Король пиратов

      Никто не встает на пути короля пиратов.       Никто не встает на пути короля пиратов; на то есть причины. Дело не только в том, что король на самом деле королева, и никто из королей до нее не обладал коварством и мстительностью разлученной с любимым женщины. И не в том, что под ее командой служит армия кровожадных головорезов, готовых исполнить любой ее приказ. И не в том, что своим умом и прелестью она может околдовать любого мужчину так, что он сам пройдет по доске.       Нет, дело не только в этом.       Невежды болтают, мол, это все потому, что она водится с презренным Джеком Воробьем, который трижды был проклят, но все еще жив. Что она призывает «Черную Жемчужину», когда захочет — окаянное судно, о котором в морях ходят слухи немыслимые и жуткие, наряду с легендами о кораблях-призраках. Но корабли-призраки, может, всего лишь легенды, а Воробей — нет; и, если вы предатель или удача изменила вам, не стойте к нему спиной, иначе он перережет вам горло прежде, чем вы поймете, кто это сделал.       Другие поговаривают, что только ее маленького сынка нельзя трогать. Потому что Джек Воробей держит его все равно что за свою плоть и кровь, а за плоть и кровь Воробья готовы мстить капитан Тиг и целая тьма отъявленных душегубов. Капитан Барбосса тоже принимает личное участие в мальчишке; и с такой матерью он может бояться разве что невежества черни.       Но и это не главная причина, почему никто не встает на пути короля пиратов и ее приспешников. Все, кто посмел с ней враждовать, не возвращались живыми. Все, кроме Воробья, если только Воробью можно верить — от него ведь и пошли эти слухи.       Те, кто их слышал, болтают об ужасах, леденящих кровь: о Дейви Джонсе и призрачном корабле, «Летучем Голландце». Но больно уж чудные их рассказы, так что нет — это не Дейви Джонс. Бессмертного собирателя душ прикончил враг еще более жестокий и теперь правит морями вместо него. Шепотом пересказывают моряки друг другу истории про Калипсо и Кракена, про мертвецов, чьи тела обращаются в морских тварей, про дьявольскую музыку, и бесконечную вереницу трупов, и Край Света.       Это лишь байки, дело известное. Хотя находятся и те, кто верит, будто король пиратов — сама Калипсо. Кто-то говорит, что она убила Дейви Джонса. Кто-то уверяет, что она замужем за ним. Ходят слухи про колдовство — будто она держит могущественную силу запертой в сундуке, и тот, кто найдет и присвоит его себе, обретет бессмертие и неуязвимость. Но никогда никто не находил и следов сундука.       Что бы ни говорили, никто не знает, что из этого правда, а что ложь. Только одно все знают точно: даже самое тщательно спланированное нападение или бунт обречены на провал. И причина не в уме или красоте короля, не в умении обращаться со шпагой и не в людях.       Команде «Фортуны» довелось узнать, что в фантастических слухах есть доля правды — и эта правда поистине ужасающая.       Они все продумали как следует. Эти французы недавно пришли в пиратство и отказывались иметь предводителем женщину, чье дело — заниматься домом и детьми да по желанию мужа задирать юбки. И у нее есть наглость называть себя королем пиратов? А где ее муж? Несмотря на слухи, никто и в помине не видел этого «Уильяма Тернера». Наверняка он уже давно в лапах Дейви Джонса, мертвый; или она просто потаскуха, взявшая имя одного из многочисленных любовников, чтобы прибавить себе авторитета.       Ни одна лживая шлюха не будет указывать им, кого и когда грабить. Поэтому они организовали заговор. Они набрали сторонников среди пиратов, которые тоже были оскорблены предводительством женщины, и подготовили два лучших корабля, оснащенных по последнему слову военного дела. Заранее разнюхав ее планы, они решили подстеречь ее судно, когда оно будет идти из одного порта в другой с малым количеством людей на борту. Они залегли в засаде. И когда ее корабль пошел прямо им в руки, они знали, что она подписала себе смертный приговор и скоро будет кормить рыб вместе со своим ублюдком.       Они взяли ее на абордаж и приставили ей шпагу к горлу, обыскали, разоружили и поставили на колени всю ее команду. Но она стояла, высоко вздернув подбородок, и просто посоветовала им развернуться и убраться по домам.       Тогда самопровозглашенный лидер переворота, месье Леблан, взбешенный ее отказом признать поражение, выступил вперед, чтобы начать «переговоры» (или, вернее, позлорадствовать).       — Женщина, тебе лючше встать на кольенях и просить у меня пощады, или мы перережем ему горль, — он мотнул головой на мальчика лет шести или семи, который выглядел совершенно равнодушным к происходящему. В покрытых шрамами ручищах огромного пирата пацану пристало бы дрожать и плакать. Но вместо ужаса лицо его выражало скуку.       — Мама, от него пахнет как в свинарнике, — сморщился мальчик. И это было единственное, что он счел достаточно важным сказать, когда пират ухмыльнулся и вжал лезвие поглубже в его подбородок.       — Уильям, дорогой, не раздражай дядю, — сказала король. Несмотря на разницу в росте, она смотрела на Леблана свысока. — Слушай сюда, мразь. Это тебе надо встать на колени и умолять о моем прощении — иначе вы все поплатитесь жизнью за предательство.       Она сжала губы, пронзая его ледяным взглядом. Его люди переминались в замешательстве. Леблан злобно фыркнул:       — Ты! Каков гонор! C’est de merde! Ты думать, что ты иметь козырь? Вы в меньшинстве и без оружий, никто и ничто не придет спасать вас!       Она закатила глаза, а члены ее команды негромко загоготали, будто Леблан отлично пошутил и сам того не понял. Король пиратов вздохнула и беспечно вскинула брови:       — Так ты не послушал предостережения о моем муже? Полагаю, нет — иначе нужно быть законченным идиотом, чтобы ввязаться в это. — Она отвела взгляд к океану. — В самом деле, ты не посмел бы напасть вот так — ночью, прямо перед рассветом, потому что это худшее время, чтобы атаковать меня на воде. Напади вы на суше, могли бы победить. Но здесь и сейчас? — она покачала головой, и пряди ее каштановых волос развевались на соленом ветру. — Он не любит, когда мне угрожают, заруби на носу. Но он по-настоящему ненавидит, когда кто-то грозит ножом Уильяму. Человек, который держит его, уже мертв. — Она посмотрела прямо на Леблана. — Но, если вы сдадитесь сейчас, быть может, я выторгую договор о вечной службе, чтобы вы отработали свой проступок. Что скажешь?       Если бы шпага Леблана не упиралась ей в шею, он бы бросил ее в порыве ярости. Эта женщина немыслимо дерзила — а может, и бредила.       — Муш? Какой муш? Если он тут, его уже схватить! Если нет, то он опоздаль! Я лично испытаю удовольствие перерезать твой горль!       Капитан Тернер хмыкнула про себя, все еще не выказывая ни малейшего страха или сомнения.       — Очень хорошо. Если ты настаиваешь. Тогда могу я попросить об одной вещи, раз уж мои уловки не могут тебя провести?       Леблан слегка расслабился. Наконец она признала, что ее женские штучки тут бесполезны! Он засмеялся.       — Возмошно. Если ты умолять.       Но она не стала умолять. Она не выразила даже тени раскаяния.       — Подожди рассвета.       Леблан взглянул на своего старпома. Тот пожал плечами.       — Расвет? — повторил он.       — Он уже скоро. Он будет впечатляющим. Ты когда-нибудь слышал, что изредка, ровно в тот момент, когда солнце касается горизонта, можно увидеть зеленый луч? Этот свет ведет в обиталище мертвых, где души томятся в тайнике Дейви Джонса, ожидая переправы на тот свет.       Несколько мужчин вздрогнули. Леблан усмехнулся.       — Скаски, ничего больш.       — Так тебе не интересно увидеть луч? Я видела его много раз.       Леблан поколебался, глядя на темную воду. Они напали перед рассветом, потому что в это время на кораблях всегда тихо; особенно в открытом океане, как сейчас. Бодрствуют только пара человек, что держат корабль на курсе, да кок — остальные благодушно дрыхнут.       — Я слышал байки, сэр. Что, если она говорит правду? — обратился к Леблану старпом на французском. По заговорщикам покатилась волна интереса.       — Что нам с того? — возразил он.       — Если не будешь внимателен, то рассвет придет, пока мы тут спорим, — бесстрастно проговорила женщина, вклинившись в разговор. — И тогда ты пожалеешь, что не смотрел.       — Почему мне пожалеть? — ухмыльнулся Леблан. — Я видель расвет мильон раз.       — Потому, — просто сказала она, — что этот станет для тебя последним. И в этот раз на горизонте ты увидишь свою смерть.       На секунду у Леблана мелькнула мысль проткнуть ее прямо сейчас.       — Довольно! — он разрезал лезвием воздух.       Но женщина не ответила. Она, мальчишка и члены ее команды больше не обращали на него внимания. Они пристально вглядывались в море и смотрели, как по краям горизонта собирается мягкий свет и скользит так плавно, что сложно сказать, в какой точке он сойдется. И в тот момент, когда солнце коснулось кромки воды, рассветное небо дрогнуло и вдруг вспыхнул зеленый луч, нежный, как весенние листья. У Леблана упала челюсть. Несколько заговорщиков перекрестились и в страхе отступили на шаг.       Король пиратов повернулась к нему, и на губах у нее играла скрытая улыбка.       — Месье Леблан, я надеюсь, вы готовы умереть.       — Это был зеленый свет, ничего больш!       — И с ним пришла смерть. Ваша.       — Мама, — позвал маленький Уильям. Пират, который его держал, от изумления ослабил хватку, и мальчик нетерпеливо извивался в его руках. — Мама, сможет отец побыть подольше в этот раз?       Лицо ребенка выражало восторг. Леблан нахмурился. Он вспомнил слухи о том, что король пиратов замужем за Дейви Джонсом. Но ведь это… Нет. Ведь Дейви Джонс не может на самом деле существовать?       — Не знаю, пупсик. Зависит от Калипсо. А она переменчива. Иногда щедра, иногда жестока.       — Я попрошу ее. Простите, можно уже пойти?       Леблан думал, что мать и сын тронулись умом. Что может быть нелепее, чем вежливо просить у врага разрешения пойти, да еще и ожидать, что тебя отпустят? Абсурд!       — Капитан! Смотрите! — один из заговорщиков дико таращился на горизонт. Лицо его было белым.       — Проклятье! Что за чертовщина… — выдохнул Леблан. — Неушели это…?       В самом деле, какой-то корабль появился из ниоткуда и был так близко, что не заметить его раньше было невозможно… и он восставал прямо из воды!       Леблан быстро переосмысливал байки про Дейви Джонса.       — Это «Летучий Голландец»!       Страх подобрался к нему. Он стрелой обернулся к королю.       — Что это! Быстро сказать мне, что это!       Она легко засмеялась, раскинув руки навстречу кораблю, который приближался с немыслимой скоростью. Казалось, само дерево, из которого он сделан, испускало неуловимый потусторонний свет. Если корабли-призраки вообще существовали, этот точно им был.       — Я ведь говорила тебе! — перекрикивала она мятежников, которые в панике то сыпали проклятьями, то исступленно молились. — Мой муж не любит, когда кто-то пытается меня убить. На воде я непобедима! — она обернулась к нему, и в глазах у нее сверкнула тьма. — А ты глупец.       Его захлестнуло лихорадочное отчаяние, и он бешено взмахнул шпагой.       — Убить ее! Сечас ше!       Не время больше вести переговоры или болтать.       Но мужчины, окружавшие ее, заколебались. Их побелевшие от страха глаза вперились в корабль, который плавно шел без единого моряка на борту.       И тут Леблан ощутил холодное дыхание у затылка. Кто-то стоял позади. Он взглянул на короля пиратов, но она не смотрела на него. Она смотрела на что-то — или кого-то — за ним. Он перевел глаза на мальчишку. Тот широко улыбался, тоже глядя повыше головы Леблана.       — Итак, — выдохнул ему в ухо мягкий мужской голос. — Ты собираешься убить мою жену?       Леблан вихрем обернулся, взмахивая шпагой. Пустив искры, лезвие встретило преграду — другой меч, прекрасно выкованный и заточенный, который держал молодой мужчина в обычной одежде морского разбойника: простые черные штаны, бандана на темных волосах и белая рубаха, свободно распахнутая и открывающая страшный шрам поперек груди. Но Леблана испугало не это: было во взгляде мужчины что-то жуткое, и двигался он бесшумно, и как он мог появиться на палубе так неожиданно?..       — Кто… — задохнулся Леблан, и его рука, держащая шпагу, задрожала.       — Уильям Тернер, капитан «Летучего Голландца», к твоим услугам, пират. А эта прелестная женщина — моя жена, Элизабет.       Мужчина перевел взгляд на маленького Уильяма. Мальчик подпрыгивал от нетерпения и, заметив, что поймал внимание капитана, воскликнул:       — Отец!       — И мой сын, — добавил Тернер с мягкой улыбкой. Он обернулся к Леблану, и его глаза снова стали ледяными. — Итак, расскажи мне, с чего ты взял, что можешь вредить им на моих глазах?       — Я… — У Леблана не хватало слов. — Что… Как?..       — Отпустите мальчика, — сказал капитан Тернер (которых на палубе было уже двое).       Но пират, державший Уильяма-младшего, заколебался. По палубе прошла дрожь, и внезапно мужчина свалился замертво, задохнувшись собственной кровью; из груди у него торчала шпага. Капитан «Голландца» хладнокровно вытер лезвие о грязную рубаху мятежника и перешагнул тело. Леблан шокированно замер. Секунду назад этот человек стоял рядом с ним!       — Колдовство, — пробормотал он. Пираты крестились. Кто-то упал на колени и молился, обратив лицо к небу.       — Папа! — радостно закричал мальчик. Невозможный капитан вложил шпагу в ножны и наклонился обнять сына, повернувшись незащищенной спиной к заговорщикам, чьи дрожащие мечи были направлены на него. Или ему было все равно, или он слишком самоуверен, или...       …или слухи говорили правду, и он не мог умереть. Он бесшумно двигался, появлялся и исчезал в воздухе; поговаривали, что капитан «Голландца» к тому же бессмертен, что это сам Дейви Джонс. Мужчина называл себя Тернером, но…       — Кто ты?       Тернер посмотрел ему в лицо.       — Твой худший кошмар, — он прищурился, глядя на сына. — Иди к матери, пока я не закончу здесь.       Младший Тернер быстро кивнул:       — Есть, сэр!       Он вприпрыжку побежал к матери, и ни один из окружавших ее мятежников не посмел остановить его. Мальчик гордо встал рядом с ней и скрестил руки на груди, будто предлагая каждому дерзнуть и попробовать подойти к нему.       Капитан оправил рубашку и положил руку на рукоять меча.       — А теперь извольте объясниться.       Раздались несвязные бормотания, молитвы и проклятья. Только король пиратов и ее люди хранили молчание. Капитан Тернер ждал, и в глазах у него была смерть. За его спиной таинственно светился «Голландец», все еще без единого моряка на палубе.       Леблан был сыт по горло. Пока его сторонники невнятно бубнили что-то про ошибки и недоразумения, он стиснул зубы и поднял шпагу. Плевать он хотел на слухи. Человек есть человек. И, если проткнуть ему сердце, он должен умереть, невзирая на любые фантастические склонности к долголетию.       — В атаку! — несмотря на замешательство остальных, он бросился вперед, выставив шпагу, и пронзил капитана насквозь.       Впоследствии Леблан понял, что Тернер не сдвинулся с места не потому, что не успел или не мог увернуться. Ему просто незачем было это делать. Когда Леблан триумфально вытащил шпагу из тела, капитан не закашлялся кровью и даже не дернулся. Он не закричал, не застонал и вообще не сделал ничего — только расправил плечи и лениво хрустнул шеей. Леблан пораженно попятился. Этого было невозможно… Невозможно! Это все байки, слухи, которыми пугают суеверных моряков, вот и все!       — Я всегда позволяю «убить» меня хотя бы раз, — сказал Тернер, который уже не должен был говорить вообще. — Иначе они цепляются за эту надежду. Но когда они видят, что уже не могут ничего изменить… Тогда все становится проще, — он помолчал и вытащил свою шпагу из ножен. — Обычно я только переправляю души в обитель смерти. Но сейчас я сам свершу смерть; Калипсо дает согласие.       Леблан издал скулящий звук.       Тернер склонил голову набок.       — Да, полагаю, даже Калипсо не станет противиться… Она знает, что в таком случае ей придется искать другого капитана.       Леблан понятия не имел, о чем речь. Но какая теперь разница? Он умрет — за то, что поднял оружие на Дейви Джонса, или его воплощение. В горле у него пересохло, грудь сдавило в панике, теперь он готов был сдаться. Он облизнул губы.       — Я…       — Не умоляй. Это будет только нелепость, ничего больше, — в голосе Тернера была слышна насмешка. — Бросить его в тайник.       Сначала Леблан не понял, к кому капитан обращался. Он думал, что люди короля пиратов все еще были связаны и безоружны (они успели освободиться от пут, но у Леблана сейчас не было времени смотреть по сторонам). И тут произошло нечто поистине жуткое. От деревянных частей корабля, от мачт и поручней, от палубы и обшивки легко, будто дерево было марлей, отделялись и выходили на свет моряки. Они были бледны и молчаливы, как живые мертвецы.       …живые мертвецы.       Это были утонувшие в море. Потерянные души. Те, что томились в тайнике Дейви Джонса. И этот… не-человек… призвал их, чтобы погубить его и его людей.       И тогда он понял, что все это правда. Он понял, почему Элизабет Тернер — король пиратов, и почему пират сходит с доски, когда она приказывает. Почему никто не смеет тронуть и волоса на ее голове, и почему Джек Воробей, капитан Тиг, Барбосса и сингапурские варвары верны ей. Почему даже королевский флот не может пойти против нее.       Потому что она носит смерть за пазухой. Потому что сама Смерть любит и бережет ее. Потому что она — ведьма, а ее сын — дьявольское отродье. И эта сила, обращенная в мужской облик, по мановению ее руки является, чтобы утащить врага в бездну.       Вот почему никто не встает на пути короля пиратов.