Отражение

      — Каждый третий раз, когда мы встречаемся — ты прикован к чему угодно, но не к моей кровати. — О, а ты любишь ролевые игры? — Да, особенно, те в которых ты выступаешь зашитым в матрас мёртвым, обезглавленным телом. — Ты что, как самка богомола что ли? — Ты слишком много вопросов задаёшь для того, кто придумывает очередной план по тому, как выбраться из той пиздосрани в которую тебя завела жизнь, но это и к лучшему… «А, да. Точно. Этот момент» Рид не особо понимает, где он находится, но это явно какой-то склад, где много деревянных досок и кажется лака для этого самого дерева. Возможно, стройка, — думает Эйдан, — но для стройки больно тихо и слишком воняет воском. Это церковь? Боже упаси! — Ну? — М? — Блииин… Я думал ты уже догадался. Девантора маячит перед глазами, крутя на пальце пистолет, а в следующую минуту громко подтаскивает к себе стул и садится, облокотившись грудью на спинку и положив подбородок на руки. И косится так по-змеиному на него. Точно гуманоид какой-то. — Слушай, я немного не в настроении переваривать твои шарады. Видишь ли, но с утра мне уже сделали одну промывку мозгов, правда физически и очень настойчиво, так что я надеюсь, что ты избавишь меня от своих задачек со звёздочкой из рубрики «Угадай-ка с Деванторой». — Я даже не начинал пока что. — рыжий усмехается и кажется, что только одной стороной лица. — Ну? Что думаешь? Есть какие-то предположения о месте, в котором ты и я так удачно встретились? Не ответить — значит подставить свою способность размышлять логически под сомнение и, что ещё хуже, под насмешки Деванторы. — Строительный склад? — Мимо. — Ээээ… Ну, может быть, мы в Икее? — Приехали за шкафом в нашу с тобой спальню? — В ту, где в матрасе гниёт мой труп? «Думай, Рид. Думай! Он даёт тебе фору!», но от этих мыслей ни черта не легче. — Не, ты что. Это была твоя спальня! Свою мне жалко тратить на тебя. — Девантора вальяжно осматривал свой никудышный маникюр в виде обкусанных ногтей и кутикул, явно пытаясь найти там новую нано вселенную. — Ой, а я думал, что ты захочешь, чтобы я всегда был рядом с тобой. Ты ранил меня в самое сердце! — Mon amour, будь благодарен, что рана сквозная и твоему сердцу не придётся ещё с несколько секунд пытаться вытолкнуть мою пулю любви прочь. — В тебе ни грамма романтики. Вот почему у нас с тобой ничего не вышло. — О, а я думал, это было из-за Арктики. — У наших отношений было много недостатков. Девантора давит такую отвратную улыбку, что мало просто ударить, хочется раскрошить череп, но скорее всего, сейчас его череп разлетится на мелкие осколочки, а может, его сейчас развяжут и отпустят, даря лишь пару не серьёзных переломов и кучу гематом и ссадин. А может, а может, а может… С Деванторой всегда так. Даже когда они состояли в том миксе из всякого пиздеца, от поцелуев в исповедальне до тыканья друг в друга колющими и режущими предметами, которые он гордо сейчас прозвал «отношениями», Рид никогда не мог понять этого чёрта. Его настроение менялось в рандомном порядке, а эмоции, которые он пытался показывать (получалось не то чтобы плохо, просто страшно до усрачки, а в остальном — ок) явно превышали любой скоростной режим. Вот и сейчас: Девантора может либо порезать его на сашими или обнять, как любимого плюшевого медведя или сделать из него этого плюшевого медведя, чтобы потом обнимать хоть целую вечность. — Ещё варианты будут? — Церковь? Девантора кратко смеётся своим звонким, но ни капельки не заразительным, как, например, у того же Боргеса, смехом: — Тебя бы сюда не пустили. — Кхм, я конечно извиняюсь, но я- — Ещё предложения будут? — Как некультурно, думает про себя Рид, прерывать полёт мысли другого человека. — Нет. Не будет. — Ну и ладненько. Если бы ты мог видеть, что сзади тебя, то ты уже давным-давно догадался бы. — Этот бес, кажется нечеловечески выгибается и встаёт со стула, скрепя им об бетонный, ничем не застеленный пол, подходит ближе к Эйдану и разворачивает на сто восемьдесят градусов. — Скажи, прелесть, да? Я его сделал специально для тебя. У нас ведь сегодня годовщина… Гроб. Там стоит ебучий гроб. Он стоит вертикально, в открытом состоянии, на меньшем из оснований и подпирается палкой сзади, что бы не упасть в дыру со спуском за ним. — Не знал, что ты увлекаешься вырезанием по дереву или типа того… — Рид нервно бегает глазами по открывшейся ему второй части комнаты и видит металлическую дверь. Хорошо, уже что-то. Способа, как до неё добраться и наконец-то выйти, он пока что не изобрёл, хотя и очень старается. — Я человек многих талантов. — Он вновь подтаскивает к себе стул с отвратным звуком, что Эйдан аж жмурится, и садится вровень с ним, кладя локоть на спинку его стула. — Тут такое дело, Эйди, я поймал тебя не совсем по прихоти Большого Б, хотя он определённо не против, а только «за», это была моя маленькая затейка. Я думаю, нам многое нужно обсудить, а вот это всё связывание и предварительное избиение было так, для проформы. — Ага, конечно. — Но мы можем и подраться, если хочешь. Ну, уж нет. Драться с Деванторой — это как сражаться Тони Старком против Локи. Типа, шансы есть, но перед тобой явно не человек, а ты, вроде бы, ещё относишься к виду хомо сапиенс (хотя и являешься гением, будущим миллиардером, плейбоем и филантропом в настоящем). — Какие-то у тебя все предложения сегодня не очень, мне кажется, ты растратил всю свою оригинальность на этот милейший гробик. — О, так тебе понравился! Я так и знал! — Блять! — Ну, ладненько, вообще, я не об этом. Я хотел бы с тобой просто поговорить, знаешь там… Люди иногда так делают, чтобы что-то решить между собой, вот и я захотел попробовать. — Двойное блять. — Слушай, я ещё немного не дорос до того чина, что бы слушать исповеди психопатов-убийц. — Ой, да ладно тебе. Ты втянешься. Надеюсь, что нет — мысленно добавляет Рид. Он уже набросал парочку чертовски хитрых планов по тому, как можно свалить с этой унылой вечеринки, но думает, что сейчас не самое время пафосно срывать оковы и бежать на встречу спасению под слоумо. — Так вот. Я думал о нас — ты и я, я и ты. — он демонстративно показывает указательным пальцем сначала на него, а потом на себя. — После долгих умозаключений я понял, что мы в каком-то роде идентичны, по типу отражений, противоположны, но одинаковы, но ты ещё этого до конца не осознал. Ну, как бы, не пойми меня неправильно, но у нас много общего, просто ты этого пока что не понял. — Я не такой конченый и отбитый, — аргументирует Рид. — Да ты что… А тот случай с маскировкой и баром Арктики? Это был твой, как там их… А! Чертовски хитрый план? Иногда мне даже кажется, что ты способен на много большее, чем я, но расценивай это, как белую зависть. Я даже думал, что мы могли бы быть хорошими друзьями. — Абсолютное нет. И что ты вообще тут устроил, а? Ты под кайфом что ли? — Ой, да идите вы в пизду. Я пытался. — Девантора направляет на Рида пистолет и это пиздец, как не хорошо. Ну, кто его за язык тянул? — Ты уже будешь сбегать или продолжишь сидеть с видом вселенского мученика? Ты либо вставай и ножками топ-топ, либо пистолетик сделает пиу-пиу. Чего? Честно говоря, Рид мало, что понял из последних пяти минут, но думать он будет потом, где-то в более подходящем для этого месте, а пока что, пока он может ходить, он встанет со стула с поднятыми вверх руками. Но не успевает ничего предпринять, Девантора хватает его за верх потной футболки, прижимает к себе и целует. Это один из самых спонтанных поцелуев Эйдана за всю жизнь. Хотя, с Деванторой всегда так. А потом его бросают спиной в гроб. И гроб падает, скользя по металлическому скату куда-то вниз.