Дым

Иногда Джон дает себе возможность расслабиться. Закрывает глаза и оказывается в бесконечно большом и в бесконечно темном пространстве. И все оно бесконечно много заполнено дымом. Джон ненавидит этот дым. Ненавидит его ментоловый запах и горьковатый привкус, ненавидит его серо-белые облака, никогда отсюда не исчезающие. Мужчина кашляет и рукой отгоняет от себя белые клубы. Где-то вдалеке раздается смех. Джон поджимает губы. Этот смех он ненавидит еще больше дыма. А еще больше - его обладателя. Фолл идет в ту сторону, пока не встречает Кукловода. Его альтер-эго висит (лежит?) в воздухе будто бы в невидимом гамаке. И курит. Где он вообще берет эти сигареты? Джон снова кашляет. Кукловод тихо смеется, затягиваясь. Сейчас пространство вокруг него светлее, чем обычно. Если принюхаться, можно услышать запах вишни. Джон не знает, что он ненавидит больше - вишню или ментол. Мужчина садится рядом, прямо на воздух. - Что там, огоньки пожар не устроили? Фолл дергает уголком рта и возмущённо кашляет, когда Кукловод выпускает в его сторону тонкую струйку белесого пара. Скорее деланно - никаких неприятных запахов, кроме вишни, он с собой не несет. Джон знает, что Кукловод читает его мысли как открытую книгу, и такие вопросы он задает просто чтобы поиздеваться. Порой Фоллу тоже хочется проникнуть в мысли маньяка, тем более, что никаких усилий для этого прилагать не надо - у них и голова-то одна на двоих. Но он сознательно этого не делает. Боится сойти с ума от того вихря безумств, что крутится в сознании его альтер-эго. Джон задумывается и пропускает тот момент, когда Кукловод ложится головой ему на колени. Мужчина даже не может сказать, тяжело ему или нет. Тяжелее всего смотреть на ухмылку и насмешливый блеск глаз, что горят на лице, которое каждый день видишь в зеркале. - Мне тоже нужна компания. - Тебе меня не хватает? - Ну, судя по тому, как часто ты ко мне приходишь... - он выпускает в лицо Джону струйку пара. Теперь Фолл чихает и кашляет уже по-настоящему. Кукловод смеется. Джон ненавидит Кукловода. Ненавидит каждой клеточкой тела и каждой фиброй души. Порой он желает, чтобы маньяк испарился, растворился в этом дыме. Но вместе с тем он понимает, что исчезнут и дым, и бесконечное пространство, и редкие минутки отдыха, полные спокойствия, когда к экранам садится маньяк. Джон знает - под руководством Кукловода театр не пропадает. Все же, это именно его детище. Кукловод запрокидывает голову, выпуская пар тонкими кольцами. Джон смотрит на его серую, будто кожа никогда не видела солнца, шею. Взгляд скользит на расстегнутый воротник рубашки и останавливается на хорошо заметном на ключице полукружие укуса. Джон ненавидит Кукловода. Ненавидит этот ментоловый дым, вишневый пар, серую кожу, расстегнутую пуговицу на воротнике. А Кукловоду, кажется, даже самому нравится давать столько поводов для ненависти. Порой Джону хочется, чтобы все это оказалось сном, видением, растаяло как дым, оставив после себя лишь горькое послевкусие. Но в то же время он понимает, что все реально. Кажется, что здесь еще реальнее, чем там. А Кукловод не против. Пусть Джон думает, что хочет, ему-то какое дело? И Джон бросается в эту реальность с головой. И будь что будет, это уже не важно. Это никогда не было важно. *** Кукловод поворачивается к мониторам, одной рукой растирая шею. Мальчишка опять был недоволен. Да, он кусается. Много и больно. Но Джона никто не заставлял делать такой выбор. Кукловод затягивается и обводит взглядом экраны. - Нет, огоньки дом не подожгли. Недовольно смотрит на тающий под потолком пар и переводит взгляд на спящую в своей комнате Перо. Ему тоже нужна компания.