Do or die situation

Бартон сидел в небольшой нише, непонятно зачем сделанной в одном из пролетов лестницы. Спина упиралась в ребристую поверхность, приятно холодившую лопатки сквозь футболку. Ссутулив плечи, он втиснул свое мощное тело в непредназначенное для этого углубление и задумчиво смотрел в пол, перебирая пальцами замок на куртке, лежащей на коленях. Из кармана торчал пластиковый угол айпода, один из наушников свесился до самого пола. Один трек закончился, начался другой, маленький динамик пристыженно зашипел. Тихий стрекот собачки замка сливался с мерным гудением генератора, пощелкивала лампа накаливания, моргал свет. То снизу, то сверху доносились голоса, скрежеща мерзким металлическим эхом где-то внутри головы. Слегка пахло сигаретным дымом. Хотя, Бартон отдал бы полтинник, чтобы посмотреть – кто осмелился закурить на объекте, когда по нему носится выписавшийся из больницы и озверевший от лекарств Коулсон. Хотелось курить. Просто безбожно хотелось курить. Черт возьми, второй полтинник он отдал бы лично Филу, если бы тот разрешил ему пару затяжек. В висках стучала кровь, веки щипало. Реальность медленно, но верно расплывалась. Как это всегда бывает, когда долго не удается поспать. - Бартон?! – громкий, требовательный голос прорвался сквозь уютный кокон звуков, вибраций и тепла от проходящих за перекрытиями труб с горячей водой. – Бартон, ты тут? Отзываться не хотелось, хотелось втиснуться в стену еще дальше, слиться с пейзажем, чтобы обладатель въедливого самодовольного голоса прошел мимо. Однако мимикрировать под металл Бартон не умел. Под бетон тоже, поэтому попытка спрятаться, распластавшись на полу – тоже была отвергнута. Клинт коротко вздохнул, скорее прочищая нос, чем втягивая прогретый воздух. - Я здесь. Поморщился. Голос, отразившись от металлических стен, проскакал по ступеням вниз, гремя остатками эха. Опять мигнул свет, и чуть громче загудел генератор. - Я тебя искал, - выдал запыхавшийся Старк, появляясь из-за пролета лестницы. Майка промокла от пота на груди и подмышками. Сквозь символику Gun’s and Roses радостно светил реактор, скача перед глазами стрелка как болотный огонек. – Хотел показать кое-что интересное! Мы с Брюсом… - Старк, я сейчас слегка не в настроении, - нахмурился Бартон, которому до чертиков надоел Тони, играющий со своим новым зеленым другом. От профессора всемирно известный миллиардер был в таком восторге, что был недалек от того, чтобы начать носить одну с ним одежду и ходить за ручку. Старк таскал за собой Бэннера по всей базе, заманивал к себе в башню и всячески выражал свою привязанность. Наверное, и хвостом бы махал, если бы он у него был. - Это интересно, - с нажимом проговорил Тони, делая еще пару шагов, противно громыхая подошвами ботинок по металлическому полу. – Пойдем. Тебе понравится. - Отвяжись, - поднял на него глаза Бартон. – Я отдыхаю. - Здесь? – Старк обвел руками тесный пролет. Поморгал. – Это тут твое известное гнездо? Не вижу соломы, журнала Плэйбой и миксера для маргариты. - Я занят, - буркнул Бартон, вставая и расправляя затекшие плечи. - Чем же? – хмыкнул Старк. - И уже определись, занят ты, или отдыхаешь. Или учись врать. Или... Он посторонился так, что вставшему Клинту пришлось протискиваться между ним и стеной. - Бартон? - Тони наклонился так резко, что его бородка царапнула щеку снайпера. – Захочешь поговорить, приходи. Клинт отстранено посмотрел в серьезные темные глаза и неожиданно для самого себя кивнул. - Приходи-приходи! – крикнул Тони, свесившись в пролет. – Коулсон сказал, что твоя зверская рожа кирпичом уже доводит часовых до расслабления сфинктера! Когда Бартон уже почти спустился на два пролета, сверху донесся грохот шагов. - Оставил, - Старк сунул ему в руку забытые распечатки и пошел дальше, ухмыляясь. – А ты, оказывается, еще и ксенобиолог. Реально, Клинтон, пора нам собраться и выпить, пока ты не решил переехать на улицу Сезам. - Она настоящая, - почему-то шепотом проговорил Бартон, сжав листки. – Настоящая. Просто таких больше нет. - Что-то с ним не то, - осторожно начала Наташа. – Я тебе точно говорю. Коулсон задумчиво посмотрел на девушку и поджал губы. От мышечных релаксантов у него началась жуткая аллергия, и теперь ему жутко хотелось спать, шоколадного мороженого и тишины. Возможно, чтобы поплакать. - Думаешь, я не вижу? Вот, только… Если заставим его лечь на обследование – будут проблемы. Весьма вероятно, придется потом прятать трупы. - Ну зачем сразу обследование, - наморщила лоб Романова. – Просто ему надо поговорить. Хоть с кем-нибудь. Со мной отказывается, со Старком тоже. Тот пытался его напоить на прошлой неделе, но – невиданное дело, свалился первым. - Думаешь, это остатки каких-то чар? – дернул бровью Коулсон. - Я не знаю, - Наташа откинулась на стуле и запрокинула голову. - Я ничего теперь не знаю, а вся эта мистическая муть меня просто бесит! Я не могу читать Клинта как раньше. Гляжу на него – и просто… просто страшно делается. Это мне-то, Фил! - Может, дать ему поговорить с Локи, как он и просил? – внезапно предложил Коулсон, внимательно наблюдая, как лицо Романовой наливается краской. - Нет! - Послушай… - Нет! Этот маньяк его чуть не угробил! - Может, если он выскажет ему в лицо все, что у него там накипело – Бартону станет легче? Наташа сердито закусила губу и отвернулась. Идея опять свести Бартона и Локи ей не нравилась. Но… рациональное зерно в ней было. Вполне вероятно, что наорав на асгардского преступника, Клинт начнет спать, перестанет вести себя как сомнамбула. И опять станет шариться по порносайтам, вместо каких-то странных вики-статей про вымерших животных. « - Что ты ищешь? - Когда узнаю, скажу. - Ты меня пугаешь. - Расслабься. Все в порядке.» Ничего не в порядке. Ничего не в порядке, Клинт. Локи обернулся на шум. Два агента шли по обе стороны от Бартона, несущего в руках стул. - Позовешь, - шепнул агент справа. Бартон кивнул и установил стул в метре от стекла. Агенты синхронно развернулись и потопали к выходу, стуча тяжелыми подошвами. В полумраке ангара, куда упрятали Локи, было прохладно, скорее даже холодно. Дыхание вырывалась едва заметными облачками пара, серебрящимися в тусклом свете. Сидящий на невысокой откидной койке, Локи выглядел деталью интерьера. Настолько он был неподвижен. Ни единого движения. Ни вздоха, ни дрожи жилки на шее. Не моргает, не дышит. Кусок пыльного изумрудного растрескавшегося колосса. - Привет, босс, - хрипло сказал Бартон, усаживаясь на стул. - Человечек, - улыбнулся Локи, обнажая острые зубы. Он был похож на неизвестную науке хищную рыбу. Слишком странную и дикую, словно с самых глубин океана. Не хватало только отростка во лбу, чтобы приманивать нерасторопных жертв во тьме. Хотя нет. Два ярких, ядовитых глаза цепко смотрели из тени. Горели, словно подсвеченные изнутри каким-то неугасимым пламенем. - Зачем пожаловал, лучник? - Поговорить, босс. - Нравится меня так называть? Я говорил, что вашим жалким душонкам требуется господин. Порядок, система. Хотя... кто меня слушает, правда? Улыбка разрезала бледную кляксу лица пополам, словно в фильмах ужасов про страшных клоунов. Здесь, надежно упрятанный за толщей стекла и силовых полей, Локи окончательно перестал походить на человека. Он даже, казалось, стал выше. Или это так легли изломанные тени? Определенно – не человек. Слишком острые пальцы на угловатых коленях. - Я не могу спать, - медленно проговорил Бартон, опуская голову. – Стоит мне закрыть глаза, как я вижу… - Пустоту? – услужливо подсказал Локи. – Бескрайнюю, безбрежную, без… -…надежную, - закончил за него Клинт. Его глаза уставились куда-то в сторону. Голова склонилась на бок, словно он к чему-то прислушивался. - Смирись, человечек. Тебя не скоро покинут видения моего падения сквозь миры, - ядовито обронил Локи, спуская ноги на пол. – Обратная сторона нашего выгодного союза. Вытянувшись во весь свой огромный рост, он подошел к стеклу и насмешливо дохнул на него. Тонкая вязь измороси побежала в разные стороны, поскрипывая. Пародия, жуткая креатура – нелепый набросок, призванный выдать это непонятное создание за человека. Отсвечивающие красным зрачки лениво пробежались по безвольному лицу собеседника. - Боишься закрывать глаза, человечек? – насмешливо спросил Локи. Бартон сидел, не двигаясь, пялясь в пустоту. На коленях белели смятые листы бумаги. - Пришел зачитать мне приговор? – фальшиво обрадовался Локи, заметив их. – Именно ты? Это чтобы было ироничнее? А, человечек? Бартон дернул кадыком и кашлянул, прочищая горло. - Аргентавис — самая большая известная науке летающая птица за всю историю Земли. Она жила 5—8 млн. лет назад в Аргентине. Аргентавис весил около 77,5 кг, а в высоту 1,8 м. Размах его крыльев достигал 8 м. Глаза Локи удивленно расширились, он даже слегка наклонился вперед к отверстиям для воздуха, чтобы лучше слышать прерывистый тихий голос мужчины. -… аргентавис был анатомически близок к древним аистам. По строению черепа - тераторнитид - делается вывод, что они не были падальщиками, а питались живой добычей, хотя и не очень крупной, которую проглатывали целиком… - Зачем ты это читаешь? – резко оборвал его Локи. Бартон поднял на него темные, жуткие глаза. - Величественная аргентинская птица, так ее называли. Никакой падали – яростный и смертоносный охотник. - И? - Вымерла. Было страшно… падать? Локи удивленно дернул бровями, а потом расхохотался. Визгливо и громко. Так, что завибрировали барабанные перепонки. Веки защипало сильнее. - Мне?! Было ли мне страшно?! - Локи?.. Просто имя. Начинается мягко, даже нежно, а потом вонзается последним слогом прямо в язык. Как кусок стекла. Острое имя. Бартон ни разу не называл асгардца по имени. Слишком уж это интимное занятие. - Зачем ты пришел, человечек? – подозрительно бросил через плечо Локи, направляясь обратно в темный угол камеры. – Я тебя не звал. Я теперь не могу тебя звать. - А если бы мог? - Что за вопрос? - А это… очень страшно? - Что именно? - Одиночество. Локи уселся обратно на койку, покачав головой. - Ты что, пытаешься втереться мне в доверие? Провести душеспасительную беседу? Ушам своим не верю, человечек! Насколько надо быть!.. - Я думаю, очень. Очень страшно, - закончил мысль Бартон. – Я теперь боюсь находиться в комнате один. Стоит мне закрыть глаза… И я… и я вижу звезды. Бесконечное множество, бесчисленное громадье мерцающих далеких солнц. И все такое нереальное, такое мертвое, холодное, и я один… - Прекрати! – прошипел Локи. - Так сильно болит грудь, я не могу вдохнуть, выдохнуть. Только чувствую, как пространство вокруг меня сжимается. И сжимается, и сжимается. - Прекрати! - И этот бесконечный миг, когда звезды в страшном хороводе начинают окружать тебя, опаляя жутким ледяным светом… - ПРЕКРАТИ! В одно движение Локи оказался у стекла, едва не утыкаясь в него острым кончиком носа. - Ты не мог этого видеть! – яростно проскрежетал он. - Мог! И видел! – проорал в ответ Бартон, вскакивая со стула. Листки разлетелись в разные стороны. Один упал рисунком вверх. На помятой поверхности гордо расправляла бесконечные крылья огромная черная птица. - Я видел! Я чувствовал! Я все это, мать твою, помню, как будто это было со мной! Бартона затрясло, когда Локи по ту сторону стекла глумливо оскалился. - Человечек не спит, человечек боится чудовищ в шкафу. Зачем ты пришел сюда? Думаешь, я смогу помочь тебе? - Помочь мне?! – зрачки Бартона расширились, когда его лицо приблизилось к стеклу. – О нет, мой милый босс. Зачем я тут? – прочувствовать. Локи отпрянул, а Бартон хищно облизнул сухие губы. Острый кончик языка пробежался, задержавшись на секунду в уголке рта. - Страшно было. Ох, как же страшно тебе было! Поджилки дрожали, голос срывался. А ты кричал, и кричал, и кричал… Бартон прикрыл глаза и запрокинул голову, улыбаясь. Его губы похабно изогнулись, в полумраке блеснула кромка белых зубов. - Я слышу, как ты кричишь, Локи. Каждую ночь. Побледневший асгардец сжал кулаки. - Ты, конечно, влез ко мне в голову. Заставил вот этими руками – убить собственных подчиненных, - голос Бартона дрогнул, плечи напряглись. Злые и холодные глаза впились в глаза Локи. – Но знаешь, что дает мне силы жить? И жить неплохо, учитывая, что я практически не могу спать. Твое лицо! Твоя перекошенная от страха морда! Твои громкие жалкие вопли! Жилы на шее стрелка вздулись, дыхание со свистом вырывалось из побледневших губ. Ворот футболки потемнел от пота, несмотря на холод. По виску скатилась крупная ледяная капля, увязнув в плетении цепочки с военными жетонами на шее. - Ты не мог… - запнулся Локи, вздрогнув, когда крупный сильный кулак грохнул по стеклу, а ехидная ухмылочка растянула бледное лицо снайпера. В безумных глазах плясали странные искорки. - Покричишь для меня на прощанье? А то ведь - завтра братец увезет тебя для папенькиной порки. - Неужто, жалкая букашка, ты думаешь, что можешь хоть как-то меня напугать?.. – начал было Локи, но замолчал, глядя, как Бартон медленно поднимает с пола листок бумаги. Теплые пальцы прижали к стеклу лист рисунком к заключенному, оставляя на измороси круглые отпечатки. Чернила слегка потекли. - Вымерла, - тихим голосом проговорил Клинт. – А какая красивая была, а? Локи молчал, продолжая сжимать кулаки. - Счастливо, босс. Совершенно бесшумно Бартон покинул ангар. Захлопнулись двери, зашипев доводчиками. В полной тишине Локи медленно сел на пол, запрокинув голову. Его запавшие глаза впитывали каждый штрих на намокшем листке бумаги, прилипшем к стеклу. Гигантская черная птица, погибшая миллионы лет назад, молча смотрела в пустоту.