Поздняя охота и ещё парочка совпадений

Светает. Сидя дома у окна с чашкой кофе, если бы, конечно, у вас или хоть у кого-нибудь был бы дом на Земле, вы бы подумали, что солнце медленно и величественно поднимается из-за горизонта, бросая свои лучи на голую пустыню. Но Кастиэлю, бредущему по этой пустыне на своих двоих уже много часов, кажется, что оно разрывает тьму ночи с неимоверной скоростью, кажется, что он пропустил предрассветные сумерки просто не вовремя моргнув. Он, конечно, не специалист, но и не дурак, и понимает, что с каждым лучом, с каждым миллиметром огненного светила, встающего у него за спиной, на востоке, он приближается к неминуемой смерти. Впереди маячат горы, но он потерял надежду дойти до них и укрыться в их тени ещё два часа назад. Он всё идёт и идёт, а спасительные вершины не приближаются ни на дюйм. Вся его одежда давно насквозь мокрая от пота, но Кастиэль упорно кутается в свой плащ, хотя соблазн скинуть его и бросить позади очень велик. Без него было бы легче идти, да и не так жарко. Но парень, опять же, не совсем дурак и понимает, что когда солнце взойдёт плотная ткань хотя бы немного защитит его от солнечных лучей. Он переставляет свои ужасно уставшие ноги, которые при каждом шаге немного погружаются в песок, и надеется, что шум его шагов и тяжёлого дыхания хотя бы не приманит Хэвенсгейтов. Ему нужно идти. Хоть как-нибудь, хоть куда-нибудь, лишь бы не останавливаться, иначе он просто упадёт прямо здесь и умрёт. "Ну а так упаду через пару метров. Или чуть дальше. Какая разница, здесь всё одинаковое" периодически появлялась безразличная мысль в его голове, но он прогонял её. Каждый раз, правда, всё с большим трудом. Нужно чем-то покрыть голову. Затылок уже начинало припекать, и Кас попытался натянуть воротник плаща на голову, но при этом оставить рукава на руках. Получилось глупо и неудобно, придётся постоянно держать плечи и руки чуть поднятыми, но зато солнечный удар может подождать ещё хотя бы минут тридцать. Солнце неумолимо поднималось, и Кастиэль всё сильнее чувствовал неприкрытые участки своей кожи, ведь они жгли и краснели в первую очередь. Понадобилось совсем немного времени, чтобы его руки, лодыжки и даже лицо, хоть Кас и шёл спиной к солнцу, стали красными, как если бы он целый день валялся на пляже. Под кожей будто сотни нагретых над огнём иголок кололи кожу, пытаясь проткнуть её насквозь и вырваться наружу. При каждом шаге рукава рубашки и штанины брюк задевают пострадавшую кожу, раздражая её ещё больше. Сейчас бы сходить в ледяной душ, а потом обмазаться с ног до головы заживляющим кремом, а не вот это вот всё. Но Кастиэлю оставалось только идти дальше, всё острее ощущая свою беспомощность. Он и сам не понимает, что толкает его вперёд. Глупая упëртость, из которой он состоит на 99 процентов, не желает сдаваться, хотя веры в спасение уже нет. Передвигаться становится всё тяжелее, на сжатых в кулаки руках начали то тут, то там появляться белые бугорки ожогов. Очень хочется спрятать их в карманы, но тогда голова останется без защиты. А Касу ещё думать ей и всё такое. Так что приходилось жертвовать руками. Его лицо раскраснелось от жара и напряжения, истерзанные в кровь губы всё ещё кое-как сдерживали рвущиеся наружу рыдания и бессильные крики, давно комом застрявшие в горле. Шаг, ещё шаг. И что, что ноги уже начали характерно колоться даже под брюками? Шаг, второй, медленно. Песок блестит на солнце под ногами, слепя своей белизной. Вот зачем он сбежал? Зачем куда-то полетел, если просто можно было поехать к Габриэлю? Или куда угодно ещё в пределах родной и сравнительно безопасной Химнари? Он же знает, что не лучший лётчик. Вот чем он думал? Спину начало покалывать вслед за ногами, два слоя непригодной для Земли ткани не сильно останавливали солнечные лучи. Хорошо, что передняя часть его тела пока сравнительно в порядке, не считая горящего лица. Под кожей взрываются чëртовы салюты, а кости начинают ныть уже не только от усталости. Кровь, кажется, закипает в венах. Каса мутит, он идёт всё медленнее, а мысли в голове всё бредовее. Очень хочется пить. Он чисто из любопытства ненадолго поднёс левую руку на уровень глаз и хрипло засмеялся. Тыльную сторону ладони сплошь покрывают белëсые ожоги, уже начинающие краснеть. Касу это кажется очень забавным зрелищем. Кто бы мог подумать, что он умрёт, сгорев на солнце заживо? Круто, ничего не скажешь. Песок так красиво блестит... Ноги уже тоже, наверное, все в волдырях, ведь песок даже ночью был адски горячим, а лакированные чёрные ботинки, ко всему прочему притягивающие свет, давным-давно ужасно нагрелись. Кастиэль плетётся, покачиваясь, так медленно, что кажется, что он стоит на месте. Перед глазами всё плывёт, силуэты гор размывает. А есть ли они вообще, или их создало больное воображение мужчины? Кас моргнул и понял, что плачет. Неужто из его тела ещё не вся жидкость испарилась? – Хах, удивительно... – Хрипло усмехнулся парень, смаргивая горячие слëзы. Они обжигают обгоревшую кожу щёк и подбородка, а затем и шеи.  – Бля, галстук.. – Он вдруг вспомнил, почему так жжëтся кожа в районе ключиц. Его вечно расслабленный галстук и расстëгнутая на пару пуговиц рубашка тому вина. Обязательно нужно её застегнуть. И зачем у него на голову натянут плащ? Бред какой-то. Кастиэль опустил руки и попытался застегнуть пуговицы. Голова нагревалась всё сильнее, особенно теперь, когда оказалась без защиты. Каса тошнит и мысли разбегаются от него в разные стороны. Застегнуть рубашку, вот что важно. По крайней мере это единственная оставшаяся мысль. Но пальцы так болят... Огненные взрывы от каждого прикосновения к шёлковой ткани рубашки, что уж говорить о жёстких пуговицах. Пуговицы. Застегнуть. Их нужно застегнуть. Пуговицы. Мужчина тяжело рухнул на колени, потому что стоять уже было невозможно, и продолжил мучиться с рубашкой. Потратив невообразимо много времени и сил Кастиэль застегнул одну пуговицу. Так, теперь вторая. Ранее маячащая на периферии сознания головная боль теперь резко вышла на первый план, ещё сильнее мешая думать. Кас забыл о треклятой пуговице и бесконечно горящих руках и схватился за голову. Он потянул себя за волосы в нелепой попытке хоть как-то отвлечься от боли во всём теле, и закричал. Его крик был громким, но недолгим, его почти сразу задушил сухой, дерущий горло кашель. Дышать становится всё тяжелее, и горячий воздух, обжигающий ноздри, совсем не помогает. Кас закрывает глаза, но приятная чернота не забирает его с собой, под веками тоже всё горит, он видит красные пятна впереди. Смотреть на горные пики было приятнее. Он снова раскрыл глаза и уставился вперёд в немой мольбе о помощи. Перед глазами всё ещё скачут красные пятна. Вон то похоже на пчёлку... Он потянулся было потрогать песок уже покрывшимися волдырями ладонями, но почему-то вместо этого завалился на спину, тут же отозвавшуюся резкой болью от трения ткани о кожу. Ноги, согнутые в коленях, располагаются совсем неудобно, создавая неприятное натяжение в прессе и ещё сильнее нагреваясь друг о друга. Кастиэль с трудом распрямил их и распластался по горячему песку. Хотя по сравнению с собственным жаром он кажется просто тёпленьким. Он поднял глаза в небо без единого облака, такое жгуще голубое, почти белое. Солнце мало того не поднялось над ним, оно даже ещё не до конца вышло из-за горизонта, но даже так его предостаточно, чтобы сжечь заживо маленького беззащитного человечка. Кастиэль закрыл глаза. Боль исчезла, и он погрузился в пустоту. *** Сказать, что Дин воодушевлëн — ничего не сказать. Конечно, он только что проснулся, и несмотря на то, что его, воспитанного чуть ли не в армейских условиях, инстинкты дернули за секунду сесть на кровати, распахнуть глаза и подготовить мозг к тому, чтобы понять информацию, переданную бункером, Дин всё ещё был сонным и напряжение ушло из тела сразу, как поняло, что в нём нет необходимости. Но всё же Винчестер был более чем воодушевлëн. Наконец он узнает, откуда взялся этот парень, кто он и всё такое. Здесь, на Земле, редко случается что-то экстраординарное. Точнее оно случается каждый день, но воспринимается уже как обыденность. Праздником считается четыре зуба у убитого Хэви, открытие новой бутылки хорошего виски на чей-нибудь день рождения и ежемесячный завоз провизии. Для месяцами запертых в одном помещении людей каждый новичок воспринимается, как возможность услышать новые байки и хоть как-то развлечься. Да, они тут не упахиваются до полусмерти, работа сезонная, так что отпуска выпадают почти на полгода, в бункере имеются игровые и тренировочные залы, у каждого есть свои рабочие и личные телефоны и лептоны, с которых ловит отличная спутниковая связь, установленная специально для них за крупную сумму, но всё же новый человек гораздо интереснее всего, что можно найти в гаджетах. Имеются в команде и интроверты, но даже они высовываются поглазеть, если на грузовом лайнере сменяется кто-нибудь из персонала, прибывает какой-нибудь новичок или прилетают на экскурсию студенты из ВШО. Кстати, о студентах. Далеко не все они в будущем получат здесь место, но в глазах большинства ребят можно разглядеть мечтательный и целеустремлённый блеск, который очень нравится Дину. У охотников, ранее полагающихся лишь на свою смекалку, сейчас на всех одна Альма-матер, и это ВШО, так что особой безработицы можно не бояться. Все, кто не попадает в бункер или не становится преподавателем в ВШО могут вступить в другие команды охотников или основать свои. Просто Винчестеры лучшие, что уж поделать. Это всё к чему, Дин уверен, что как только команда узнает, что Милтон очнулся, его засыплют расспросами и всеобщим вниманием, к нему будет не пробиться, так что Винчестер должен первым всё разузнать. Ну и конечно парня нужно накормить, выделить ему комнату, провести небольшую экскурсию, чтобы он хотя бы знал, где помещения первой необходимости, и обсудить возможности отправить его домой. Но в первую очередь новости. Дин гостеприимный капитан, но и он не без греха, как и вся его команда он желает услышать что-то новенькое. Так что сейчас Дин на всех парах, натянув первые попавшиеся в кучке вещей на стуле джинсы и футболку, босиком несётся в медпункт. Ему пришлось сделать небольшой крюк, чтобы заскочить в прачечную за комплектом своей чистой одежды, которую Винчестер одолжит парню, потому что его одежда совсем не выглядит удобной для повседневного ношения, особенно рубашка, которую придётся долго застёгивать слабыми после лечения руками. Дин, конечно, мог бы сгонять на склад за запасными ничейными одёжками, но ему откровенно лень спускаться на нижние этажи, в то время как медпункт находится всего этажом выше. Перепрыгивая через ступеньки, он преодолел лестницу, затем ещё несколько коридоров и вот, наконец, медпункт. Для него, каждый день занимающегося в тренажëрке, такая пробежка не особо тяжела, так что понадобилась лишь пара секунд, чтобы восстановить дыхание. – Бункер, сколько я добирался? – Чисто из любопытства спросил Дин, потому что во время обходов иногда любил носиться по коридорам и ставить рекорды по времени. А что, всё равно заняться нечем. – Вам понадобилось десять минут и семнадцать секунд, включая сорок две секунды сборов, и две минуты и двадцать три секунды посещения прачечной. – Отрапортовал ИИ, мониторящий все перемещения в здании. – Отлично, спасибо. Дин положил найденные в прачечной футболку и спортивные штаны на откидной столик рядом с капсулой номер четыре, на котором уже лежала одежда найдëныша, и окинул капсулу взглядом. Естественно, бесполезно. Откидное стекло во время лечения всегда перестаёт быть прозрачным, так что ничего Винчестер не увидит, пока машина не закончит свою работу. – Все повреждённые ткани восстановлены, волосяной покрой восстановлен, ожоги глазных яблок устранены, состояние стабильное, лечебная капсула Dк4m8000 закончит работу через семь, шесть, пять, четыре, три, два, один... – Крышка стала прозрачной и с таинственным шипением откинулась назад. "Не хватает только клубов пара и зловещей музыки" мимолётом подумал Дин, в предвкушении наблюдая за процессом. Лечебный раствор медленно сливается, обнажая полностью восстановленное тело, безвольно ложащееся на мягкое дно капсулы. Дин не какой-нибудь там извращенец, чтобы смотреть на парня в отключке, но рассмотреть хотя бы лицо ему никто не запрещает. Влажные чёрные волосы гладкими прядями ложатся на виски и лоб, такие же тёмные брови даже в расслабленном состоянии преломляет естественный строгий излом, ноздри раздуваются при каждом вдохе, будто в гневе, потому что дыхательная система заново привыкает к дыханию обычным воздухом, а не специальным водным раствором, блестящие после питательной и увлажняющей жидкости розовые губы подрагивают, как и веки. Остатки раствора исчезают в сливах, и из открывшихся клапанов парня обдает сильными потоками тёплого воздуха, быстро высушивая. Его волосы взлохмачиваются в абсолютном кудрявом хаосе, и Дин наклоняется к капсуле, чтобы хотя бы убрать их с глаз, и снова отходит на расстояние, вежливо соблюдающие подобие личного пространства. Наконец, раскрыв рот и сделав пару рваных вздохов, парень распахивает ярко-голубые глаза. Он хватается за края капсулы и садится, кашляет, нервно озираясь по сторонам, и ухватывается взглядом за Дина. Винчестер прямо слышит, как в его только-только пришедшем в себя мозгу скрипят шестерëнки. – Привет. Не волнуйся, ты в безопасности. – Дин поднимает руки, показывая, что у него ничего нет. Парень очень внимательно на него смотрит. Пронзительно. Будто в замедленной съёмке его брови поднимаются, губы складываются в удивлённое "о", глаза блестят узнаванием. – Дин Винчестер? – О, так ты меня знаешь – Понимает Дин, вспоминая, что он вроде как медийная личность. Милтон восхищённо смотрит на него, явно изо всех сил сдерживая себя, чтобы не завизжать, как девочка-подросток при виде любимого актёра. Он точно не спит? – Так, ладно, дружище, давай-ка ты оденешься. – Предлагает Винчестер, кивая на стопку одежды. – Я подумал, что твоя одежда не очень удобная, и принёс другую, но ты как хочешь. Парень перестал пялиться на него и наконец осмотрел себя, тут же поспешив прикрыться руками. Он что-то невнятно пробормотал, извиняясь и, видимо, ругаясь, и Дин отвернулся, чтобы скучающе рассматривать стену, постукивая босой ногой по полу. Ему нечего стыдится, он честно и целомудренно не опускал взгляд ниже плеч мужчины, так что ни совесть, ни желание его не мучили, что, в общем то, прекрасно. Успеет он ещё попускать слюнки на красавца-найдëныша. Плечи у него, кстати, тоже ничего, не говоря уже о лице... Милтон, чуть не упав, судя по звукам, выкарабкался из капсулы и на столько, на сколько позволяло его ещё вялое после лечения тело, быстро оделся. – Извините, мистер Винчестер, здравствуйте, я Кастиэль.. – Представляется мужчина, быстро поправляя рукой волосы и протягивая вторую для рукопожатия, когда Дин поворачивается к нему. Да паренёк просто очаровашка. Поправка причёски не спасла, потому что он был всё так же растрёпан, и одежда Дина сидела на нём чуть мешковато, а одна штанина чуть задралась, надетая в спешке. Значит Кастиэль. Насколько Дин запомнил, самый младший Милтон. Винчестер жмёт его почти шёлковую по своей мягкости руку, явно нечасто встречающаяся с физической работой, своей мозолистой, и они оба чуть дольше положенного не размыкают рук, рассматривая друг друга. – Пожалуйста, без всех этих – Дин многозначительно взмахнул рукой, поясняя, каких таких "этих". – Просто Дин, и на "ты" – хорошо, Дин.. Кастиэль честно старался не пялиться. Но чëрт, этот мужчина, Дин Винчестер, с 17 лет Каса был его главным кумиром, как и у многих его сверстников, в общем то. Он вырос на байках о Джоне и Мэри Винчестерах, которые ему рассказывали старшие братья, а потом в свет вышли их сыновья, "Винчестеры 2.0", "Горячие Братья", "Охотники За Сердцами" И как их только не называют. Когда Кастиэлю стукнуло 18 вышла первая серия нереально горячих, по мнению как минимум сотни журналов и десятков тысяч девушек и парней по всему миру, 4D плакатов, где Дин и Сэм позировали вместе. На том, что был у Каса, они стояли плечом к плечу в разодранных рубашках, больше походящих на лохмотья, с кровоточащими ранами на груди и плечах, и крепко держали в руках ангельские клинки, их волосы были правдоподобно взлохмачены, у Сэма была разбита бровь, а у Дина красовалась царапина по линии роста волос на лбу. Иногда они хмурились или усмехались, но коронным, несомненно, было подмигивание Дина прямо в камеру. У них над головами нависала огромная устрашающая тень, естественно изображающая приближающегося Хевенсгейта, а поверх всего этого великолепия раз в несколько секунд медленно всплывал герб охотников Винчестера и по совместительству логотип школы, и имена братьев. И никто не осудит Кастиэля за то, что изображение Дина у него годами обвешивалось разнообразными фотографиями и наклейками, разве что не сердечками. Когда младший Милтон, профилонив год, оправдывая это "поисками себя", хотя уже при его рождении было решено, где и на кого он будет учиться, поступил в колледж, плакаты были перевезены в общежитие и красовались там, пока он не окончил учёбу. Он, вроде как, перерос подростковый фанатизм, но Дин всё ещё считается очень красивым мужчиной и Кас чертовски с этим согласен. К тому же, мечты о работе под началом Винчестера всё ещё не оставляли его разум, хоть Кас и был обречён заниматься финансами в семейном бизнесе. Дин долгие несколько секунд пытался вспомнить, как планировал продолжить разговор, после чего нужная мысль, наконец, пришла в его голову.  – Ты голодный? Хочешь есть? Желудок Кастиэля предательски громко заурчал, так что его обладателю пришлось кивнуть. Дин, вполне довольный ответом, повёл его на кухню, параллельно тихо рассказывая о назначении комнат, мимо которых они шли. Когда они пришли на кухню капитан усадил своего гостя за небольшой стол и стал рыться в холодильнике, не прекращая рассказывать о своём жилище. – Мы что, в том самом легендарном бункере? – спросил Милтон, нехотя прервав болтовню Дина, потому что до сих пор не мог поверить своим глазам и рассказам Дина. – А? Да, именно там. На верхнем этаже того самого бункера. – С гордой улыбкой ответил Винчестер, а потом скомандовал: «Бункер, поздоровайся.» – здравствуй, Кастиэль, поздравляю с успешным выздоровлением и добро пожаловать! Я искусственный интеллект самого большого и защищённого умного дома-укрытия на планете Земля: Бункера Хранителей Знаний. Можешь обращаться ко мне, когда будет нужно, я всегда на связи и рад помочь. – Приветливо произнёс Бункер, и, если бы у него было бы тело, он бы, наверное, с улыбкой поклонился. По крайней мере именно так представлял его Дин: чуть старомодным дворецким из книг по истории, который кланяется. – Ты ему понравился. – Улыбаясь, подытожил Дин, собирая несколько бутербродов из найденных в холодильнике продуктов. Немного свежих овощей ещё осталось с прошлого завоза, ведь он был всего неделю назад, так что бутеры с колбасой, огурцом и листиком салата можно с гордостью назвать сбалансированной пищей. – Правда? – О бункере рассказов было ничуть не меньше, чем о похождениях охотников, так что Кастиэль буквально выиграл джекпот. Встретиться с самим Дином Винчестером, да ещё и в его бункере..! – Ага, большинство наших редких гостей он приветствует не так радушно. – Дин поставил перед Кастиэлем тарелку с бутербродами. – Вода, сок, чай, кофе, чего покрепче? – Воды, пожалуйста – Пить хотелось так же сильно, как и есть, так что, когда стакан с водой опустился справа от его тарелки, Кас уже во всю уплетал бутерброды так, будто не ел никогда в жизни. Дин сел напротив с всего одним бутербродом, ибо очень сытно поужинал вечером и ночным жором особо не увлекался. Он ел и рассматривал Кастиэля, пользуясь тем, что тот полностью увлечён трапезой. Когда парень в рекордные сроки умял два бутера и уже более спокойно смотрел на третий, Дин спросил давно интересующую его вещь. – Так как ты здесь оказался, Кастиэль Милтон? Кас поморщился, услышав свою фамилию, и отложил уже взятый в руки бутерброд. Хорошо бы ему самому сообразить, что произошло. Он помнит, но всё так расплывчато и незначительно... Сложно не отвлечься от воспоминаний, когда перед тобой сам Дин Винчестер. – Ну.. Я, вроде как, сбежал из дома. Жалко звучит от двадцатипятилетнего мужчины, но от моей семьи не так-то просто отделаться. – Кас пожал плечами и выпил немного воды, болтая её на языке, чтобы успокоить жажду. – Далеко же ты убежал. – Хмыкает Винчестер, обводя взглядом кухню. – Аж до Земли добежал. Мне кажется, ты немного перестарался. – Ну, я как бы не планировал. – Кастиэль думает всего пару секунд, перед тем как принять решение излить душу, по сути, незнакомому, кроме общеизвестной информации в сети, парню у него на кухне посреди ночи, потому что к чёрту это всё. – Я был очень зол, мне хотелось развеяться, и, вместо того чтобы просто уехать подальше, я взял свой звездолёт и улетел, вывалил контролёрам на орбите отцовских денег, которыми он снова пытался меня подкупить, чтобы пропустить всю эту многочасовую возню с разрешением на вылет, и угнал в космос. Я просто хотел посмотреть на Землю не на голограмме, а в живую, но совсем забыл о том, что на орбите астероидный пояс. Короче, не справился с управлением, разбил корабль и упал. Аварийка поздно активировалась и я так испугался, что это конец… Я совсем не хотел возвращаться в семейный бизнес и уже было развёл драму о том, что лучше уж умереть, но она всё-таки активировалась. Мой звездолёт горел, но, когда я вылетел из него с парашютом, холоднее не стало, хотя вокруг стояла непроглядная темень. Ну у вас тут и жарища, конечно. Я знал об этом, но, оказывается, даже представить не мог. Ближе к земле чёртов парашют тоже загорелся, так что я просто поскорее свалил от него, как только приземлился. Наверное, я ударился головой или надышался дыма, раз не сообразил ничего лучше, чем просто пойти вперёд. Всё же что-то на подобии мозгов у меня осталось, потому что я вспомнил, что раздеваться здесь не стоит, хотя очень хотелось. Ну а потом начало всходить солнце, стало совсем плохо и я, видимо, отрубился и очнулся уже здесь. – Да уж, твоя одежда, конечно, дурацкая для здешнего климата, но она всё же спасла тебя. – После нескольких секунд шокированного молчания прокомментировал Дин. – И тебе очень повезло, если незапланированное посещение Земли вообще можно назвать везением, что ты упал относительно рядом с бункером и даже притопал прямо нам под колёса. Серьёзно, я чуть не наехал на тебя, чувак! Так что утром поблагодаришь за своё спасение Бенни, который тебя заметил. – Насколько сильно я сгорел? – Удручённо спросил Кас, всё-таки взявшись за третий бутер, чтобы занять чем-то рот после столь длинного рассказа. – Скажем так, сейчас ты выглядишь намного симпатичнее. – Это даже не флирт, всего лишь факт. Любой, даже самый уродливый человек должен выглядеть лучше, чем своя пузырящаяся солнечными ожогами при восьмидесяти градусах версия. По крайней мере, Дин считает это вполне приемлемым оправданием. – Благодарю. – фыркает Милтон, улыбаясь. Кто бы мог подумать, что общение с кумиром пойдёт так легко? Кас не падал в обморок от каждой улыбки и даже был в состоянии нормально говорить. Конечно, события прошлого удручали, но всё же общение с этим человеком оказалось очень комфортным и лёгким, что не могло не радовать. – Я правильно понимаю, что денег у тебя нет и звонить родственникам не вариант? – с сочувствием в глазах спрашивает Дин, вспомнив о том, что вообще-то нужно позаботиться об отправке парня обратно на Химнари. – Да, всё осталось в моей сумке в корабле. Зря я отказывался от чип-карты, тогда деньги были бы при мне... Дин молча протягивает ему руку раскрытой ладонью вперёд через стол, демонстрируя отсутствие характерного шрамика от введения чипа на большом пальце. Кастиэль понимает жест и с готовностью отвечает на него, с чуть смущённой улыбкой давая пять. Когда Дин спустя пару секунд понимает, что они снова задержали прикосновение дольше нужного, он убирает руку и продолжает свою мысль. – Значит ты не сможешь вызвать себе корабль. Но через три недели прибудет наш ежемесячный звездолёт, привезёт провизию, увезёт мусор и зубки Хэви. Он так же возит туда-сюда моих ребят, да и я сам этим рейсом поеду на пару дней повидаться с роднёй, так что это ближайший способ добраться до Химнари бесплатно. – А до тех пор, что мне делать? – испуганно спрашивает Кастиэль, будто в серьёз думает, что Дин выгонит его на улицу. – Поживёшь тут, конечно же. – Как само собой разумеющееся поясняет Винчестер. – У нас куча свободных комнат. Бункер, напомни, какая ближайшая к моей свободная каюта? – Двадцать третья. Мне активировать её? – незамедлительно отвечает бункер, будто всё это время ждал, когда его позовут. Хотя так и есть. – Да, пожалуйста. – Просит Дин и поясняет. – В целях экономии мы вырубаем доступ всей энергии в пустующих помещениях, так что нужно подождать минут десять, пока там станет тепло, появится свет и возможность заряжать технику. Утром схожу на склад и выдам тебе одежду, средства гигиены и новый телефон. Ноут не обещаю, у нас вроде не осталось запасных, извини. Ты чего? Кас пялился на него с огромной благодарностью и чуть ли не слезами в глазах. Дин только что устроил его жить в своём бункере со всеми удобствами, ещё и извиняясь, не говоря уже о спасении, лечении и еде, с таким видом, будто это обыденные мелочи и ему совсем не сложно. Разговора о какой-либо плате даже не заходило, он спросил о деньгах лишь в контексте заказа отдельного корабля для Каса и предложил альтернативный вариант. Кастиэль никогда в своей жизни не встречал настолько великодушного и бескорыстного человека. – Я просто... Спасибо. И я всё оплачу, как только вернусь! – пробормотал Кас, опуская глаза и закусывая губу. – Да не за что. Тут, на Земле, жизнь очень трудная и опасная, так что нужно помогать нуждающимся и всё такое. И не нужно, у меня есть деньги и не думаю, что ещё один жилец доставит мне много затрат. – Дин пожал плечами, доел остатки своего бутерброда и встал, чтобы прибраться на столе. По дороге к раковине он похлопал притихшего найдëныша, как всё ещё иногда называл Кастиэля в своей голове, по плечу. Тот хотел было помочь с посудой, но Винчестер лишь отрицательно махнул рукой. Всего-то сполоснуть две тарелки и чашку, авось не переломится. К тому же Химнарский богатей вряд ли знает все тонкости использования чистящих аэрозолей. Подобие гнущегося крана нужно направить на посуду, крепко её удерживая, чтоб не выбило из рук, в то время как кран распыляет на посуду под очень сильным напором мелкие капли разъедающего жир водяного раствора, не требующего смывания, благодаря чему расход ограниченного количества воды минимальный. В душах примерно такая же система, но водяной раствор более щадящий, чем для посуды и стирки. Единственный минус вполне комфортного проживания в бункере. Когда Дин возвращается на Химнари он может провести целый день, просто отмокая под душем. – Слушай, Кастиэль, это, наверное, не моё дело, но почему ты сбежал? – Спросил Дин, убрав чистую посуду на место и выбирая руки о джинсы. – Семейный бизнес — отстой. – Лаконично объяснил найдëныш, вставая из-за стола и поворачиваясь к Дину. – Ну, я тоже занимаюсь семейным бизнесом, и моя пятилетняя племянница считает, что станет отличной наследницей. – Пытается пошутить Дин, но упирается в хмурый взгляд Кастиэля и его поджатые в недовольстве губы. "У тебя хотя бы всё честно" Тихо бормочет Кас и лишь отмахивается на попытку Винчестера переспросить. – Рад, что тебе нравится твоё наследие, но мне не комильфо заниматься тем, чем занимается отец и братья с сестрой. – Понял, извини. Пойдём провожу тебя в твою комнату. Дин провожает Кастиэля и показывает, где находится его собственная каюта, двадцать первая, и Винчестер всегда может оправдать то, что она почти соседняя, заботой о госте, которому может понадобиться его помощь как капитана. Он так же показывает Милтону как пользоваться душем и раковиной в ванной комнате, потому что эти хреновы брызгалки не поддаются простым смертным с первого раза. В итоге, когда Кастиэлю всё предельно ясно, Дин больше не видит поводов ошиваться рядом и они прощаются. Винчестер хлопает найдëныша по плечу и говорит, что зайдёт утром с вещами, напоминает об упомянутом ранее общем завтраке в 9, хотя можно и не приходить, потому что на него собираются только жаворонки, которым неймётся в такую рань, а еда доступна всегда. Поворачивается к своей двери и, махнув рукой, уходит, но Кастиэль окликает его. – Дин. – Да? – Можешь звать меня Касом. Для удобства. – Кас.. – Винчестер перекатывает удобное и красивое сокращение на языке. – Хорошо. Спокойной ночи, Кас. – спокойной ночи, Дин.