Madam Moth

      Томми никогда не любил шумные места, а особенно вечеринки, на которых было много людей. Гул голосов вокруг мешал ему думать, а иногда даже и функционировать. К примеру, он чаще проливал спиртное мимо рта, когда вокруг него трепались «они». Или он не мог нормально вести диалог с кем-то из знакомых. Черт бы побрал этих идиотов, которые решили устроить встречу в клубе с этими существами. Ему не нравилось абсолютно ничего в сегодняшнем дне. А возможно даже не только в этом дне. Может даже во всей его жизни ему не нравилось ничего. Абсолютно.       Он присел на мягкий красный пуфик, который был обтянут экокожей. Та неприятно скрипнула под весом мужского тела и Томас скривил губы. Противно. Все в этом месте было противным. Даже «они». Иногда мужчине казалось, что он был единственным, кто недолюбливает этих крылатых существ, с телом, покрытым мелким пушком. Их черные глаза вроде смотрели на тебя, а вроде сквозь тебя и это пугало Томми. Подергивающиеся антенны на голове настораживали. Словно «они» чувствовали каждое человеческое движение и в случае чего могли напасть, даже в темноте.       К ним нельзя прикасаться, подходить, гладить как домашних питомцев. Как уверяют по всюду «они» - хрупкие существа и человеческое касание может их убить. Хотя на деле люди умирают от прикосновения к «ним». Но, как же тогда появляются такие заведения, как это? Томас находил это крайне забавным и лицемерным.       Где-то в углу зала послышался громкий стон. Мужчина закрыл глаза. Мерзко. Он помнит, как будучи еще ребенком читал детские книжки, где современная биоинженерия превозносилась до небес, ведь они впервые смогли создать гибрид человека и животного. Скорее не животного, а насекомого. Мотылька. Того самого, которого летом можно было увидеть сидящим на окне и страстно смотрящим на лампу. Это было настоящим прорывом в науке. Еще никто и никогда не видел живую гибридную особь, способную к нормальному функционированию и размножению.       Сначала они выглядели пугающими и немного неприятными для человеческого глаза, однако со временем, мотыльки приобрели характерные человеку облики. У них все еще оставались густые волоски по всему телу, больше похожие на шерсть, длинные пушистые антенны на голове, черные как смоль глаза, необычной формы пальцы и крылья. Но они выглядели как люди. А все то, что выглядело и вело себя как человек, являлось человеком, верно?       В то время в обществе произошел настоящий «бум» в вопросе об этике по отношению к новому разумному виду. Может быть, мотыльки и говорили простейшими предложениями, и не могли выполнять всех функций, которые настоящий человек выполняет в обществе, но они были разумны. Разумны! Что означало что им следует либо дать полные права или же убить. Долгие годы защитники прав мотыльков, политики, ученые и сторонники религии спорили на этот счет и в конце концов не пришли ни к какому толковому выводу. Некоторые государства запретили проживание этого вида на своей территории, другие же давали полные права, совсем как у настоящих людей. Что же касалось места, где жил Томми, то в штате Техас мотылькам было позволено жить только в определенных местах, под строгим контролем со стороны людей.       Позже, как оказалось, эти особи выделяли токсичный яд на своей шерсти, который при прикосновении медленно убивал. И когда это заметили, снова попытались ограничить мотыльков от людей. Однако не смогли.       В конце концов, через пару лет появился закон, запрещающий людям прикасаться к мотылькам. Что-то вроде вида животных, занесенных в красную книгу. Управлению штата было достаточно этого, поэтому на все остальное они закрывали глаза. Они остались под пеленой мнимой свободы. Жаль, что сами мотыльки этого не осознавали.       Томми снова открыл веки. Стоны из зала прекратились, и он смог наконец сделать глоток алкоголя из своего стакана. Разглядывая софиты под потолком, он мельком бросил взгляд на сцену, где столпились мотыльки. Там были не только особи женского пола, но и мужского, чтобы были разные возможности для развлечения клиентов. Мужчина усмехнулся. Даже тут люди смогли найти, как удовлетворить свои животные сексуальные потребности, несмотря на запрет на прикосновения. Еще при выведении первых мотыльков ученые выяснили, что при долгом нахождении на свету они начинали непроизвольно дергаться, стонать и кричать. Чуть позже, когда мотыльки распространились по земному шару, оказалось, что под лампами они не просто содрогались, а получали самый настоящий оргазм.       Так и открылся этот клуб, где на большой круглой сцене, где раньше стриптизерши танцевали, покачивая бедрами ради пары долларов в стрингах, сейчас нежатся под светом софитов мотыльки. А люди вокруг выпивают, смеются и ждут, когда же одна из мотылих начнет стонать. Это не было противозаконным, ведь их никто не касался. Мотыльки выставлялись на показ как музейные диковинки, а похотливые люди, расставив ноги в разные стороны без зазрений совести мастурбировали на них прямо в зале. И это не считалось чем-то странным и аморальным. Это было нормой. Такой же нормой, как мастурбировать на порно в интернете.       Но что же здесь забыл Томми? Почему он сидел с каменным лицом, глядя на подрагивающие усики мотыльков? Он не знал. Он просто пошел вслед за своим коллегой с работы, который пригласил его на вечеринку. Только вот он не упомянул, что эта вечеринка будет с участием этих насекомых. Томас снова вздохнул.       - Чего сидишь здесь один, Гарсия? – к Томми подсел невысокий мужчина, с небольшой залысиной и крючковатым носом. Он был без штанов, и парень невольно бросил взгляд на его член. Мерзко. Это был Йоханнес. Тот самый коллега, который и пригласил его сюда.       - Выпиваю, - сухо ответил Томми.       - Да ладно тебе, где ты еще за бесплатно посмотришь на них! – воскликнул Йоханнес, вскидывая руку и указывая на мотыльков на сцене. Те, кажется, были обнажены, однако из-за шерсти, покрывающей все их тело было непонятно. – Наслаждайся вечером! Я для этого тебя сюда пригласил.       Йоханнес всегда считал Гарсию занудой и вообще человеком скупым на эмоции, но он не думал, что Томми могут не понравиться мотыли. Они ведь всем нравятся! Он вздохнул, делать было нечего.       - Дело твое, Томми, развлекайся, - он хлопнул его по плечу и вернулся на свое место за круглым диванчиком, чуть поодаль от Гарсии.       Напиток в бокале Томаса закончился, и мужчина грустно взглянул на дно стакана. Нужно было подозвать к себе официантку (которая, к сожалению, была также мотыльком), но так не хотелось, чтобы она ошивалась рядом. Но выпить хотелось сильнее. Вздохнув и через неприязнь, он махнул рукой, глядя сквозь дымку и тьму зала.       Там в углу неловко терлись несколько мотылих, кажется, они о чем-то говорили и их усики подрагивали. Едва Томми поднял руку вверх, желая подозвать одну из них, как низенькая мотылиха засеменила своими раскосыми ногами в его сторону, держа в руках поднос.       - Что хотеть, мистер? – пискляво спросило насекомое, глядя своими черными глазами прямо на Томаса.       - Ром. Принеси бутылку, - он ответил коротко и сухо, будто у него на языке была гора песка и он плевался во все стороны. Ему были противны мотыльки. Официантка ничего не ответила, развернулась и ушла к барной стойке.       Ему не нравились эти… химеры. Он никогда не задавался вопросом почему, так как от одной мысли о них, ему становилось противно. Мерзкие, пушистые тельца, которые раньше были тельцами жалких насекомых теперь кружат возле него. Ядовитые, они, кажется, отравляли сам воздух в клубе. Они жили рядом с ним, ходили по улице, говорили на том же языке. Томас просто не мог принять тот факт, что они имеют хоть какое-то право на существование. Мотыльки были выращены в пробирке. Тогда зачем им выделять отдельные районы, давать рабочие места и выдвигать законы в их защиту?       - Ваше пить, - сказал уже другой голос. Гарсия оторвал глаза от пола и взглянул выше. Это уже была другая официантка. Она поставила поднос на стол и переставила с него бутылку. Хлопая глазами, мотылиха ждала дальнейших просьб от своего клиента.       У нее дрожали усики на голове. Кажется, она была возбуждена светом ламп. У нее было округлое лицо, большие, типичные для ее вида, глаза с длинными белыми ресницами. Она, так смотрела на него, будто просила помощи. В глазах что-то сияло. Что-то непонятное и дергающее за больное. Томас почему-то начал рассматривать ее. Мотылиха поджала губы. Гарсия налил себе рома в стакан.       - Как тебя зовут? – спросил он, делая большой глоток спиртного, выпивая почти весь бокал.       - Моя звать Арелла, мист…       - Глупая моль, - с неприязнью в голове, резко ответил Томас. Зачем он вообще спросил ее об имени? Не знает. «Жалкая соблазнительница, наверняка думает, что я коснусь ее, а потом отравит меня своим ядом», - подумал Томми.       - Я не есть моль, я есть Арелла, - повторила мотылиха, крепко сжимая черными длинными пальцами поднос. Они были похожи на тонкие поломанные свечи.       - У такой как ты не должно быть имени, - процедил мужчина.       - Моя звать Арелла. А-р-е-л-л-а. А чем звать мистера? — мотылиха по буквам произнесла свое имя, растягиваю каждую гласную, что была в ее имени.       - Тебе незачем знать, как меня зовут, насекомое, - Томас долил себе алкоголя в стакан и, продолжая смотреть на Ареллу, сделал глоток. – Чего же ты не кончаешь, а? Арелла?       - Вы хотеть конец? У меня не есть конец, - залепетала официантка. Ее антенны сильнее задрожал, будто она испугалась.       - Не конец, а кончать. Как твои подружки, м? – мужчина махнул в сторону сцены с другими стонущими существами. – Тут же полно ламп. Неужели, ты бракованная моль?       Арелла продолжала хлопать глазами. Она не понимала, о чем говорит этот высокий мужчина. Однако она находила забавными его кудрявые волосы, которые отдаленно были похожи на ее волосяной покров. Для нее, незнакомец был пугающим. Люди не делали ей больно, не подходили близко и не трогали ее, однако этот клиент был… странным. Обозленным на Ареллу без всякой причины. Но она же делала все именно так, как того требовали правила: стояла рядом, услужливо улыбалась и выполняла просьбы клиента. Так почему же в глазах мужчины без имени стояла пугающая ненависть.       - На кой черт я вообще тебя спросил об этом, сгинь, - прошипел Гарсия.       - Сгинь? Простить Арелла не понимать…       - Я сказал пошла прочь! – громко крикнул мужчина и моль сильно дернулась в сторону. Ее усики прижались к голове, а потом начали дрожать, будто веточки, что гнулись под порывами ветра. Она бросила на него испуганный взгляд, которым были наполнены ее черные глаза и резко развернувшись, убежала прочь от стола. Томас откинулся на спинку дивана и снова посмотрел на сцену, где толпа мотыльков метались туда-сюда под влиянием экстаза.