Постапокалиптический роман

В этот новый год я выпила больше, чем обычно. Намного больше. До сих пор гремела музыка, оглушая меня, как бедную рыбку. Народ продолжал гулять и веселиться после запуска салюта. Я решила выйти проветриться и вздохнуть морозного воздуха. Над городом уже нависла глухая ночь, но практически через каждую минуту отовсюду бахали фейерверки и слышался свист и крики «ура». Вокруг нашего бара была площадка с небольшими сугробами, и из двух куч, торчали коробки из-под салютов. Вдруг на моё плечо опустилась ладонь, и я инстинктивно перехватила её и с разворота, ударив по ногам, повалила напугавшего меня. — Ну я же говорила не делать так?! — немного повысила голос я на Диму, который с улыбкой валялся на заснеженном асфальте, наполовину уткнувшись спиной в сугроб уже около крыльца бара. — Несмотря на выпивку, навыки не растеряла, — довольно сказал Дима, продолжая валяться, хотя я уже отпустила его, — но я всего лишь хотел спросить, почему ты ушла. — Да так, проветриться, — ответила, протягивая руку уже для помощи. — Да и не переношу долгой громкой музыки. — Ясненько, — поднимаясь без моей руки, протянул мужчина. — Может, тогда пойдём прогуляемся? — Я не против, — пожала плечами и заглянула в эти манящие глаза. — Ты так меня завалила, нога-то не болит? — Ну, немножко схватило, но это мелочи, — отмахнулась я и медленно пошла в каком-то направлении. Дима же просто пошёл молча за мной. Между нами опять повисла какая-то тишина. Правда из-за притуплённого сознания, я не могла понять, неловко мне или же, наоборот, прикольно. Я даже не обратила внимание, как к моему плечу и убранной в карман руке прижалась Димина рука всё в той же кожанке. — Ой, а у тебя же есть смартфон с интернетом? — вдруг вспомнила я свою теорию о реинкарнации. — Да, а что? — спросил Дима и глянул на меня. — Да так, просто ты сказал, что твой прадед написал две песни, и вот, когда ты исполнял «Ралли», то мне показалось, что... — мысли заплетались, и я не совсем могла сформулировать предложение, — ну в общем, что ты прям реинкарнация его, и я бы хотела услышать оригинал в его исполнении. — А, понял, сейчас найду, — он полез в сумку на поясе, с которой всегда ходил, как и я. — Секунду. Вот нашёл. Снова заиграла похожая мелодия, и затем такой же текст, что он и пел. Да, голос точь в точь такой же. Словно это и поёт сам Дима. Ой, ну то есть, Дмитрий Дмитриевич. А не Дмитрий Андреевич. — Да, мой прадед же и ведущим на телевидении был. А его сын, Артём, попал в самую эпидемию, и слава богу, ему посчастливилось выжить в бункере, так как тоже был богатым. Вот там встретил мою бабушку, родился сын Дима. Хоть и не в бункере, но в неблагополучное время. Потом я, но уже тут и в более лучшие времена, это уже не бункер, и как никак Москва была защищена. И все были талантливы в своих делах, вот и я решил стать талантом. Ой, не знаю куда меня понесло, но ладно. — Да ладно, мне интересно, — сказала я, подумав что вечно бы слушала его голос с нотками хрипотцы, сменяющийся бархатом или вовсе переходящий на громкий шепот. — Не легко же нам пришлось и нашим бабушкам и дедушкам. Между прочим, моя бабушка ещё и маму в бункере родила. —Ого, а почему так случилось? Вроде бы на бабушках и мамах всё на спад шло, — Дима остановился прямо передо мной. — Я-то откуда знаю? Мне мама так говорила. И это, давай не будем о грустном, — попросила я и уже отчего-то икнула. — Будь здорова, — издал смешок Дима и меня охватило жуткое чувство дежавю. Настолько, что мне даже стало страшно. Но я не понимала, из-за чего. — Кот, ты чего? Что-то случилось? — приблизившись и практически шепча, спросил Дима, но я не ответила. Странно, но я потеряла контроль над разумом и мне захотелось что-нибудь вытворить этакого детского. И мои руки потянулись к сугробам, которые образовались после чистки дороги. Ладони взяли горстку снега и высыпали её прям на макушку Димы. С громким смехом я рванула, забыв про свою рану и то, что Аля сказала ещё не бегать и сильно не нагружать ногу, хоть и прошла неделя. Я бежала, но не быстро, заливалась хохотом, и вообще не понимала себя. Далеко убежать не получилось, так как меня нагнали и схватили, обняв. Не успев опомниться, меня повалили в сугроб. Немного затихнув после смеха, ко мне пришло осознание происходящего, но улыбка не сходила с губ. Надо мной нависла фигура Масленникова. Его глаза казались сероватыми от освещения фонарного света, который еле-еле доходил до нас. Вокруг из-за слабого освящения подступал мрак, но словно трусливый зверёк, не подходил ближе. Снова тишина, и время начало тянутся, будто резина. Я дышала порывисто от пробежки, а Димино дыхание долетело до меня, еле касаясь. — Сиренька, — кинула я в него, вспоминая тот проигрыш, после которого ребята облили его из флакона именно на эту кожанку. Не знаю, почему именно на неё, но он вроде сам так попросил. — А ты... — он задумался, но улыбка не сошла с лица, — мокрый кот! И после мы залились смехом. У меня уже болел живот, я не могла остановиться. Но пришлось, когда я почувствовала падения снежинок. Я сначала подумала, что это Дима сыпет снег, но нет, это не он. Зато он успокоился раньше и сверлил меня взглядом, но уже более серьезным и даже каким-то просящим. Вот! Опять! Он медленно приближается ко мне, но я уже не сопротивляюсь из-за туманного сознания. Я тоже этого хочу. Долго хотела, но боялась. Боялась совершить ошибку, или того, что это всё не всерьёз. А может я просто не хотела спешить? Пока я пыталась осознать происходящее, моя голова неосознанно приподнялась с сугроба, и я тоже начала тянуться навстречу. Взгляды не отрывались, но мои веки будто стали тяжёлыми, и я закрыла глаза. Нет, стой. А как же Саша?! Это же неправильно. Но почему я так думаю? Его нет. Он ушёл, но хотел и просил, чтоб я не винила себя, и несмотря на всё и все события, произошедшие со мной, жила дальше и счастливо! Так почему же я сама препятствую этому? Вот он. Он рядом. Это Дмитрий Масленников, о котором ходят слухи, как о самом лучшем защитнике. Он известен, как блоггер современности. Он здесь и он заметил меня. Обещал быть рядом и помогать мне. Обещал, что не даст в обиду свою «стаю». А в этой стае теперь и мы с Пашей. Мы одна семья. Слово семья смущает? Но это не родственники. Это нечто лучшее, хотя нет, лучше мамы и папы никого не будет. Не поэтому ли я сомневаюсь? Но как? Я же не разу не ошиблась в людях. Неужели сейчас организм думает, что мозг или бабочки ошиблись? Чёрт... Пока мозг боролся с телом, мои губы уже покрывало дыхание Димы, смешавшись с запахом сирени от его кожанки. Я совсем улетела. Было как-то необычно или... Я вообще не могла осознать ничего, кроме того, что во мне просыпался вулкан от того, что я уже почувствовала, как я сама вцепилась в куртку Димы и прислонилась своими губами к его губам. Теплым и нежным. Горячим и влажным. Поцелуй. Я поцеловала его! Что я делаю?! Но в голове было пусто, а тело покрылось мурашками. И вздрогнула от того, что к моей щеке прикоснулась его холодная ладонь, но моментально стала тёплой и даже жгучей. Всё. Башню снесло. Живот заполонили бабочки, превращаясь в торнадо, что метался по брюшине. Вдруг Дима отстранился и начал прожигать меня, а затем и вовсе давать пощечины и выкрикивая мою кличку. Вокруг всё стало расплываться. В голове почувствовалась боль, очень сильная. И запах. Резкий и противный. — Кот! Боже мой, ты нас напугала! — услышала я голос, но потом зрение сфокусировалось на девушки нависшей надо мной, а затем рядом с её головой я увидела голову Димы. — Что случилось? Где я? — прошептала я и почувствовала тошноту. Она подступила ко рту, но сначала я сдержалась, сглотнув мерзкий ком назад. — Ты подскользнулась и упала! Хорошо, что без серьезных травм! Я переживал! — голос Димы звучал басом, и я сморщилась. — Долбоёб, не кричи, — шикнул на Масленникова Сударь, который аккуратно положил что-то мягкое с моей головой куда-то. — Ой, прости, миленькая, — снизив тембр, склонился снова Дима, — мы все переживали. Почему ты ушла одна и не сказала ничего никому? — Я? А как? Как это всё произошло? — прошептала я, пытаясь понять, где я вообще нахожусь, так как на вопросы мои никто не ответил. — Ребят, дайте ей отдохнуть, что вы накинулись? Идите лучше тазик принесите, — выдала Аля и встала. Дима ушёл вместе с Сударем, а я услышала голоса Эмиля с Алей, которая только что вышла к нему. Надо мной был потолок явно какой-то квартиры. Или же я в больнице. Но повернув голову с дикой болью, я поняла, что у кого-то на квартире. Тут снова подкатила рвота, и я уже хотела освободиться, но прям рядом с кроватью подсунули тазик, и всё содержимое полетело в него. Во рту остался омерзительный вкус, но появился Сударь со стаканом воды и ещё какими-то таблетками. — Вот, выпей пока что водички, а эти таблетки выпьешь потом, сейчас нельзя, — негромко сказал Сударь, и они с Димой помогли мне приподняться, чтоб я выпила воды. После пары глотков стало немного легче, но меня всё мучал один вопрос. Где я?! Попив ещё немного, я легла на мягкое. Но потом сама дошла до того, что это комната с кроватью. Обычная жилая комната. Но чья, фиг его знает. В это так и никто не посвятил. Только потом я услышала звук закрывающейся двери после недолгой беседы с голосами Эмиля, Али, Сударя, Даника и Артема. Что случилось, я так и не узнала, кроме того, что я подскользнулась. Но как же тот поцелуй... Как я его представила, вообще не понятно. Ладно, фиг с этим, так как ко мне подошёл Дима. — Тебе может что-то нужно? Аля посоветовала перед сном попить сладенького чая или, если не будет плохо, то кашку манную. — Да нет, я посплю, наверное. Спасибо. Только ответь, где я? У тебя дома? — Да, шпионочка моя, — мило улыбнулся Дима и заботливо подтянул одеялко. — А где ты спать будешь? — волновало меня, так как было похоже, что меня положили на его кровать. — Не волнуйся, у меня отличный диван. Если что-то понадобится, свисни в этот свисток, — протянул мне свистульку Дима и поставил чуть ближе стакан с водой, стоящий на прикроватной тумбочке. — Угу. Тогда спокойной ночи? — спросила я, улыбнувшись, но смотрела я на его сексуально расслабленные губы, а не в глаза. — Да, сладких снов, — улыбнулся Масленников и будто что-то хотел добавить, но почесал затылок и всего лишь выключил большой свет, оставляя слабое свечение, исходящее от другой тумбочки с ночником. Он повернулся и пошел в другую комнату, но я его окликнула. Он снова повернулся, смотря на меня. — Дим, спасибо тебе. — Да не за что, не пугай нас больше так, и если будешь выходить, лучше попроси кого-нибудь проводить тебя. — Угу, — ответила я, мысленно пиная себя за свою зажатость, ведь хотела сказать, мол, Дим, подойди ко мне, кое-что шепну и поцеловать хотя бы в щёку, но нет же, тупая стесняшка. Парень ушёл в соседнюю комнату. Послышался очень тихий щелчок, а затем через несколько минут тихо зашумела вода. Но дальше я не слышала, так как провалилась в сон. Проснулась посреди ночи, от какой-то панической атаки. Я не понимала, что мне снилось, но было неприятное чувство. Возможно, меня вообще разбудили отдалённые звуки салютов. Немного полежав, я встала, но снова закружилась голова, и возникло чувство тошноты. Но всё же, кое-как я вышла в соседнюю комнату. Там в темноте слышалось сопение Димы. Чтобы его не будить, старалась красться на цыпочках, но он заворочался и проснулся. — Чего ищешь? Тебе помочь? — раздался сонный и немного зрепящий голос, и я умильнулась. — Да я в туалет шла. — Сейчас провожу. Адаптировались к темноте, я различила его силуэт с голым торсом. Затем он приблизился к стенке и включил свет, от которого я зажмурилась. — Ой, извини, — сказал он и протянул руку с улыбкой на лице. — Я тебя подстрахую, а то мало ли опять грохнешся. — Блин, — буркнула я, но протянула руку в ответ, и он повел меня к туалету. — Оладушек, — произнес он несколько секунд спустя и включил свет в ванную комнату. — Как всё сделаешь, приходи на кухню, чаю попьём. — Угу. В уборной я включила прохладную воду и умылась под возникнившие перед глазами флешбеки из прошлого. Саша, Максим с его девушкой, Стив с Вдовой, Ник и Туз... Всё радостные и бурчащие от попавшегося невкусного сухпайка. Или же наоборот радостные от найденной нормальной еды в виде банки тушёнки с гречей или даже макаронами. Или картошечка из запасов какой-нибудь бабульки, у которой мы останавливались. Но мотнув головой, я снова умылась, затем опорожнила свой мочевой пузырь, который уже тоже негодовал, что долго был полным. После вымыла руки и вышла из уборной. Планировка дома была похожа на Тёмину, только оказывается тут была ещё одна комната, типа рабочего кабинета. И вот рядом был проход на кухню. Там уже закипал чайник и суетился Дима. — А у тебя случайно нет сушечек или печенек? — садясь на табуретку, спросила я. — Баранки подойдут? — Думую, да, — улыбнулась я. Пока мы пили чай, я всё не могла отвести взгляда от губ Димы. Настолько тот сон был реалистичным, что казалось, что это было взаправду. — У меня рога выросли? — улыбнулся Маслеников, смотря прямо в мои глаза. — А? Что? Да нет... — опять словила смущение и уткнулась в чашку с наполовину отпитым чаем. — Просто задумалась. — Если тебя что-то беспокоит, то скажи. — М, пока не знаю, но всё же что-то есть, — тихо заговорила я, но запнулась. Всё же слова сами слетели с языка. — Я боюсь. Снова боюсь потерять близких мне людей. Я боюсь... — Кот...— Дима придвинул стул и сел полубоком, приобняв за плечи. — Это нормально — бояться, но знай, я и моя команда будем рядом. Ты всегда можешь найти поддержку у нас. Вместо слов благодарности, неожиданно для самой себя, моя голова легла ему на плечо. Не прям на него, а чуть ниже. От Димы всё так же исходил очень тонкий запах сирени и ещё какого-то геля для душа. Мы так, наверное, просидели минут десять или больше. Я думала сказать или нет... — Дим, знаешь... Ты классный человек. Спасибо тебе за всё, — также смотря на его ладонь, которая спокойно лежала на моей ладони сверху, прошептала я и снова почувствовала небольшой прилив к щекам. — Ты тоже, не отстаешь. Ладно, Аля сказала тебе побольше отдыхать, поэтому пошли, я тебя уложу. — Спасибо, но уложиться я и сама могу, — хихикнула я и подняла голову с плеча. — Впрочем, не мог бы ты исполнить мою одну просьбу? Было жутко неловко, но я всё же выдавила эти слова, но смогу ли я попросить остаться его со мной. Чёрт! В одной кровати. Мы! Вдвоём на одной кровати...