Hogwarts: A Home | Хогвартс: Дом

      13 апреля 1999       — Чёрт, — прошипела она в темноту, когда в голени раздалась острая пульсация. Гермиона прислонилась к холодной стене пещеры, чтобы не опираться на ногу, которой только что ударилась о камень.       — Ты в порядке? — из-за спины прошептал Тео. Гермиона почувствовала тепло его руки, прижавшейся к ткани рубашки, — единственное ощутимое тепло среди окружившего их сырого воздуха. Ободряющее прикосновение немного успокоило нервы и образумило оставшиеся крупицы сознания.       Почему он всегда так спокоен?       — В порядке, — выдохнула она, осторожно ступая в узкий проход, чтобы продолжить путь.       Люмос.       Ни искорки.       В груди бешено колотилось, в горле стоял такой резкий гул, будто сердце пыталось выползти из тела и убежать. Будто это единственный орган, у которого осталась хоть капля инстинкта самосохранения.       Слабое свечение, показавшееся впереди, отвлекло Гермиону от учащённого сердцебиения, и она резко замерла. Тео остановился позади.       Какое-то время они не шевелились. Он прижимался к её спине, по-прежнему согревая ладонью. Внезапно Тео отодвинулся, и Гермиона тут же напряглась, потеряв ощущение тепла. Он обошёл её.       — Дай мне пойти первым, — дыхание слов, слетевших с его губ, коснулось её уха. Он ускорился, опережая Гермиону; эхо шагов исказилось, когда оба вышли из тоннеля на небольшую поляну. Казалось, что у светло-зелёного свечения в открывшемся перед ними пространстве не было источника — оно исходило из ниоткуда.       Гермиона крепко сжимала палочку, хотя её виноградная лоза сейчас была так же бесполезна, как ветка дерева. Она больше не ощущала магическую вибрацию, к которой так привыкла за эти годы. Лишь опустошённость и уязвимость.       Водя руками по стене пещеры, Тео начал проверять ту на наличие магических признаков.       — Что ж, Грейнджер, как бы мне ни нравились наши маленькие прогулки, я бы хотел, чтобы ты взяла меня с собой в более романтическое путешествие.       Она хмыкнула.       — Хорошо, буду иметь в виду.       Тео повернулся — тот самый свет из ниоткуда пролился на острый подбородок и широкую улыбку.       Моим родителям понравилась бы эта улыбка.       Он точно знал, как ненавязчиво отвлечь её. Месяцы, проведённые с Гермионой наедине, помогли ему преуспеть в этом. И она была благодарна Тео за то, что он так хорошо её понимал: понимал, что нужно сказать, когда надавить на неё, а когда встряхнуть.       — Да, я уверен, Том спрятал частичку своей души на Ибице. Можем проверить там в следующий раз. Я не прочь увидеть тебя в одном из этих ваших магловских бикини. Загорелые ножки и широкие бё…       Он резко остановился, отчего Гермиона напряглась. Тео слегка пошевелил кончиками пальцев, сквозь них будто пульсировал слабый гул. Внезапно камень под его прикосновением начал светлеть.       Гермиона в ужасе отпрянула: стена озарилась кругом из семи древних рун, пылающих оттенком того же цвета, к которому уже успели привыкнуть глаза. Она быстро просмотрела символы, кивая, пока мозг складывал кусочки воедино.       — Ну конечно, в его стиле, — вздохнула она, узнав наложенное заклинание.       — Тебе придётся ввести меня в курс дела, милая, я узнаю только эти, — пробормотал Тео, отступив на несколько шагов, чтобы встать рядом с ней и, смотря на обнаруженные символы, указать на две руны.       — Магический ритуал крови, — объяснила Гермиона, всматриваясь в руны в поисках другого возможного выхода. — Думаю, они могут быть перуанского происхождения. Но руны там, — она указала на два крайних справа символа, — выглядят славянскими.       — Сколько нужно крови?       — Предположу, что будет больно.       — И у нас закончилось крововосполняющее зелье, да?       — Ещё несколько недель назад, когда в тебя попало то режущее.       — Исцеляющие чары?       — Я бы поставила всё своё хранилище на то, что они здесь не сработают.       — Не так уж и много получается, принцесса, — Тео ухмыльнулся, а её рука взлетела, слегка ударяя его по груди.       Они молча рассматривали руны: оба знали, что нужно сделать, но ни один из них не был готов столкнуться с подобной магией. Они так усердно трудились, чтобы попасть сюда. Месяцы исследований, месяцы сбора крох информации. Находка этой пещеры дала им, наконец, шанс почувствовать, что они добиваются прогресса, что не всё потеряно, что отнятые жизни и война могут быть не напрасными.       — Хорошо, тогда отдай мне нож и… — сдался первым Тео и потянулся к кобуре на бедре.       Он взялся за рукоять маленького кинжала, но его остановила хватка Гермионы. Липкая рука накрыла тёплую руку Тео.       — Твоя не поможет, — она подняла голову, заглядывая в ледяные голубые глаза, которые за последний год успели стать ей родными. Гермиона заметила, как те, смотря на неё в темноте, сузились, а когда Тео истолковал её молчание, его зрачки расширились до невозможности. Он испустил лёгкий вздох, омывший её лицо.       Грязнокровка.       — Мы перегруппируемся, приведём сюда команду. Мы…       — А если мы не сможем найти его снова? — перебила Гермиона. — Что, если там какое-то заклинание, которое не позволит нам вернуться? Или вход каким-то образом перемещается? Или руны больше не появятся? Нам повезло, что мы вообще зашли так далеко. Мы не знаем, что за магия здесь, Тео, и не можем рисковать.       — Мы и тобой не можем рисковать, чёрт возьми. Я…       Вынув кинжал из кобуры, Гермиона провела серебряным лезвием по левому предплечью и вдоль ладони прежде, чем Тео успел осознать, что она сделала.       — Салазар, твою ж… упрямая ведьма! — возмущённо выплюнул он ей вслед, но Гермиона уже приближалась к рунам; из предплечья, клеймящего её «грязнокровкой», теперь сочилась необходимая — нечистая — для жертвенного ритуала кровь.       Кровь легко проступала из левой руки, струйками стекая по коже, по жестокому слову, которое теперь не было скрыто: в этом запретном месте маскирующие шрам чары тут же исчезли. Правой рукой Гермиона размазала кровь по сияющим рунам. Когда влажные кончики пальцев надавили на каждый из символов, зеленоватый оттенок осветился розовым цветом, вспыхивая ярче с каждой следующей каплей.       Гермиона окрасила все семь рун, и камень сам выдвинулся вперёд, открыв щель — достаточно широкую, чтобы в неё можно было проскользнуть.       Адреналин от разгадки мгновенно начал спадать, и страх, который Гермиона отогнала, снова пополз вверх по позвоночнику. Тео дёрнул её за левое запястье, притягивая к себе. Он приложил свою кипарисовую палочку к ране, нахмурившись.       — Секаро репаро. Эпискей. Ферула. Вулнера Санентур.       Гермиона усмехнулась бессмысленным заклинаниям. Она тщательно старалась скрыть волнение, но кровь утекала из вен с невероятной скоростью: магия этого места определённо подпитывалась ею, и Гермиона если не пожертвует собой, то будет сильно ослаблена.       Тео впился в неё взглядом, отбросив неуместные шутки и флирт. Он грубо схватился за подол своего свитера, стянул его через голову и бросил на землю. Белая футболка прилипла к груди, промокнув от пота и влажного воздуха пещеры. Тео снял футболку, оторвал зубами полоску белой ткани и начал обматывать рану. Как только та была завязана — гораздо крепче, чем нужно, подумала Гермиона, — Тео ослабил хватку. Она смотрела, как его грудь вздымается, а затем быстро опускается; он раздражённо фыркнул, увидев, как за считанные секунды кровь пропитала ткань.       — Отлично, хорошо, доблестный бинт, ты подустал, — ворчал он, натягивая свитер на бледную грудь, сияющую в розовом свете. Тео протиснулся мимо Гермионы и направился к той самой щели в стене. Гермиона последовала за ним по пятам, слыша раздражённый шёпот.       — Грёбаные гриффиндорцы… самосохранения… чёртовы идиоты… плевать, сколько проклятых баллов на СОВ… никакого долбаного здравого смысла.       Полтора шага — и они оказались в гигантской пещере. Глаза Гермионы постепенно привыкали, а мозг работал сверхурочно, чтобы осмыслить открывшееся им странное место. Маленькая лодка, пришвартованная всего в нескольких метрах от них; большой шар над головой, имитирующий луну; светящаяся чаша на пьедестале посреди отмели, и большое озеро, эту чашу окружающее, — чёрное и неподвижное, как камень.       

***

      Маленькая лодка медленно плыла по чёрной воде. Рябь не омрачала стеклянную поверхность, пока крошечное судно направлялось к месту назначения. Тео молча протянул к Гермионе руку, чтобы проверить порез, пока сама она осматривала воду. Она чувствовала, как он дрожал, затягивая импровизированную повязку. Гермиона не была уверена, что беспокоило её больше: то, что до сих пор всё давалось им слишком просто, или то, что она слишком ошеломлена, чтобы продолжать нервничать.       Она замечала такое в себе прежде: как только её сознание решает, что пути назад нет, оно смиряется с неизбежным. Эмоции отключаются, позволяя логике и разуму взять верх.       Лодка причалила к берегу чёрного острова — их пункту назначения. Тео крепко сжал бедро Гермионы.       Не смей двигаться.       Она поняла его безмолвный приказ и позволила ему ступить на землю первым: одна нога Тео коснулась берега, пока другая твёрдо стояла в лодке, удерживая качающееся судно. Тео жестом велел Гермионе встать и подхватил её на руки, ступая на землю полностью. Ногами она инстинктивно обхватила его талию, и оба застыли, боясь даже вздохнуть.       Лодка не отошла от берега, и мир не воспламенился.       Пока что.       Мгновение Гермиона смотрела на Тео, пока её ноги продолжали обвивать его талию, руки — обхватывать шею, а тело — прижиматься к торсу. Она прерывисто вздохнула и ослабила хватку, давая знак выпустить себя из объятий. Тео поколебался, прежде чем уступить и позволить Гермионе соскользнуть вниз. Крепко держа палочку в правой руке, она протянула ему левую, переплетая с ним пальцы. Они осторожно приблизились к чаше и заглянули в неё. Гермиона тихо ахнула при виде большого серебряного медальона, украшенного символом Салазара Слизерина.       Всплеск вдалеке заставил их повернуться друг к другу спинами, подняв палочки, чтобы осмотреть окрестности.       — Мы не одни, — прошептала Гермиона.       — Тогда лучше ты займись этим, котёнок, — Тео сжал её руку.       Гермиона взяла пиалу из натурального камня, стоявшую на краю дорогой хрустальной чаши. Она зачерпнула прозрачную жидкость и, чтобы её осмотреть, подняла пиалу.       Чистая.       Без запаха.       Без консистенции.       Вода?       Хоть бы нам повезло.       Отодвинув пиалу подальше от себя, Гермиона осторожно ту перевернула, вылив содержимое. Как только она это сделала, жидкость исчезла ещё до того, как успела пролиться на каменистую землю, и чаша наполнилась снова.       Чёрт возьми.       — Нужно это выпить, — пробормотала она.       Услышав эти слова, Тео вырвал пиалу у неё из рук.       — Не смей нести чушь, будто ты должна это пить, — прошипел он.       — Тео, нужно…       — Я знаю. Так давай покончим с этим.       Он попытался опустить пиалу в чашу, но рука Гермионы взметнулась, останавливая его.       — Тео, подожди, я… — она запнулась.       — Знаю, Грейнджер. Я тоже.       Первые несколько глотков, казалось, дались ему нормально. Тео смог проглотить содержимое целой пиалы без каких-либо последствий. Он приступил ко второй порции, когда Гермиона заметила, что его глаза стекленеют. После третьей у него затряслись руки. Первый глоток четвёртой — сердце Гермионы начало разрываться при виде дорогого ей человека.       — Прекрати. Отец, пожалуйста! — крикнул он. Звук, эхом разносящийся по гигантской пещере, вторил детским мольбам Тео.       — Тсс, всё хорошо. Ты в порядке, Тео. Посмотри на меня, — утешала Гермиона, снова поднося пиалу к его приоткрытым губам.       — Мама! Помоги, пожалуйста!       Мерлин, меня сейчас стошнит.       Тео никогда много не рассказывал о своём детстве, но Гермиона знала кое-что о его отношениях с отцом и о том, как они ухудшились после смерти матери.       — Мамочка, пожалуйста, не оставляй меня. Не оставляй меня с ним, мама. Я буду вести себя хорошо, обещаю. Пожалуйста, останься!       — Давай, Тео, ещё пара глотков. Вот так, пожалуйста, давай, это всё.       — Прости, отец, пожалуйста, прости, прости, прости…       — Нет, ты отлично справляешься, давай, ещё немного.       — Прошу, не надо больше, отец, пожалуйста!       Она не могла остановить текущие слёзы, пока смотрела, как лицо Тео кривится в агонии. Гермиона повернулась к чаше, прикинув, что там осталось ещё четыре, если не пять порций.       — Тео, ты большой молодец. Ты такой молодец. Скоро всё закончится. Обещаю.       — Пошёл ты со своим пожирательским дерьмом. Я никогда не буду таким, как ты! — проревел он, его глаза оставались стеклянными.       Ещё четыре.       — Я лучше умру, чем стану похожим на тебя!       Ещё три.       Почти всё.       — Кричи «Круцио» сколько хочешь, я лучше умру!       Две. Всего лишь две.       — А-а-а, прекрати! За что ты так со мной?!       Последняя.       — Что со мной не так? Я твой сын. Я же твой сын… — Тео больше не кричал, он рухнул и теперь лежал в объятиях Гермионы, всхлипывая.       Она прислонилась спиной к каменному пьедесталу, а Тео устроился между её ног, положив голову ей на грудь. Схватив Гермиону за плечи, он тяжело дышал, прижимаясь к ней, пока она водила пальцами по тёмным кудрям.       — Тсс, ты в безопасности, Тео. Всё хорошо. Ты сделал невероятное. Ты молодец, Тео. Тсс, — успокаивающе шептала Гермиона ему в макушку, дрожащим голосом выдыхая слова в кудри. Они просидели, как им показалось, несколько часов, пока Гермиона не поняла, что оставаться в пещере слишком опасно.       — Тео, милый, нам нужно срочно вернуться в лодку. Пойдём домой. Позволь мне отвести тебя домой.       Она приподняла его подбородок, заглядывая Тео в глаза. Те всё ещё были туманными, но он слегка кивнул. Гермиона пошевелилась, пытаясь помочь ему встать, но его вес был практически неподъёмным. Она сунула крестраж в карман, чтобы держать Тео и палочку одновременно, и застонала, потянув его вверх изо всех сил.       Вингардиум левиоса.       Ничего?!       Давай же, чёрт тебя дери.       Гермиона наполовину несла, наполовину тащила Тео к берегу. Все силы ушли на то, чтобы усадить его в лодку.       Мне правда нужно начать посещать тренировки.       Она забралась внутрь, прислонив Тео к себе спиной. Лодка начала обратный путь сквозь чёрные глубины.       — Грейнджер, — он кашлянул, — прости, я не хотел.       — Тсс. Просто отдыхай.       Словно целую вечность спустя они причалили к противоположному берегу, и в нескольких метрах от себя Гермиона смогла разглядеть в стене щель, которая была их выходом. Она вздохнула с облегчением. Тео сел сам и, казалось, обрёл сознание.       Гермиона повторила ту позу Тео: одной ногой встала на сушу, другой удерживая качающуюся лодку. Он положил ладонь Гермионе на плечо и выпрыгнул, роняя обоих на землю. Они не шевелились, тяжело дыша, пока гравий впивался им в спины. Гермиона встала первой и подняла Тео на ноги, но, когда она это сделала, её пятка чуть коснулась края озера.       — Почти на месте, — выдохнула она. С таким же усталым выдохом Тео прислонился лбом к её плечу.       Гермиона ахнула, почувствовав, как кто-то дёрнул её за лодыжку. В следующую секунду она оказалась под водой. Её хватали со всех сторон, лёгкие жгло, руки простреливала боль. Сквозь мутную толщу воды Гермиона увидела бледное мёртвое тело, которое было очень похоже на живое; оно впилось в неё, а затем ещё одно — в ногу, и ещё, и ещё. Она замахала руками и ногами.       Чёрт, где моя палочка?!       Зрение начало затуманиваться. Разум смирился с неизбежным.       Будь логичной.       Вот оно.       Тебе больше не нужно бороться.       НЕТ!       Ты нужна им!       Гарри нуждается в тебе.       Тео нуждается в тебе.       Драко… нуждается…