I put you in the corner when you open up

tell me all your little thoughts tie you up, not enough       В комнате душно. Люстра с потолка окунает всё, что Ваня видит, в отвратительный желтушный свет, и ему хочется сказать "выключи", ему хочется направить свет Серёже в лицо, чтобы тот жмурился и скалился. Ваня привык к 2+2, даже к 10 x 10. Серёжа - уравнение, у которого всегда меняются условия, икс - игрек, он не может смотреть - глаза слезятся, корни двоятся, цифры перетекают из одной в другую, скачут и пытаются друг друга догнать, кружится голова. Ваня заебался, Ваня уже дохуя времени не может понять, что ему писать, как ему решать, что будет после знака равно, у него не получится. Ему не за что схватиться, не за что удержаться, кроме чужой руки и осколков взгляда из-под ресниц. Ваня перед сном думает о том, можно ли загуглить уравнение, у которого тысяча вариантов в секунду. У Вани ежедневник - записи в узкие буквы с наклоном, Серёжа в них не вписывается, Серёжа рисует картинки на полях, Серёжа много раз зачеркивает и переписывает, большие буквы - маленькие. У Вани плита помыта Азелитом, у Вани всё по порядку - дни, планы, люди, события, бессонные ночи. Серёжу он в запланированных, расписанных, разложенных на понятные реакции и легко укладывающихся в коробочку людей не включает, Серёжа где-то с другой стороны жизни, он чернит его ежедневник каракулями и сбивает с толку. Хотя кусочек пазла со всем этим Серёжиным хаосом и беспорядком обрубает себе пару зазубрин, кровит и усаживается Ване под кожу, как будто там ему и место. Ваня смотрит в глаза - отворачивается. under the faults give me your love give me your bones Он выкидывает свой разлинованный листочек с вариантами решения в мусорку под столом. Он смотрит на себя в зеркало перед сном, кожа реактивная, под домашними шортами видно, где его ущипнули, где схватили. Не видно, где погладили и обняли - Ваня поджимает губы. Достаёт из мусорки листок. В комнате душно. Жожо лезет, говорит какую-то пошлую хуйню, смотрит в глаза и уверенно улыбается, тянет руки, смеётся с Ваниной реакции. Ване не смешно уже нихуя. Ване бы на колени к нему сесть, чтоб охуел, чтобы тоже смутился, свои руки распустить, жопой на нём по-блядски, однозначно так поёрзать. Ване стыдно, Ваня горит, но, может, Ваня сотрёт эту похабную улыбку с его лица. смотри, я не боюсь, я так тоже могу, и что ты мне сделаешь? Может, так Жожо замолчит. Реальность в том, что Ваню не хватает на попытки больше секунды - пытаясь подыграть, он стопорит ещё на полпути, задается вопросом, хули ему это так тяжело даётся. Ваня может только потянуться, чтобы вытянуть прядь волос Серёжину и сказать "так сиди". Ваня старается смотреть в монитор, поправляет волосы, но он косится - профиль красивый, профиль что-то говорит, он честно старается слушать, но ему на ухо кипит чайник и жужжат пчёлы. он шутит - он точно шутит - может нет - зачем ты меня трогаешь - зачем ты смотришь - я не могу - не смотри если ты шутишь - улыбнись - не трогай - я хочу - я не понимаю Ваня читает чат, слов не видит, у себя в мыслях он залезает не только Серёже на колени, ему хочется в голову к Серёже попасть - закопаться в клубке мыслей, пытаясь понять, где тот кончается - начинается. Ваня неизбежно путается, как слепой котёнок в нитках. Ваня злится, шипит, отскакивает и выпускает когти. Не его дело. Он самостоятельный человек. Серёжа захочет - скажет, так ведь? скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи How do you want me? Hurry it back Ваня замирает при касании. Ему не противно, ему страшно. Он хочет спросить одну вещь - сотню вещей, проглатывает все слова. слишком близко - опасно, непонятно- опасно,я не пускал, я не разрешал, он шутит Ваня чувствует, как зажимает у него в рёбрах и приливает кровь в уши. Ваня не дурак. Ваня смотрит в глаза - бегает из одного в другой, будто левый расскажет какие-то сплетни про правый, да вот от себя не убежать. I put you in the corner when you open up. У Серёжи вместе с дыханием и смехом выходят "давай встречаться", "Ванюш", "ты такой красивый". Из Серёжи без слов, вместе с дымом порой выскальзывает "не отталкивай", "не убегай", "я хочу быть нужным", "ты нужен мне". Ваня не знает, чему верить. Ваня удивляется, почему он читает дым как кофейную гущу, видит так четко, мнит себя Алисой, Серёжа - Абсолем. Приторный Серёжин дым улетает к потолку, и в желтушном свете, Ване кажется, рассеивается "ты мне так нравишься", он хочет понюхать - интересно, сегодня с виноградом или черникой. скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи Просит. Но говорить снова приходится ему - "какой ты мерзкий блять", "как же ты заебал", "блять, ну хватит", "Серёга, это борщ". Он позволяет себе грубость, позволяет себе огрызаться, ты заслужил - я запутался. Ему хочется вымыть рот с мылом, потому что голова борется с сердцем. Серёжа золотой. Серёже ведь не обидно, Серёжа поддерживает, Серёжа улыбается, Серёжа обнимает на прощание, жмёт руку, Ваня злится. Он ищет причину положить Сережу в понятную коробку и вести себя соответствующе, "мы просто стримим", причину не пускать, скрыться и потеряться, повежличать, поигнорить чуть-чуть, и мирно - тихо прерваться, желательно безболезненно, пока можно, чтобы сошло в ноль, и он мог поставить "решено" и сдать, ставьте ему, блять, двойку. Решить неправильно всё равно легче, чем неопределенность эта ебучая. Tell me you're another girl Heavy lust, heavy touch Было бы намного проще, если бы Ване было с чем сравнить, но то, что у него было - так давно, никак с Серёжей не стыкуется. Было бы проще, если бы они просто холодно дружили, если бы они просто горячо трахались. Ваня злится, потому что Серёжа звонит тревожно-треморно-громко в ночи, после вечера их стрима, его дрожащий намокший голос выбивает из колеи, Ваня уже не может злиться. Он вспоминает Серёжины трясущиеся руки, частое моргание, нервные шевеления ногой. У Серёжи кризис, слова слипаются в одно километровое предложение, он пил, Ваня ничего не понимает. Он хочет вдыхать Серёже воздух в легкие, как учили, 1-2-3-4 вдох, 5-6 держим, 7-8-9-10 выдыхаем. Ване приходится настроить голос на успокаивающую волну, он не привык, он старается, он думает. время ли спросить - скажи что-нибудь - можно я спрошу - дай мне причину - мы же искренние сейчас - ты не пошутишь - я не буду - как мне спросить - я всё испорчу Ваня долго говорит, чтобы заглушить хор в голове, который Серёжу слезно умоляет "скажи, скажи что-то не по сценарию". Голос в трубке успокаивается потихоньку, Ваня слишком устал, вопросы идут нахуй. Серёжа пустил его, Серёжа не одномерный и не плоский в своих множественных проявлениях, Серёжа важен, Серёжа близок, Серёжа позвонил ему из всех людей - это ведь что-то значит - что это значит, Серёжа шепчет слова благодарности за поддержку, говорит, как Ваня ему важен. Ваня задыхается от страха - хочется позволить себе быть уязвимым. У Серёжи нет сил скрывать гнусавый от соплей голос, нет сил прятаться за напускным весельем, ему сейчас было совсем не ок, ему было хуево. Серёжа не говорит, что вызвало паничку. Ваня не лезет, но хочет узнать. Он мимикрирует, отвечает тихо.        ⁃ Серёж, ну ты зачем благодаришь, ты чего, мы же друзья. Подачу кидает доверчиво, - поймаешь? - ждёт ответ, загоняет в угол, просит открыться, снова ждёт, последнее было вопросом? скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи скажи, а то мне придётся уйти        ⁃ Если бы я попросил тебя приехать, ты бы приехал? Почти нечленораздельно, тихо так, Ваня теряется от того, что Серёжа спрашивает так боязливо, хотя, Ване кажется, очевидно, Ваня приедет куда угодно, когда угодно, Серёже плохо. Ваня хочет услышать.       ⁃ А тебе важно, чтобы я приехал? скажи скажи скажи скажи скажи скажи        ⁃ Да. На выдохе и без промедлений, у Вани замирает сердце, и холодеют ладони. Они встречаются в коридоре и проходят в квартиру молча. Ване думается - как его тут душат одинокие стены, как его бесит желтушный свет, в котором всё уродливо и искусственно, выключи - скажи мне всё как есть, как ему приходится обходить пустую бутылку у кровати, как он не может смотреть на Серёжу, потому что не выдержит, потому что хочется его комфортить, хочется положить руки и пальцами веки потрогать, закрыть ему глаза, успокоить раскрасневшиеся сосуды, чтобы помощь и заботу приняли, позволишь? Ваня думает о том, как же ему хочется быть нужным, он так себя чувствует ценным.        ⁃ Это из-за меня? Он делает дикую догадку и чувствует себя как перед прыжком в ледяную воду. Да, они долго не виделись до сегодняшнего дня, но он думает, что знает Серёжу, что Серёжа и правда не хотел сегодня его отпускать. Ваня не в безопасности, он не уверен, будут ли силы превращать это в шутку. Ему смешно с себя - не всё же в мире вертится вокруг меня, но, может, Серёжа на его орбите, ему надо спросить, ему надо знать, он чувствует, во взгляде Серёжи, в том, как он сложил ладони на свои колени, в том, как скрывает за волосами следы утихшей панички, в том, как у Серёжи сейчас нет сил отводить взгляд, если Ваня попросит посмотреть на него. Серёжа не хочет говорить, Ваня знает, но просит всё равно. скажи скажи скажи скажи скажи        ⁃ Блять, Вань... Серёжа трёт глаза руками, пальцы у него подрагивают, у Вани венка на шее натягивает кожу и стучит опять всё то же "скажи", 4 раза - тук тук тук тук, настырно и доёбчиво, интересно, что будет, когда останется один? Ваня хочет сбежать из своего тела. Ваня своей коленкой задевает Серёжину.       - Скажи. один Серёжа смотрит, бесится - отстань - ты серьёзно? - не всё в этом мире вертится вокруг тебя - с чего мне расстраиваться из-за тебя? - ты ничего не сделал - что ты сделал? - что ты, блять, наделал? Ваня видит, как Серёжа борется с собой, пытается отрицать, продумывает пути отступления - куда тебя можно завести? Ваня плавится и ждёт, он видит, как Серёжа смертельно устал. Плечи поникают, брови хмурятся, подрагивает нос, Ване такого Серёжу хочется из уравнения превратить в предложение и разобрать по составу, проскользнуть по словам и всё понять. Неужели, это Ваня тупой?       - Вань, ты слепой? Серёжа сдаётся, Ваня загнал его в угол, что ему ещё делать? У Серёжи во взгляде позорное поражение - да, я не шутил, доволен? Ваня чувствует себя самым глупым человеком на земле, когда читает у Серёжи на лбу - "я боюсь", видит затерявшееся в кудряшках "ты мне так нравишься", в глазах виноватое "я не шутил, прости меня, я не шутил", на губах почти незаметное, кривое и отрывистое - еле разглядел, еле заметил - "можно тебя поцеловать?" I'll be your warmth here I'll be your back Серёжа смотрит долго, выжидает, наблюдает, Ваня - самый интересный экспонат, у Вани глаза так очевидно и глупо расширяются от удивления - он понял. Ваня не ругается, не злится - почему ты не злишься? я же играл, я же тебя затянул в свой спектакль, я не справился, мне не хватает. Серёже одновременно хочется и молчать, и окунуть Ваню в свои мысли. Серёжа ждёт вопросов, малейшей морщинки на Ванином лбу - получает улыбку, маленькую такую, робкую, уголком губ. Серёжа не уверен, что имеет право смотреть, что заслужил. I put you in the corner when you want my love Ваня боится, но улыбается, он ничего не видит и не слышит кроме "можно тебя поцеловать?", молча застрявшее на губах, Ване больше всего хочется, чтобы Серёжа поднял глаза. Ваня туманно следит за своими действиями, это явно не он позволяет себе взять Серёжу за подбородок мягко и поднять его лицо, отлепляет его взгляд от пола, не он отпускает свою улыбку до искренней и тёплой, не он придвигается к Серёже медленно и осторожно. сбеги - сбеги сейчас и мы забудем - сбеги и я пошучу и мы посмеёмся - я же правильно всё понял? Это не он позволяет себе взять Серёжино лицо в свои ладони. Но целует явно он. Серёжа золотой, Серёжа важен и близок, у него мило шмыгает нос и подрагивают губы, Серёжа не сразу закрывает глаза, Серёже требуется время, чтобы отойти и начать отвечать. Ваня расщепляется на тысячу кусков и собирает себя заново, ему душно и тесно в своих руках и губах, у него всё тело зудит, глаза жмурятся - пазл сложился, уравнение - нахуй. В голове у Вани блаженная тишина и пустота, тёплая и готовая утопить.