Улыбка на фоне дождя

Метка на шее Билла хорошо виднелась на его фарфоровой коже, и это клоун заметил сразу своим отдаленным взглядом, пока не до конца дотрагиваясь большим пальцем до нее. По телу Билла прошелся заряд электрического импульса, покрывая его мурашками. Увидев реакцию Денбро, Пеннивайз усмехнулся, медленно начиная приближаться губами к бордовому шраму, создавая языком невидимый контур, отчего мальчик зажмурился еще сильнее. Сняв зубами белую перчатку, освобождая ее, клоун, выпущенным когтем быстрым движением провел сверху до низу футболки, отчего та разорвалась, и он легко смог ее снять. Бросив на пол футболку, которая годилась теперь только на тряпки, Оно начал рассматривать Билла. Этот взгляд, который блуждал по его телу, не пропуская ни одной линии, заставлял Уильяма сжаться и почувствовать себя полностью обнаженным и беспомощным, хоть на нем все еще были штаны. Прекратив рассматривать тело мальчика лишь после того, как его взор остановился на бледно-розовых сосках, к которым ему не терпелось прикоснуться, и приближаясь к ним, его прервал совершенно иной запах Денбро, который тут же всхлипнул, и на глазах его виднелись слезы. — Почему ты плачешь, Билли? — клоун явно был в недоумении. Возбуждение мальчика куда-то пропало, а за ним и потрясающие эмоции. Билл, перестав плакать, посмотрел на клоуна сквозь пелену своими голубыми глазами, которые из-за слез красиво блестели, переливаясь, поэтому Пеннивайзу очень нравилось ранить мальчишку, но не в этот вечер… Во взгляде Денбро была лишь одна ненависть и боль, отчего у Пеннивайза легонько кольнуло где-то в районе груди, но он не придал этому значение, а лишь молча продолжал ждать ответ, любуясь его глазами. — «Зачем ты все это делаешь?» — На этот раз Билл слишком сильно заикался, похоже, от сильных нервов, поэтому решил задать свой вопрос мысленно. — Разве тебе не нравится? — Пеннивайз хотел прикоснуться руками к волосам Билла, но он ему этого сделать не позволил, перехватив его руку своей. — «Как изнасилование может быть приятным? Я ненавижу твои противные прикосновения, ненавижу самого тебя, ненавижу себя за свою слабость, ненавижу себя за то, что меня к тебе тянет по моей же глупости…» — мысленно продолжал кричать на него Уильям. В эти слова он вложил полную ненависть, что копилась в нем с прихода клоуна, которому должно было доставлять это все радость и удовлетворение, но почему-то Пеннивайз не чувствовал ту карамельную сладость от этих эмоций, а лишь горечь. Клоуну так же было невыгодно причинять мальчику вред в плане секса, ведь он хотел поймать его удовольствие, а наткнулся лишь на его слезы и печаль, которая вот-вот разродится в истерику. Перед собой Билл начал наблюдать, как Оно у него на глазах превращается, приобретая облик того самого человека, с которым он болтал в канализации. Решив, что мальчику так будет комфортнее находится рядом с ним, он заговорил: — Билли, я питаюсь эмоциями, и твои — самые вкусные. Я готов отстать от твоих друзей и не сожрать их, если ты сможешь довериться мне и дашь почувствовать свои прекрасные томные и приятные эмоции. Я не буду внушать тебе страх, мне это сейчас ни к чему, ведь запах твоего легкого возбуждения уже прекрасен, и я схожу от него с ума, даже от мысли, что тебе приятно или же страшно. — Клоун смотрел на него с ожиданием, пока тот снова летал в своих мыслях. Теперь Биллу были ясны его странное поведение, игры и сны, которые он устраивал для него. Сможет ли он отдаться клоуну ради спасения своих друзей? Стоило ли это того? Денбро столько раз гадал и пытался узнать, из-за чего после встречи с Оно он остается жив, и наконец до него дошло, что это благодаря тому, что он питает собой Пеннивайза, своими эмоциями. После этих недолгих раздумий, произнеся тихое «да», Билл напрягся, но сопротивляться больше не стал. Пеннивайзу не нужно было повторять дважды, поэтому, услышав его положительный ответ, он приступил к работе, как было написано в книге, которую он нашел в библиотеке. Клоун начал медленно приближаться к шее мальчика, где находился укус, его отметина, которую он недавно обвел своим языком, и прикоснулся к ней губами, ползя ими медленно к затылочной части. Из Билла после его действий вылетел тихий стон, который он пытался удержать в себе, а щёки покрылись румянцем из-за стеснения. Для него это всё было новым и слишком интимным. — Билли, не сдерживай свои эмоции, нас никто не услышит, не бойся. — Билл ушам поверить не мог, что сам Пеннивайз просит его не бояться, но все же попытался расслабиться после его слов. С затылочной части клоун перешел к ушам, нежно прикусывая и поглаживая их языком, повышая возбуждение мальчика, из которого вновь вырвался стон, но уже более громкий. С мочки уха Пеннивайз языком начал оставлять след, медленно продвигаясь к нежно-розовым соскам, которые уже напряглись, Оно захватывал малую часть нежной кожи Денбро, всасывая ее в себя, на которой тут же появлялись розовые следы, требуя от Билла больше громких стонов, которые оказались усладой для его ушей. Дойдя до своего десерта, двумя пальцами клоун начал массировать его грудь, не приближаясь к соскам, позволяя Биллу накопить возбуждение лишь сильней. Добравшись языком до заветного ему места, слегка приподняв голову, клоун нежно подул на сосок, выпуская на него теплый воздух, приблизившись и обведя кончиком языка ореол, губами он захватил в плен ту самую ягодку, всасывая ее и прикусывая. Уильям не смог долго сдерживаться, и после таких действий он закричал от удовольствия, прогибая свою поясницу, тянувшись навстречу к губам клоуна, который пытался от него отстраниться. Билл не мог сдерживать такие сильные крики, которые уже сами вырывались у него изо рта. Все эти эмоции, вызванные действиями Пеннивайза, его пугали, а клоуна же наоборот: эти эмоции будоражили, он питался этими чувствами, которые были слаще самого нектара. Денбро неосознанно продолжал руками тянуться к своим штанам, которые клоун опередил и стал удерживать их над его головой, не отрывая свои губы от чувствительной груди, а второй начинал оглаживать впалый живот. Приятные ощущения под пальцами доставляли ему еще и садистское удовольствия, ведь можно было прощупать рёбра и сыграть на них красивую мелодию, словно на ксилофоне. В комнате Билла было темно, но разглядеть эмоции на его лице всё равно было возможно. Глаза зажмурены от приятных ощущений, а дыхание с сердцебиением и вовсе участилось. За окном начался дождь, создавая более мрачную атмосферу в помещении. Оторвавшись от соска Билла, он посмотрел ему прямо в его закрытые глаза. — «Н-нет, прошу т-тебя, не останавливайся», — мысленно с огорчением простонал Билл, ресницы которого подрагивали. Клоун на это лишь усмехнулся, а после улыбнулся своей ужасающей улыбкой и произнес: — Ты так быстро меняешь своё мнение, мой мальчик, — стянув с него штаны, он пустил свою руку на внутреннюю часть бедра и стал поглаживать её, продвигаясь медленно рукой все выше, еле прикасаясь к нему, посылая его телу импульс. От этих действий Денбро немного затрясло, а внизу живота затянулся сладкий и мучительный узел. — Билли, знал бы ты, как мне сейчас хорошо, — вдыхая аромат его возбуждения, прошептал над его ухом клоун. На это интимное действие, как показалось Уильяму, он жалостливо застонал, прося Оно о большем и согласившийся выполнить его просьбу, Пеннивайз приблизился к губам мальчика, начиная их терзать в глубоком поцелуе, а языком облизывать каждую частичку рта Билла, задевая языком его нёбо. Изучая рот Денбро своим длинным языком, клоун пересадил его к себе на колени и сжал одну ягодицу, а после и другую. Его острые ногти впивались в нежную плоть, оставляя следы и капли крови, которые будут долго хранить воспоминания о происходящем. Продолжая целовать губы мальчика, он стал поочерёдно засасывать каждую до боли. У Билла от этих действий начинали уже слезиться глаза из-за боли, но желание получить большего стояло выше. Клоун, увидев, что по одной щеке потекла слеза, оторвался от губ, на которых уже было несколько ран, из которых сочилась кровь, слизнул эту каплю и стал любоваться этой чудесной картиной, которой ему удалось добиться. Билл тяжело дышал, глаза слезились, губы были распухшими и немного в крови и на шее красовался шрам от укуса, а сам он чуть ли не молил о продолжении, пытаясь рукой добраться до своего стоячего члена. — Мой Билли-бой такой не терпеливый, — сказал Пеннивайз и кинул Денбро одним движением вновь на кровать, животом вниз. Клоун сел на ноги мальчика, придавив их своим весом, и наклонившись к ягодицам, разорвал его боксеры, в которые уже впиталась кровь, и кинул их к порванной футболке Пеннивайзу открылся вид на аккуратную худую задницу со следами от его когтей. Не сдержав свой порыв, он взял и со всего маху ударил по одной половинке. По комнате эхом раздался смачный шлепок, а из уст Билла вырвался громкий и протяжный стон. Клоун лишь улыбнулся такой реакции и решил попробовать то, что описывалось в его книге, и проехавшись ладонью между двух половинок, он услышал вдох. — «П-прошу, сделай уже что-нибудь», — напряг ягодицы, просил он уже томно и болезненно. — Жди и терпи, — грубо произнёс ему Пеннивайз, после чего взял смазку и чуть выдавил себе на палец холодную и вязкую консистенцию. Клоун начал смазывать вход в анус круговыми движениями, отчего Билл дёрнулся. — Не бойся, Билли, тебе будет приятно, — со зловещей улыбкой произнёс он. Смазав проход, Пеннивайз навалился на Билла своим телом, придавливая того как можно ближе к матрасу. — Готов? — произнёс ему шёпотом на ухо клоун и, не дожидаясь ответа, начал тихонько вводить палец. Главной задачей Пеннивайза было сделать ему приятно, а не больно. Вставив без проблем две фаланги одного пальца, он начал ими аккуратно массировать, постепенно вставляя третью. От Билла были слышны лишь пошлые стоны, ему не было больно, ведь сам Пеннивайз внушал ему это. Затем он вставил второй палец, тем самым расширяя проход и делая ещё приятней мальчику. Пальцы у клоуна были большими, поэтому он легко смог найти, достать до той самой пиковой точки и дотронуться до неё; глаза Денбро закатились от дикого удовольствия. — Боже, — от всего происходящего не смог сдержать слово Билл, зажмуривая глаза как можно сильнее, до белых пятен, и хватаясь руками за подушку, крепко её сжимая. Вначале Пеннивайз продолжил осторожно трахать мальчика, задевая двумя пальцами простату, параллельна покусывая и всасывая кожу его шеи. — Ещё, — умолял Уильям клоуна. Тогда Пеннивайз не сдержался и вставил третий палец, наращивая темп, пытаясь дать Билли больше наслаждения, который уже сам насаживался на них. Клоун уже хотел довести Денбро до самой точки пика и, прикусив его венку на правой стороне шеи, дал Биллу обильно кончить, крича и закатывая от блаженства глаза, пока его тело охватывала легкая судорога. На животе с простыней виднелось его семя. Билла одолел мощнейший в мире оргазм за все его эти шестнадцать лет. А клоун тоже наслаждался, ведь из его мальчика вывалилось столько эмоций, что он получил огромную массу бури удовольствия, насытившись ими. Дыхание Денбро начинает восстанавливаться, и будучи в расслабленном состояние, он разлёгся на кровати и посмотрел на нависающего над ним Пеннивайза, и его глаза метнулись к его паху. — Ты что, в-вообще не возб-будился? — с недоумением смотрел на него Билл. — А должен был? Я могу лишь чувствовать эмоции, чувствовать твое возбуждение, но никак не ощущать их. — А ты проб-бовал? После его вопроса клоун замотал головой в отрицательном ответе, а Билл в позе собачки стал ползти к нему, уменьшая расстояние от паха Пеннивайза, который все еще находился в облике человека. Сползя с кровати, Билл усадил клоуна и встал возле него на четвереньки. — «Надеюсь, что благодаря мне ты познаешь, что такое не только чувствовать, но и ощущать», — произнеся это, он приступил к его штанам.