Вопреки

Молодая девушка сидела в доме, окружённом десятками стражников. Последняя неделя изменила её жизнь, стала одновременно и кошмаром и спасением. Она наконец избавится от ненавистного отчима, однако и её жизнь отныне не станет прежней. Кто знает, может она и вовсе лишится её после того, как это все закончится. Вдруг раздался грохот и в дверь дома ввалился грязный взъерошеный мужчина. — Ты?! — С испугом подскочила девушка. — Подлая дрянь! Да я убью тебя, мерзавка! — Из последних сил мужчина направился в сторону Айше, но та побежала на лестницу. Из-за многочисленных травм он не смог догнать девушку, которая уже убежала к свою комнату и заперла дверь. — Надеюсь она справится и мы наконец разрешим это дело. — Не сомневайтесь, госпожа. Вы ведь рассказали Айше её обязанности в том письме, думаю, она не настолько глупая. — И правда, за два дня до этого к девушке пришло послание, в котором вкратце описалась её задача. Она должна была следить за Ахмедом, давать отчёт о каждом её шаге, и быть очень осторожной, ведь теперь стражи возле дома не будет. — Да и он не побежит завтра же к своей шайке. Нужно время. — Такие прогулки прохладными вечерами стали обыденностью для Аги и Султанши. Они говори казалось бы ни о чём, но сами уже пять раз намотали круги по дворцовому саду. Кеманкеш без устали глядел в её глаза и видел там еле заметный, крохотный ответный огонёк, однако все же холод здравого ума брал вверх. Пока что. Он ждал, и знал, что дождётся. У неё внутри идёт борьба, в которой пока разум выигрывает, но он чувствовал, что в конечном итоге всё будет так, как должно быть. Она не та женщина, которая бросится к нему в объятия по первому зову, нет. Она будет сопротивляться, бороться и, возможно, даже сможет воспротивиться сердцу, но каждый миг до этого был важен ему, словно воздух. Мустафа старался как можно больше проводить времени с Кёсем, поддерживать её в некоторых делах, но при этом раз в неделю докладывал информацию Повелителю, от чего самому становилось противно от себя. — Кеманкеш. — Он уже знал интонацию, при которой отчётливо было ясно, что госпожа хочет перейти на личную, не деловую тему. — Ты ведь даёшь отчёт моему сыну о моих делах, да? — Кеманкеш впал в ступор. Он не знал что ответить и понятия не имел, как она отреагирует на правду. — Госпожа, я… — Я знаю. Мне просто нужно было, чтобы ты сказал мне об этом прямо. Скажи. — Лишь о тех, которые не навредят вам, султанша. Мелочи, чтобы не вызывать подозрений. — А как же приказ? — Спросила, с непонятным огоньком в глазах. — Всевышний поставил передо мной тяжёлый выбор. И я его сделал. Я не нарушаю приказ, ведь Повелитель знает о том, что должен знать. — Ловко. — Ухмыльнулась. Прошёл ещё месяц. Кёсем не получила вести от Мурада, а значит она пока может остаться во дворце. Султанша получила два письма от Айше и была крайне недовольна, ведь ничего не происходило. Дело стояло на месте. Нужен был человек, который заставил бы того мерзавца пойти туда, где находится их логово. «Я ничего не знаю! Я общался с ними через какого то из их людей, я не помню его!» Всё, что он сказал при допросе, и именно тогда Кёсем решила его «помиловать». — Кёсем Султан, у меня к вам есть важное дело, касающееся Шехзаде Касыма. — Султанша отпустила слуг и осталась в комнате лишь с Халилем Пашой и Хаджи. — В чем дело? — Как вы знаете, госпожа, во время вашего отсутствия, я занимался с Шехзаде на мечах и стрельбой, оттого мы с ним сблизились и Шехзаде поведал мне очень неприятные тайны. — Всевышний, что такое? — Занервничала султанша, встав из-за стола. — Он говорил, что крайне недоволен решениями Повелителя по поводу вас, госпожа. Видимо на эмоциях выпалил, что будь он на троне, не допустил бы подобного. Возможно я все не так понял, но вам нужно это знать, султанша. — Кёсем недовольно отмахнулась и мужчина покинул кабинет — Не хватает мне проблем с Мурадом, так ещё и Касым создаёт суматоху на пустом месте. Если не поговорить с ним, не указать на ошибки, он действительно может пострадать! — Говорила как бы про себя госпожа. Гевхерхан Султан сидела у себя в покоях и перебирала в руках янтарные чётки. Селим был у себя в покоях, снова погруженный в рисование, потому молодой султанше ничего не оставалось делать, как ждать снова опоздавшего мужа со службы с очередными оправданиями. — Эфсун. — Подозвала к себе служанку. — Да, султанша. — Топал Паша не возвращался? — Нет, его не было, султанша. — Хорошо, сегодня не накрывайте на стол, я не голодная. — Как прикажите, госпожа. — Госпожа снова осталась одна. Её семейное гнездышко по чуть чуть начало распадаться, сын взрослел, супруг стал часто задерживаться, во дворце после приезда Валиде в ней не оставалось нужды. Потому Гевхерхан медленно начала уходить в себя и закрываться, как делала это всегда в детстве. — Подготовьте мой хамам, я сегодня очень устала. — Кёсем, уже будучи готовая ко сну, решила принят ванну, дабы позволить мыслям раствориться, словно пена. Распустив свои волосы, он положила их на плечо и села на тахту в ожидании. Внутри сидело непонятное чувство, будто что то должно произойти, что то очень плохое. Однако решив, что это лишь её дурные фантазии, она позволила себе расслабиться. — Оставьте меня одну. — Служанки молча покинули хамам. Обычно, остававшись наедине с собой, султанша молча смотрела в потолок, о чем то размышляя, но сегодня все было по другому. Словно предвкушение чего то, но одновременно и необъяснимый страх сидели внутри и будто поедали её изнутри. Задержав дыхание, она опустилась под воду на несколько секунд, как будто это могло чем то помочь. «Хватит!» — воскликнула она про себя. «Хватит себя накручивать, Кёсем!» — бранила она саму себя. Глубоко выдохнув, она чуть привстала и сняла с себя полотенце. Оголив свое тело, она почувствовала очень странную волну ощущений и мыслей. Она впервые за столько лет посмотрела на свое тело под другим углом, поняла, что все ещё не утратила свою привлекательность и красоту. Стройные длинные ноги, талия, плоский живот, несмотря на множество беременностей. Её тело было действительно прекрасным для своего возраста и количества детей. Но что же стало поводом таким мыслям? Невольно глаза сами закрылись, а тело расслабилось, откинувшись назад. Перед глазами предстаёт абсолютная темнота, однако по немногу прорисовыватся картинка. Сильный торс, крепкие руки, сжимающие её. Она уже была не в силах остановить этот поток, хоть и понимала всю абсурдность. По телу прошлась сильная дрожь, она почувствовала то, что уже давно забыла и думала, больше никогда не ощутит. На следующий день Мурад позвал Госпожу к себе в покои. — Доброе утро, Валиде. — И тебе доброе, сынок. Всё в порядке? В чём дело? — Я назначил Кеманкеша Агу хранителем моих покоев. Отныне у него другие обязанности, не связанные с вами. — Султанша заметно расстроилась. Из-за её возвращения в Топ-Капы они и так стали видится гораздо реже, а тут его вовсе лишают должности. Отведя взгляд, султанша все же взяла себя в руки. — А как же Силахтар? — Теперь он мой оруженосец и моя правая рука в совете. Он очень хорошо показал себя в последнее время. — Как пожелаешь. Это всё? — Да. — После этих слов султанша вышла из покоев. Теперь предстоял разговор с Касымом, нужно было поставить его на место, указать на ошибки, которые он совершил, рассказывая такие вещи посторонним людям. — Валиде. — Молодой мужчина быстро поднялся с дивана и поспешил поцеловать руку матери. — Касым. — Госпожа присела на тахту. — Что ты творишь, сынок? — О чём вы? — Шехзаде посмотрел на мать непонятливым взглядом. — Халиль Паша поведал мне о том, что ты рассказал ему. Как ты можешь? Неужели ты не понимаешь, как это опасно? — Валиде, я… — Молчи! Молчи и слушай меня. Ты — Шехзаде, брат действующего султана, твоя жизнь — надежда на наше будущее, Касым. Я отчётливо помню времена, когда брал казнил брата и ни к чему хорошему это не привело! — Глаза султанши горели от воспоминаний. Она крепко сдала руку сына и зажмурилась, выпуская капли слёз. — Не порть отношения с братом, сынок, не давай ему поводов для сомнений. — Хорошо, Валиде. — Смирившись и приняв все сказанное сказал Шехзаде. Он с почтением поцеловал руку матери и остался в покоях один. — Хаджи, я хочу выйти в город и прогуляться, меня здесь стены душат. — Госпожа, уже ведь темно. Повелитель будет недоволен этим. — Я выйду ненадолго, что в этом такого? И Кеманкеш будет со мной. — На этих словах султанша осеклась, понимая, что мужчина больше не её кетхюда и рядом его не будет. Недовольно бормоча себе что-то под нос, Хаджи приказал девушкам принести тёплую накидку для Валиде Султан. Кеманкеш, получив известие о своём новом назначении был очень удивлён, и даже расстроен. Он больше не сможет быть рядом с Валиде Султан, они больше не смогут видиться так часто. Но теперь он важная персона в услужении её сына, и это не меньшая ответственность. Услышав, что Кёсем Султан отправляется на прогулку, в его голове назрел план. Прохладный вечер, солнце уже зашло за горизонт, уступив место хозяйке ночи. Кёсем Султан вышла из дворца и направилась к карете. Тут из-за кареты вышел Кеманкеш, подавая руку султанше. — Кеманкеш? Разве ты не должен сейчас быть во дворце? — В глазах, все же, была радость, которую скрыть не удавалось. Радость долгожданной встречи. — Я приступаю к своим обязанностям завтра, госпожа. — Протянул руку ближе и женщина села внутрь. Даже без хотоза, без украшений, без нарядов, Кёсем была прекрасна. Даже лучше. Увидев, что Хаджи застоялся, Ага протянул руку и ему тоже. Мужчина недовольно закатил глаза, а второй сдержанно посмеялся. Приехав в город, султанша приказала Кеманкешу сопроводить её, ведь она предпочла не брать с собой ненужную охрану. Она молча гуляла, иногда позволяя себе какие то мысли в слух. После пятнадцати минут прогулки, они подошли к вакфу. При входе Кёсем остановилась и приложила руку ко лбу, учащенно дыша. — Султанша, вам нехорошо? — Но та не ответила, упала без сил. Кеманкеш поймал женщину и посмотрел на неё. — Кёсем Султан! — Засуетился Хаджи. Она лежала без сознания и это его очень пугало. Удивив стражу и забежав внутрь, Кеманкеш поднялся в комнату Валиде Султан, где госпожа всегда оставалась, если не успевала разобрать дела. — Что нам делать? Если она не придёт в себя? — Едь во дворец. — Что?! — Во дворец! Никому ничего не говори, я найду лекаршу и привезу султаншу. — Но что мне сказать, если спросят? — Скажи, что султанша утомилась и заснула. А лучше не броди по дворцу и не вызывай вопросов. — Не нравится мне это все, Ага! — Едь! — Евнух ушёл и Кеманкеш остался наедине с ослабевшей султаншей. Он смотрел на неё и понимал, что нужно что то делать, ведь это может быть приступ диабета, а это очень серьёзно. Как только не захотел выйти, услышал, как султанша позвала его. — Кеманкеш? — Она слабо приподнялась на локтях. — Госпожа, хвала Аллаху вы пришли в себя. — Что происходит? Где Хаджи? Где мы вообще? — Кеманкеша слегка забавила вся эта ситуация. Кто знает, как отреагирует Валиде Султан на то, что она осталась с ним наедине в вакфе? — Хаджи поехал во дворец, чтобы я мог найти для вас лекаршу и по приезде не было лишних вопросов. — Тоесть по факту, сейчас все думают, что я во дворце? — Ну, вообще да. — Хорошо. Нам пора, пусть… — Женщина попыталась встать, но вновь почувствовала сильное головокружение. — Госпожа, вам лучше отдохнуть сейчас. — Отчего же это произошло? — Вдумчиво спросила султанша, потирая виски. — Видимо вы снова много переживали. — А как тут не переживать, Кеманкеш? Я тут ищу людей, которые вредят нашему государству, а мои дети делают ошибки на ровном месте! — Если хотите, поделитесь, госпожа. Я клянусь, я заберу этот разговор с собой в могилу. — Касым… Он. — Госпоже было сложно решиться. Она глубоко выдохнула, но тут почувствовала робкое прикосновение на руке. С удивлением посмотрев на Кеманкеша, она отвела взгляд и закрыла глаза. — Кёсем Султан, позвольте мне развеять ваши переживания. — Как это? — Даруйте мне драгоценные несколько часов вашего времени. — Хорошо. — Задумавшись ответила султанша. Они встали, Кеманкеш убедился, что султанше лучше. Выйдя на улицу и прошмыгнув через стражу, они подошли к лошади. — Вспомним нашу первую встречу? — Она в ответ задорно посмеялась. Кеманкеш сел и ловким движением усадил султаншу спереди. Они двинулись в путь. Постепенно Кеманкеш ускорялся и через десять минут они уже неслись по ночному Стамбулу. Кёсем смеялась, чувствуя невероятную лёгкость внутри, иногда от холода она прижималась к груди Кеманкеша. Вдруг начал накрапывать дождь. Мужчина лязгнул по лошади и та ускорилась ещё сильнее. Кёсем не понимала, куда они едут, но она точно знала, что доверяет Кеманкешу. Они остановились у подножия небольшой скалы, на которой был обрыв в море. Подниматься в многослойной юбке было довольно проблематично, поэтому госпожа много раз останавливалась. Наконец поднявшись, она встала на край и, взглянув на Кеманкеша, улыбнулась. Дождь прошёл, оставив после себя еле ощущаемую свежесть. — Султанша, я боюсь не оправдаться перед Повелителем, если вы сейчас соскользнете. — Мужчина аккуратно отвёл любимую от обрыва. — Кеманкеш. — Она повернулась к нему и встала вплотную. — Я боролась. Да будет Аллах мне свидетелем, я боролась до последнего. Я думала, что это обман, что на самом деле я накручиваю себя, но Всевышний дал мне шанс снова ощутить себя живой. Мне нужно лишь твоё согласие. Согласие на то, что у нас никогда не будет общего будущего. Никогда не будет совместного очага, семьи, ты никогда не назовёшь меня своей женой, а я тебя любимым мужем. Это невозможно. И если ты откажешься, я тебя пойму. Тот поцелуй в карете был ростком, который я сразу же обрезала, но он нашёл в себе силы прорости снова. Ты согласен? — Мысли Кеманкеша перепутались, от стоял, словно юный парень, не зная, что делать и что сказать. Сердце словно кричало чем то, но выразить словами это было невозможно. Единственное чувство, которое связывало обоих — влюблённость вперемешку со страхом. Страхом будущего. Кеманкеш был более, чем уверен, что через какое то время султанша забудет про это, снова погрузится в работу. Он чувствовал, что это должно произойти не сейчас. Дрожащими ладонями он взял руки султанши, что терпеливо ждала ответа. — Каждый миг, в котором я буду видеть ваш взгляд, подобный этому стоит всей жизни без вас. Так вышло, что Всевышний ниспослал нам любовь, за которую мы вынуждены бороться, но оттого она станет ещё сильнее. Я люблю вас, Кёсем Султан. — Он потянулся к её губам, и она блаженно закрыла глаза. Теперь это не было чем то неконтролируемым, они все понимали, и от этого становилось ещё приятнее. Теперь они чувствовали каждый сантиметр губ друг друга, вкушали этот поцелуй, словно живительный эликсир, без которого они не проживут и секунды более. Кеманкеш начал медленно водить руками по накрытой накидкой спине султанши, а она положила руку ему на шею, показывая, чтобы тот не останавливался. Они смогли отпрянуть друг от друга лишь когда воздуха перестало хватать совсем. Кёсем улыбнулась и посмотрела на Кеманкеша глазами, полными любви и неприятной солёной жидкости. — Никаких слез, моя султанша. Я не позволю вам плакать. — Госпожа уткнулась лбом в его грудь. Кеманкеш вдохнул прекрасный аромат её волос. Только сейчас он понял, насколько же ему дорога эта женщина. Отныне она его, и он несёт за неё ответственность. Совершенное ими сейчас считалось грехом перед Аллахом, но одновременно и его посланием им. Кеманкеш крепко обнял Госпожу, а после взглянул ей в глаза. — Я люблю вас. — У меня внутри все пылает, я очень боюсь. Боюсь, что у меня не хватит сил. — Даже если этот момент оборвется в эту же секунду, вы начнёте снова недолюбливать меня, кидаться колкими фразами — я согласен. Я испытал то, о чём не мог даже мечтать. Они долго разговаривали, что то вспоминали и делились. Небо медленно начало светлеть и тогда оба поняли, что нужно возвращаться во дворец. Ещё раз оставив на губах друг друга чувственный поцелуй, они отправились к лошади, которая все это время смирно ждала их, будучи привязанной. И снова они неслись, что было мочи, теперь Кёсем без стеснения прижималась к Кеманкешу, но, признаться, чаще это было неосознанно, ведь скорость сама наклоняла её назад. Теперь предстояла тяжёлая задача — добраться до покоев. Кёсем решила сделать это через хамам, ведь там не было стражи и, хвала Аллаху, у неё это получилось. Правда там её ждал чересчур взволнованный Хаджи. — Госпожа! Где вы были, я уже думал весь дворец на уши ставить! — Я бы убила тебя на месте! Мне долго не становилось лучше, после лекарства мне нужен был отдых, лекарша дала мне снотворное и я уснула на несколько часов в вакфе. — Кёсем сама не поняла, что только что рассказала, но, кажется, Хаджи в это поверил, а это главное. — Лучше бы я не оставлял вас! — Лучше бы ты пошёл сейчас спать, мне до сих пор дурно, я хочу отдохнуть. — Как прикажете, султанша. — Евнух удалился, а госпожа, переодевшись, легла в кровать. Впервые в ней было так тепло, ведь теперь согрета её душа. Она прикоснулась к губам и вспомнила те ощущения, что она испытала несколько часов назад.