пустота

первый раз, когда шин его видит, он пугается. взгляд, пронизывающий его насквозь был абсолютно пустым. потухшим. даже соу казался куда более живым и человечным, чем этот язвительно насмехающийся над ними рыжий паренёк в отобранной у мертвецов одежде. он щурит глаза, рот закрывает картонкой с нарисованной мордочкой, кажется, он улыбается. но глаза не блестят. глаза пустые-пустые, это раздражает. потому что тсукими рядом с ним - открытая книга. потому что шин смотрит, а в чужих глазах нет ничего-ничего, даже бликов от света тусклой лампы на потолке. шину неуютно. он ёжится, хмурится и решительно поднимает взгляд, встречаясь с чужими глазами. глаза - зеркало души, и души у рио рейнджера нет. шин думает, что, наверное, они с ним даже похожи. переломанные и разбитые, с глазами-стекляшками. тсукими не отвечает на грубое "что тебе нужно, придурок, раз так пялишься?" тсукими хочет проблеваться. тсукими хочет стереть из памяти всё, что связано с этим рыжим, неживым, совершенно кукольным, мастером этажа. потому что противно. потому что мёртвый взгляд хочется вырезать из памяти острым ножиком. но шин может лишь закрывать глаза, жмуриться до цветных пятен. лишь бы не видеть, не пересекаться, не помнить. видеть собственное отражение в карих глазах напротив до отвратительного пугающе. "напугал! ты испугался меня! глупый! совсем глупый!" голос высокий, тонкий, даже выбешивающий, звенящий в ушах ещё несколько секунд. рио рейнджеру подходящий. рио рейнджеру подходит всё. даже то, что он - неудачный эксперимент, никому не нужный и брошенный, совсем нечеловечный, кукла, сшитая из кучи разных ярких тряпок, рваная, с противным динамиком в спине. но у кукол глаза пуговки, и те блестят. а у рейнджера — лава. лава, что сжигает всё на своём пути, лава, в которой нет ничегошеньки живого. и тсукими боится не успеть от неё убежать.