует набраться сил и стать терпеливой и спокойной, ожидая первой представившейся возможности убежать. Наступило обычное, ничем не выделяющееся утро. Анна проснулась на куче лежащего на полу тряпья, служившего ей постелью, в комнате, разделяемой с шестью другими девушками, которых она пробудила навстречу новому дню. Затем вытерпела привычное поддразнивание кухонных помощниц. Она никогда не соглашалась с ними относительно своего безумия и, хотя не настаивала, что является леди Анной, также этого не отрицала. Соседки смеялись над ее причудливыми манерами, над произношением и привычкой принимать пищу. Некоторые из них были даже склонны полагать, что в ее истории что-то есть, но любое предположение об этом могло оказаться передано хозяйке, а это означало угрозу попасть, благодаря подобной болтовне, на улицу. «С двумя сумасшедшими на одной кухне мы не справимся», - сказала однажды с напором повариха. Анна уже не знала, как долго выносит это чудовищное существование. Счет дням был потерян. Представлялось, что она может часами сидеть и смотреть на вертел, - выполняя так обычно поручаемое ей задание. «И это все, для чего эта девчонка годится», - припечатала повариха. Утро началось и прошло, как любое ему предшествовавшее, пока внезапно за дверями не возникло волнение. Анна услышала показавшийся ей знакомым голос, пусть быть такого и не могло. Она мечтала. Вообразила, что этот голос обращался к ней раньше. «Я требую, дабы мне показали ваших кухарок. Отойдите в сторону». Дверь распахнулась. Анна встала, смахнула с лица тонкие и грязные волосы, чтобы лучше рассмотреть. Тут же она пронзительно воскликнула: «Ричард!» Тот широким шагом пересек кухню. Нельзя было поверить, что это запачканное создание – Анна, тем не менее, голос принадлежал ей. «Анна! Анна! Неужели я тебя, наконец, нашел?» Она подбежала к нему и бросилась на шею. Ричард крепко ее держал, заляпанное жиром платье касалось его роскошного камзола. «Анна…Анна…дай мне взглянуть на тебя. Я искал и искал. Кто бы подумал, что найду таким образом. Но давай побыстрее выйдем отсюда». На кухню зашла женщина, приведшая Анну в этот дом и отнявшая у нее одежду. «Что здесь происходит?» - поинтересовалась она, пока повариха и служанки, словно завороженные, стояли и смотрели в крайнем изумлении. Видеть подобное им не доводилось никогда в жизни, да больше уже и не придется. Производящий впечатление богатого и знатного человек пришел забрать их безумную девушку при кухне, и они начинали понимать, что все это время Анна говорила правду. «Вот женщина, которая меня сюда привела. Мои вещи у нее», - произнесла Анна. «Сейчас вы принесете одежду леди Анны». «Мой господин…у меня приказ…» «Знаю. От моего брата, герцога Кларенса. Едва ли я могу вас упрекнуть, хотя вы и заслуживаете за сотворенное виселицы. Не важно. Верните платье и принесите воду, чтобы леди могла принять ванну». «Мой господин…Я не смею…» «Или вы мне подчинитесь со всей доступной вам поспешностью, или будете незамедлительно арестованы. Лучше подчинитесь. Не искушайте судьбу». Женщина пробормотала, что действовала в соответствии с приказами, и поспешила вон. Ричард сильно сжал ладони Анны в своих. «Анна», - успокаивал ее Ричард, - «хватит дрожать. Теперь ты в безопасности. Больше тебе никто не причинит вреда». «Ричард, это было, словно кошмар. Понять не могу случившееся. Они думали, что я безумна. Я сама начала так считать». Хозяйка дома принесла одежду. После чего появилась и горячая вода. Анну увели с кухни в другую часть здания, где и платье, и горячую воду оставили в маленькой комнатке. Девушка зашла туда. Ричард промолвил вслед: «Я подожду тебя здесь и не двинусь с места, пока ты не выйдешь». Когда Анна вышла к нему, со все еще уныло обрамляющими лицо прежде прекрасными локонами, но выкупавшаяся и в собственном одеянии, молодой человек был поражен хрупкостью ее внешнего облика. «Давай скорее покинем этот жуткий дом», - предложил он. Анна и Ричард вышли вместе. Юный герцог поднял девушку на своего коня, а сам устроился рядом. «Анна», - произнес он. «Я отвезу тебя в убежище. Там ты останешься до минуты нашей свадьбы. Сначала следует получить разрешение от Папы Римского. Но не тревожься. Я же отыскал тебя, в конце концов. Сейчас опасаться уже нечего. Разумеется…если ты выйдешь за меня». Девушка склонила голову Ричарду на грудь. «Мне так страшно», - призналась она, - «страшно, что я проснусь и пойму, что осталась в том доме. Ох, Ричард, я настолько часто мечтала о твоем приезде, как теперь…Но я же не сплю, верно? Вынести не смогу, если эта минута – всего лишь сон. Тогда окружающее предстанет еще более пугающим». «Нет», - ответил Ричард. «Ты бодрствуешь. Еще как. Так ты выйдешь за меня, Анна?» «С огромным удовольствием», - улыбнулась девушка. «Значит, будущее – в наших руках». Анна осталась в убежище святого Мартина, успокоенная избавлением от кошмара. Однако, какое-то время она просыпалась каждое утро со страхом открыть глаза и увидеть темную комнату с лежащими на тюфяках рядом с ней слугами. Иногда ей казалось, что вокруг витает тошнотворный запах жирной еды, и Анна изумлялась, неужели он стал ее частью, но затем осознавала, - это лишь игра воображения. В настоящий момент Анна наслаждалась свободой. Ее освободил Ричард. Юноша навещал Анну в убежище и говорил, что, как только добудет согласие на их союз короля и необходимое при этом разрешение Церкви, - молодые люди приходились друг другу кузенами, - они сразу поженятся. Анна ждала дня брака с нетерпением. Если бы к тому времени у нее получилось избавиться от воспоминаний и дурных снов, она была бы совершенно счастлива. Но девушка знала, потребуются еще недели, а то и месяцы, дабы она сумела смыть с волос остатки жира и очиститься от запахов той жуткой кухни, на которой резвились крысы, пол заполонили тараканы, а с ней обращались, как с сумасшедшей, возомнившей себя знатной дамой. Эдвард продемонстрировал, на чьей он стороне, пожаловав младшему брату владения Уорвика, находящиеся на севере страны, равно отдав ему земли, забранные у бунтовщиков, подобных графу Оксфорду. Кларенс парировал удар, настаивая на том, что, являясь опекуном Анны, просто обязан рассмотреть и затем одобрить предполагаемый для нее союз. Ответ короля прозвучал в таком ключе, что обоим братьям следует представить дело перед Советом. С его точки зрения, спокойные доводы Ричарда непременно одержат верх над раздражительным бахвальством Джорджа. Как бы то ни было, это оказалось неубедительно. Хотя Ричард рассказал о своем затруднении с уравновешенной точностью, Джордж преисполнился красноречия, объявив, - исключительно сестра Анны, Изабель, должна помочь девушке в данной проблеме. Совет не захотел наносить обиду ни герцогу Кларенсу, ни герцогу Глостеру, отложив принятие окончательного постановления, что ни на йоту не приблизило распрю к исходу, от которого она осталась также далека, как и до начала заседания Совета. Наступило Рождество, и Ричард прибыл ко двору, тогда как Анна продолжала находиться в убежище. Праздник стал для молодого человека тоскливым. Да и Эдвард не веселился. Он ненавидел развязавшуюся между его братьями вражду. Монарх, как обычно, думая об измене Кларенса, ощущал внутреннее возмущение и спрашивал себя, что средний учудит в следующий раз. Эдвард любил братьев – обоих. Ричард был таким серьезным пареньком, и как можно было не отдать предпочтение тому, кто отдал все свое смиренное обожание старшему и привлекательному? Младший заставлял короля чувствовать себя, словно божество, и Эдварду это нравилось. Но Джордж поражал яркостью и забавностью. Он всегда стремился выдвинуться на ведущую роль, принимал напыщенный вид, хвастался, озаряя каждый шаг природной живостью и красотой. Членам семьи вообще не следует ссориться, но что мог монарх поделать с разрешением вспыхнувшей между братьями неурядицы? Ричард поставил целью брак с Анной, Кларенс – его недопущение. Эдвард был свято убежден, младший любит нареченную, средний же питает равную страсть, - но к принадлежащим ей владениям. Король обсудил проблему с Ричардом. «Джорджа следует наказать», - поделился мнением тот. «Стоит лишь вспомнить, что он сотворил с Анной. Тяжело даже представить, как бедняжка страдала. Наш брат поместил столь нежно воспитанную малютку в такие чудовищные условия…что это можно счесть преступлением. Почему бы не привлечь его за свершенное к ответу?» «Послушай меня, Ричард, Джордж – наш брат. И поэтому обладает влиянием. Я не могу допустить в стране междоусобицы. Однажды он уже примкнул к Уорвику. Мне приходится внимательно за ним наблюдать, ибо никогда не предугадаешь, что Джордж еще сделает, и раздражать его я не желаю. Помоги мне развязать этот узел. Если ты согласишься поделить владения и отдать Его Милости Кларенсу их львиную часть, у нас может это получиться. Я предполагаю отправить тебя на север. Знаю, ты любишь те места, - покинешь двор и осядешь там. Больше никому нельзя доверить управление севером и проведение на его территории верной мне политики. Ты займешь Миддлхэм, который можешь превратить в свою главную резиденцию, а с ним – земли, ранее принадлежавшие Уорвику. Вы с Анной поженитесь, как только от Папы прибудет разрешение. Уверен, согласие Джорджа я добуду. Что скажешь?» Ричард даже не сомневался. Отправиться на север, в Миддлхэм, в дом своей юности, получить эту территорию под командование, жениться на Анне. Удерживать север для Эдварда…Да, он согласится. «Тогда», - заключил Эдвард, - «мне осталось только продемонстрировать Джорджу, какой прекрасный мы совершили договор». Джордж рассмотрел поступившее предложение без особого выражения пыла. В глубине души он видел, что приобрел от договоренности заметно больше, нежели Ричард. Младший получит замок Миддлхэм, - ну и пусть. У Джорджа душа не лежала к этому месту на самом севере страны. Ему приятнее было находиться при дворе, где могло случиться все, что угодно. Ричарду отходили владения Уорвика в Йоркшире. Замечательно. Но он уступит Кларенсу главную усадьбу Ричарда Невилла, помимо которой тот будет обеспечен графским статусом Уорвика и Солсбери. В действительности Джордж становился владельцем львиной доли имений Создателя королей, но Ричард против этого не возражал. Он стремился забрать из убежища Анну, жениться на ней и обустроить их жизнь в Миддлхэме. «Теперь», - подытожил Эдвард, - «тебе осталось дождаться разрешения Папы». Во взгляде монарха плясали озорные чертики. Он знал, - Ричард рассматривал возможность действий без вышеупомянутого разрешения. Почему бы и нет? В назначенное время оно прибудет. Не существует причин, в связи с которыми разрешение бы не поступило. Эдвард оказался прав. Ричард посетил убежище, где его ждала Анна, и сжал ее ладони в своих руках. «Наши трудности позади», - объявил он. «Мы заключили договор – мои братья и я. Джордж ничем не станет препятствовать нашему браку. Но он заберет большую часть наследства – твоего и твоей сестры, хотя, мне кажется, нам с тобой будет достаточно общества друг друга». «Мне безразличны эти земли», - согласилась Анна. «Хорошо. Пусть Его Милость Кларенс ими наслаждается. Нам же предстоит лишь дождаться мнения Папы. Но, что я тебе скажу, Анна… Я не хочу и далее ожидать голоса Его Святейшества. Нам так необходимы церемонии? Нам так нужна пышная свадьба? Уверен, ты и здесь со мной согласишься, - совсем нет». «Полностью согласна». «Чудесно. Тогда завтра же мы поженимся. И, Анна, мы почти тут же покинем Лондон и отправимся в Миддлхэм. Ты счастлива?» «Очень», - ответила девушка. «Но выглядишь немного понурой?» «Я думала об Изабель…ставшей такой слабой…и о моей матушке. Я часто о ней думаю. Должно быть, ей крайне одиноко». Ричард кивнул. Он пообещал вернуться за Анной на следующий день, когда их тихо и спокойно обвенчают. Так и произошло. Пара сразу начала готовиться к отъезду на север. Эдвард развеселился. «Значит, ты решил посмеяться над его Святейшеством?» «На свете есть лишь один человек, чьим повелениям я всегда повинуюсь». Эдвард посмотрел на брата с любовью. «Знаю и очень тебе благодарен. Ричард, давай принесем братскую клятву и поручимся, что так будет всегда». «Нет нужды приносить клятву», - ответил Ричард. «Мой девиз известен. Я стану служить своему королю, пока в теле теплится хоть искра жизни». Эдвард обнял его. «Отныне мы будем встречаться редко. Ты уезжаешь на север, но знай, - мои мысли с тобой. Мой сон ночью в кровати станет здоровее, ведь меня укрепит знание, - север у тебя под контролем. Он всегда являлся источником моих тревог, Ричард. Но далее это не продлится. Тот, кому я доверяю больше остальных, сохранит его для меня». «Ценою жизни», - пообещал Ричард. «И, мой господин, у меня будет просьба, с которой я хочу обратиться к вам до отъезда». «Обещаю тебе, еще до того, как попросишь, если дать это в моей власти, - тогда оно - твое». «Моя просьба касается графини Уорвик. Она находится в Болье в полном одиночестве. Анна тоскует и печалится о ее судьбе. Я прошу разрешения забрать графиню из тамошнего убежища, дабы та смогла жить с нами в Миддлхэме». «Как это на тебя похоже, Ричард, обратиться именно с подобной просьбой. Разрешаю с огромным удовольствием. Благослови тебя Господь, брат. Желаю тебе испытать все то счастье, которого ты заслуживаешь. Тогда и я имею к тебе просьбу. Вытаскивай себя время от времени из Миддлхэма и приезжай навестить меня. Я буду посылать к тебе гонца и знаю, ты не дерзнешь воспротивиться повелениям своего короля». Они еще раз обнялись, и на следующий день Анна с Ричардом отбыли в Миддлхэм. Молодые люди были счастливы, ибо любили друг друга. Их молодость находилась в самом расцвете, - Ричарду исполнилось только двадцать, Анне – шестнадцать, и перед ними лежала вся предстоящая жизнь. И вот на горизонте появился Миддлхэм. Стояла весна, окрестности нежили взгляд прелестью самого красивого из времен года. Когда Анна увидела замок с главной башней, с окружающим его рвом, заполненным текущей из источника наверху водой, к которому они в детстве с Изабель часто ездили верхом, девушку переполнили чувства. Здесь она могла забыть о грязных кухнях, о запахе жира, о чудовищном страхе сойти с ума настолько, насколько ее захотят с него свести. А еще рядом был Ричард. Все происходило так, как они оба представляли себе в те далекие дни. Молодые люди находились вместе сейчас и планировали быть бок о бок и далее. Влиятельный отец Анны погиб, ее печальная матушка спешила к ним, как и обещал король, пусть Его Милость герцог Кларенс и пытался создать на пути родственников препятствия. Но скоро графиня к ним присоединится. В течение этого первого совместного года Ричарду пришлось съездить на юг страны и принять участие в заседании Парламента, но он не задерживался и вернулся к Рождеству, которое семья отпраздновала по-старому – в большом зале замка. К этому моменту Анна обнаружила, что носит ребенка, поэтому празднования приобрели особый привкус, и как же она обрадовалась, когда на следующий год, это дитя появилось на свет! Ричард пожелал назвать мальчика Эдвардом, в честь брата, кем он безмерно восхищался, и Анна пылко его поддержала. В назначенное время в Миддлхэм прибыла и графиня Уорвик, после чего Анна почувствовала, насколько полно ее счастье. Все случившееся ранее стоило того, чтобы свершиться, ведь это привело ее к настоящей минуте.