Ледовая история

Количество вопросов зашкаливало, и перед глазами начало рябить — и от яркого палящего солнца и от мелькающих букв, смайликов. От глупости людей на мгновение стало смешно, Камила продержалась несколько минут, и рассмеялась. Заглядывающаяся через плечо Алина не сдержалась. — Боже… Что они пишут… — буркнула она на ухо. — Да ладно, смешно же, — увлеченная коктейлем Диана тоже склонялась над телефоном. Устроившись на носу яхты, бороздящей океан, девушки читали вопросы, которые сыпались в прямом эфире одной популярной соцсети. — Вот, смотрите… «Когда Камила поменяет тренера?» Ками, когда, правда? Ждут же все… — посмотрела на нее Диша. — М-м-м. Что? — опешила Камила. — Я не собираюсь менять тренера! Зачем мне это? — замотала она головой. — Просят же все, — усмехнулась Алина. — Ерунду такую пишут… — Ага, вот наплаваемся, назагораемся, а потом Камила уйдет от Этери Георгиевны… Ма-а, — обернулась Диана. — Надо ее предупредить. — Что ты делаешь? — удивилась Загитова. — Они в каюте… — Глеб осторожно шагал по раскаленной поверхности, подходя к ним и стараясь не свалиться за борт. — Ну, простите. Камила Валиева не может уйти в прямом эфире от Тутберидзе, — допила Диана коктейль. — Не будет шоу. — Мы вчетвером отдыхаем, — переключилась Камила, ловя невинный вопрос. — Вернее, вшестером. Еще папа с Этери Георгиевной. И Лева с Мишель. Но мы их дома оставили, — припекало так, что и шляпы с очками не спасали. Еще немного и все скроются в каюте. — Ой, мы сегодня плавали с ластами и масками… Мне так понравилось. — Красиво, да, рыбок миллионы, и кораллы. — И мурену мы видели. — И рыбу-попугая, — вспоминали девушки то, что им рассказали потом члены экипажа. — А еще Ками с парашютом полетает… Когда мама будет на берегу, — засмеялась Диша. — А то она ее держать за пояс будет. Или привяжет к пирсу. — Да, я лучше одна полетаю, — заулыбалась Камила — реакция Тутберидзе была говорящей, и отец отговорил ее пока от полета. — А то испортишь маме настроение, — считала ее мысли Диана. — Мне знаете, че написали в сторис? Под фото… С нашего ужина вчерашнего и с костра? Типа, «Что сделали с ЭГ, чего она так улыбается?» — Как будто улыбаться ей нельзя, — недовольно отметила Алина. — Отдыхаем мы. Вот и все. — О, тоже вопрос — топ. «С кем вы живете?». С мамой и папой мы живем, — хихикнула от своей иронии Диана. — Что вы к нам пристали? Пишите маме, если вас так волнует, почему она улыбается так часто, и с кем она живет… — Сезон закончился, но мы с Камилой еще выступаем в шоу Татьяны Навки, — ответила Алина, читая другой вопрос. — По очереди выступаем. — Да. Но сначала надо мне сдать экзамены… — Смотрите, дельфины! — Глеб сумел отвлечь всех — прямой эфир прервали под восторженные визги. Все-таки живые впечатления важнее были, чем онлайн-собеседники, скрывающиеся за мультяшными аватарками. *** Пока Этери смывала соль в душе, Марк валялся на кровати и проверял почту, листая сообщения. Кондиционер — лучшее, что придумали люди, он порадовался, что на яхте есть комфортабельные каюты. На верхней палубе им готовили обед. — Ну, привет… — получить сообщение от этого отправителя не ожидал. Блондинка из аэропорта продержалась два дня, а теперь решила пойти в наступление. — Быстро… — усмехнувшись, Валиев пролистал документы, что ему скинула женщина. Список фигуристов, который она приложила, был незнаком. Он бы вчитался, но все ушло вверх, Рудковская записала еще и несколько длинных аудиосообщений. — Какая упертая… — Ты с телефоном разговариваешь? — Этери вышла неожиданно, и Марк дернул рукой, едва не уронив айфон себе на лицо. Чертыхнувшись, мужчина сел, изучая, как она обтирается полотенцем — купальник Этери не сняла. Кажется, купаться они еще могли и дальше. — Дети на палубе? Они же там сгорят… Потом будут мучиться… — посмотрела в потолок она. — Они не пятилетние дети. Останемся здесь? — Нам же обед сготовили… Ты хотел морепродуктов… — встряхнула мокрыми волосами Этери и сокрушенно покачала головой. — А, да… Голод — не тетка… — похлопал себя по уже красному животу. — Пять минут у нас есть… — Ты все не можешь мной насладиться? — одарила его насмешливым взглядом. — Нет у тебя терпения… — Вообще никакого, — согласился Марк, и дождался, когда она подступит к нему. — Смотри, ты тоже загорела… — положил руки на талию, и медленно провел взглядом по изгибам. — И волосы… — Ужасно, да, — женщина пыталась справиться с копной, которая превращалась в светлое облако. — А ты… У тебя скоро лицо станет цвета вареного рака, — озабоченно отметила и разгладила ему лоб. — Что-то важное написали? — перевела взгляд на забытый айфон. — А… это? Нет, без меня разберутся, — был увлечен ее подрагивающим животом, на котором можно было оставлять поцелуи. — Мы многое успеем за пять минут… — К этому моменту они зажарятся, как барбекю. Ма-арк… — рассмеялась от щекотки из-за его колючей щеки, и отпрянула. — Ты… Хочется стукнуть, — пригрозила она, и вырвавшись из ослабленных рук, отошла к креслу за туникой. — Ты знакома с Яной Рудковской? — Валиев еще раз взглянул на телефон. — Рудковской? Ну, а как же… А с чего у тебя интерес? — обернулась она с удивленно-настороженным лицом. — Тоже познакомился, — усмехнулся. — Болтливая дама. — И когда вы познакомились? — Этери забыла, что взяла в руки крем. — В аэропорту, пока вас ждал. Тоже куда-то летела. Плющенко с ней не было, хотя может, отошел, не знаю. Позвала Камилу в свое шоу. — А-а, вот оно что, — усмехнулась Этери, и отвлеклась на крем. — Эта женщина своего не упустит… Конечно, лучше напором на папу Камилы… Хитрый план. Что ты ей сказал? — Что подумаю. Но вообще посоветоваться надо было с тренером Камилы… и с ней самой. Думаешь, Камиле там будет неинтересно? — Марк взял айфон и открыл чат. — Тут список фигуристов, я так понял… Я, правда, никого не знаю. Твои что ли у Рудковской не катаются? — Трусова… У нее свои договоренности, я туда не лезу. И нет — моих там не будет, — на место женщины в черном купальнике на бронзовеющем теле пришел расчетливый профессионал из Москвы. Нотки стали прорезались в голосе Тутберидзе. — А что так? — улыбнулся Марк. — У вас война? — Я просто берегу своих спортсменов. Ты же не хочешь, чтобы Камила себе голову разбила? У них в апреле на шоу в каком-то городе один фигурист… хороший, кстати, фигурист… упал на прыжке и повредил голову. Кажется, до сих пор лечится, — втирала крем в руки Этери. — Хм. Серьезно… Нет, такого нам не надо, — нахмурился Валиев. — Из-за чего он упал? — Так непонятно — то ли каток урезали, то ли залили неправильно. А мог и сам спортсмен сглупить. В любом случае ошибка и травма… достаточно тяжелая. Я туда фигуристов из своего тима не отпущу, — была категорична Тутберидзе. Чувствовалось, что она еще многое хочет сказать, и Марк не понимал, чего это она сдерживается. — Я уже понял. И Камилу тоже не отдам, — улыбнувшись, он поднялся и подступил, чтобы забрать тюбик. — Ты, как кошка… тигрица, которая отгрызет любому голову, если он захочет отобрать твоих котят, — провел ладонью с кремом по ее худым плечам. — Что бы ты делал на моем месте? Направо и налево разбазаривал бы их талант? Мы наняли хорошего агента Камиле — в следующий раз просто отправляй к ней. Насколько я знаю, у Камилы достаточно будет мероприятий летом. Сдаст экзамены… — притихла, освобождая место под релакс, негативные эмоции растворялись от движений Марка, он поглаживал ее по зудящим местам. Медленно распалял подушечками пальцев. — А потом? — выдохнул ей за ухом. — Прекрати, — разгадывая его план, повела плечом и ускользнула по-кошачьи к двери. — Мы не можем закрыться здесь… Держите себя в руках, Марк Витальевич, — а вот пылающие глаза и улыбку на губах скрыть не могла. С укором состроила глаза, но Валиев вины не испытывал. — Я держу. Я же просто намазал тебя кремом. А… вы чего-то испугались, Этери Георгиевна, — пожал он плечами, убрав крем на стол. — Что за обвинения в мой адрес? — Актер… погорелого театра, — подавила она смех. — Я еще хотела тебе кое-что сказать. — Говори, — Марк нашел рубашку и решил одеться к обеду. — Мне кажется, вся эта история со свадьбой… Ерундой этой. Вот… не время сейчас. И не место. — С чего бы это? — хмыкнул Валиев. — Ты сказала — тебе кольцо надо. Или… хочешь, я на колено встану? — Господи, нет, — усмехнулась она, представив эту странную картину. — Поберегите свое достоинство, Марк Витальевич… — Оно всегда со мной, — парировал Марк и подступил к ней. — Почему нет? Вчера ты, кажется, нормально к этому отнеслась. — Вчера я не думала, что это серьезно…. Я и сейчас не думаю. Но… Утром Камила спросила, как ей тогда после свадьбы меня называть — по имени или мамой, — без намека на веселье сообщила она и проследила за удивлением, застывшим на его обгорелом лице. — Я также отреагировала… — И что ты ей сказала? — Что может называть меня как хочет. Просто… Эти шутки Дианы… И то, что ты ей подыгрываешь… Я к тому, что ты забываешь про дочь. Она только приняла, что ее тренер и папа теперь вместе, пережила то, что застала нас на кухне, — Этери мотнула головой в ответ на искры в его глазах — нелепую сцену без одежды — оба помнили прекрасно. — Я понял тебя. Не волнуйся… Никто не пострадает… Правда, что такого в том, что мы развлечемся? Сделаем фото, поедим вкусную еду… проведем первую брачную ночь? — напрасно она отклонялась — Марк был настойчив и умело удержал ее за талию и прижал к себе. — Какую по счету… первую брачную ночь? — каменную глыбу было нереально сдвинуть, оказавшись в ловушке между мускулатурой и дверью, Этери рассмеялась — смех утонул в глубоком поцелуе, за которым Марк охотился весь их разговор. *** Если бы Камила не была такой перевозбужденной от вида дельфинов, плаванья с маской, солнечных ванн на палубе, она бы заметила, как изменились в лицах сразу несколько человек за столом. Продолжил есть только Глеб, а Алине было и вправду интересно, в каком сериале ей предстоит сниматься. Именно об этом и рассказала Камила, сообщив, что ей надо созвониться с Ветровым. — Не знаю, зачем… Я сценарий прочитала, только там сцен некоторых нет. Сказали, что слишком взрослые. — хихикнула над фразой, и продолжила терзать рыбу на тарелке. — Камила, ты на отдыхе… И у тебя план максимум — отдохнуть. А не отвечать на звонки… — … козлов, — Диша пробормотала так громко, что Этери Георгиевна осеклась, а Камила насторожилась — сейчас она обвела всех взглядом, и заметила, как хмурится отец, а тренер сидит с ровной спиной, и поджимает губы Диана. — Согласен с Этери. Я у тебя телефон отберу. Чтобы никто не мешал тебе, — пригрозил, будто в шутку отец, но слышалось, что он говорит серьезно. — Но… я же пообещала. Надо хотя бы ему позвонить. — Мы поняли. И четверной тулуп обещала… И аксель в три оборота… Отзывчивый ребенок, — кивнула ей Этери. — Сначала надо экзамены сдать… подтянуть английский. — Да-а, — Камила не услышала, что отец заворчал себе под нос, что сам позвонит Ветрову. Звучало это, как угроза, но девочка уже не обратила внимания. — А Лиза четверной прыжок восстановила, — сообщила Алина, оторвавшись от айфона. — Может в программу вставит? — Туктамышева? Ого. Двенадцатый взрослый сезон — можно и вставить, — заулыбалась Диана. — Как удивительно это звучит, — пригубила бокал с водой Этери. — Я помню, как она впервые тройной аксель сделала и выиграла международные старты… — Я ни-че-го не понимаю, — простонал Марк. — Вот что бывает, когда полный корабль фигуристов. Коньков тут нет, а вы все туда же, — насмешил всех мужчина. — Вы хоть день про каток можете не говорить? — Нет, — хором отозвалась молодежь и взорвалась громким смехом. — Сам выбрал нас, — пожала плечами повеселевшая Этери Георгиевна, когда он глянул на нее с мольбой в глазах. — Теперь терпи. — Я пошел на рыбалку, — отложил салфетку отец. — Там нет коньков, катков и Олимпиад. — Мы тоже хотим. Камила засмеялась снова от попыток отца сбежать под градом вопросов об удочке, наживке и рыбе в океане. Кажется, спокойно он рыбачить не сможет — все собрались на палубу. Запекаться. *** У него закралось сомнение в том, что дочь проснется. Но оно быстро развеялось — Камила появилась на пляже, едва волоча ноги и, поправляя на голове кепку. Сегодня было облачно, но солнце было беспощадным и хитрым — выжигало все даже при таком мальдивском «ненастье». — Сейчас, — кивнул темнокожему парню, который главенствовал на катере, и поднял голову, чтобы посмотреть на гудящий над островом гидросамолет. «Аэропорт» был с другой стороны острова, оттуда приезжали новые туристы. — Привет, Щекастик, — махнул шатающейся девочке, которая вынырнула из зыбких песков и встала на деревянный помост. Судя по виду, Камила вчера с ребятами долго еще болтыхалась в бассейне на вилле. Даже ужин им принесли туда. — Привет, па… — щурилась недовольно Ками. — Мы… — зевнула, и глянула на катер с улыбчивым иностранцем, который показывал ей белоснежные зубы. Такая же улыбка была и у отца, который быстро сгорел и превратился в папуаса в стерильно-белой одежде и с черным лицом. — Он нас на яхту повезет? — всмотрелась в океан — на горизонте не было вчерашнего судна, на котором они пробыли почти весь день. — А зачем нам на яхту? — удивился Марк, положа руку ей на плечи. — Я думала, с яхты надо кататься… А, нет, с катера, правильно. С парашютом летают за катером, — просыпалась Камила. — Мы не с парашютом поедем кататься, Щекастик. Забирайся, давай, — удержал за руку и помог забраться на катер. Сделал знак капитану, когда девочка села на бортик, и устроился рядом, пряча глаза за очками. Взъерошил жесткие волосы и пожалел, что не взял головной убор — как бы голова не разболелась. — Ты забыл кепку, — привалилась к его плечу дочь и сонно снова зевнула. — Я хочу спать… И хочу полетать с парашютом. — Поэтому такая жертва? Проснуться в такую рань, — рассмеялся он, приобняв за спину. — Скажи, что мы полетаем с парашютом? — глянула на него строгая девочка. — Или я пойду спать, — обернулась, чтобы напоследок посмотреть на пляж — берег начал быстро удаляться, как только взревел мотор. — Ой, — подпрыгнула на волне. — Поздно уже, Щекастик. И обещаю — это лучше парашюта. — Лучше парашюта? — взметнулись ее брови вверх. — Что может лучше парашюта? Прыгать с тарзанки? — расширились глаза. — Прыгать с настоящим парашютом? О… Прыгать со скал? А тут есть скалы? — Ты довела бы своего тренера до инсульта, дочь, — засмеялся громко Марк. — Никогда ей о таком не рассказывай… Ни об одном своем желании, — щелкнул ее по красному носу. — Так куда мы, пап? — улыбаясь, проигнорировала его вопрос, всматриваясь в это волевое, красивое лицо. — Делать хорошее дело, Щекастик. Увидишь, — подмигнул, и покрепче сжал, опасаясь, что на волне его маленькую чемпионку выбросит за борт. Смирившись с его загадочностью, Камила прижалась к нему и закрыла глаза — сонному ребенку был неинтересен океан, она лучше бы спала в мягкой постели на вилле. Через полчаса Камиле пришлось окончательно проснуться.