***
Тейлз так и не осмотрел Соника. Тот не мог находиться в одном положении больше пяти секунд, а любая попытка заставить насильно, оканчивалась неудачей. Силы были неравны, а по-настоящему сделать больно своему другу Тейлз и Эми не имели ни сил, ни желания. — Соник, как ты? — робко поинтересовался Тейлз, попытавшись коснуться руки товарища, но тут вдруг дёрнулся всем телом и отскочил в сторону. — Ребят, я вам говорю, я в норме! Просто… немного энергичнее, чем обычно, — несмотря на отчаянные попытки Соника рассмеяться, он с трудом сдерживал растущую в теле дрожь и желание бегать-прыгать-скакать — неважно, как, куда и откуда, лишь бы избавиться от переполняющих чувств. Тейлз и Эми обменялись короткими взглядами и синхронно выдохнули. Никто из них не имел понятия, что делать. — Соник, что ты последнее помнишь до того, как начал себя так вести? Может, произошло что-то особенное? — с надеждой уточнил Тейлз, касаясь руками плечей Соника, чтобы хоть как-то утихомирить того, но быстро откинул эту идею, начав дрожать сам. Соник стал отряхиваться по-собачьи, пытаясь сбросить с себя назойливое состояние и прикрыл глаза в раздумьях, коснувшись висков. В голову ничего не шло, кроме его битвы с Эггманом, как обычно, ужина с пиццей и игры в карты с Вектором на ночь, что он и озвучил. — Изумруды хаоса?! — Соник и Тейлз разом взглянули на вскрикнувшую неожиданно Эми, но та испуганно отшатнулась назад, прикрывая рот ладонями, — ты тогда использовал их, чтобы сразить Меха-Соника, которого вновь захватил Эггман, разве нет? Неужели от них? Взгляд Соника потемнел, хоть этого невозможно было увидеть, стоило ему вновь начать носиться вокруг друзей. А затем тот вовсе сбежал, оставив их без ответа, пока Эми изо всех сил кричала вслед. На её предположения Тейлз только развёл руками.***
Грин Хилл был домом для всех разумных существ — от ежиков, как Соник, до племён Чао и фликов. Исключениями разве что считалось роботы Эггмана, многие из которых были опасны, даже при явной дружелюбности, сам профессор Эггман и все прочие его создания. Среди которых и находился Шэдоу. Косвенно. Но всё равно не относил себя к здешним жителям, именно поэтому большую часть своей жизни слыл в путешествиях — по другим уголкам мира, мирам, времени и даже пространству. И его верными напарниками в странствиях были многие — кого-то бросал, с кем-то расходились пути, но в основном с ним оставалось лишь одиночество. Иногда он вспоминал Соника и своих друзей — тех, кого он и правда мог так назвать, что до сих пор непривычно откликалось внутри — и думал, что сказав он такое вслух, его бы точно посчитали излишне драматичным. А Соник бы и вовсе расплакался от смеха. Эти мысли разбавляли бесцветную, порой вымершую будто обыденность, заставляли уголки губ приподниматься вверх и отвлекали в самые трудные дни, хоть Шэдоу и не признается. Воспоминания о друзьях, Марии, о путешествиях, что он пережил с Соником и остальными доказывали, что он всё-таки живое существо. Способное что-то чувствовать и любить. А Сильвер, Эми и Соник были доказательством того, что он такой же, как они, даже если искусственно созданный. Они принимали его, как живого. И он, наверное, за всю вечность не оплатит им за это. И правда, иногда он слишком драматичен. — Опять придаёшься меланхолии? — Шэдоу вздрагивает, но делает вид, будто знал, что позади кто-то находится и натягивает маску спокойствия на лицо. — Сильвер. Перед его взором возникают два белых уха, а за ними по ветру разлетаются посеребрённые пряди волос, спутанные пятнами окровавленной земли. Ёж-альбинос, существо будущего — Сильвер будто был полной противоположностью Шэдоу — тёмного, сотканного из бескрайней ночи — но иронично, что в их первую встречу Шэдоу узнал в нём себя. Отчаявшийся, переполненный жаждой мести, как когда-то он сам, и обманутый Мефилесом. Как непозволительно были схожи они и также удивительно различимы. — Не думал вернуться в Грин Хилл? — Сильвер не пытается более привлечь внимание Шэдоу, видя, что тот погружён в собственные мысли, и устраивается рядом, на стенке разрушенного здания. Они только закончили с битвой здесь. В воздухе ещё витали клоки, пыли и запах металла — кровавого и рассечённого, а здания потихоньку дотухали, рушась окончательно. Без жертв не обошлось, но многие были предусмотрительно эвакуированы Блейз. — Пытаешься избавиться от меня? — Шэдоу всё-таки отвлекается от бессмысленного разглядывания горизонта и поворачивается к Сильверу, коротко осматривая того. На белых одеждах виднеются следы крови, смешанной с копотью грязи, подол порван и где-то даже коснулся огня, а руки в свежих рубцах и царапинах. И неглубокая рана на щеке. Сильвер вздрагивает, оттолкнувшись от стены. — Что? Нет, конечно, чувак, я бы, ты что!.. — Это шутка, — прерывает Шэдоу, заставив того в оцепенении замолкнуть. А после пристыжено рассмеяться. — Всё-таки шутки от тебя — страшная вещь, Шэдоу. С твоим выражением лица не всегда поймёшь, серьёзен ты или нет. Шэдоу замолкает мгновение недоумённо, а затем вновь отворачивается, опуская взгляд на остатки робота на земле. Его голос звучит менее уверенно, чем раньше. — Я правда плохо шучу? — Ужасно. — Я ценю… твою честность, Сильвер. Шэдоу не понимает, как своими словами вызывает последующий от Сильвера смех — заливистый, искренний, но тоже нерешительно придаётся улыбке и на автомате протягивает руку, чтобы коснуться раны на щеке. Шэдоу осторожно стирает выступившую кровь пальцем и убирает тот, не замечая, как Сильвер вдруг притихает, с нечитаемым выражением лица наблюдая за всеми действиями, а затем рывком отстраняясь. — И всё-таки, — начинает Сильвер, потирая щёку после Шэдоу, — ты скучаешь по Сонику. Шэдоу замирает с робкой улыбкой на губах. На изумление обоих, последующих отказов или видимого отвращения не следует. Шэдоу медленно переводит взгляд на город и, дав себе пару секунд, слегка кивает. — Может ты прав, — на этот раз застывать в шоке настаёт очередь Сильвера, но Шэдоу быстро возвращает привычное выражение лица. — Надо бы навестить Грин Хилл. Повидаться с Руж, например. — А, ты про это, — соображает Сильвер и сконфуженно смеётся, почёсывая пальцем щеку, пока та непроизвольно рдеет. Шэдоу тупо моргает. — Ну да? А ты о чём? — Да так, — он мотает головой и торопливо отходит обратно, откуда только явился несколько минут назад. — Скоро должна явиться Блейз. Мне стоит поспешить. Если решишь всё-таки вернуться в своё время, то хоть попрощаться не забудь. Хотя я знаю, что это не в твоём стиле. Сильвер подымает руку вверх и машет на прощание, прежде чем скрыться среди разбросанных, поломанных зданий. То ли сам, то ли воспользовавшись левитацией, но Шэдоу уже находит это неважным. — И почему всем везёт так в любви, кроме меня? — усмехается невесело Сильвер, но Шэдоу его уже не слышит.***
Наклз с заинтересованным выражением лица уже около полутора часа наблюдал, как Соник нарезает круги вокруг алтаря Мастера Изумруда. Насчёт состояния того, он уже успел переговорить с Тейлзом, поэтому не стал пытаться остановить Соника, а только поудобнее разлёгся на ступеньках. Ветер касался его щёк и носа, долетая из-за самых дальних уголков Грин Хилла. И, казалось, нёс в себе вести о неожиданных переменах. По крайней мере, Наклз ощущал это. Но, приподняв взгляд на Мастер Изумруд, он замечает знакомые два белых уха и крылья тёмно-винного оттенка. И тут же подскакивает, подымаясь на ноги. — Руж! — Успокойся, детка. Сегодня я не к тебе и даже не к этому красавцу, — та игриво скользит пальцами по изумруду и отводит руку обратно, хихикая. — Я просто пролетала мимо и заметила, что с вашим синим дружком что-то не так. — Соником? — Наклз недоверчиво косится на Руж, но поверив, переводит взгляд на Соника, что уже протоптал вокруг них глубокий ров. — Тейлз и Эми предположили, что это из-за его последнего контакта изумрудами хаоса. Но не удивлюсь, если это какие-то очередные проделки Эггмана. Хотя тот клялся, что не причём, даже когда Эми угрожала ему жестокой расправой. Мы тогда еле-еле оттащили. Руж хмурится и спускается, устраиваясь на Мастере Изумруде. — Вот как, — она потирает заинтересованно губу, — какая жалость, я хотела сделать Сонику сюрприз, но, видимо, если я попытаюсь его сейчас остановить, то только пострадаю сама. — Сюрприз? — переспрашивает Наклз и вновь подымает взгляд на Руж. Одного момента хватает, чтобы Соник неожиданно, кружась, выскочил из вырытого рва и понёсся в неизвестном им направлении. — Думаю, это уже неважно, — Руж скрещивает руки на груди, пару мгновений наблюдая за исчезающим вдали синим светом. — Вот же… я обещал Эми за ним приглядеть, — Наклз качает головой.***
Шэдоу поддерживал какое-то время контакт со своей давней подругой, когда находился в их времени и пространстве. И пусть инициатива шла со стороны Руж, тот не забыл о ней за месяцы молчания и захватил в подарок один из драгоценных камней, найденных однажды в странствии с Сильвером. Он прибыл под покровом ночи, когда Грин Хилл ещё спал, ведь знал, что одна летучая мышка спать так рано точно не предпочтёт. И не прогадал, когда во тьме сверкнули два знакомых глаза. Руж долго его обнимала, отчитывала и ругала, но увидев подарок, который ей сделал Шэдоу, сразу неохотно растаяла. — А ты стал достаточно сентиментальным для сверхсущества, Шэдди, — кокетливо подразнила она, вертя в руках большой гранатовый камень, размером в целый изумруд хаоса, если не больше. Шэдоу усмехнулся и ничего не ответил. Они вместе встретили рассвет, когда первые златые лучи только-только коснулись Грин Хилла. Руж видела эту картину не раз, но впервые на долгое время встречала его с кем-то, кроме одного вредного красного ехидны. Но, повернувшись к Шэдоу, она увидела лишь отблески незнакомого тому прежде волнения скорой встречи, адресованного, увы, не ей, знакомое задумчивое выражение лица. И поняла всё без слов. — Есть то, что такая воровка, как я даже не сможет украсть, — загадочно произнесла та и подбросила камень в руке, - особенно если это уже украдено другим. Шэдоу не понял, что та имела в виду, но когда пришёл в себя, Руж уже вспорхнула и улетела, оставив его одного на холме. Но Шэдоу в отличие от неё, не спешил. Устроившись под одиноким яблоневым деревом, он долго разглядывал небо, не заметив, как задремал. И виделись ему сине-красно-чёрные сновидения.***
Из глубокого сна, Шэдоу вывел звук возле самого уха — жужжащий, будто что-то постоянно и специально крутилось вокруг. Он поёрзал, не желая прерывать отдых, но затем услышал глухое «ах, чёрт» и распахнул глаза. Перед ним, в метре протянутой руки, устав от беготни, расположился Соник. Проморгавшись, Шэдоу заметил, что ежа будто трясёт и каждое, даже незначительное движение, даётся ему с трудом. Он сидел к нему спиной, постоянно восклицая проклятья, что-то разрывая, выкидывая и начиная сначала. Опустив взгляд, Шэдоу приметил только стопку листов у красных ботинок. — Почти… — мычит Соник, высунув язык и делает пару движений, наконец расположив неуклюже сотворённый самолёт из бумаги у себя на руках. — Как тебе? Шэдоу не собирался красться, подходя к нему — от Соника сложно скрыться, поэтому не удивляется, когда его так быстро замечают. Лишь расплывается в ухмылке, устроившись рядом. — Чем ты занимаешься? — Крим просила научить её делать фигурки из бумаги. Я обещал, но из-за своего состояния, как видишь, это немного трудно, — Соник дёргается, будто ударенный током и самодельный самолётик выскакивает из рук, отправляясь в полёт, подгоняемый ветром. — Вот чёрт! В третий раз! Теперь Шэдоу понимает, чего Соник так носился вокруг. Тот стонет, схватившись за патлы волос и падает спиной на траву. Собранные в стопку листы разлетаются и один нагло землится ему на лицо. Соник морщится и хватает тот, сначала желая разорвать, но терпеливо выдыхает и вновь принимается что-то мастерить. Шэдоу наблюдает за всей сценой, не сдерживая растроганной улыбки. Было трудно признать — и он, наверное, никогда этого и не сделает вслух — но Шэдоу скучал по Сонику. Особенно он осознал это сейчас, когда их разделяли лишь несколько миллиметров. — Во что ты успел ввязаться за это время? — Шэдоу хватает другой улетающий лист, замечая символику Тейлза в уголке. Лис теперь всем производством тут занялся? — Они думают, что это из-за изумрудов хаоса, — начинает Соник, не отвлекаясь от листа в руках и Шэдоу тут обращает внимание на него. — Возможно, так и есть. Может, я одержим Хаосом? Я тогда был не в духе, когда использовал силу изумрудов, а ты ведь знаешь, что наши эмоции и чувства… — Я думаю, причина не в этом, — Шэдоу прерывает его, так и не дав закончить мысль и складывает из листа кривой самолётик, отправляя в полёт. Тот не долетает и метра, замертво опадая. Шэдоу качает головой. — По крайней мере, отчасти, — продолжает. — Я чувствую бушующую энергию изумрудов внутри тебя. Но твои попытки прогнать ту с помощью бега — бесполезны. Энергии изумрудов некуда развеяться, поэтому она остаётся в тебе. Лучший способ помочь — разделить энергию хаоса внутри тебя на пару или больше частей. Тогда та не будет переполнять твоё тело и ты сможешь её усмирить и высвободить. Лишь закончив объяснение, Шэдоу замечает, как покорно Соник притих. Повернувшись, он встречает перед лицом его новое бумажное творение, что тычется в нос. Цветок. Тот где-то кривоват и неровен, напоминая неуклюжее подобие лилии. Сонику пришлось сорвать у себя волос и крепко обмотать стебель цветка, чтобы тот держался. И ладонь Соника мелко дрожит, дёргается, когда Шэдоу аккуратно принимает цветок. — Ну как? — интересуется Соник. — Красиво, — Шэдоу прокручивает цветок в руке и подносит к носу. Тот, ожидаемо, не пахнет по-настоящему. Лишь Соником. — Значит Крим понравится, — Соник смеётся, потирая гордо задранный нос. Шэдоу тоже не сдерживает смешка.***
— Что мы тут делаем? Шэдоу поднялся с земли на закате и когда солнце окончательно растворилось за горизонтом, протянул Сонику руку, произнеся короткое «пойдём». Соник пошёл, всю дорогу пытаясь невольно вырваться, крутясь вокруг и иногда мешая обзору, но Шэдоу крепко сжимал его ладонь до самого конца, пока они не остановились в глубине леса. Напротив лежали руины одной из самых старых башен Хаоса доктора Эггмана. Соник помнил, как ещё года два тому назад уничтожил её и Эггман сразу сбежал на новое место, а это бросил, как делал всегда. Шэдоу толкнул ногой заржавевшие автоматические двери и прошёл внутрь, спускаясь вместе с Соником вниз. Он легко ориентировался в пространстве и даже знал коды доступа у ещё работающих дверей, пока они продвигались в самую глубину этажей. — Я иногда бываю здесь, когда возвращаюсь в Грин Хилл, — подаёт голос Шэдоу, совершая единственный за их путь поворот. — Тут меня никто не достанет. Соник желает съязвить — «мог ответить ещё позже!» — но так ничего не произносит, когда отворяется последняя дверь. Они входят в полуразрушенную комнату, когда-то, видимо, служившую спальней для Эггмана — стены идут трещинами, свет изредка мерцает и видны сгнившие остатки от плакатов Эггмана со своими портретами. Но сейчас от бывшего Роботника тут ничего не осталось — Шэдоу всё выкинул. Вместо этого он притащил старый выцветший сиреневый пуфик, стоящий в углу, постелил себе постель на полу, избавившись от кровати, и даже вынудил где-то стол с ящичками, на которой стояла недопитая чашка из-под чёрного кофе. Соник медленно ступает по помещению. Он подмечает ещё пару деталей — электронные часы, стопку газет, средства связи, статуэтку в виде Шэдоу — скорее всего подарок от Руж — и валяющуюся на полу часть от робота, напоминающую цилиндр. Шэдоу наклоняется и отпускает привыкшую руку Соника, подхватывая цилиндр. Устанавливает тот на стол и суёт внутрь бумажный цветок, как в вазу, отходя к расправленной постели. — Ты… давно тут живёшь? — решается спросить Соник, долго обдумывая, как правильнее начать. — Я не живу здесь. Несмотря на ответ, Соник прекрасно осознавал, что ни в башне Эггмана, ни в Грин Хилле у Шэдоу нет дома. Тот путешествовал всё время после их битв и возвращался изредка и ненадолго. Сонику даже в голову не приходило, где ночует тогда Шэдоу, ведь у того есть всё-таки Руж. Да и под открытым небом неплохо — вон Наклз зачастую так и живёт. Но теперь ему было не по себе. Даже дрожь усилилась, заставляя обходить комнату кругами, в попытке избавиться от резкого прилива адреналина. Шэдоу поковырялся в коробке возле постели и вынул оттуда наручники Эггмана с ключами от них. И после подозвал Соника. — Ложись на постель. — Хей, Шэд, если бы я тебя не знал, то решил, что это какой-то жуткий план, чтобы избавиться от меня, — недоверчиво хихикает Соник, стараясь не выдать нервозность. Шэдоу всё равно замечает, закатывая глаза. — Наручники нужны, чтобы сдержать тебя на месте. Откуда мне знать, как ты себя поведёшь в дальнейшем? — Он отцепляет ключ от наручников и кидает в руки Соника. — Открыть их тоже можешь сам, так уж и быть. Но только попробуй это сделать раньше времени и ты реально труп. Соник вновь бесстыдно смеётся. — Хорошая шутка, Шэд. Он ловит ключи и прокручивает те на пальце, устраиваясь на постели. И по-прежнему понятия не имеет, что Шэдоу собирается делать, но уже не боится довериться. По крайней мере, с ключами в руках. Шэдоу пристёгивает наручники к стене, а затем на запястья Соника. — Не слишком туго? — Нет, всё в порядке. Шэдоу кивает. — Смотри, не урони ключ, — Соник не успевает ответить, когда дверь, через которую они вошли, с хлопком закрывается, запирая их. — Это для звукоизоляции. Теперь Соник всё-таки сглатывает. Он ёрзает, устраиваясь поудобнее и откидывает голову, разглядывая пустой потолок с одним мигающим светильником. — Шэдоу, — вновь зовёт тихо. — А ты, когда говорил о том, что нужно разделить энергию хаоса не подразумевал, что меня придётся… разделять на части? Шэдоу вынимает из коробки бутыль без названия и замирает, глядя на Соника, как на идиота. Тот сам осознаёт, что сболтнул глупость и глупо хихикает. — Ну, я просто к слову. Не подумай, что я не доверяю тебе. Ты же всё-таки мой друг, Шэдоу. Мы же друзья, верно, Шэд? Ты ведь так считаешь? Хей, не молчи, это немного… ааааах. Соник не успевает среагировать и Шэдоу разрывает одежды, полностью оголяя тело, а затем отворяет бутыль и опускает, позволяя прохладе жидкости стекать по груди. Он стягивает зубами перчатку с руки и касается пальцами кожи, размазывая гель по ключицам, талии, ниже. Соник мычит и извивается — красный, встревоженный. — Ш-Шэдоу! Это… обязательно делать? — Мы оба парни, чего я там не видел? Прекрати кривляться, — строго отзывается он, сосредоточенно пальцами проходясь по бедру. На деле, Шэдоу растерян не меньше. И теперь осознаёт — видел не многое. Смотреть на собственное голое тело и изучать острые изгибы на теле Соника — разные вещи, как бы он себя не убеждал. Во рту пересыхает. Он рывком отрывает ладонь, — Господи, помилуй, Шэдоу, возьми себя в руки, — и возвращает, размазывая гель по члену. Соник округляет глаза, опустив голову и пытается разглядеть, что делает Шэдоу. Член наливается кровью за пару порхающих прикосновений, а движения Шэдоу становятся всё быстрее, смелее. — Шэдоу… — глухо зовёт Соник. — Тише, — Шэдоу его прерывает, пытаясь не отвлекаться. Голос Соника, его лицо и встревоженный взгляд неожиданно лазурных глаз… Шэдоу уверен, что если хоть на мгновение отвлечётся, то сделает хуже. Соник извивается, ёрзает и удушливо дышит — о, господь, — это выше всех его сил. Белёсая жидкость разливается по руке. Шэдоу вздрагивает, совершая ошибку — оборачивается на Соника, встречаясь взглядами. — Извини, — лицо горит, а дыхание спёрто возбуждением. Соник жмёт ладонь с ключом в кулак и старается отвести взгляд от Шэдоу, пристыженный — так быстро кончить, просто молодец, Соник, позор. Но этого мало. Сонику требуется ещё, по-настоящему, энергия хаоса в нём сходит с ума. Шэдоу решается и одежда отправляется на пол. Соник смаргивает пелену пред глазами, фокусируясь на Шэдоу, нависающим сверху. И впервые видит того таким — кротким, несмело касающимся его плечей и груди, обнажённым. Член легко скользит в уже разработанное тело Шэдоу. Он не издаёт ни звука, с усилием выдыхает и приподнимает бёдра, вновь опускаясь. — Не так плохо, как я ожидал, — на его губах играет кривая усмешка. Соник отдаётся этому — растущему с каждым движением удовольствию. Всё кажется нереальным, расплывается пред взором Соника — только Шэдоу, двигающийся на нём и издающий эти непристойные звуки, — наслаждение. Энергия внутри него желает ненасытно и больше. И он берёт. Не осознавая, когда картинка перед глазами сменяется на лицо Шэдоу, перекошенное сладостью. Соник утыкается носом в висок, исследуя руками каждый миллиметр смиренного тела и нещадно толкается. — Шэдоу… извини… мне так жаль… — глухо молит он без конца, но Шэдоу уже ничего не разбирает, прерывая каждое слово стоном. — Я не могу себя контролировать… Шэдоу затыкает его. Хватает Соника за волосы и тянет, проглатывая все звуки в поцелуе. В грязном, бессовестном — в том, который предпочёл Соник. — Твоя шерсть… — на губах Шэдоу растягивается улыбка, прежде чем её поглощает очередной шумный вдох. Соник сияет. Не так, как в своей супер-форме. Изнеженный отблеск позолоченных лучей освещает лицо, алый отлив глаз и ответную улыбку. — Твоя тоже, — Соник издаёт короткий смешок в основание шеи. — Красиво.***
Это всё было будто бы давно, а будто бы лишь вчера. Соник расположился на подоконнике своего окна и наблюдал за очередным утром в Грин Хилле. Возле дома постоянно носились дети, а где-то вдалеке слышался голос Наклза. Было совсем раннее утро, но Сонику совершенно не спалось. Он поднялся с окна и направился на кухню, тихо прикрыв за собой дверь. Мягко ступать по скрипучим доскам, неспешно перебирать конфеты в вазе, подаренные Эми с надписью «с годовщиной» и просто умиротворённо разглядывать далёкий пейзаж в окне — так по-родному, приятно. — Бегать — хорошо, но и остановиться порой бывает неплохо. Соник приоткрывает дверцу холодильника и достаёт молоко, выпивая прямо из пачки. Стоит ту опустить, как он вздрагивает, чуть не разливая всё содержимое. — Шэд, не пугай так. Шэдоу сидит на столешнице, скрестив руки на груди и сонно-серьёзно взирает на Соника. Его утренний, ещё не приведённый в порядок вид, вызывает только умилённую и гордую улыбку. — Ты опять не спал всю ночь? — Шэдоу выхватывает пачку из рук Соника и откладывает, пока тот не доигрался. — Хей, не «не спал», а «охранял твой сон», — поправляет с предовольной ухмылочкой Соник. Шэдоу даже не находит, чем съязвить. — Идиот. Соник хихикает и подаётся вперёд, незвано и с трепетной мягкостью касаясь губ Шэдоу поцелуем и также неожиданно отрывается. Шэдоу, помедлив, трёт губы рукой. — Фу, вкус молока, отвратительно. — Мне прекратить, Мистер Вредина? — наклоняет голову Соник. — Даже не смей.