***
15 мая 1998г. Малфой, стараясь не привлекать внимание, осматривал пленных в коттедже «Ракушка», которых тащили со всех уголков дома. Грудь сковало железными тисками, он почти не дышал. Никого с непослушными кудрями. Медленно выдохнув, он перевёл взгляд на Волдеморта, который только что прибыл, вероятно, чтобы лично осмотреть пойманных. Он выглядел дряхлее, но его всё ещё подпитывала недавняя, такая долгожданная, победа. Драко поморщился, глядя на то, как рот Тёмного Лорда плотоядно растянулся при виде чистокровных волшебников, взятых в плен. Свежая партия сломленных жизней. Копошение у входа в дом перетянуло внимание находящихся в комнате. Трое в тюрбанах несли небольшой, но, судя по вспотевшим натуженным лицам мужчин, тяжёлый сосуд. «Почему не отлевитируют его», — Малфой в раздражении нахмурил брови. — На Кубок не действует никакая магия. Драко без удивления перевёл взгляд на ответившего Волдеморта. Снейп всегда повторял о необходимости оставлять часть мыслей за пределами стен окклюменции. Тёмный Лорд не должен узнать о существовании стен в сознании Драко. Тем более о том, что прячется в их тени. Мужчины в тюрбанах, установив Кубок на столе, начали обходить Орденовцев. Один из них держал список имён, второй палочкой переносил имена на левитируемые клочки пергамента, третий же проводил какие-то манипуляции с левой рукой каждого пленного. Наконец, когда очередь подошла к Биллу Уизли, возле которого стоял Драко, он разглядел, что именно делал третий мужчина. Он укалывал безымянный палец и делал отпечаток на куске пергамента с уже записанным именем. Малфой оглядел комнату. Здесь было гораздо больше Пожирателей, чем требовалось для поимки столь небольшой группы Орденовцев. Все столпились вокруг пленных, непонимающе разглядывая трёх незнакомцев. Драко посмотрел на Долохова и даже на его лице разглядел еле уловимое удивление. Обойдя всех пленных, мужчины вернулись к Кубку и закинули в него весь собранный пергамент. Волдеморт обвёл тяжёлым взглядом своих приближённых. — Вы, конечно, помните, друзья мои, как шестнадцать лет назад я лишился своей силы.. — От его шипящего тихого голоса по безмолвному полукругу Пожирателей пробежала дрожь. — Был вынужден скрываться. Десять долгих лет. После неудачи с Философским Камнем мне пришлось вернуться в леса Албании. Но в этот раз моё ожидание скрасили мои новые знакомые, нашедшие меня до Хвоста. — он не указал на трёх мужчин, но ни у кого не возникло сомнений, что речь шла о них. — Их ковен узнал, что я выжил после смертельного заклятия. Они верно поняли, к кому стоит присоединиться. — Послышался резкий вдох, и Драко, подняв взгляд, заметил раздутые в ярости ноздри. — Несмотря на то, что я был слабее любого существа. Но я был жив. Возвращение тела было лишь вопросом времени. И я уже, конечно, понимал, что буду действовать без своих верных друзей.. Пожиратели смерти затаили дыхание, боясь пошевелиться. Вязкое напряжение чувствовалось каждой по́рой. Теперь было ясно, почему здесь собран весь ближайший круг. Тёмный Лорд всегда питал слабость к речам перед зрителями. — Вам выпала честь наблюдать, как вершится история. Я положу начало новой эпохе. Как я и говорил, стоя перед Хогвартсом, я не намерен проливать кровь волшебников. С этим прекрасно справилось гнусное маггловское отродье четыре века назад. Албанский ковен показал мне сильнейшую магию крови, — он сделал, наконец, еле заметный кивок в сторону албанцев. Облизнув рот в удовлетворении от проступившего страха на лицах Пожирателей, Волдеморт продолжил свистящим полушепотом: — Даже тогда я не сомневался в своей победе. И я знал, что буду тем, кто выведет магов из тени. Охота на ведьм покажется детской забавой всем потомкам маггловских выродков. С глухим треском из Кубка вылетел клочок. Один из тюрбанов взял его и передал Волдеморту. Тот, приняв пергамент, продолжил. — Вы ведь знаете, что сделало Дамблдора слабым? На что он сделал ставку и проиграл? — Тёмный Лорд обвёл глазами своих приспешников. Никто из них не решился ответить. — Я был зачат без этого жалкого чувства, в которое так верил старый слабак, — его рот презрительно скривился, — и рос без него. Сломало меня это? О, нисколько. Именно это и сделало меня величайшим Тёмным магом. И моя армия будет хладнокровной и беспощадной. Никакой любви, — он почти прошептал это слово, словно даже просто произнесённое вслух, оно уже делало его слабее, — ничего, что может заставить их колебаться. Из Кубка вылетел второй клочок пергамента. В таком же молчании его передали Волдеморту. Сделав паузу, он посмотрел на то, что было написано на пергаменте. — Моему правлению нужно сильное и верное объединение волшебников. И я добьюсь этого с помощью того, что создал ковен. Я назвал это Очищением. Усложнённая смесь Обливиэйта и Империуса. Затрагивающая отвратительное чувство одного волшебника к другому. Стирающая все любовные привязанности. Создающая верность, основанную на страхе и подчинении вашему Повелителю. Он снова вернулся к кусочкам пергамента и, наконец, прочитал написанное вслух. — Биллиус Уизли и Флёр Делакур. Магия Кубка показывает истинно влюблённых, — в его голосе снова послышалось змеиное шипение, — и мы наверняка знаем к кому применять Очищение. Он направил палочку на Уизли. — Мундаре! Билл, как и все пленники, был под заклятиями Остолбеней и Силенцио. Но новое заклинание было такой силы, что его тело забилось в конвульсиях, на шее и лице проступили вены, глаза закатились. Он не издал ни звука, но и без этого было понятно, что боль была сравнима с адом Круциатуса. Малфой почувствовал, как холодный пот скатился по затылку, отправляя по телу еле сдерживаемую дрожь. Он перевёл взгляд на Делакур. Её глаза застилала плотная пелена слез. Скорее всего, она не разглядела, в каких муках корчился Уизли, и это, в какой-то степени, было милосердно, подумал Малфой. Никто из наблюдавших не понял, как долго длилось заклинание. Когда тело Уизли обмякло, по рядам Пожирателей еле слышно прошелестел вздох облегчения. Волдеморт снял заклятие обездвиживания с Билла и Флёр, оставляя их в немоте. — Гойл, отдай ему палочку. В мёртвой тишине Драко смотрел, как его школьный приятель вкладывает палочку в опущенные руки пленника. — А теперь, Уизли... убей её. Драко почувствовал тошноту. Он был уверен, что никого из пленных не убьют. Билл моргнул и повернулся к Флёр. Девушка, заливаясь слезами, подошла к нему, беззвучно шевеля губами. Уизли стоял в оцепенении, уставив взгляд куда-то выше головы Делакур. — Я приказываю тебе! — теряя терпение, злобно прошипел Волдеморт. Флёр вздрогнула всем телом, будто её ударили невидимым хлыстом. Рука Билла, державшая палочку, начала подниматься. Она тряслась от мелкой дрожи. Девушка опустила взгляд на его руку, и тело её содрогнулось от беззвучного всхлипа. Палочка уже достигла её подбородка, когда она лёгким касанием наклонила голову Уизли к себе и заглянула в его глаза. Зелёная вспышка. Глухой стук падающего на пол тела. Драко крепко стиснул зубы, перекрывая путь рвущимся наружу внутренностям. — Никогда не нравились вейлы, — безгубый рот Волдеморта растянулся в мерзком подобии улыбки.***
25 декабря 1994г. Пэнси уверенно вела его за собой во внутренний двор школы. — Пэнс, мы пропустим всё веселье, — пробурчал Малфой, нахмурив брови. Чепуха. Он не хотел упускать из поля зрения Крама. Ему не хотелось, чтобы один из его любимых игроков в квиддич испортил свою репутацию, если приставучая зануда будет вешаться на него или, ещё хуже, посмеет поцеловать его при всех. Пульс немного подскочил, стоило ему вспомнить её, спускающуюся вниз в этом ужасном платье. И эти волосы. Так хочется скорее нырнуть в постель к знаменитому ловцу? — Тсс, у нас тут своя программа. — Паркинсон развернулась и прижалась к нему спиной, устраивая его руку на своей талии. — Я увидела в окно снегопад и решила, что мы просто обязаны прерваться на это. Малфой обвёл взглядом дворик. В свете жёлтой луны и горящих факелов снег опускался на землю в неторопливом, умиротворяющем танце. Ветра не было и стояла такая тишина, словно и не было никакого бала. На Большой зал явно были наложены Заглушающие чары. — Мерлин, до чего же красива сегодня Луна! — восторженно вздохнув, Пэнси обернулась, — Ты ведь слышал про Луну влюбленных? Малфой отрицательно помотал головой, сопровождая это неразборчивым «Не-а». — Ну, говорят, что Луна — это отражение глаз. Если влюблённые по какой-то причине находятся далеко друг от друга, они могут посмотреть на Луну, и встретится взглядом с любимым. Драко тихо рассмеялся. Пэнси обожала такие романтические бредни. — Сказочно! — на выдохе прошептала Паркинсон. Она сильнее обвила руку Драко, заставив его теснее прижаться к ней. Он ухмыльнулся, правильно поняв её желания. Повернув её лицо второй рукой, жадно поцеловал её, шумно вдыхая и углубляя поцелуи. Рука с талии неспешно потянулась к груди Паркинсон, чувствуя под тканью платья отсутствие белья. Девушка не сдержала тихий стон, когда Малфой двумя пальцами сжал и слегка потянул чувствительный сосок. Она обхватила руку Малфоя, сжимающую её грудь, и повернулась к нему лицом. — Драко, — её голос дрожал от возбуждения и нахлынувших чувств, — я не хочу, чтобы нам когда-нибудь могла понадобится общая Луна. У Драко перехватило дыхание. До него не дошёл смысл сказанного, всё его внимание поглотили её глаза, мерцающие в свете огней. Никогда ещё на него не смотрели так, словно он самое лучшее, что случалось с человеком. Зачем-то в сознании всплыла Грейнджер и встречающий её у подножия лестницы Крам. «Нет, — промелькнуло в его мыслях, — она смотрела на него совсем не так.» Не успел он подумать о том, что это хорошо для болгарина, как Пэнси порывисто шагнула к нему, и нежно поцеловала.***
18 сентября 1998 г. Драко, замерев в кресле, наблюдал за своим другом. Измождённое лицо мулата покрывала торчащая щетина. Глаза с лопнувшими сосудами. Дрожащие руки постоянно лохматили волосы. Забини явно не спал последние пару суток. Но несмотря на это, он не смог усидеть на месте, и принялся наворачивать круги по комнате. И Малфой кожей ощущал, как его всё глубже и глубже засасывает в этот тревожный вихрь. Наконец, Блейз остановился перед Драко, чтобы в десятый раз за последние полчаса сказать: — Салазар, Малфой, нас это тоже коснётся! — его шёпот был пропитан истерикой. Драко мотнул головой, отгоняя тошнотворные воспоминания. Его пронимала дрожь всякий раз, когда он вспоминал свои мысли о том, что, возможно, это его шанс. Она забудет Уизли, а он найдет способ быть рядом с ней и, кто знает, может без школьных предубеждений она посмотрит на него по-другому. Но все его малодушные мысли были перечёркнуты убийством Делакур. Малфой не знал, не захочет ли Волдеморт избавиться от ближайшего окружения Поттера. А если и нет, мысль о Грейнджер, не способной любить, выполняющей любое слово Волдеморта, сжимала его сердце до болезненных спазмов. — Я не вижу другого варианта, кроме как сбежать, — Забини всё ещё шептал, наклонившись к Драко. — Я знаю одного надёжного продавца порт-ключами.. — Чёрт возьми, Блейз, в каком дерьме твои мозги?! Эти барыги член свой сдадут, если их поймают. — У нас с Даф нет другого выбора. Если воспользуемся маггловским транспортом, нас точно поймают. Малфой задумчиво посмотрел на друга. Идея с порт-ключами была неплоха. Но он точно бы не стал их покупать у кого-то. Знать, что кто-то в курсе твоего конечного местоположения? Можно отправить сову Волдеморту с координатами. Такой же эффект. И дешевле. — Я могу попробовать сделать ключ. Блейз недоверчиво нахмурился. — Откуда ты знаешь, как их создавать? Ты не найдёшь инструкцию ни в одной библиотеке.. — ..кроме древних архивов, вроде нашего семейного, — закончил он за друга. Мулат несколько секунд изучал лицо Малфоя, нервно стуча пяткой. — И ты уже изучал это заклинание? — Ещё нет. Забини схватил стоящий рядом стул и с хриплым криком обрушил его на стену. — Ты не понимаешь, что времени нет?! Он уже объявил, что собирает нас всех на следующей неделе для распределения пар. Я уверен, тогда его тюрбаны и соберут наши данные! — он опустил глаза на сидящего Малфоя, тяжело дыша. И после короткой паузы добавил уже тише: — Твоё имя ведь тоже может вылететь из Кубка. Драко непонимающе посмотрел на друга из-под нахмуренных бровей. Блейз опустил руки на подлокотники кресла и наклонился к его уху. — Я в курсе про тебя и Грейнджер. Они смотрели другу на друга долгую минуту. Малфою захотелось прикрыть уставшие глаза, чтобы больше не видеть эту бездну отчаяния и страха во взгляде Забини, которая вытягивала из Драко любое намерение солгать, прикрыть дополнительным слоем Отталкивающих чар ту часть своей истории, которая и так всегда была спрятана ото всех. Малфой почти физически чувствовал, как сопротивляется его нутро, как оно восстает против вранья его лучшему другу. Другу, с которым, скорее всего, он больше никогда не увидится. — Это не взаимно. Не думаю, что он брал в расчет такую ересь, как односторонние чувства.***
10 февраля 1996г. — Гре-е-ейнджер, — тишину разорвал елейно-приторный голос Малфоя за её спиной, — ты решила сделать мне приятное перед сном и дать мне возможность отнять у Гриффиндора баллы? Гермиона, медленно ступавшая по коридору, старавшаяся не стучать каблуками, сжала кулаки, проглатывая рвущиеся проклятия. Уже было около одиннадцати вечера, и, хотя на старост комендантский час не распространялся, она совсем не горела желанием наткнуться на кого-то из «чудесной» Инспекционной дружины. Но в последний месяц слишком многое происходило наперекор её желаниям. Так что, она уже начинала привыкать к таким неожиданностям. — Малфой, — сквозь зубы произнесла она, повернувшись к нему, — в вашу дружину удивительно низкие требования, они берут людей с амнезией? Я — староста, имею право находиться в коридорах и после отбоя. — Без надобности не имеешь, Грейнджер. — хмыкнул Малфой, прислоняясь к арке. — А надобность у тебя может быть только одна. Дежурства. Но что-то не припомню, чтобы сегодня была ваша с клоуном очередь. Гермиона стиснула края мантии, сосредотачиваясь на своём дыхании. Она не могла допустить, чтобы у её факультета отняли баллы, делая её виноватой в этом. Ей хватало беспокойства сейчас: по поводу Гарри, которого без устали наказывала Амбридж; по поводу Рона, который, в отсутствии Гарри, нудел ей про свои неудачи в квиддиче. Поэтому она и была в этом проклятом коридоре в это треклятое время. Она могла спокойно учиться только в Выручай-комнате. В тишине и видимом спокойствии. — Малфой, только посмей отнять баллы, — она устало потёрла глаза и перевела взгляд на картину, на которой пара аристократов чинно обедала, не заметив, как внимательно разглядывал её осунувшееся лицо Драко, — ты вынудишь меня пойти прямиком к Дамблдору. Слизеринец презрительно фыркнул, засовывая руки в карманы брюк. — Можешь отметить этот день в календаре. Тебе повезло, у меня сегодня благотворительный день сострадания низшим сословиям. Гермиона нахмурившись смотрела, как он развернулся и зашагал в сторону Большого зала. Что задумал этот слизняк? Она не могла поверить в то, что Малфой, использующий любую возможность подпортить им настроение, отпустил её просто так. Нет, он явно задумал какую-то новую гадость. — И, да, Грейнджер, на твоём месте я бы больше не прогуливался по ночным коридорам без надобности. — он развернулся к ней, не останавливаясь. — Сегодняшний день — исключение, а ты знаешь, какое у меня обычно настроение.***
15 октября 1998г. Малфой смотрел на монету, лежащую на столе. Кнат. Маленький и неприметный. Рядом с монетой лежала открытая книга «Пространственные Заклинания». Её невозможно было бы найти в библиотеке школы или обычных магазинах, но Малфой-мэнор всегда славился коллекцией редких книжных экземпляров. Драко размял шею и затекшие плечи, и шумно выдохнул, облокачивая тяжёлую голову на спинку кресла. Многочисленные мысли и воспоминания, не переставая, роились в его голове, и ему не удавалось сосредоточиться на нужном заклинании. Его взгляд упал на кольцо, надетое меньше месяца назад. Сковывающее и холодное. Как и предстоящий брак с выбранной Тёмным Лордом парой. В тот вечер он окончательно решился на создание порт-ключа, на случай, если Грейнджер поймают. Он долго размышлял над картой мира: какую точку задать порталу. В конечном итоге жалкая надежда на ненависть Лорда к жаре свернулась склизким клубочком на душных лесах восточной Азии. Прошло уже полгода, ещё не все Орденовцы были пойманы, и у него теплилась надежда, что, может, им хватит мозгов скрыться из страны и никогда больше не объявляться. Но зная упрямость гриффиндорцев, граничащую зачастую с необъяснимой тупостью, он корпел над инструкцией последние пару недель. И все его действия сопровождались мыслями о Блейзе, вбивающими гвозди в его стылое сердце. Если бы Забини пришёл к нему раньше. Если бы было немного больше времени. Ему бы не пришлось наблюдать как его пойманных друзей ведут в центр зала, чтобы стереть несбывшуюся совместную жизнь. Он не смог смотреть на действие заклинания. И нельзя было покинуть зал, это вызвало бы подозрение. Ему пришлось отвлекать себя разглядыванием присутствующих. Пока его взгляд не наткнулся на Пэнси. Она стояла в тени колонны: глаза были красными, лицо опухшим, и он так и не понял, чего было больше в её прямом взгляде: боли от того, что ни её, ни его имя не вылетело из Кубка или облегчения, горчившего не меньше.***
23 ноября 1996г. Уже битый час Малфой наворачивал круги в коридоре третьего этажа. Причёска давно потеряла свой лощёный вид, у его рук был один маршрут: от уже будто изжёванного края мантии до всклокоченных волос. Когда он в очередной раз подумал о письме от матери, в котором она завуалированно сообщала о том, что в их поместье окончательно обосновался штаб Волдеморта, внутренности скрутило так, что, если бы желудок уже не был пустым, его бы тут же снова стошнило. Внутри у него всё горело ледяным адским пламенем, и наружу вырывался холодный липкий пот, стоило ему подумать о том, в какой обстановке приходится жить Нарциссе. До каких чёртиков она напугана. Внезапно до него донёсся лёгкий стук каблуков, и он тут же кинулся к нише. Последнее, что ему хотелось сейчас — это чтобы его начали донимать расспросами о столь позднем нахождении в коридоре. Свет горящих снаружи факелов осветил копну каштановых кудрей. Он сделал глубокий вдох. Она медленно шла, явно не замечая ничего вокруг. И судя по покусыванию губ и сведённым бровям, она тоже была бы не рада компании. — Грейнджер, ничто не ново под Луной, да? Он не смог сдержать свой порыв. Как только она поравнялась с ним и пошла дальше, он почувствовал, как желудок снова сжался. Ему нужно было отвлечься. А перепалки с Грейнджер всегда его бодрили. Она вздрогнула и повернула к нему голову. Её брови вопросительно поползли вверх, но по взгляду было видно, что она всё ещё в своих мыслях. — Почти ночь. Коридор. И, кто бы мог подумать, гриффиндорская заучка. Хочешь переквалифицироваться в гриффиндорскую бунтарку? Она фыркнула, закатив глаза. Потом развернулась и чуть ускоренным шагом побрела дальше. — Где-то бесплатно раздают новые учебники? — он лениво растягивал слова, стараясь не выдать свое любопытство. — Малфой, отвали. Я выхожу ночью не для того, чтобы.. — Выходишь? — он прервал её с резким смешком, — Мерлин, тебе чертовски повезло, что в этом году нет Амбридж, и я больше не в дружине. Иначе.. — Иначе что, Малфой? — Гермиона снова фыркнула и — хотя Драко не видел её лица, он был уверен — снова закатила глаза. — Ты меня тогда не сдал. И даже не снял баллы, что совсем на тебя не похоже. Нет, серьезно, в чем причина? Ты прочитал всё из серии «Как перестать быть придурком?» Малфой обогнал её и развернулся к ней, шагая спиной вперёд. Теперь её взгляд был сфокусирован на нём. Размышления отошли на задний план. — Тебе просто повезло. У меня было отличное настроение, мы в тот день раскатали как малолеток ваших кошек. — Да что ты? А что поднимало тебе настроение в другие разы? Она остановилась и, поправив лямку сумки, которую Малфой сразу не заметил, скрестила руки на груди. Одна бровь взметнулась вверх. Похоже, её давно мучал этот вопрос. Малфой неопределённо пожал плечами. — Хочу, чтобы самая большая всезнайка последних лет мучилась без ответов на свои вопросы, — он подмигнул ей, развернулся и быстрым шагом пошёл в сторону лестниц, слыша, что она продолжает стоять на месте. — Ну, так добавь в этот список ещё один вопрос, Малфой. — она чуть повысила голос. — С каких пор я для тебя всезнайка, заучка, да кто угодно, но не грязнокровка? Драко, не останавливаясь, почувствовал, как ускорилось его сердцебиение. По телу распространился жар, а ноги, наоборот, стали ледяными. Салазар. Он ведь даже не заметил этого за собой. — Куда так заспешил, Малфой? Где-то бесплатно раздают гель для волос? — от едкости в её голосе захотелось продышаться на улице.***
18 октября 1998г. Рассветные лучи солнца проникли сквозь окна, находящиеся под потолком, и коснулись лица́ заснувшего молодого хозяина поместья, заставляя его проснуться и повернуть голову в другую сторону. Днём Драко часто был занят заданиями Волдеморта, поэтому он старался проводить над созданием порт-ключа как можно больше времени по вечерам и ночам. Он уже не помнил, когда последний раз спал не в кресле. Потянувшись и чуть взбодрившись, он взял привычную чашку кофе, как всегда вовремя приготовленную домовиками. Малфой позволил себе немного расслабиться и откинулся на спинку кресла. Взгляд его блуждал по рядам книжных полок. Солнечные лучи отражались от золотых тиснений корешков, и, казалось, будто книги подмигивают. В памяти всплыло лето перед шестым курсом. Он часто проводил дни в библиотеке мэнора, пытаясь смотреть на книжные заголовки глазами Грейнджер. Посчитала бы она это интересным? На книге десятой до него дошло, что она бы здесь перечитала всё. Он улыбнулся, вспомнив, как представлял, как он стоял бы, лениво прислонившись к полкам, и смотрел на её сияющее лицо, пока она рассматривает полки и выбирает книги на ближайшие дни. Улыбка потухла, не дотянувшись до его глаз, оставляя печать тоски и боли на них нетронутой. Через год книги стали его единственным утешением. Они погружали его в свои недра, и он хотя бы немного отвлекался от своей жизни. Книги стали его Луной, соединяющей с Грейнджер.***
28 ноября 1996г. Гермиона складывала свои учебники, пергамент и перья в сумку под непрекращающийся аккомпанемент «Бон-Бон!» Лаванды. Она была в гостиной всего десять минут, а голова уже гудела от раздражения. Бросив взгляд на Гарри и Джинни, мило воркующих над каким-то журналом о квиддиче, Гермиона решительно направилась в сторону портрета. С тех пор как Рон начал встречаться с Лавандой, а Гарри стал больше времени уделять Джинни, Гермионе стало невыносимо находиться по вечерам в гостиной. Она была рада за Поттера с младшей Уизли, сама деликатно подталкивала их друг к другу. Но вот Рон. И Лаванда. Она всегда считала Браун слишком поверхностной, а сейчас к этому добавилось то, что та, к тому же, приставучая и чересчур громкая. Её было слишком много, её голос было слышно даже из спален! И ещё, Гермиона стала чувствовать себя ненужной, и не могла отвлечься от этих мыслей даже на уроки. Ей просто необходимо было место, где она смогла бы заниматься в одиночестве и тишине. Выручай-комната оказалась очень популярной после прошлого года. Теперь о ней знало слишком много человек, и она чаще всего была занята, когда Гермиона хотела ею воспользоваться. Но недели три назад она возвращалась от МакГонагалл и набрела на туалет Плаксы Миртл. Грейнджер слышала, что Миртл перекочевала в ванную старост, и, осмотрев туалет, решила со вздохом, что за неимением лучшего, подойдет и это. Первые пару дней у неё ушли на избавление от воды и на небольшую чистку помещения. В итоге получилось весьма сносно. Она облюбовала самый широкий подоконник, и уже успела привыкнуть к нему. По дороге в своё новое место учебы, она в очередной раз задумалась о Малфое. Теперь ночные коридоры навевали ей не воспоминания о василиске. Их вытеснили мысли о более мелком змеёныше. Летом она вспоминала их встречи в коридорах и прокручивала их в голове, пытаясь уловить причину его изменившегося поведения. Он каждый раз грозился в следующую встречу снять с Гриффиндора баллы за её ночные хождения, но рубины в часах оставались нетронутыми. Ещё она часто возвращалась мыслями к моменту на четвёртом курсе, когда после бала Джинни расхваливала её образ и утверждала, что «это однозначный успех, даже Малфой потерял дар речи и пожирал тебя глазами». И каждый раз она в смущении старалась переключиться на что-то другое, потому что ей казалось, что эти мысли настолько громкие, что в случайных взглядах кого-то из Уизли или Гарри ей тут же виделось удивление, граничащее с отвращением. А в их последнюю с Малфоем встречу до неё вдруг дошло, что она давно не слышала от него его любимого «грязнокровка», брошенного с презрительной гримасой. Кажется, она не слышала это слово со времён Тайной комнаты. Гермиона зашла в свой «кабинет», и направилась прямо к своему любимому подоконнику. И, почти дойдя до середины помещения, резко остановилась. Потому что на подоконнике сбоку от её с невозмутимым видом сидел объект её мыслей и читал какую-то книгу. — О, Гре-ейнджер, — в голосе Малфоя так и слышались издевательские нотки, — тоже пришла поучиться? Мерлиновы яйца. Ей опять придётся искать новое место? Ну, нет. Она первая заняла этот туалет. — Это моё место, Малфой, — она прищурилась и скрестила руки на груди, чтобы не начать тыкать в него пальцем, — я пришла сюда первая, всё тут очистила, поэтому иди сверкать своими напомаженными волосами где-нибудь в другом месте. Парень осмотрел комнату. — Здесь, и правда, очень чисто, — сказал он после осмотра, и, улыбаясь, добавил тише, — ты отлично поработала. Гермиона заморгала под нахмуренными бровями. Теперь к её на повторе крутящимся мыслям о нём добавится ещё один пункт — его улыбка, без издёвки, без презрения. Малфой спрыгнул с подоконника. — По-моему, здесь вполне достаточно места для двух учеников, — он обвёл одной рукой помещение, другой прижимая раскрытую книгу к груди, обложкой наружу. — За одно такое отношение к книгам, я уже не хочу сидеть рядом с тобой настолько близко, — она поморщилась, будто это её насильно растягивали в шпагат, — не говоря уже обо всём остальном. Малфой бросил быстрый взгляд вниз и громко рассмеялся, запрокинув голову назад. Гермиона неловко улыбнулась его реакции, переминаясь с ноги на ногу, всё ещё не решаясь подойти к своему подоконнику. — Я надеюсь, ты не собираешься оставаться в Хогвартсе заведовать библиотекой, — чуть успокоившись, произнес слизеринец, попутно потирая глаза, — дети, знаешь ли, и так не рвутся читать.. Гермиона закатила глаза. — Это обычное бережное отношение к вещам. Тебе с твоей армией домашних эльфов не понять. Она всё-таки прошла к своему месту и начала опустошать сумку. Боковым зрением она видела, что Малфой смотрит в её сторону, сложив руки с уже прикрытой книгой на груди. — Давай так. Я не хочу сейчас бегать по замку в поисках нового места для чтения. Ты, наверняка, тоже этого не хочешь, да и не честно это будет, да. — он сделал примирительный жест рукой, услышав её возмущенный возглас. — Так что предлагаю сделать вид, что это новый филиал школьной библиотеки. Гермиона оглядела обшарпанное помещение, открытые кабинки со сломанными дверьми, и, не удержавшись, засмеялась, представив какой удар хватил бы мадам Пинс, если бы сюда перенесли хоть малую часть её книг. Она перевела взгляд на Драко, и успела заметить блеск в его глазах прежде, чем он, прочищая горло, запрыгнул на подоконник. Ей определенно будет, о чем подумать сегодня перед сном. Следующий час они провели в молчании. Она поскрипывала пером, он шуршал книжными страницами. Атмосфера получилась библиотечной, но Гермиона не могла сосредоточиться, то и дело посматривала на Малфоя исподлобья. Ей нравилось, как он выглядел при чтении. Лицо чуть напряжённое, глаза неотрывно бегают по тексту. Полное погружение в книгу. Почти. — Я принесу тебе завтра свою колдографию. Будешь любоваться, когда захочешь. Гермиона быстро опустила глаза. Её щеки запылали при мысли о том, как смеялся бы слизеринец, узнай он, что она ещё и думала о нём весь долгий путь сюда. Она прочистила горло, бегая глазами по помещению в поисках другой темы для разговора. И, не придумав ничего лучше, задала самый ожидаемый от неё вопрос. — Что ты читаешь? — «Дьяволиада двенадцатого века», — ответил он, вскидывая одну бровь. Грейнджер даже не почувствовала, как её челюсть опустилась, приоткрывая рот. Эта книга была в запретной секции, а он каким-то образом смог её оттуда вытащить! Судя по его довольному лицу, он отлично понимал, какое впечатление произведёт на неё его книга. Гермиона закрыла рот, решив, что не доставит ему удовольствия своими расспросами. — Выглядишь так, будто ждал, когда я спрошу. — Ну, я уверен, теперь у тебя вопросов ещё больше. — Вовсе нет, — она уткнулась обратно в свой пергамент. После минутной паузы, убедившись, что она не заговорит, он продолжил сам: — Эта книга из домашней библиотеки, — индюк. Решил этим перед ней хвастать? — Если честно, я раньше не ценил коллекцию книг в поместье. И почти ничего оттуда не читал. Пока не услышал в прошлом году твои слова о ней. Гермиона посмотрела на него, склонив голову вбок и подняв одну бровь. — Я говорила о библиотеке в твоём родовом гнезде? — Ну, я не слышал всего разговора, но вы с подружками явно говорили о какой-то редкой книге, и ты вспылила от того, что, наверняка, то, что вам нужно, лежит себе спокойно в какой-нибудь библиотеке, вроде моей семейной. Она не понимала, о каком именно разговоре он говорил, потому что им довольно часто бывала необходима информация, которую нигде не найти. Но было что-то приятное в том, что её слова подстегнули его интерес к книгам. — Я могу дать тебе почитать её. — безразличным тоном сказал он, и, помолчав, добавил: — Если ты мне расскажешь, почему ты занимаешься здесь, а не в вашей душной гостиной. Гермиона чуть не задохнулась от его наглости. — Это что? Шантаж? Подкуп? — возмущённо выдохнула она, покачивая головой, пока Малфой продолжал весело улыбаться. — Ты неисправим, Драко Малфой. Через минут пять тишина снова была нарушена. — Здесь рассказывается о влиянии волшебников на междоусобные войны Англии. Скрип пера. — Они подстроили смерть единственного сына Генриха I и развязали войну в долгие 27 лет. Гермиона расширила глаза от удивления, но голову не подняла. Малфой не собирался сдаваться. — А ещё, именно с лёгкой руки волшебников состоялись крестовые походы.. — Мерлин, ты ведь не отстанешь, да? — Я знал, что тебя заинтересует этот факт, — он поудобнее устроился, смотря ей в глаза. — Внимательно слушаю. Гермиона ещё никогда не закатывала глаза настолько сильно. Покусывая губу, она уставилась на него невидящим взглядом, раздумывая, стоит ли эта редкая и, по всей видимости, очень интересная книга пары деталей личной жизни её друзей. Решив, что, по большому счету, они и не скрывают свои симпатии, чашу весов перетянула книга. — Хорошо. В гостиной мне сейчас неуютно. — он приподнял брови, давая понять, что ждёт продолжения. Грейнджер еле сдержала свои глаза на месте. — Эм.. Гарри и Рон.. они.. Они начали встречаться кое с кем. — И, что? — он поднял плечи, разведя руками в недоумении. — Кого из них ты ревнуешь? — Мерлин, Малфой, я никого не ревную! Причём здесь вообще ревность? Я очень рада за Гарри. — А за Уизела? Она быстро заморгала, не зная, как ответить. Она за него рада? Не тогда, когда он с такой девушкой, как Лаванда. Но она точно не чувствовала ревности ни к Рону, ни, тем более, к Гарри. — С ним сложнее, — она перевела взгляд на Драко. — Я понял, — резко ответил тот. На его скулах проступили желваки. — Держи, уговор есть уговор. Она взяла протянутую книгу, нахмурившись от такой внезапной перемены его настроения. Сжимая книгу, она наблюдала, как он спрыгивает с подоконника и неспешно идёт к выходу. — Малфой! — он развернулся, не успев коснуться дверной ручки. Она не знала, было ли у него разовое посещение их филиала библиотеки или это будет абонемент, но ей хотелось, чтобы хотя бы один из её вопросов к нему был закрыт здесь и сейчас. — С каких пор? Гермиона потеряла ощущение времени, пока они смотрели друг на друга, не прерывая зрительного контакта. Наконец, Драко сглотнул и ответил: — С тех пор как я перестал во всем соглашаться с отцом.***
02 мая 1998г. Драко бежал из подземелья наверх, перелетая через несколько ступеней за раз, обгоняя толпу слизеринцев, стремящихся попасть в Большой зал. Он слышал, что в школу прошли Орденовцы, а, значит, она тоже была здесь. В Большом зале было тише, чем обычно бывало здесь. Ученики готовились к эвакуации и молча занимали места за столами своих факультетов. Драко оббежал стол гриффиндорцев, не обращая внимания на косые взгляды. Все лица слились для него в одно. Он искал Грейнджер. Развернувшись, он побежал к выходу из зала, чуть не сбив с ног Поттера. Она точно была в замке. Малфой вбежал по лестнице на второй этаж, спрашивая у каждого встречного, видели ли они ее, и ему было плевать, что они могли подумать. Волдеморт скоро будет в Хогвартсе. Ему необходимо, чтобы она была в поле его зрения, на случай.. На любой случай. Сворачивая в коридор третьего этажа, он заметил высокую рыжую макушку. Если она не с Уизли, он задушит её дружков, плюющих на её безопасность. — Грейнджер! Он почти догнал их и не чувствовал ног от облегчения. Она была здесь. Гермиона остановилась, и Уизли тут же что-то ей сказал, наклонившись к самому лицу. Он потянул её вперед. Драко снова побежал. — Тёмный Лорд скоро будет здесь! Вы должны куда-то спрятаться. Тебе надо.. Уизли встал перед ней, закрывая её от Драко и толкая его в грудь. — Катись к чертям, Малфой! Вали к своему лорду. — Рон, пожалуйста.. перестань.. прошу.. Она оттягивала рыжего назад, выглядывая из-за него на Драко. — Дай мне поговорить с ней, Уизли. Рон переминался с ноги на ногу, не давая ему увидеть её. — Ей не о чем разговаривать с куском.. — Рон! — раздался её крик со всхлипыванием. Уизли пристыженно обернулся к ней. — Прошу, дай мне всего минуту. — Но, Гермиона!.. Под её твердым взглядом он отступил, и отошел на пару шагов вперёд, продолжая сверлить Малфоя глазами. Теперь, когда не было препятствий, Драко не понимал, что должен сказать. Как убедить её, что ей надо быть рядом с ним. Что он сделает всё, чтобы защитить её. — Малфой.. Драко.., — он вздрогнул, будто попал в воздушную ямку, — ещё не поздно сделать правильный выбор, перейти на нашу сторону.. — Грейнджер, больше нет никаких сторон! Он сильнее, понимаешь?! — он схватил её за плечи. — Ты должна быть рядом со мной. Ты будешь в безопасности. Он не знал, каким образом, но был уверен, что он сможет спасти её. — Нет, нет, ты ведь не знаешь.. есть способ.. мы знаем, — она снова всхлипнула, — Гарри сможет победить его. Я верю. Драко почти невесомо коснулся её щеки, смахивая слезы. Гермиона прижала его ладонь к своему лицу. Её глаза лихорадочно блестели, и голос срывался на шепот. — Драко, ещё не поздно.. пожалуйста. Ещё не поздно.. Её слова поглотили раскаты холодного голоса, разнёсшегося по всему замку. — Я знаю, что вы готовитесь к битве. Уже поздно. Гермиона.***
05 декабря 1998г. — В этот раз заклинание проведёт ковен, — трескучим голосом объявил Волдеморт то, что и так было очевидно всем присутствующим. По его виду было понятно, что такого рода магия ему сейчас не под силу. И вряд ли когда-либо будет снова. Малфой лихорадочно соображал, почти не замечая, как Долохов передаёт собранные отпечатки албанцам. Он должен оказаться в мэноре до них. Порт-ключ всегда с ним, ему только нужно добраться до Грейнджер, и отправить её подальше отсюда. — Мой Лорд, позвольте мне отправиться сейчас же в поместье и подготовить всё к ковену? — голос Драко звучал почти лениво, почти как у Зельевара, по которому никогда нельзя было понять, что в его мыслях. Волдеморт даже не утрудил себя ответом, просто утвердительно махнув рукой. Малфой поклонился, и, когда он развернулся к выходу, в шатре прошелестел звук выскочившего из Кубка пергамента. — Гермиона Грейнджер, милорд, — произнёс голос одного из албанцев. Драко почувствовал дрожь, рвущуюся наружу. Нельзя останавливаться. Он взялся за полог шатра. Шелест второго пергамента. Он сделал шаг за порог, готовый услышать имя Уизли. — Драко Малфой, мой повелитель. Полог шатра закрылся. Время остановилось.