Постапокалиптический роман

Я сидела в объятиях Димы Масленникова, проливая слёзы. Несколько капель упали на край бумажки, а затем попали и на ладонь Димы прям точно на костяшки. Пёс ушёл, но потом вернулся с салфетками и стаканом воды. Дима взял воду и протянул мне. Я, не сопротивляясь, залпом опустошила стакан. Затем почувствовала, как по щекам нежно шуршит салфеточка, впитывая влагу. Я взяла её и промокнула глаза, посмотрев на парня, стоящего передо мной. — Спасибо, — прошептала я ему, и он мне кивнул в ответ, улыбнувшись. — И тебе, Димуль, — я немного смутилась, но его поддержка была кстати. Именно в этот момент я засунула свою гордость куда подальше. — Я всегда буду рядом, если это необходимо. В нашей стае никто никого не бросает на произвол судьбы, — полушёпотом произнес Дима, и его дыхание долетело до меня. Затем эти слова пробежалась по ушным каналам и врезались прямо в душу. Наши взгляды с Димой столкнулись. Он улыбнулся мне и заправил прядку за ушко. От его касания я вздрогнула. Боковое зрение уловило движение, это вышел Пёс. Дима стал приближаться ко мне, прямо как в том сне. Я приоткрыла губы от удивления, но не смогла ничего сказать. По позвоночнику пробежали мурашки, а он всё ближе и ближе. Его глаза затягивали, как болото, а губы манили как те свежевыпеченные пирожки в столовке. И на секундочку я даже смогла поддаться искушению... Всё! Оставался какой-то сантиметр или три между нашими лицами... — Нет, это же не правильно. Я не могу так. Это предательство... Глаза Димы погрустнели, но он просто оторвал ладонь от моих рук, и обнял так, что я уткнулись ему в плечо. Запах его одеколона... — Знай, ты всегда можешь обратиться ко мне. Всё что угодно, — прошептал он над моим ухом, обжигая его и при этом вызывая дрожь в теле. Из окна виднелся оранжевый закат, и комната стала ещё уютнее. Масленников так и не отпускал меня, пока я не успокоилась. В другой комнате тихо заиграло радио, но оно не мешало мне слышать Диминого спокойного дыхания. Я обнимала его за широкую спину, чувствуя как она вздымается и плавно опускается. Как бы я ни смущалась или стеснялась, но не обнимать не могла, так как было неудобно. В его объятиях оказалось так же уютно, как и ранее в Сашиных... — Дим, отпусти, а то раздавишь, я уже успокоилась. Спасибо за поддержку. — Всегда пожалуйста. Пошли к Псу или ты его уже раскусила? — улыбнулся Дима, когда я снова глянула на него. — Мне кажется, он Артём, — да, хоть и на "А" но можно же ведь и ласково Тёмой назвать. — Эх, если ты шпионка, то попал наш Артёмка, дату знаешь, место жительства тоже. — Ахах, да, я внимательно за ним следила, — прищурилась я и как-то зло посмотрела на Масленикова. — А теперь я ещё могу нарыть на тебя информацию, и берегись. — Пошли, шпионка, а то друг наш заскучал, — хмыкнул Дима и встал с кровати. Мне хотелось полежать на Сашином ложе и побыть тут, среди его вещей. Но подумала, что снова нахлынет печаль, а сам он хотел бы, чтоб я была счастлива и не винила себя. Поэтому я направилась следом за Димой, бережно сварочивая рисуночек и письмо, убирая обратно в конвертик и кладя себе в сумочку на поясе. — Ну что, мне вас отвезти или уже сами? — спросил Артём, смотря на нас и сверкая глазками. — А что, ты тут хотел остаться? — спросил Дима у парня. — Да, я наверное тут заночую. —Ну ладно, мы тогда пойдём, что задерживать то, — с каким то пошлым выражением лица ответил Дима и направился в коридор. В этот раз я уже сама спустилась по лестнице без помощи. Дима только открыл дверь и придержал, пока я выходила. Вернувшись к машине, он посадил сначала меня, а потом уже, закинув назад костыли, сел сам. Добрались мы минут за десять и, припарковав машину в огромном гараже, где стояли и другие машины разных марок, направились в сторону больницы. — Сейчас я тебя провожу на перевязку, — открывая дверь, сказал Дима, а я уж промолчала. Мы зашли в корпус больницы, разделись и пошли в другую часть. Там около перевязочного кабинета нас встретила девушка Изюма. — Кстати, я Аля, мы так и не познакомились за это время, — улыбнулась девушка и открыла дверь кабинета. Она меня проводила в другую комнатку и, посадив на стул, сказала подождать. — Аль, можно я сам пребинтую? — услышала я из кабинета, где была девушка. — Можно, но только нужно глянуть, как состояние раны. — Ну ты зануда! Я что, зря курсы чтоль проходил? Знаю всё. Только подготовь мазь. Остальное я сам. — Ладно иди, всё в верхнем шкафчике. Антибиотики выдам сама. Оба вошли ко мне, а я уже сидела сняв сумку с поясом и расстегнутым ремнём. — Можешь раздеваться и ложиться на кушетку, — скомандовала Аля. — Кстати, твой товарищ тоже отделался лёгким ранением, но на месяца два он точно вышел из строя. Сейчас я гляну, как дела, и уже точно скажу, сколько займёт твоё лечение. Я, смущаясь Димы, сняла спортивные штаны, оставаясь в одних труселях. Правда он в этот момент мыл руки и надевал перчатки. Затем повернулся, но не подал виду, но его глаза прямо изучали мои бёдра. Затем я животом легла на кушетку. Почувствовала как начинают развязывать бинт. — Ещё кровоточат, но не так сильно, — произнесла Аля, — значит ты обработай, а я пойду напишу, какие антибиотики нужно будет взять, у нас закончились, а завоз не скоро. Мы снова с Димой остались на едине. Он приступил к обработке раны, а я наблюдала за ним. Его лицо было сосредоточенным и серьезным, и это выглядело так мило, что я невольно улыбнулась. Вдруг Маслеников глянул на меня. Я, смутившись, отвела взгляд, но заметила, что он тоже улыбнулся и продолжил смазывать вокруг ранки кремом. — Всё нормально, через недели две-три можно снять шов. — Шов? — удивилась я, — это такое глубокое ранение было что ли? — Да, но тебе повезло, пуля уже растеряла кинетику, плюс ткань догасила, и она не дошла до кости. И ко всему, мы вас вовремя заметили. Точнее Ворон уже пришёл на КПП раненый, а вас нашёл наш патруль по звукам выстрелов, — ответил Дима. — Понятно. А когда будут похороны? — Планировали завтра, — погруснев в лице, сказала Аля. — Даже если бы нашли ещё живым, был задет жизненно важный орган. Без шансов. Снова глаза заслезились. Пусть это будет страшным сном, и завтра или сегодня позже я проснусь, и всё будет как прежде. Все живы и здоровы, ребята будут путешествовать и в свободные минутки дурачится, а мы с Сашей где-нибудь уединимся, и я снова почувствую вкус его губ и небольшую шершавость от морозов. Приложу ладонь к щетинистой щеке или загляну в небесно голубые глаза. Дальше была тишина, Дима молча взял квадратный кусочек марли, смоченный в каком-то растворе, приложил на ранку, и я почувствовала холодок, а затем лёгкое жжение. Придерживая эту ватку, он начал заматывать бинт. — Повернись пожалуйста, — тихонечко попросил он меня, и я повиновалась. Мотнув ещё разок, он профессионально завязал бинт. И его глаза подняли взгляд на меня. — Не туго? А то мог перестараться, —улыбнулся он. — Нормально, — как же мне нравилась его улыбка, особенно когда на щеке появлялась эта милая ямочка. — Тогда одевайся, а я схожу за таблетками, о то вон, Аля уже заждалась, — посмотрел он в арку, отделяющую кабинеты, и там появилась девушка, протягивающая бумажку со штампом. Я сам штамп не видела, но с этого ракурса бумажка просвечивалась, и синие чернила печати проступили и на другой стороне. Сделав все дела мы с Димой вышли на улицу. — Ой, я забыла спросить. А мне то можно в баню, но так, не моча рану? — Пока нежелательно, но мыться то конечно надо, только придется потом снова перевязку делать. Если хочешь, пошли сегодня часов с десяти до одиннадцати, я тебе спинку потру. — Заулыбался Дима и сверкнул голубыми глазёнками. — Да, я бы помылась, а то уже как дней пять не была в душе. С этим делом в походе у нас было тяжело, ведь не во всех городах были "остановочные дома" или гостиницы с водоснабжением. Летом то можно было в речке или озере искупаться и помыть голову, а зимой мы же не моржи, чтоб плавать в проруби. Да и не у всех бабушек в частных домах была баня. — Тогда, сходим с ребятами, может Аля и разрешит немного посидеть, только не в слишком жаркой. Вот Ворону точно пока нельзя ещё около недели. Да, и это я понимала, так как у него рана была серьезнее, и он только мыл нижнюю часть тела. Ну это как я поняла по вчерашнему вечеру. Жалко парня, почему он не смог вернуться незамеченным. Хорошо хоть Вдова со Стивом уцелели. Войдя в корпус, я пошла в столовую попить чая. Дима пошёл по своим делам, предварительно ещё раз согласовав поход в баню или сауну, я не знаю что у них там. Перекусив, я вернулась в комнату и застала Пашу, который смотрел какой-то фильм. — Ну как оно? — обрадовался он мне, вставая с постели, чтоб помочь. — Эх.. грустно. А ты знал, что Саша любил загадки? — Ну, частично да, но не придавал значения этому. — А ещё собак, — грустно улыбнулась я. — Прям как ты кошек, — хмыкнул парень, чем меня удивил, ведь я старалась бегать за ними в тайне. — А ты откуда знаешь-то? Я не говорила о таком никому. — Ну во-первых, это видно по тому, что в городах ты пропадала на время, а потом тебя Ник видел, как ты кота кормила. И опять же, твою беседу с крыльца трудно было не услышать, — улыбаясь сказал Паша. — Вот чёрт, подслушавать плохо, — надула щёки я, но улыбнулась. Паша помог мне снять верхнюю одежду. Затем я ему протянула конверт. Он молча начал читать. Его карие глаза бегали по строчкам. — Наверно в конце писал про меня, — улыбнулся он и глянул на меня. — Да, наверно, ведь и ты мне в детстве нравился. Но видите ли, я была мелкой, — хмыкнула я, но улыбнулась. — Да, мелкая но боевая и назойливая. Нет, когда тебе было практически пятнадцать, я присмотрелся. Но потом сама знаешь, что поступил в училище. А там позже и вовсе нашёл девушку и завёл семью. Но судьба злая штука, и поэтому я пошёл истреблять Мародёров и попал в отряд к Сане. И с первого дня мы стали как братья, друг за друга горой. Потом присоединилась ты, и в ту же первую встречу снова положил глаз, но сразу и не признал, ведь ты так сильно изменилась. Из пухлого гадкого утёнка, превратилась в изящную кошечку, готовую вонзить когти в добычу. Но в тот день, Саша явно намекнул мне, что ты его добыча. — Ахах, это тогда когда вы разгромили лагерь Маров? — вспоминая тот момент, спросила я, так как именно тогда заметила нотки ревности от Сашки. — Угу. А потом, когда вы ушли на отдых, он мне все уши прожужжал, что запал на тебя и в этот поход тоже возьмёт, если ты согласишься, — сказал Паша. — Ну, сердцу не прикажешь. Даже я с ним забыла, что ранее только и сходила с ума по Масленникову, — улыбнулась я, отводя глаза. — Так вот и получается, что теперь это он. И Сашина душа будет спокойна, зная, что ты в надёжных руках. — Эй, ахах, я прям чувствую себя вашей дочкой, которую сватают с первым попавшимся. — Ну не прям первым. Я про него много узнал, а Саша вообще, оказывается, не раз ходил с ним плечо к плечу и с его братом. Плюс опять же, Пёс с Димой больше чем я с Сашкой. Так что мы, пацаны, чувствуем, с кем ходим. Это как волки или... — он задумался. — В общем, есть у нас чуйка, с кем дружбу заводить. — Не только вы, я тоже как-то могу чувствовать людей. Вот тот же Туз. Он меня сначала пугал, но когда мы заночевали, я поняла, что он добряк внутри, просто жизнь его вынудила скрывать свою сущность под грубой шкуркой. — Да, он такой. Но я его знаю только пол года, — отозвался Паша о Тузе, поправляя подушку. — А, пока ты не уснул, предупрежу, что я с Алей и Димой иду в баню. Не знаю, кто там ещё будет. — Эх, завидую, мне то она не разрешила ещё как минимум две недели ходить туда. Ну ладно, тебе явно нужнее помыться, а то Вороны гнездо на голове совьют, — посмеялся он. — Ну ты скунс, — фыркнула я на него и надула щёки. — А ты рыбка-шар, — улыбнулся он и снова лёг на кровать. — Помойся там за меня и за себя. Только смотри, а то Димка начнет приставать. — Да ну тебя! Я совсем раскраснелась, но тоже легла, положив повыше подушку, уставясь в телевизор. Там началась сцена с погоней. Точнее тачки везли на трассу сейф по всему городу. — Что за фильм вообще? — О, это не фильм, а сборник шедевров. Все части Форсажа, а это Форсаж - 5. — М, понятненько. Так мы и провели время до десяти. Без пяти десять я собрала банные вещи и, одевшись с помощью Паши, вышла в коридор и поковыляла к выходу. Там был Сударь, Даник, Изюм с Алей, но Димы не было. Я подошла к ребятам и поздоровались сразу со всеми. Они в ответ, кроме Али, так как мы с ней уже виделись. — А где Дима? — спросила я в толпу. — Вон идёт, — смотря мне за спину, ответил Сударь и как-то странно поглядел на меня, но я не придала значения. — Долго ждали меня? — улыбнулся он, останавливаясь рядом со мной. — Да нет, я только что подошла. — А мы минут десять, — возмутился Даник. — Ой, подумаешь, прям устал, — подначил Дима друга. — Ладно, тогда идем. Группа вышла, и как всегда Дима придержал дверь. Мы шли практически рядом, но с другой стороны, левее от меня плёлся Сударь, общаясь с Даником. Зайдя в здание, я очутилась в большом зале. Тут ходили студенты, кто куда. Была такая же гардеробная, как и в больнице, только тут уже работала пожилая женщина. Мы все подошли к ней и сдали вещи, она выдала каждому номерки. Далее мы пошли прямо по коридору и нас встретил ещё один зал, но уже с двумя арками друг напротив друга. На одной красовалась табличка бассейн, а на другой спортзал, и в центре стены была дубовая дверь с табличкой «Баня». Вот нам туда. И снова комната, но уже с двумя диванами, и небольшим стелажом под обувь. И уже отсюда три разных таких же дверей только с табличками «открыто». Мы выбрали центральную. Точнее все, кто переоделся, зашли в неё. Я же немножко закопалась, м вошла вместе с Алей и Даником. Ребята уже зажгли камин. Настолько здесь была крутая обстановка, что даже и не верилось, что это какая-то учебная часть с помесью ВЗ. Нет, у нас в части тоже было мило, бассейн, зал но там была общая комната под сауну, чтоб погреться после плаванья или после изнурительной тренировки. А тут прям настоящая баня с комнатой для отдыха и даже такой же мини-холодильник и радио. На стене висела пара веников из дуба и березы, а в углу стояло ведро с черпаком. Я зашла в туалетную комнату, надела купальник и попыталась как-то посмотреть на рану, но через зеркало не увидела ничего. Вдруг мне постучали. — Да сейчас выйду, — отозвалась я и, взяв вещи, открыла замочек. — Пошли погреемся, пока там совсем жарко не стало, — встретил меня с обнаженным торсом Дима. Ух, мне уже стало от этого жарче, чем в бане. Я старалась не подать виду, но он мне подмигнул и, развернувшись, подошёл к двери в саму баньку. Ребята сидели вокруг стола и видимо пили пиво. Аля обсуждала что-то с Изюмкой, а Даник с Сударем смотрели на нас. Через очки парень сверкал своими узковатыми глазёнками, а Сударь будто кидал стрелки в главаря и хитро улыбался. Дима этого не заметил, так как смотрел на меня. Я ковыльнула к дивану, у которого стоял мой рюкзак и сложив вещи подошлаа к двери. Дима голантно открыл её и пропустил меня. Я села на первую полку чуть дальше от печки. Тут уже было больше двадцати градусов. Найдя градусник, я увидела, что красный столбик ползёт к отметки тридцать градусов. Зашёл Дима, а следом появилась Аля. Она села рядом со мной, на расстоянии сантиметров двадцати, а Масленников залез на третью полку. И я спиной ощущала, что он взглядом бегает по моей спине. От этого даже мурашки побежали. — До градусов пятидесяти можно посидеть, но не при сильной влажности, — сказала девушка, и в этот момент зашли все остальные. Снова между парнями завязалась беседа. Сударь немного подал парку, и пока он это делал, я ощутила и его взгляд. Но больше я не могла отойти от увиденного ранее. Перед глазами так и стоял подкачанный или даже стальной пресс Димы, его мускулы, но расслабленные. И пузико, несмотря на наличие пресса. Мне так и хотелось провести ладошкой по всем его изгибам. И даже коснуться кубика пресса губами и дразня оггибать каждый, поднимаясь к ключицам, которые манили не меньше. Когда стало жарко, чересчур жарко, не дожидаясь слов Али, я вышла из бани. Подойдя к холодильнику, нашла бутылку воды. Затем вышла девушка, поправляя прическу. — Если нет неприятных ощущений, то можешь ещё разок сходить, — сказала мне Аля, поправляя на этот раз уже бюстгальтер. — Да не, я не выношу больших температур, — улыбнулась я, наливая воду в стаканчик. — Слушай, конечно это не моё дело, но кажется ты нравишься Сударю с Димой, — она села на стул, беря стакан с пивом. — Да, я заметила, но насчёт Сударя не знаю, но Дима явно. А из-за этого не будет проблем, а то вроде он знаменитый, и многие девушки мечтают о нём, — почесав затылок с хвостиком, я посмотрела на девушку. — Да, мечтают многие, но в наши ряды вступила ты единственная, так что не переживай и если хочешь, действуй. За спиной я услышала хохот и дверь открылась. Вышли Эмиль и Дима. — Ну что, пошли отмывать блохастика, — хихикнул Масленников, закрывая дверь в парилку. — Ну я и не прям такая грязная, чтоб завшивиться, — хмыкнула я, снова ковыляя к рюкзаку и доставая пакет с мыльно-рыльными пренадлежностями. — И вообще, помоги мне стул притащить, я помою голову, а потом уж потрешь спину. — Смотри только, намочешь повязку, придется перебинтовывать, — предупредила Аля из объятий кучерявого. Под пристальное взоры, мы зашли в соседнию комнату с двумя душевыми, разделенными перегородками из стен. Тут же висели чистые полотенца на крючках. Дима поставил стул. — А зачем он тебе нужен-то? — Ну смотри, тут же просто душ, если я встану под него, то всё потечёт на рану. А так я сяду, отклонив голову. — Аа, понял. Моя задача просто полить из него, — сделал выводы Дима, держа руки на своих бёдрах. — Угу, — ответила, доставая небольшую бутылочку шампуня и улавливая боковым зрением движение. Я даже и не придала значения, но спустя время заметила изменения. Масленников то ли приспустил плавки, то-ли они у него сами немного сползли. Точнее это были свободные шорты чуть выше колена, ну в общем такой типичный пляжный стиль. И от этого, помимо симпатично выпирающего пузяки с пупочком, появились костяшки тазовой кости. Только именно сейчас стало очень волнительно, и я дико засмущалась. Почему я не попросила Алю, а согласилась на помощь малознакомого мужчины? Это же было интимное для меня дело. В прочем, я же не голая. Да и он уже касался меня, так что скорее всего это загоны. Но и в то же время, прям в глубине души зарождался такой крохотный, но тёплый огонёк. Обо мне заботятся, меня приняли в новую стаю. Я не одна в этом жестоком мире.