Больше не страшно

Из душных коридоров кампуса мы вышли на залитую закатным солнцем площадку. Как назло, было много студентов и каждый норовил подойти и поздороваться с ректором. В их глазах читалось неподдельное восхищение, когда те обращались к Ниаллу. Они так рады, что могут обучаться в академии одного из самых известных магов, выражают ему свое почтение. А Ниаллу это, кажется нравится. Даже улыбается немного. Меня душило внутреннее негодование, ведь я знала его совсем другим: дурашливым и порой таким родным. Непривычно было видеть его настолько официальным. Да что уж там, каждый раз, когда он благодарил студентов своими речами в общих залах, я насмехалась над его позерством. Помню, как пару месяцев назад он поблагодарил студентов за помощь в северных деревнях, где был разлом. Тогда он и Су выделил. А на меня лишь строго смотрел, мол, Никки, не смей соваться, куда не просят. Но ведь я и так тихо спокойно сижу, никого не трогаю. По крайней мере, так было до последней недели. Вышли на тихую тропинку, ведущую в ректорскую гордость — оранжерею. Студенты больше не встречались на пути и мы неторопливо шли, каждый задумавшись о своем. Солнце все больше укрывалось линией горизонта, намекая, что пора готовиться ко сну. Ниалл галантно открыл передо мной дверь, приглашая первой войти в его святая святых. Почему-то больше не хотелось паясничать и шутить, в груди собиралось неприятное чувство вины. Если бы его можно было вытащить оттуда и выбросить, то именно так бы и поступила. Он зашел следом, чуть обогнал меня, мягко, но уверенно, взяв за руку, и повел в укромный уголок, где мы частенько пили травы и болтали обо всем. Стало чуть спокойнее, но в то же время и волнительнее: Ниалл никогда не брал меня за руку. Кажется, он готовился к этому разговору, чайник испускал пар, а чашки стояли на привычных местах. — Присаживайся, Искорка. В его будничном тоне я слышала нотки раздражения, будто он держался из последних сил, чтобы не взорваться. Может, мне показалось. Не придав этому значения, плюхнулась в кресло, чуть не задев ногами аккуратный столик. Виновато взглянув на Ниалла, увидела глаза цвета мха. Значит, он все-таки зол. Очень зол. Но пока пытается скрыть это. Мысленно испугавшись своих умозаключений, взялась за чайник и разлила ароматный напиток по чашкам. Мда, нам не мешало бы успокоиться. — Дорогая моя, нежная Никкаль, — от этого обращения у меня кровь застыла в жилах. Он никогда ко мне так не обращался, значит, дело плохо, — скажи мне пожалуйста. О чем мы договаривались в Уре, перед моим отъездом? — Что я буду беречь себя… — робко прошептала я, боясь поднять глаза на бывшего ректора. Мне было стыдно, что ни одно обещание я не смогла выполнить. — Искорка, милая моя, скажи, ты выполнила это обещание? Он потянулся к столику за своей чашкой, словно пытался заглянуть мне в глаза, но я упрямо отводила взгляд в сторону. — Ниалл, я знаю, что виновата. Я не сдержала обещание. Одного «прости» тут будет мало. Не могу даже представить, как ты расстроен… — Расстроен? Никкаль, ты думаешь, что я расстроен? Ника, да я зол! В оранжерее поднялся колючий холодный ветерок. Не настолько сильный, чтобы замерзнуть насмерть, но и не настолько ласковый, чтобы радоваться. Я набралась смелости взглянуть ему в глаза. — Да, я обманула тебя. Да, Ниалл, я не уважала тебя как ректора. Да, я нарушила все мыслимые и немыслимые правила, — мне до ужаса было страшно произносить все эти слова. Но было глупо придумывать все новые и новые отмазки, которые тянули меня в пучину лжи. Ветер утих. Ниалл выглядел чуть удивленным, но ответ его, кажется, удовлетворил. — Спасибо, что понимаешь это, — он задумчиво отхлебнул из чашки. — Что ты планируешь делать дальше со своей жизнью? Я задумалась. С одной стороны, Академия меня больше не держит, я вольна делать все, что хочу. С другой — это самое безопасное место сейчас, а мои силы до сих пор не восстановились. — Еще не придумала. Но нужно вытащить брата из тюрьмы. Потом видно будет. — Как ты узнала, что Этан у псов? И я рассказала. Самой не верилось, что я говорю сыну Энки о культе Тиамат, причастности брата к этому, его скорой казни и том, как познакомилась с Кингу. Ниалл спокойно слушал меня, но взгляд мрачнел с каждым словом. — Ника, почему ты не рассказала мне об этом раньше? Я отвернулась. Мне было больно признавать, что боялась Ниалла и его реакции. Вот он сидит рядом, переживает. Стыдно, что раньше не ценила его дружбу, считала, что так будет всегда. Мне казалось, что такое общение — нормально, а ведь я напрочь забыла обо всех рамках и границах. Мы сблизились настолько, что могли бы делиться друг с другом секретами. Но мой страх за брата все перевернул в голове. — Я боялась тебя. — Страх — путь в хаос. Разве я хоть раз тебе дал понять, что сделаю тебе больно? Хоть раз дал намек, что меня можно бояться? — его голос надломился. — Нет, Ниалл, я должна была довериться тебе и все рассказать. Но не смогла. Хоть как-то о своей жизни я задумалась только в Иркалле. Точнее, после того, как вернулась оттуда. Мой бывший ректор замер, хлопая глазами. Прошло несколько секунд, прежде чем он ласково взял меня за руку. — Ника, а там-то ты как оказалась? Как… Как тебе вообще удалось оттуда выбраться? Мы молча смотрели друг на друга. В груди разгорался не огонь — пожар. Я твердо знала, что он чувствует это. Но какая-то непреодолимая стена стояла между нами, мешая раскрыться друг другу до конца. Также тихо он потянул меня к себе. Мы свалились с кресел на пол и жадно обнялись. По щекам текли обжигающие слезы. — Лихы… Она хотела утянуть за собой Су, но я не могла бросить подругу в беде, — вцепившись в плащ, я буквально прорычала это ему в грудь. — Потом эти адские гончие укусили меня за лодыжку, я потеряла сознание и очутилась в Иркалле. Там… Эрешкигаль, а потом… цветок Энки… Он гладил меня по волосам, и не переставая целовал в висок. Я захлебывалась в рыданиях, а он окружал меня своими объятиями, в которых впервые за последние несколько дней почувствовала себя в полной безопасности. — Мне впервые было так страшно, Ниалл, я была совсем одна, никого рядом не было, а она, — вспомнив леденящий душу взгляд полуженщины, получерепа, я невольно дернулась, но крепкие руки мужчины удержали меня. — Мне уже снились эти холодные щупальца. Было также страшно, но ты сказал, что убережешь меня. Об окончании сна я тактично умолчала, но щек коснулся румянец. — Искорка, я рядом, никогда тебя больше не отпущу, обещаю, — он говорил это шепотом мне на ухо, отчего по телу побежали мурашки. — Почему ты раньше не рассказала про этот сон? — Я постеснялась рассказывать об этом, — рыдания утихли, но мне совсем не хотелось показывать Ниаллу свои разгоряченные щеки, — прости меня за все, прости пожалуйста, я не ценила наше общение раньше, но я обещаю, что теперь буду все-все рассказывать. Мы чуть освободились от объятий и посмотрели наконец друг другу в глаза. Почему я раньше не видела эту нежность в его взгляде? — Какой же красивый… — Кто? — чуть озадаченно осмотрелся Ниалл. А я поняла, что озвучила мысли вслух. — Ты. Ты красивый, — в подтверждение своих слов, осторожно коснулась лица своего наставника. Ниалл перехватил мою руку и поцеловал. — Ты тоже очень красивая, Никкаль, — он положил мою ладонь себе на грудь и я чувствовала как бьется его большое, терпеливое и такое родное сердце. Мы коснулись друг друга лбами, а потом и носами. Закрыв глаза, хотелось продлить это мгновение, навсегда запечатлев в памяти. — Я помню этот сон, Ника. Прости, что не уберег тебя. Свободной рукой нашла его и переплела наши пальцы. Его дыхание чуть ускорилось, а губы приоткрылись, я видела это сквозь опущенные ресницы. Облизнувшись, придвинулась чуть ближе, стараясь не нарушить нашу хрупкую идиллию. Ниалл скользнул языком по моим губам, я задышала чаще, робко придвигаясь к нему еще ближе. Свободной рукой он обхватил мою талию, почти вжимая в себя. Освободив наши пальцы из замка, зарылись друг другу в волосы, не желая отрываться от тягучего и сладкого как мед, поцелуя. Хотелось раствориться в нем, но дурацкая необходимость дышать заставила нас оторваться. Уткнувшись ему в плечо, я почувствовала себя самой счастливой на свете. Больше мне не страшно. А проблемы… Мы их вместе решим.