Тэхён совсем не конфликтный, вот честное-честное!
— Хэй, принцесса в трусах с Алиэкспресса! — знакомый до скрипа зубов голос слышится из-за спины, и Тэхён отчаянно закатывает глаза: владелец не кто иной, как Чон Чонгук. И из-за этого факта палочки, которые Ким спокойно держал в руке, ломаются пополам. — Эй, Тэ, спокойно, — Чимин, сидящий напротив, прекрасно осознаёт, чем это всё закончится, поэтому пресекает злость друга на корню, видя, что Чон не собирается отступать. — Не обращай внимания, хорошо? — поднимает бровь. — Смотри на меня, не на него, — громко шепчет, потому что наглый альфа почти что подошёл к их столику. Чон — студент из их потока, вечный задира. Постоянно выводит на конфликт бедного Тэхёна, который вот ещё чуть-чуть и или к психотерапевту запишется, или на курсы стрельбы, чтобы выбить этому придурку мозги пулей. — Ты что, язык проглотил? А вот Миндже рассказывал, что ты очень громкий. Чон подходит сзади Кима, упираясь в стул. Остальные в их общей университетской столовой и внимания уже не обращают, разве что несколько первокурсниц, обожающих собирать сплетни. Кроме них все знают: если эти двое находятся в радиусе поля зрения друг друга — обязательно сцепятся. Это безоговорочное правило. «Держись!» Чимин изо всех сил пытается умоляющим взглядом заставить Кима игнорировать назойливого гостя, и Тэ, честно говоря, очень сильно старается. Поломанные палочки в руке, кажется, скоро согнутся ещё раз, а эмаль намерена покрошиться из-за невероятной силы, с которой её хозяин сжимает челюсти. — Ну что же ты игнорируешь меня, ягодка? — Чонгук перекладывает руки со спинки стула на стол, так наклоняясь, что грудью почти что касается чужих волос. На последнем слове Чимин устало вздыхает, закрывая глаза, потому что знает, что будет дальше. — Слышь ты, обезьяна! — Тэхён не выдерживает и вскрикивает, наконец-то с облегчением выдыхая: держать себя в руках очень сложно. Ким напрягает руки и резко отодвигает стул назад, немного ударяя спинкой не предсказавшего это Чонгука по животу. Альфа отходит на несколько шагов, давая Тэхёну место, чтобы развернуться, и напяливает довольную усмешку, прекрасно зная, что «ягодка» — это тяжелая артиллерия. Всегда действует. — Мы из царства животных хотим попасть в царство мёртвых?! — Тэхён продолжает. Бросает в Чона натерпевшиеся палочки, но тот и бровью не ведёт — лишь ухмылка становится всё шире, когда прибор для еды отбивается от его груди. — А ты сможешь, милый? — вскидывает проколотую бровь альфа, и Тэхён понимает, что его начинает разрывать изнутри. Подходит ближе, хватая засунувшего руки в карманы парня за грудки, и немного встрёпывает. Голову приходится чуть приподнять, потому что хоть они с Чоном вроде и одинакового роста, но тот носит такую массивную обувь, что ею и убить можно. Неудивительно, что ноги накачанные — каждый день такие штанги на ногах тащит. — Отъебись от меня, придурок, — рычит Тэхён сквозь стиснутые зубы. В нос бьёт запах горького муската, и Кима, кажется, начинает мутить от его концентрации, учитывая сколько злости сейчас разносится по его жилам. Отталкивает Чонгука, тот делает несколько шагов назад. Довольно улыбается, словно уже получил всё, что хотел, и облизывает губы. — Хорошо, ягодка, как скажешь, — отходит и хрипло смеётся, когда в следующую секунду приходится уклониться от полетевшего в него сока. Хорошо, что хоть запечатанного.Просто по знаку зодиака Тэхён — Козерог, и в этом вся проблема! Он по натуре своей не может стоять в стороне, когда с ним развязывают войну.
Именно поэтому Чонгука, этого грёбанного петуха, хочется подъёбывать постоянно: — Что, краски не нашлось, и ты ёбнул на волосы зелёнки? И прыскает со смеху даже не от шутки, а от перекосившегося лица Чонгука. Они сейчас в коридоре; людей не так и много, потому что большинство ожидают в аудиториях. — Тебя ебёт? — Чон в ответ немного наклоняет голову, во время паузы бегло кусая губу. — Попрыгай — отойдёт, — ухмыляется. У альфы проколота губа, бровь и уши. Правая рука тоже полностью забита, Тэхён видел. И цвет волос этот сумасшедший тоже меняет чаще, чем сексуальных партнёров — а их немало, ой поверьте. — Да попрыгаю, — хмыкает Тэхён, немного щурясь, чтобы скрыть довольный блеск в глазах, — вот только не на тебе, — фыркает, показывая в ухмылке зубы. — И Миндже, кстати, не умеющему держать язык за зубами, можешь передать красноречивое «катись нахуй». В этом случае уже можно и твой, — подмигивает.А так-то Тэхён сам ангел во плоти!
Ким чуть ли не взрывается гневом, когда к нему, спокойно идущему в спортзал, внезапно прижимаются сзади, так сильно фиксируя, что и дышать становится тяжело. — О чём ты думаешь, прогибаясь под кем-то? Голос Чонгука тяжёлый, оседает на коже мурашками. Тэхён на мгновенье впадает в ступор, когда ощущает, как альфа носом зарывается в его волосы, внюхиваясь в омежий запах спелой клубники. Ким чувствует, как аромат альфы незаметно усиливается, почти что перекрывая его собственный, и быстро возвращает свои мозги на место. — О том, каким способом прострелить тебе голову! — шипит, дёргаясь, чтобы выбраться. У альфы, скорее всего, гон, раз он так внюхивается в ароматы, и сердце из-за чужих феромонов в воздухе бьётся просто сумасшедше, и… И, если не освободиться, Чон может понять это неправильно. — Ох, ты думаешь обо мне, когда тебя ласкают, — хмыкает с ухмылкой Чон, в последний раз проводя носом по загривку. — Как увлекательно. — Какой ты смешной! — нервно смеётся Ким, пытаясь наступить пятками на чужие ноги, чтобы уже освободиться. — Как такое возможно — если нам не по пути? — вскидывает бровь, наконец-то локтем умудряясь ударить по рёбрам сзади. Отпрыгивает от немного согнувшегося Чона как ошпаренный, и заканчивает предложение: — Мне вперёд, — наклоняет голову вбок, насмешливо растягивая губы, — а тебе — нахуй, — подмигивает, быстро идя в спортзал и взглядом ища Чимина, чтобы почувствовать себя в безопасности. — Нахуй, как же, — хмыкает Чон, выравниваясь, и, глубоко выдохнув, следует за омегой внутрь зала, так как физкультура — занятие для всего потока.А ещё, что вам следует знать — Тэхён неудачливый. Вот почему-то ну как-то с госпожой Удачей у него, мягко говоря, не клеится.
— Боже, ну почему опять ты? — Тэхён кривит лицо от безысходности и грустным взглядом смотрит на Чимина, которого тащат в другую сторону. — Ну не Боже, конечно… — остроумно начинает Чонгук, с которым Кима поставили в пару на это занятие, но тот его быстро перебивает: — Нет! — распахивает глаза, поднимая в воздухе палец. — Закрой свой поганый рот. — Да не такой он уж и… — Захлопнись, — шипит Ким, и Чонгук слушается, хоть и улыбается широко, будучи полностью удовлетворённым реакцией. Они парами рассеиваются по всему залу, сегодня устеленного рядами матов, и ждут наставлений только что дунувшего в свисток преподавателя. — Сто пятьдесят на пресс! — кричит тот, и все студенты хором стонут от безысходности. — Три подхода по пятьдесят, начали! Тэхён отчаянно закрывает глаза, вздыхая, пока Чонгук лукаво ухмыляется. — Что, не сможешь? — вскидывает бровь, и Тэхён мигом хмурится. — Что за глупости! — фыркает, чуть ли по-детски не топая ногой. — Просто первым не хочу, — вздыхает, не смотря в глаза напротив, и так зная, что ничего другого, кроме ехидства, он там не увидит. — Я не море, — издаёт Чонгук, хватая темноволосого за руку и таща к матам. — Меня не волнует. Тэхён удивлённо распахивает глаза на такое заявление и хватает ртом воздух в попытках что-то сказать в ответ, но вот только всё остроумие куда-то подевалось. — Ты первый, мне пофиг, — возмущённо отрезает Тэ, на миг пряча взгляд. Понимает, что Чон не пойдёт на компромисс, и улавливает из суетящихся в голове мыслей одну нужную: заставить его это сделать. Тэхён улыбается, кажется, даже глазами, начиная напирать на ничего не понимающего альфу. Наклоняет голову немного вбок и, быстро протянув руку, толкает в грудь, заставляя Гука свалиться на маты. — Ты что!.. Чонгук не успевает и сообразить, что именно он делает, но неосознанно хватается за чужую руку, чтобы удержаться на ногах. И в последствии они оба оказываются внизу. Студенты рядом, уже начавшие выполнять упражнения, не обращают на развалившихся никакого внимания: а чего вы, собственно, ожидали, когда этих двоих поставили в одну пару? «У него же гон!» Мозг любезно напоминает о таком значимом факте распластавшемуся на чужой груди Тэхёну, и тот шокировано распахивает глаза. Быстро, опираясь руками, поднимается на колени, становясь сбоку от мата и нервно сглатывая. Мысль о том, что у него сейчас горят щёки, заставляет проморгаться, прежде чем глянуть в глаза напротив. Чонгук немного зол и полностью обескуражен такой выходкой, но медленно сгибает ноги в коленях, принимая нужную позу для упражнений. — Держать будешь, нет? — в голосе альфы проскакивает едва заметный рык, и Тэ в ответ лишь кивает, пряча острый на слова язык куда подальше. Пододвигается ближе, согнутыми ногами напирая на чужие кроссовки, и несколько секунд мнётся перед тем, как поставить руки поверх коленей. После этого Чон начинает подниматься, делая упражнение. — Один, два… Тэхён считает вслух, но альфа делает это быстро, так что приходится поджать губы и считать в уме. Тэхён скручивает язык трубочкой, чтобы ощутить металлический шарик на нём — так он успокаивается. — Сорок три… Тэхён выдыхает, понимая, что и его очередь сейчас придёт, и от этого хочется захныкать, как маленький ребёнок. Преподаватель вновь загрузит их так, что они будут отходить к следующему занятию. Как хорошо, что физкультура лишь раз в две недели. — Пятьдесят, — последнюю цифру выговаривает Чонгук, садясь и руками опираясь сзади. Тэхён сглатывает, когда между их лицами остаётся сантиметров тридцать, и быстро отодвигается назад, освобождая чужие ноги. — А ты хорош, — бормочет себе под нос, не в силах отрицать, что альфа в прекрасной физической форме. Несмотря на всегда большие вещи, которые так обожает Чонгук — его фигура так и кричит о своём великолепии. — Что? — Чон переспрашивает специально, поднимаясь на ноги. — Ты что-то сказал? — издевается, никак иначе. — Забей, — фыркает Тэ, садясь на маты и откидываясь на них спиной. Господи, сто пятьдесят раз… Он не выживет… — Ноги раздвигать перед своим альфой будешь, — низко проговаривает Чонгук, будучи, кажется, слишком серьёзным, как для очередного подъёба. Тэхён быстро сводит колени вместе, возмущённо хмуря брови: каких-то пятнадцать сантиметров расстояния! — Там, в Аду, кажется, вообще беспредел, — начинает говорить, когда Чонгук фиксирует его ноги. — У них чёрт сбежал, а они бездействуют, — пыхтит то ли из-за усилий в упражнении, то ли будучи крайне возмущённым. Альфу это забавляет.Чонгук, кстати, по знаку зодиака Дева, и именно поэтому у его желания подъёбывать тех, кто ему нравится, нет тормозов.
— О-о, — многозначительно тянет зелёноволосый, завидев Тэхёна в столовой и, как обычно, решая подействовать на нервы. — Любовь приходит и уходит, а есть хочется всегда, да? — усмехается, забирая возле соседнего столика пустой стул, и, развернув его, садится к омегам, грудью прижимаясь к спинке, на ней же и скрещивая свои руки. Ну что он может сделать? Просто говорить о своих чувствах — это скучно. А фраза «разрешите доебаться» — это на все случаи жизни. — Пизда, — вздыхает Тэхён в ответ на чужое заявление и тянется к бутылке с водой, потому что из-за чужой рожи кусок в горло перестал лезть. Делает несколько глотков, изо всех сил пытаясь не сжать бутылку вдвое. Ставит её на стол, взглядом упираясь в Чимина. Тот едва заметно машет головой в отрицании, показательно отправляя в рот следующую порцию риса, и Тэхёна призывая к этому. Ким поджимает губы, медленно выдыхая, и пытается тоже взять палочки в руки так, чтобы не сломать. Не повторить грустную судьбу их предшественников. — Мне вновь повторить про твой язык, ягодка? — Чонгук удивлённо изгибает бровь, рукой подпирая подбородок и взглядом гипнотизируя омегу. Тэхён закидывает голову назад, тяжело вздыхая, а Чимин буднично произносит красноречивое «Пиздец», спокойно продолжая есть. — Послушай, обезь… — Тэхён буквально заталкивает это слово себе в глотку, меняя на имя: — Чонгук, — цедит, переводя взгляд на альфу. — Чё ты пристал ко мне вообще? — А разве у нас это не взаимно? — Чонгук наигранно дует губы. — Правило есть такое — всегда отвечать взаимностью на чужое отношение ко мне, вот и цепляюсь. — По правилам вилку слева от себя нужно класть, а это не правило! — выкрикивает Тэхён, и Чимин, не поднимая глаз, кивком соглашается с другом, продолжая тщательно прожёвывать рис. — Зачем использовать свой язык на такие бесполезные вещи?! Чонгук издаёт смешок. — Хочешь, чтобы я использовал его по другому назначению? — вскидывает бровь, прикусывая пирсинг на нижней губе. Тэхён же из-за осознания того, что именно он ляпнул, немного теряет свой пыл, хватая ртом воздух. — Съебись отсюда, на этом и порешаем, — прокашливается, явно начиная чувствовать неловкость из-за своих резких порывов сначала говорить, а после думать. Чонгук облизывается, поднимаясь и ставя стул на место. Подходит сзади к озадаченному Киму и, поставив руки на стол, нагибается ниже, чтобы прошептать: — Я могу вылизать тебя всего, если ты захочешь, ягодка, — специально низко, специально немного хриплым голосом. Тэхён давится рисом, начиная кашлять, поэтому Чонгук любезно подаёт ему бутылку с водой и, кивнув Чимину в знак прощания, удаляется от их столика.Тэхён совсем безобидный, верите? Ну, просто иногда рога сами лезут…
— Ты уже и собак ебёшь? Ким говорит это Чонгуку напрямую, лихо улыбаясь. Вчера вечером он, Чон, выложил фотку, где держит своего любимого добермана на руках, и низ собаки хорошо устроен на его паху. И у Тэхёна аж челюсти свело, так хотелось сказать эту шутку альфе в лицо. — Завидуешь, что не тебя? — Чонгук абсолютно спокойно реагирует, самоуверенно скрещивая руки на груди и плечом опираясь на стену. — Ещё чего! — Тэхён распахивает глаза, возмущённо цокая языком. Сейчас очень хочется развернуться и уйти, но не ответить на колкость равно проигрышу, а гордость так и требует победы. Он почти что открывает рот, чтобы что-то сморозить, но Чон успевает первым: — Я ведь не только собак ебу, — хрипло смеётся, языком толкаясь в щеку. — Для тебя, ягодка, могу сделать одолжение, — наклоняет голову вбок, довольствуясь реакцией, в следующее мгновенье во всех красках отразившейся на лице напротив. — Да ты! — Тэхён настолько смущён от прямого предложения, что начинает заикаться, судорожно ртом захватывая воздух. — Я, конечно, не шаман, — вдыхает глубоко, пребывая в глубоком возмущении от ситуации, — но в бубенчики ёбнуть могу! Так что закрой свой поганый рот! — едва ли не взрывается, резко разворачиваясь и быстрым шагом удаляясь. К чёрту эту победу. Да вот только Чонгук догоняет, крепко прижимаясь грудью к спине. — Я серьёзно, если что, — низко шепчет на ухо, руки кольцом вокруг талии обвивая. — Можешь звонить мне в любое время, и я щедро награжу Твоё Превосходительство своим вниманием. Тэхён, мягко говоря, охуевает, и его тело, кажется, совсем выходит из-под контроля, когда на такое заявление сердце стучит быстрее, а внутри как-то всё сжимается в сладком предвкушении, навеваемом горьким мускатом, оседающим поверх кожи. — Я… Тэ вдыхает поглубже и, кажется, задыхается: Чонгук нежно целует в шею, всего лишь прикоснувшись на несколько секунд, после носом зарываясь во вкусно пахнущие волосы. — Т-ты что, флиртуешь? — Тэ вскидывает бровь, вспоминая как дышать. — А у меня получается? — Чон поглаживает под рёбрами, не позволяя себе касаться ни живота, ни груди. — Рад, что ты заметил. Крыша омеги едет с невиданной ранее скоростью, а инстинкт самосохранения, состоящий из трёх выживших нейронов, настойчиво шепчет сматываться. Что Тэхён, собственно, и делает. — Конечно же нет! — вырывается из чужих объятий. — Х-хочешь сделать мне приятно? — голос немного срывается в начале, приходится сделать паузу, чтобы успокоиться. — Тогда отъебись, — заканчивает разговор, кривя губы в ухмылке, мгновенно пропадающей, стоит Киму только развернуться к альфе спиной.Один мудрый человек когда-то сказал: «Когда двое людей ругаются слишком часто и без причины — это значит, что они отчаянно нуждаются во внимании друг друга»
— Чимин! — глаза Тэхёна буквально лезут на лоб. — Он хочет меня трахнуть, я в этом уверен. Чимин захлёбывается вишнёвым соком и едва ли приходит в себя от услышанного: это не та информация, которой делятся за обедом в столовой. Глубоко вдыхает, когда приступ кашля проходит, и сиплым голосом спрашивает, всё ещё пребывая в шоке: — Кто? Тэхён поднимает брови, несколько секунд выжидая, пока друг сам додумается до ответа. И до Чимина доходит: — Чонгук? Тэ кивает. — И, кажется… — смотрит из-под лба, в очередной раз обдумывая стоит ли такое сообщать другу. — И, кажется, я не особо против этого… — Ты? Чонгука?! Глаза Пака изумлённо распахнуты, а рот быстро чувствует на себе натиск тэхёновой руки с тихим шипением сбоку. — Зачем же так громко?! — цедит сквозь зубы Ким, нарочно надавливая на губы друга сильнее. — Это эмоции, придурок! — Чимин убирает чужую руку со своего рта и демонстративно вытирает его тыльной стороной кисти. — Как мне ещё реагировать на то, что ты хочешь член Чон… — Закройся, я тебя умоляю! — безысходно скулит Тэхён, вновь закрывая чужой рот и уже успевая пожалеть, что не рассказал это у друга дома. Там бы только канарейка услышала его крики, а не вся столовая. — Успокоился? — спрашивает, убирая руку только после его кивка и склоняя голову в знак извинения перед студентами за соседними столиками. Чимин где-то полминуты втыкает в поверхность стола, шокировано подняв брови, и иногда глубоко вдыхает, пытаясь что-то сказать, но медленно выдыхает, передумывая. Тэхён от волнения начинает грызть свои губы, а не вкусный бутерброд с курицей, но не торопит, позволяя другу всё разложить по полочкам. Он и сам, к слову, разбирался в этом достаточно долго, пытаясь опознать те эмоции, которые у него возникают рядом с Чоном. И понял, что эта их игра под названием «Кто лучше подъебёт» основана на желании. И Тэ должен был понять это раньше. — Пиздец… — наконец-то выговаривает свой вердикт Чимин, и Тэхён не может с ним не согласиться. Пак поднимает на него свой всё ещё поражённый взгляд. — И как давно ты сошёл с ума? Тэхён бы обязательно посмеялся с интонации, с которой Чим это выговаривает, но факт так сильно сжимает глотку, что всё, на что его хватает — это: — Чимин, давай напьёмся? — Тэ ловит чужую ладонь и накрывает своей. — Чтобы ты в пьяном бреду написал этому петуху о своём желании? — парень издаёт смешок, резко вырывая руку из чужой хватки. — Прости, конечно, но откажусь, — фыркает. — Я прекрасно понимаю, что капля алкоголя — это двигатель яоя, но усмири коней, дорогуша. — Ну Чими-ин… — Молчи, — пресекает серьёзным тоном на корню омега, и повторяет вопрос, оставшийся без ответа: — Так с каких пор ты ёб… Сошел с ума? Тэхёна забавляют чужие старания не сорваться на поток из трёхэтажных матов, но этого он, конечно же, не показывает, потому что тогда-то уж точно беды не миновать. — Он меня поцеловал… — Он тебя поцеловал?! Чимин повторяет чужие слова значительно громче, и Тэ уже даже не пытается закрыть другу рот, просто накидывая на голову капюшон серого худи и пряча за руками вспыхнувшее лицо. — Когда? — в этот раз спокойно, складывая кисти замком поверх стола. — Где-то месяц назад, — Тэхён убирает ладони с лица, но взгляда не поднимает. — И поцеловал в шею! — громко шепчет. — Так что тебе не стоило так реагировать. Чимин несколько секунд размышляет. — Только не говори, что ситуация была из разряда «Там стояло трое: он, я и у меня»? Тэхён глубоко вдыхает то ли из-за подавленного смешка, то ли из-за возмущения — и от этого сразу же начинает кашлять. — Нет! — выкрикивает, но позже начинает смеяться. — Но она настала немного позже. — Ты на него даже дрочил… — Чимин! — Тэхён вспыхивает смущением, и друг мгновенно поджимает пухлые губы, шумно выдыхая носом. — Так, хорошо, — Пак хлопает руками по столу и пытается собрать мысли в кучу. Хотя можно было бы и догадаться, что все вот эти их шутки ничем иным не закончатся. — И что ты будешь делать? — Как что? — Тэхён ловит вскинутый на него взгляд и немного теряется. А что, собственно, нужно делать в таких ситуациях? — Ну ты же не будешь прятаться по углам? — поднимает брови. Тэхён набирает воздуха в лёгкие, чтобы возразить, но Пак быстро предпринимает меры: — Только не говори, что будешь жевать сопли по вечерам и скулить мне о том, что у вас ничего не происходит? — цокает языком. — Я понимаю такое поведение при абсолютной неведомости, тогда действительно страшно, но, когда тебе буквально дали зелёный флаг в руки — думать тут не о чем, — медленно выдыхает. — К тому же, я думаю тебе стоит как минимум с ним поцеловаться. В губы, — уточняет, не отрывая взгляда от карих глаз напротив. — Или сходить на свидание, — пожимает плечами. — Я не позволю тебе просто сидеть на жопе ровно. Тэхён выслушивает нравоучения с поджатыми губами: ой не любит, когда вот так вычитывают. К счастью, или же к его абсолютной противоположности, по ту сторону столовой слышится знакомый голос: — Эй, Ким Тэхён! — О-о, — сострадательно тянет Чимин. — Пизда тебе, — издаёт смешок, откидываясь на спинку стула, и, закинув ногу на ногу, наблюдает, как Чонгук приближается к их столику. — А мне будет весело, — усмехается, затыкая рот трубочкой от сока и понемногу попивая сладкий напиток. — Ким Тэхён, а Ким Тэхён, — Чонгук абсолютно точно пребывает в прекрасном настроении, и от этого позволяет себе взъерошить чужие тёмные волосы, перед этим скинув с них капюшон. — Ты что, избегаешь меня? — Да чё тебе надо, — вздыхает омега, шлёпая по наглым рукам и недовольно дуя губы. — Ты, — привычно отвечает Чон, хватая стул за соседним столиком и придвигая к омежьему. Но Чимин прекращает действие движением ноги, не позволяя придвинуть стул ближе. — Родной, ты это… — Пак облизывает губы, придумывая, как бы сказать помягче. — Остановись, пока твоя остановка не стала последней. Чонгук заинтересованно поднимает бровь, но Чимин показывает взглядом на злющего Тэхёна, и альфа мгновенно вклинивается в ситуацию. Стул он всё же оставляет у соседнего столика. — А что это мы сегодня такие агрессивные? — издаёт смешок, пряча руки в карманы. — Давно хорошего секса не было? Тэхён скрипит зубами, взглядом выжигая парня напротив. У Чона опять новый цвет волос — точнее уже хорошо забытый природный — тотальный чёрный. Взгляд падает на проколотую бровь, и Тэ неосознанно движет языком, чтобы прочувствовать собственный шарик во рту. — Ты знаешь кандидатов, готовых мне с этим помочь? — Ким делает максимально краткую паузу, не желая и давать возможности ответить. — Отвянь, а? — вздыхает, поднимаясь. Он настолько устал от своих внутренних терзаний по поводу альфы, что уже и ссориться не хочется. И к чёрту натуру Козерога, да простит его всемогущий Асцендент. — Или ты хочешь, чтобы я стал доктором? — поднимает брови. — Спросил где болит и надавил? Чимин оценивает фразу коротким кивком головы и переводит взгляд на Чонгука, сейчас самодовольно закусившего нижнюю губу. Альфа подходит немного ближе и, наклонившись так, чтобы между их лицами было около десятка сантиметров, низко проговаривает: — Я бы хотел, чтобы ты давил в немного иные места, — не отрывает взгляда от начинающих искриться карих глаз. — Хотя думаю ты бы смотрелся просто сногсшибательно в хирургическом костюме, господин Ким. Тэхён не даёт сбить себя с толку — поджимает губы и, собравшись с силами, позволяет себе схватить распахнувшего в удивлении глаза Чона за яйца. …Буквально. Именно из-за этого Чимин давится соком уже во второй раз за день и наклоняется ниже, чтобы прокашляться. — Если ты сейчас же отсюда не съебёшься — кастрирую собственноручно. Даже без хирургического костюма, — искрит глазами, и, на мгновенье усилив хватку, отпускает, делая шаг назад, чтобы дать альфе прийти в себя. Чонгук хмыкает, не обращая на закашлявшегося омегу никакого внимания, а на Тэхёна глядит пристально, пытаясь разобрать на его лице что-то скрытое; нечто, что эти клубничные губы не хотят озвучить. Но, в конце концов, удаляется, весело перед этим подмигнув. — Ещё увидимся, ягодка! — дарит улыбку. — В Аду, — шипит Тэхён, чувствуя, как то ли от чужого голоса, то ли от собственной непредсказуемости у него покраснели щёки. Садится на стул, недовольно дуя губы. Чимин же вскоре после чужого ухода охрипшим из-за кашля голосом проговаривает, не сдерживая рвущийся наружу смех: — Знаешь, а ведь грёбанный пусанский диалект всегда на тебя действует!Делай, что хочешь, и не спрашивай разрешений. Вдруг откажут.
— Ты идёшь со мной на свидание. Тэхён подходит к Чонгуку, ожидающему свой кофе из автомата, и твёрдым голосом озвучивает то, на что очень долго решался. Ну, дня два, как минимум. — Это приглашение? — Чонгук, отойдя от лёгкого шока, улыбается, взглядом исследуя чужое лицо. — Констатация факта, — вздыхает Тэ, отрицая, и, быстро всунув в чужую руку листик с его номером, удаляется, пытаясь держать лицо несмотря на то, что щёки абсолютно точно пунцовеют. — Милаш, — смеётся Чонгук, переключая всё своё внимание на бумагу в руке и уходя, совсем забыв про кофе.***
Тэхён медленно попивает свой апельсиновый сок, боясь поднимать глаза. Чонгук назначил встречу, организовал всё, что только можно, кроме вот только бесстрашия омеги. Тот сидит и нарочно долго пьёт напиток, в голове перебирая темы, на которые можно пообщаться с парнем, с которым ты только до недавнего времени цапался по поводу и без. — Зачем ты всё это делаешь? — задаёт первый пришедший в голову вопрос, потому что сок буквально-таки уже не лезет в глотку. Чонгук непонимающе вскидывает бровь, не особо улавливая суть, и Тэ уточняет: — Зачем начал эту игру с подъёбами? — Ты мне нравишься, — пожимает плечами альфа, улыбаясь. Не отводит взгляда, довольно прикусывая губу, когда Тэ вновь начинает увлечённо пить свой сок. — А сказать — нет? — Ким вздыхает, отставляя стакан от себя подальше и чуть ли не икая от количества жидкости, которое он влил в себя. — Зачем эти безумные игры? Чон фыркает. — А что мы тогда детям своим рассказывать будем? Так же неинтересно! — Д-детям? — Тэхён всё-таки икает от внезапности и потирает себя по груди, чтобы это не повторилось. — Да, Тэхён, детям, — альфа смеётся из-за чужих распахнутых глаз. — Мы истинные, так что планы у меня очень серьёзные, — признаётся на медленном выдохе, не отводя взгляда. — Я учуял это во время гона, но хотел подождать до твоей течки, чтобы ты сам всё понял. — Чонгук! — Тэ вскрикивает, чуть ли не хлопая по столу, но быстро берёт себя в руки, вспоминая, что они находятся в кафе. — О таких важных вещах говорить сразу же нужно! Эгоистичный ты петух. — Хочешь десерт? — Чон игнорирует чужие возмущения, переводя взгляд на сладости в стеклянном холодильнике, мысленно выбирая. — Да какой, к чёрту, десерт?! — Тэхён немного машет рукой, чтобы остудить лицо. От таких новостей сразу в жар бросает. — Да как о таком можно было молчать? Из-за тебя у меня тахикардия, Чон Чонгук! Чон издаёт довольный смешок. — Знаешь, лучше бы из-за меня у тебя была эрекция, — шутит, тихо смеясь, когда в следующую секунду в него летит скомканная салфетка.Симпатия — это когда нравится внешность, влюблённость — когда нравится ещё и характер, а любовь — это когда рвёт крышу даже из-за мелочей.
— Чёрт! — Чимин, запнувшийся о порог аудитории, начинает шипеть. Не так жаль свои пальцы, тоже знатно пострадавшие, как новенькие белые кроссовки, на которых, скорее всего, остался след. Чтобы хоть немного уберечь своё настроение, Пак не смотрит вниз, а быстро направляется к наиболее высоко расположенным рядам, за одним из которых сидит Ким с его новым, три дня уже как, парнем. Те сидят буквально вжавшись друг в друга, по инициативе Чонгука, кажется, ибо у того улыбка до ушей, а Тэхён выглядит крайне смущённым. Пак подходит ближе и, с упреком закатив глаза, цокает: — Хоть бы людей постыдился, — адресует альфе, но первым реагирует его друг. Ким прикусывает губу, растерявшись, и отталкивает Чонгука, переводя взгляд на садящегося рядом друга. — Уже пришёл? — улыбается, пытаясь не подавать виду, хотя его щёки прекрасно говорят за него. — Как видишь, — усмехается Пак, ловя от Чона недовольный взгляд. Очевидно, тот расстроен из-за третьего лишнего в их с Тэхёном отношениях, но Пак уступать не желает, поэтому в ответ пренебрежительно кривится, заставляя противника нахмуриться ещё больше. Ещё чего — какой-то альфа хочет полностью присвоить себе человека, с которым Чимин едва ли на одном горшке не сидел. Нахуй пусть идёт с такими намерениями, он не подвинется. Но, несмотря на все эти домыслы, именно он первым заканчивает немую перепалку и отводит глаза, всё ещё немного злясь из-за испорченных кроссовок. У их потока — лекция по истории Кореи, а препод довольно дотошный, хоть и молодой, даже отсутствующих отмечает. Он, кстати, появляется в аудитории спустя мгновенье, надёжно закрывая за собой дверь на ключ. «Тот, кто зашёл после преподавателя — не пришёл на лекцию» Правило, которое портит студентам всю малину, ведь опаздывает каждый второй, а баллы за курс лекций дают возможность повысить успешность и увеличивают шанс получать стипендию в следующем семестре. — Здравствуйте, уважаемые коллеги! После приветствия начинается обычная перекличка по группам, каждый студент которых должен показаться на глаза после прозвучавшего собственного имени. Это занимает минут семь, которые можно было бы потратить на перерыв внутри лекции, но кто ж пойдёт против этого человека? Разве что сумасшедший. — Почему ты такой мерзкий? — Чонгук внезапно привлекает внимание Пака к себе, облокотившись о стол и подперев рукой голову. — Даже не подозреваю, — вздыхает Чимин, наперёд закрывая глаза рукой. — По воздуху от тебя передаётся, наверное. Пусть Чон и нормальный малый, никто этого не отрицает, но мстительная натура внутри него уж больно раздражает. — Когда у тебя появится парень — я лично куплю ему ящик успокоительных, — фыркает, откидываясь на спинку, потому что Тэхён сжимает за бедро, намекая успокоиться. — Даже если у меня не будет парня — ты всегда пойдёшь нахер, — кроет Пак, заканчивая спор. Если сказать точнее — его заканчивает преподаватель, заметивший перепалку на задних рядах и, при помощи сидящих внизу студентов, узнавший имя зачинщика. — Пак Чимин! — низкий голос проходится по вмиг затихшей аудитории, и омега интуитивно сжимается, предчувствуя что-то плохое. — Не хотите ли объясниться? — Не хочу, — бубнит себе под нос, медленно выдыхая, но после проговаривает громкое: — Прошу прощения, преподаватель Мин! Этого больше не повторится! — Конечно же не повторится, — хмыкает альфа, поправляя на переносице очки, — потому что Вы сейчас же спуститесь на первый ряд. Вам повезло, потому что он совершенно пуст, — ухмыляется. Конечно же пуст, кто в своём уме будет садиться на первый ряд, наиболее близкий к лектору? — Да, Сонсенним! — вздыхает Пак, собирая тетради и хватая рюкзак. Корчит широко улыбающемуся Чонгуку рожицу и проводит большим пальцем по шее, намекая, что позже от него и мокрого места не останется. — Свали ты уже, — ухмыляется Чон, разваливаясь на лавке и наблюдая, как парень спускается вниз, пока преподаватель продолжает проверять присутствующих.***
— И как? — Тэхён прилипает сбоку, обеспокоенно поглаживая предплечье, пока Чимин взглядом распиливает Чонгука на две части. — Я не шлюпка, — шипит себе под нос, желая вмазать по ухмыляющейся роже альфы, — меня просто так не потопишь, — вздыхает, мысленно вспоминая все, что ни есть на свете пытки, дабы усмирить свой гнев. В качестве наказания преподаватель дал написать два эссе, на которые Чимин потратит явно не меньше недели своей драгоценной жизни. А этот клоун так и не потерялся среди толпы, выходящей после лекции, а идёт вместе с ними, по ту сторону от Кима. Кто знал, что парнем лучшего друга станет такой раздражающий баран. — Слушай, Тэхён, — обращается к не знающему куда себя деть от вины Киму, но смотрит на удивлённо изогнувшего бровь Чонгука. — Родители твоего суженого случайно не физики? — жмурит глаза, так и показывая пренебрежение. — А то их чадо выглядит как неудачный эксперимент! Точно, как и этот лектор с бесконечными загонами! — раздражённо выкрикивает, моментально направляя взгляд вперёд и ускоряя шаг. Чонгук, выпавший от подъёба, на миг впадает в ступор, но срывается с места, догоняя омег, по желанию Чимина пытающихся потеряться среди студентов. К счастью, им не удаётся пройти и десятка метров, потому что упираются в лектора, подозрительно на Пака смотрящего. — Вы имеете что-то против, студент Пак? — преподаватель Мин усмехается, поправляя очки на носу. — И как Вы узнали, что мои родители физики? Сталкерили за мной? Чонгук сначала распахивает глаза, разбираясь в ситуации, а затем, не сдерживаясь, громко гогочет, чуть ли не складываясь пополам. Чимин же стоит бледнее поганки, не отвечая, пока в голове быстрой строчкой не проматывается «Он же тебе ещё три эссе добавит, дурак!». — Г-господин… — Пак приходит в себя, пытаясь усмирить собственный же голос. — Т-то есть, преподаватель Мин… — неловко улыбается, и понятия не имея, как это разрулить. Мнение, высказанное ранее, не меняется, понятное дело, но… Что же делать-то? — Преподаватель Мин, Вы неправильно всё поняли… — едва ли не скулит от безысходности, хотя на лице пытается удержать улыбку. Рыдала его стипендия крокодильими слезами… Ещё только проблем с преподавателями в его жизни не хватало. — Правда? — мужчина наклоняет голову вбок, продолжая ухмыляться. — Мне-то кажется, что в Вашем обвинении нет двойного дна, — подмигивает, словами прибивая гвозди к гробу, в который Пак скоро положит своё высшее образование, и разворачивается, поудобнее перехватывая папки в своих руках. — Преподаватель Мин! — Чимин отмахивается от руки Кима, всё ещё его поддерживающего, и срывается с места. — Позвольте объясниться, Сонсенним! Но Сонсенним не останавливается, так и продолжая идти к своему кабинету, параллельно слушая несуразные извинения и что-то похожее на: «Это не про Вас! Поверьте, это всё Чонгук, имя этого балбеса служит синонимом слову придурок! — едва ли не скулит, понимая, что от стресса не фильтрует свою речь. — Преподаватель Мин, приношу свои извинения, раз зацепил Ваши чувства!» Чонгук продолжает смеяться, хотя его несколько раз бьют в рёбра. — Это всё ты виноват! — хмурится Ким, будучи крайне недовольным сложившейся ситуацией. — А вот и не правда! — стирает выступившие слёзы Чон. — Он сам себя в угол загнал. — Ты аккуратнее будь, — цокает языком Тэхён. — Разозлишь его — и будешь пятый угол искать.А Чимин, кстати, Весы, поэтому кроме удивительной способности смотреть матом и накручивать себя сильнее, чем сюжеты Стивена Кинга, он живет по правилу «Наебешь меня однажды, я наебу тебя дважды!»
Чонгуку всегда нравились тэхёновы губы. Красивые, хоть и, говорят, асимметричные. Мягкие несмотря на то, что постоянно пребывают под натиском зубов: дурацкая привычка Кима кусать столь прелестное творение Бога. А ещё они любимые, так что показатель их совершенности с твёрдой уверенностью пробивает потолок графика. И сейчас, когда Чонгук прикасается к ним своими, у него не может не возникнуть мысли о том, что его ситуация уже, кажется, абсолютно безнадёжна. Попал в чужие сети крепко и надолго, от чего начинает сосать под ложечкой в ожидании чего-то большего, чем поцелуй. Тихий стон тонет среди губ, и Чонгуку это кажется чистым безумием, потому что по-другому назвать то, что с ним происходит, он не в силах. Прижимает к себе омегу, сидящего на его бёдрах, сильнее, углубляя поцелуй. Но, когда по квартире проходит отзвук трели звонка, ловит первый флажок, подсказывающий, что ситуация не такая сказочная, как он себе придумал. Тэхён пытается разорвать поцелуй, но Чон специально зарывается в мягкие волосы, не давая осуществить задуманное. Тэ вновь стонет, чувствуя тяжелеющее чувство внизу, но собирает волю, всё-таки отстраняясь. — М-м… — сложить слова в предложение с первого раза не получается. Слезает с чужих коленей, облизывая припухлые губы. — Мне нужно открыть, — сбито выдыхает, в конце предложения улыбаясь. Он чувствовал, как чужая плоть под ним твердеет, что просто не может не радовать. — Кто там? — Чон спрашивает слегка раздражённо, потому что приходится думать о всяких мерзостях, дабы жар возбуждения немного улетучился. — А-а, понятно… — тянет, откидывая голову на спинку дивана. — Ошибка роддома, — хмыкает, когда получает недовольный взгляд от Тэхёна, решившего устроить «перемирие» этим двоим. Но всё, видимо, уже с самого начала идёт по пизде. — Я принёс сладкого, — усмехается Чимин, на глазах веселея, увидев кислое выражение лица альфы. — Поставлю чайник, — кивает Тэхён, быстро перехватывая пакет и скрываясь на кухне. Чонгук смотрит на оставшегося в гостиной омегу с интересом, оценивая ситуацию. — Не смей, — цокает языком Чимин, присаживаясь на рядом стоящее кресло. — Ты о чём? — жмурит глаза, начиная гаденько улыбаться. — Я по роже вижу, что мстить хочешь, — Чимин растягивает губы в точности, как и Чон, кривляясь. — То, что я вас прервал — почти ничего в сравнении с двумя неделями моей потраченной жизни, чтобы вымолить прощение у препода, который по твоей вине, — акцентирует, — на меня разозлился. — Уф, почти полмесяца, — довольно прикрывает глаза альфа. — Тогда ладно, спущу это тебе с рук. Я слышал, он так и продолжает тебе надоедать, м? — Я до такой степени от него устал, что уже похуй, ебись оно всё конём, — потирает лоб, разглаживая морщинки. — А потом вы поженитесь ещё раньше нас с Тэхёном, — шутит, сразу же начиная громко смеяться. Чимин, дуясь, запускает в него одну из подушек. — Сплюнь! — возмущённо цокает языком. — Ещё мне только такого счастья не хватало. С кухни слышится звук выключившегося чайника, а ещё доставания коробки из пакета. — Я понимаю, что, пока у вас кипят чувства, у меня может кипеть только чайник, — смеётся Чимин, — но не надо мне подбирать мужа, хорошо? — подмигивает, быстро поднимаясь на ноги, и с громким ором: — Тэхён-и, твой муженёк мне угрожает! — врывается на кухню к опешившему от слова «муженёк» Киму, как раз режущему торт. — Эй-эй! — Чонгук срывается следом, крича не тише. — Это ложь всё, не верь! Я ему личную жизнь устраиваю!— Сколько нужно ждать, чтобы начать приставать к парню? — Месяц? — Три месяца? — Полчаса.
Говорят, по атмосфере в квартире можно узнать, каким является её владелец. Чонгук, сейчас распластавшийся на кровати в тэхёновой спальне, оглядывается вокруг, пытаясь сопоставить. Мягкие пастельные цвета, постельное белого цвета, обилие полок, заставленных книгами. На рабочем столе сложено много чего, но предельно аккуратно, видно, что в хаосе бумаг Ким быстро сможет найти нужную. Чимин ушёл где-то полчаса назад, и Чон, за это время послушно помыв посуду, ждёт Тэхёна из душа, ведь тот так и не успел принять его после прибытия с вечерней пробежки. Его парень восхитительный, отрицать это чистое кощунство. И Чонгук даже не догадывается, что его глаза начинают сиять, когда перед ними предстаёт удивившийся Тэхён. — Случилось что-то хорошее? — неловко спрашивает, хватая полотенце, лежащее на тумбочке, и промакивая влажные волосы. — Да, — коротко кивает Чонгук, жестом подзывая к себе. — Ты случился, ягодка, — подмигивает, хватая за руку и опрокидывая на кровать. — Верно Чимин говорил, что твоё имя синоним к слову «придурок», — звонко смеётся Тэхён, чувствуя, как его буквально затапливает трепетом чувств, решивших устроить переворот под рёбрами. — Слишком сладко разговариваешь, — переводит взгляд на губы, облизывая свои. — После стольких месяцев подъёбов даже непривычно, — поднимает голову да зарывается пальцами в чужие волосы, прежде чем столкнуться в поцелуе. Чонгук обнимает, прижимает ближе, мысленно радуясь тому, что именно он провожал Чимина и теперь точно уверен, что закрыл дверь. На чужом языке металлический шарик, о существовании которого забывают, что один, что другой, но пирсинг любезно напоминает о себе, случайно цокая по зубам. Поцелуи начинают чувствоваться на коже шеи, изгиба, плеча. Ключица получает лёгкий укус, по которому сразу же проходится горячий язык. Тэхён выдыхает томно, ловя себя на мысли, что Чонгук ещё тогда, в столовой, смело утверждал, что вылижет его всего. — Вот же пройдоха хитрющий, — тихо проговаривает сквозь улыбку, чувствуя, как чужие губы оказываются почти у пояса его домашних шорт. — Я? — Чонгук забавно изгибает бровь. — И почему же это? — осторожно стягивает одежду вместе с бельём. Тэхён помогает, малость поднимая бёдра. — Ты уже давно мечтал об… — выдыхает горячий воздух, когда чужие руки поверх коленей раздвигают их в стороны. — О чём? — Чон издевается, понимая, что омега не закончил мысль из-за действий. Кладёт руки на талию, пробираясь под широкую футболку, и скользит выше, большими пальцами оглаживая соски. Ткань поднимается вместе с движениями рук, оказываясь на груди. Тэхён в ответ закатывает глаза, не убирая ухмылки с лица. — О своём языке на мне, — смотрит из-под полуопущенных ресниц, проговаривая так возбуждающе, что Чон начинает чувствовать пульсацию упирающегося в шов чёрных джинс члена. — Даже ругаясь, ты никогда не упускал возможности пошутить о том, как правильно пользоваться языком, — проходится кончиком по губам, едва заметно сверкая металлическим шариком в комнате, погружённой в полумрак. — Так покажите же свои знания на практике, господин Чон… Выдыхает с ухмылкой, закусывая в конце фразы нижнюю губу. В альфьих глазах напротив отчётливо можно увидеть пожар, обжигающий пламенем обсидиановые бездны, и неподдельное желание, поволокой застилающее взор. Чонгук в ответ не язвит, не пускает очередную колкость и даже не оценивает смешком. Он ухмыляется, лукавее тэхёнового, и опускается ниже, не позволяя отводить взгляд. Проводит ногтями по бёдрам вниз, одновременно с этим заставляя прижать колени к груди, и накрывает ладонями ягодицы, приоткрывая вид на щёлку. По дерзкому взгляду можно понять, что он изнывает от желания ответить на столь смелое заявление, но позволяет себе лишь выдохнуть на чужой, дёрнувшийся от потока воздуха, член. Тэхён поджимает губы, подхватывая себя под коленями, и издаёт сдавленный стон, когда между ягодицами проходится язык. Чонгук не тратит время на поцелуи или укусы, которые так обожает, сразу проникает внутрь кончиком, царапая по коже ногтями и непроизвольно заставляя ощутить холод металла на его нижней губе. Он играется, наслаждаясь протяжными вздохами сверху, которыми его одаривают сполна, и едва ли выдерживает напряжение, лавиной накатывающее внизу. Приоткрывает, нажимая на края сфинктера, и проникает большим пальцем внутрь, языком ведя по шву к мошонке. Обхватывает головку губами, посасывая, пока входит внутрь двумя пальцами. Тэхён задыхается стоном, неосознанно сильнее сжимая свои бёдра, и с тихим скулежом откидывает голову на подушки, когда Чон всё же идёт на поводу своих замашек и легко кусает за крайнюю плоть. — Больно? — спрашивает лукаво, специально проворачивая пальцы на простате, чтобы не дать возможности ответить. — Ты… Чёрт, — Ким ругается, потому что не может озвучить всё то, что крутится в голове, и судорожно сглатывает, пока Чонгук, поднявший взгляд, смотрит за движением кадыка. И расценивает фразу на свой лад. — Прибыл к тебе прямиком из Преисподней, — сверкает глазами, глубоко толкаясь, да вновь наклоняется, губами мажа по тазовым косточкам. — Есть ли у тебя желание, за которое готов продать душу? — язвит, раскручивая чужую оговорку. Поднимается поцелуями к груди, языком по твёрдым соскам проводя, и удовлетворённо хмыкает, когда наконец слышит ответ: — Войди, — Тэхён поднимает голову, отпуская колени. Протягивает руку к затылку, теряясь в мягких прядках. — Хочу почувствовать… — притягивает к себе, глуша протяжный стон в столкновении губ. Ким звенит пряжкой чужого ремня, холод металла которой пускает мурашки. Его кожа горячая, и на миг кажется, что это тот пожар глаз напротив пожирает его живьём, не оставляя ничего, лишь шарик в языке, которым так любит играться Чон. Альфа освобождается от ненужной одежды постепенно, тянется за квадратиком с защитой, судорожно выдыхает ртом. На лице абсолютное спокойствие, хоть в скомканных движениях видно спешку. И Тэхён понимает, что да, перед ним точно Дьявол. Ибо человек не может заставить желать столь сильно. Столь безумно, что ощущаешь покалывания на кончиках пальцев, так хочешь коснуться. До того неистово, что чувствуешь дрожь по телу, так хочешь поцеловать. Сердце бьётся остервенело, вырываясь к чужому, стучащему точно так же бешено. Чонгук скользит по рёбрам, помогая снять оставшуюся футболку, и ухмыляется, когда из-за трения ткани о затвердевшие соски Тэхён прикусывает губу. Целует, забываясь в чужом аромате, и даже не осознаёт, как шепчет любимое «ягодка», протягивая его низким стоном, когда проникает внутрь. На спине чувствуются царапины, боль которых несравнима с ощущением скольжения по нежным стенкам, плотно его ствол обхватывающим. Тихие стоны ласкают слух, подрагивающее тело вызывает искреннее восхищение. Чонгук сдаётся: вновь накрывает чужие губы своими, теряется в поцелуе, утопает в сбитых выдохах и в который раз мысленно утверждает, что дьявольскими чарами здесь владеет явно не он. А человек, который так искренне смеётся с чужих шуток, не заботясь о громкости; который умеет лицемерить, меняя выражение лица за секунду, но никогда не делает это перед важными ему людьми; который постоянно задевает его чувства, заставляя захлебнуться эмоциями, всего лишь одарив взглядом. Ким обожает скрипку, симпатизирует искренним людям и увлекается искусством. Чонгуку потребовалось много времени, дабы набраться смелости заговорить с человеком, сияющим в его глазах. И ещё больше, чтобы завладеть тэхёновым вниманием, пусть даже и несколько хамоватыми способами. Он знал, что именно этот омега его предназначенный, он это всем естеством чувствовал, лишь убедившись в предположениях во время гона. И сейчас его дыхание сбивается под напором чужого усиленного из-за возбуждения аромата, от всхлипов, которые он ловит своими губами, от желаний, бьющих через край. Мысль о том, что Ким мог его возненавидеть из-за своеобразных подшучиваний, делает безумно больно, ведь Чон, не раздумывая, готов словить гранату ради него. Он готов пойти на что-угодно, дабы продолжать вот так пререкаться по поводу и без, дабы знать, или, вернее сказать, чувствовать, что тебя любят. И тонуть в этой любви в ответ. — Хорошо… Так хорошо… Тэхён выдыхает в чужие губы, хаотично мажа по ним своими и даже не думая открывать глаза. Толчки заставляют скулить, вынуждают таять под натиском сильных рук, сейчас придавливающих к постели. Внутри взрываются целые фейерверки, и Тэхён допускает мысль, что его гормоны устраивают какой-то праздник без его на то ведома. Вглядывается в тату на руке, лижет взглядом пирсинг на чужой губе и понимает, что Чонгук такой неординарный, но такой родной. Словно каждая клеточка тела отзывается на его ласки, даже и не думая выбирать другой ответ, кроме как функцию «любить». Любить до этих дурацких бабочек в животе, до мурашек по позвоночнику при каждом касании, до безумия из-за мелочей. — Метка… Я хочу метку, — шепчет, абсолютно точно сходя с ума. Чонгук ухмыляется. — Как скажете, господин Ким, — смотрит из-под упавших на ресницы прядей, носом начиная вести по изгибу. Затягивается омежьим ароматом, вдыхает по самое не хочу, чувствуя, как от него жар внизу лишь накаляется. Приоткрывает зубы, оставляя лёгкие укусы на смуглой коже, и толкается всё быстрее, ощущая, что на пределе. — Быстрее… — Тэ умоляет, закатывая глаза в удовольствии. Каждый толчок отдаёт по простате, резонируя по всему телу, от этого неконтролируемо поджимаются пальцы на ногах. Чонгук стонет низко, входя на всю длину, и вонзает клыки, чувствуя, как под ними рвётся нежная кожа. Тэхён вздрагивает, догадываясь, что на глаза находят слёзы, и поджимает губы в скулеже от начинающего давить изнутри узла. Собственный член дёргается, изливаясь в чужую ладонь, продолжающую размазывать семя по стволу, а над ухом слышится томный вздох, который возвращает в реальность, развеивая кромешную пустоту в голове. Чонгук, сняв защиту, откидывается на подушки, обнимая прижавшегося сбоку Тэхёна. Тот закидывает ногу поверх его и дышит размеренно, постепенно нормализируя дыхание. Альфа не отказывает себе в желании зарыться носом в тёмные волосы, после бегло касаясь губами макушки. — Алло, Ад? — брюнет говорит это столь внезапно, что Чон распахивает глаза в удивлении. — У вас чёрт сбежал, чем вы вообще заняты?.. В низком и немного хриплом голосе звучит серьёзность, от которой смех вырывается наружу сам по себе. Гук поворачивается на бок, обнимая двумя руками, и не верит в реальность. В реальность, где они и правда лежат вот так, голышом, будучи полностью удовлетворенными происходящим. — Они заняты поиском самого Дьявола, — смеётся, говоря о Тэхёне. — Так что оставь их, — закрывает глаза, поглаживая по выгнутой спине. — Думаю, от начальства им перепадёт в любом случае. Тэхён оценивает шутку тихим смешком: на груди чувствуется резкий поток воздуха, щекочущий кожу. — Хорошо, если так, — мурлычет Ким, придвигаясь поближе и не зная, куда деть тепло, отражающееся на лице широкой улыбкой.— Тогда встретимся у арки. — Я буду в белом.
— Где этот ёбанный пиджак?! Тэхён тяжело выдыхает через нос, пытаясь успокоиться. Если бы знал, что свадьба — это такой геморрой, да ни в жизни бы не согласился. Предложение, к слову, было восхитительным. Берег моря, бутылка любимого вина и ласковый поцелуй в шею, так и расплавивший все тэхёновы «давай позже». Чонгук делал предложение руки и