Мой 2020

       Моя рутина стала максимально приятной, в Инстаграмме количество подписчиков доходило до миллиона. Менеджер предложил мне сотрудничество с сетью спортзалов, я стала лицом СOS, небольшой бренд среднего класса, выпускающий приятную кашемировую одежду, и я все еще продолжала работу над своей книгой.       Интересно, что смысл и содержание моих предыдущих работ никак не поменялся, но только популярность выросла, только появилась устойчивая фан база, как продажи начали увеличиваться. Меня все чаще приглашали на встречи с поклонниками, не так давно я была на одной достаточно крупной встрече, пришло в районе трехсот человек (больше не было мест, их раскупили за пять дней), и там мне задали вопрос:       — Лорен Рикстер, скажите, пожалуйста, а когда нам ждать от вас новую книгу? — спросил журналист, литературный критик.       Помню, я сталкивалась с ним в самом начале моей карьеры. Тогда мне была необходим рецензия, но тот отказался мне ее писать, потому что нашел мое произведение пошлым и банальным, но он, видимо, был недостаточно хорошим критиком, раз не знал, что как раз такое людям нравится. Простое и незамысловатое. А сейчас мужчина пришел ко мне, спрашивать, как проходит моя работа. Теперь не я буду искать того, кому заплатить деньги за то, чтобы выпустить книгу, теперь мне будут платить деньги, чтобы я побыстрее ее выпустила, вот она- вертикальная социальная мобильность во всей красе.       — Не могу сказать точно, — я начала говорить, наклоняясь ближе к микрофону, — эта книга нечто новое. Это совсем другой роман, не похожий на все остальные.       — Вы хотите сказать, что это ваши мемуары?       — Я хочу сказать, что это войдет в историю, — сказала я и улыбнулась.       Зал удивленно посмотрел на меня, но таинственно промолчал.       После этой встречи я поняла, что мне уже не нужна работа редактором.       Мне уже это не нравилось, мои ценности и жизнь поменялась, мне надоело править романы, я хотела писать и создавать свои. Естественно, все издательство держалось на мне, я была их золотой картой. Я была и кошельком, и писателем, и редактором, и литературным редактором и, конечно же, лицом. В один день я вошла в офис. Все мне улыбались, спрашивали как дела, делали комплименты, но теперь все это делалось сквозь эмоцию зависти, зачастую, черной зависти. Но я ничего им не отвечала, потому что была взволнована и не могла думать ни о чем другом, кроме предстоящего разговора с начальством.       — Майк, привет, — улыбнулась я, — Джейк на месте?       Мы периодически встречались с Майком, моя известность никак не повлияла на наше общение, разве что виделись теперь несколько реже.       — Прекрасное кольцо, — сказал он, глядя на безымянный палец правой руки.       — Да, — я утрированно поправила свои волосы, взмахнув рукой, — так Джейк, он у себя?       — Да.       Я кивнула головой и зашла в его кабинет. Он сидел за роскошным письменным минималистичным столом и подписывал какие-то документы ручкой. Надо сказать, с ростом моей популярности, количество картин современных художников возрастало прямо пропорционально, его рубашки становились дороже, живот больше, а ремонт новее. Когда я зашла за дверь, он поднял на меня взгляд и пригласил сесть.       — Рад тебя видеть, Лорен! Твое выступление перед журналистами было невероятно!       Он был в очень хорошем настроении, от этого мне было все более неловко и я начинала испытывать испанский стыд.       Всю жизнь я чувствовала, что «должна», что я не должна забывать друзей, что я не должна динамить человека, проявляющего мне внимание, что я не должна составлять компанию, которая в какое-то время помогла мне подняться, и теперь мне было необходимо начать меняться. Я должна сказать.       — Спасибо, — я кивнула и положила руки себе на колени, слегка сжимая их, пытаясь абстрагироваться от неприятной обстановки.       — Ты хотела что-то сказать?       Он отложил ручку в сторону и сложил руки на груди в замок, откинувшись на спинку стула на колесиках. Джейк внимательно смотрел на меня. Он был старше, наверное, лет на десять, волосы покрашены, маникюр на месте, и все тот же заинтересованный взгляд. Я до сих пор ему нравилась, я это знала, а еще я знала, что он все еще ревнует меня, получается, к моему мужу. Я не глупа, я прекрасно понимаю, что раньше он сюсюкался со мной, потому что надеялся на совместную жизнь, а теперь надеется на процветание его издательства. То, что я ему скажу, возможно, пошатнет его карьеру.       — Да, Джейк…- я тяжело вздохнула.       Следя за моей реакцией, его настроение переменилось. Черты лица напряглись, на лбу появилась недовольная морщинка, он начал чаще покачиваться туда-сюда на стуле.       — Понимаешь, я больше не могу работать с вами, я больше не буду редактором, я увольняюсь.       В миг его глаза стали больше, раньше их почти не было видно, а теперь они просто огромные. Брови изогнулись домиком, уголки губ опустились, а он приподнялся на стуле поближе ко мне, опираясь о пластмассовые подлокотники его стула, что они прогнулись от веса.       — Что значит, ты больше не будешь редактором?       — Мне не интересно, я должна сосредоточиться на написании книг, это отвлекает меня. Издаваться, к сожалению, я тоже у вас не буду, другое более известное издательство предложило мне более хорошие условия, рекламу и естественно согласилась.       — Ты продалась им?       — Джейк, мы говорим сейчас о бизнесе, ничего личного.       — О бизнесе? — он был возмущен, — мы помогли тебе подняться, Лорен! Мы дали тебе возможность для развития! И теперь ты так поступаешь? Заработала денег, удачно выскочила замуж за богатенького композитора, прославилась, и ушла?       Опять, опять эти упреки!       — Это я, — я указала на себя пальцем, — помогла подняться вам. Это было взаимовыгодное сотрудничество, вам- бестселлер, мне- издательство. Но время идет, и теперь это сотрудничество выгодно лишь вам, но не мне. Прости, Джейк, — я покачала головой.       Сейчас передо мной был не бизнесмен, а слабый, обиженный мужчина, покоренный теперь уже сильной девушкой. Фридрих Ницше писал: «в мщении и любви женщина больше варвар, чем мужчина». Хотите управлять мужчиной- позвольте ему в вас влюбиться, этого достаточно. Я слышала, как он не мог подобрать слова, аргументы, потому что все, что в нем было- эмоция. О, эмоция нас выдает, эмоциональность- не преимущество. А любовь- она управляет. И сейчас он потерял контроль. На самом деле он потерял его еще давно, но сейчас я видела, насколько он беспомощен без меня. Его главная ошибка была вкладывать все, что он имел, в человека, которого обожал. Джейк не видел других писателей, других коллег, хотя должна признаться, что в написании книга важнее всего реклама, и несколько оценок от «известных» персон литературного мира, хотя зачастую они ни разу не объективные, опять же таки, дело в знакомствах и деньгах. Да, он обжегся, да, он потерял деньги, но я тоже была на этом месте когда-то, и так получилось, что сейчас получилась сама таким человеком. Я становлюсь той, кем никогда не хотела быть, но так сложились обстоятельства, ничего с этим не поделать.       — Ну смотри, Лорен, тебе это может вернуться! Это же предательство! — он встал из-за стола и опирался о него руками.       — Хах, Джейк, — я встала из-за стула, поправляя юбку, — ты не понимаешь, это я сейчас возвращаю, — сказала я.       — Я не буду писать тебе рекомендательное письмо, даже не надейся!       — А мне и не нужно, Джейк, — я пожала плечами, разведя руки в стороны.       Он тяжело дышал, поправлял галстук, он был обескуражен. Жалкие мужчины… Наконец-то я могла управлять, а не мной управляли, долго же я к этому шла. И теперь я сделала то, о чем всегда мечтала. Я пристально презренно посмотрела в его глаза, а потом развернулась и ушла, закрыв за собой дверь и не обернувшись ни разу.       Мне показалось, что в офисе слышали мой разговор с Джейком, потому что все удивленно смотрели. Я понимала, что уйди я оттуда, пострадает не только Джейк, но и Майк, и другие коллеги, бизнес и работа многих людей, но знаете… Никто никогда не думал, что может пострадать Лорен, а еще никто не знал, что дома она страдает все чаще.       Так я сделала выбор- не сочувствовать, если бы не этот печальный взгляд Майка на меня.       — Как ты увольняешься? — он стоял грустно опустив плечи.       Я подошла к нему и сказала тихо:       — Майк, я не хочу говорить об этом здесь, давай вечером встретимся у меня на квартире и поговорим?       Мне показалось, что ему было неприятно смотреть на меня. И здесь мое безразличие не могло существовать, потому что это был мой друг, и он почувствовал себя брошенным, хотя его я не бросала, и никогда бы так не поступила с дорогим мне человеком, не заслуживающим такого отношения.       — Давай, — он закивал головой, — ладно, — он кивнул еще раз.       И я ушла из этого офиса и больше никогда не возвращалась. А эти же вечером я и Майк собрались у меня дома. Лео не спрашивал, во сколько я вернусь, где, и мне было так спокойнее (думаю, Лео сам поехал к своей любовнице). Чем чаще я находилась рядом с ним, тем беззащитнее и ничтожнее я себя ощущала, поэтому теперь я использовала любые минуты уединения с собой, либо с Гарри, как видите, иногда и с друзьями.       Так сложилось, что Майк не был ни разу у меня на новой квартире. Мы подружились с ним еще давно, ровно в тот день, когда я пришла работать в издательство. Не знаю, мы просто разговорились, потом ходили вместе обедать и вот, мы друзья. Конечно же он не знал про Гарри, а про Лео он знал ровно то, что было в социальных сетях и в интернете. Теперь я предпочитаю не писать и не выкладывать ничего личного в общее пользование, зачастую скажи одному человеку и не успеешь оглянуться, как уже через несколько дней это становится общим пользованием. Майк ходил по квартире, удивленно рассматривая старинные вазы, хрустальные роскошные люстры барокко.       — Это тебе Лео подарил?       — Да, — сказала я, когда наливала нам просекко на кухне, — невероятно.       — Ну, — я подходила к другу, протягивая бокал, — то, что ты читаешь и то, что происходит на самом деле не имеет ничего общего, — пожала я плечами, натягивая улыбку.       — А что происходит на самом деле? — и мы сели на диван.       Мне было необходимо это кому-то рассказать, я устала ходить в вечной маске позитива, так ведь и до психушки недалеко, верно? Гарри я не могла рассказать, потому что боялась, что он решит разобраться с этим, или чего хуже, сделать это официально. Ребекке я бы хотела рассказать, но она была в командировке, следовательно писать или говорить по телефону я не могла. Иногда нам необходимо, чтобы нас выслушали, а кому-то необходимо послушать, так и рождается дружба.       Я глубоко вздохнула и сделала глоток шампанского:       — Лео любит меня меньше с каждым днем, — улыбнулась я, качая головой, — все наше общение это: надо сходить вместе в магазин, надо сходить вместе в ресторан, надо записать музыку, все сводится к одному простому надо. Когда мы начинали встречаться я и подумать не могла, что попаду в такую западню… — я покачала головой и почувствовала, как слезы начинали бежать к моим глазам, — он перестает мне звонить, он не спрашивает как у меня дела, он может поднять на меня руку, я знаю, что у него есть любовница, а мне приходится делать вид, что все хорошо, потому что я слишком заигралась, Майк! — я с грохотом поставила бокал на кухонный стол и подумала на минуту, что ножка могла бы спокойно отколоться.       — Почему же тогда ты с ним, Лорен? Он бьет тебя? — Майк прикрыл рот рукой от удивления.       — Иногда, — сказала я.       — Так беги от него!       — Майк, легко сказать уходи, когда ты не знаешь, что это такое. Раньше я думала точно так же!       Я удивлялась над девушками, которые не уходили от из мужей, когда те начинали шантажировать, поднимать руку, или угрожать, но когда ты лично сталкиваешься с этим, у тебя не остается выбора. Это западня.       — Лорен, иди в полицию! — он удивленно взмахнул руками.       — Майк, не забывай, все что у нас есть, это его! За исключением этой квартиры, а еще у него есть связи, что опаснее и страшнее, Майк я не могу…       Он покачал головой, а я сделала несколько шагов к окну и откинула занавеску, смотря вниз.       — Он напивается, он иногда бьет меня, иногда принуждает к сексу, он ревнует, потому что боится потерять! Я устала, — я качала головой, — прости, что… Тебе не обязательно отвечать мне, просто мне было необходимо об этом рассказать, иначе я сойду с ума.       — И что ты планируешь делать?       — Выпустить книгу, — я кивнула головой, — у меня почти готов роман. У него как всегда незамысловатый, но красивый сюжет, с моим количеством подписчиков и рекламой я смогу его выпустить и заработать достаточно, тогда-то я и уйду от Лео …       — Тебя держат с ним только деньги?       — Страх.       — Страх?       — Да, страх быть снова уничтоженной, — ответила я.