Седьмой основатель

Лето. На улице жара, стрелки часов уже давно перешли за полдень. Пара бы проснутся, но Хацую это совсем не волновало. Вчера он с Шиничиро и ребятами с первого поколения «Черных драконов» допоздна собирали байк для Майки. Домой он пришел только под утро, поэтому ни дзвон будильника, ни голодный кот, ни даже белый пушистый щеночек, которого Хацую нашёл несколько дней назад во время очередной вылазки из дома и притащил домой под возгласы матери и угрозы на счёт продления домашнего ареста, на которые ему было плевать с высокой колокольни, так как она всё ровно потом раскололась, благодаря его кулинарным умениям и милоте Чуджи (имя щеночка), что пытался разбудить хазяина, всеми возможными способами, не мог нарушить его сон. Раньше, он просыпался рано что бы накормить домашних животных, но сейчас он считал это не нужным, так как, прежде чем лечь спать, он обоим насыпал по полной миске корма и воды, в случае если они захотят пить. Не смотря на все провалы, он (щенок) пытался его разбудить. Через некоторое время Чу, будто успокоился, в комнате послышались знакомые голоса и Хацую был уверен, что кто-то пытался его разбудить и в этот раз это был не пушистик. Он приоткрыл глаза, яркий свет мешал разглядеть картинку, через несколько секунд, он по немногу начал привыкать к свету и картинка пред глазами стала чётче. — Просыпайся, спящая красавица. — сказал Баджи. В руках он держал щеночка, тот завидев, что хазяин проснулся, начал ёрзать в руках Кейске, иногда слегка покусывая руку, что держала его в попытках вырваться. Сообразив, чего он хочет, Кейске аккуратно передал его в руки к Хацую. После чего щенок начал тереться об хазяина пытаясь облизать его лицо. Смотря на яростные попытки щеночка, его (Хацую) облизать, Хацую засмеялся и начал гладить его мягкую шёрстку. Тот поняв, что до лица не добраться, начал облизывать руки младшего Мацуно. — Доброе утро, Чу. — обратился он к собаке. — Ты, что? Кроме Чуджи некого здесь не видишь? — начал возмущаться Баджи. — О, Кейске, и ты тут? Я то думаю, кто такой бесстрашный, меня будит? — сказал Хацую. — А как же, Чу? — спросил Такемичи, вспоминая, как пушистик, каждый день будил хазяина, когда тот засыпал слишком рано, или же поздно просыпался. — Он исключение. — коротко и ясно, объяснил Хацую. — Кстати, привет, Мичи. Давно не виделись. — Ага, здоров. — Стоп, стоп, стоп!!! Значит, что у нас получается?! Как с Такемучи здороваться, так:"привет, дружище! , а как со мной то: «это снова ты, швабра бесстрашная». — возмутился Баджи. — Ну во-первых, шваброй я тебя ещё не называл, ну если ты так сильно хочешь, могу начать. А, во-вторых, ты чего возмущаешъся? Я тебя каждый день вижу, мы в одном подъезде живём. Не забыл? Ты, ко мне в гости приходишь чаще, чем твоя мама в школу к директору. Ты здесь, практически, уже не гость, а житель. У меня даже твоя одежда на балконе сохнет. — начал вычитывать мораль Хацую. Баджи только скревился и, по детски надулся. Если бы Такемичи когда-то сказали, что он может таким быть, он наверняка не поверил бы. Все его воспоминания, что хоть как то были связаны с Баджи, были, так сказать, не очень. Дружбой там и не пахло, кто бы знал, что он когда-то будет вот так с ним общаться. — Как бы там ни было, Хацую, подымайся. Нам пора. Все уже ждут. — сказал Такемичи, но вместо ожидаемого результата со стороны друга (он надеялся, что Хацую сразу же встанет и пойдет собирается), получил кокон, свернувшейся клубочком, который отказывался покидать приделы комнаты. — Пака. — сказал он после продолжил спать, прячась под тёплым одеялом от назойливого щенка, что то й дело, пытался его облизать или вытащить из зоны комфорта. — Придержи лошадей. Ты идёшь с нами. — сказал Баджи. — Кто сказал, что я хочу идти. — сказал Хацую оборачиваясь на другую сторону, спиной к ребятам. Баджи был давно знаком ним и прекрасно знал, что этот спор никогда не закончится, поэтому вместо того, что бы продолжить разговор, он схватил кокон и потащил его к двери, не обращая внимания на возгласы младшего и попытки ударить его, что было не удобно сделать из-за одеяла. Щенок гавкал на Баджи, ловя за низ джинсовых бридж, но тот не обращал внимание. — Отпусти! Моей кроватке будет одиноко без меня! — кричал Хацую, но Баджи было плевать. Вдруг щенок в попытках высвободить хазяина цапнул Кейске за ногу, от неожиданности тот отдернул ногу, случайно задев маленького щенка. Тот начал скулить, из-за чего кокон на плече Баджи начал сильнее барахтаться, после, высвободив одну ногу, Хацую заехал ему по промежности, от чего тот скрутился от боли и пустил пленника. Он побежал к малышу и начал осматривать на наличие серьезных ушибов, все-таки щенок был совсем маленьким, мало ли. Убедившись, что с ним все в порядке, Хацую облегчённо вздохнул, после обратился к обидчику. — Кейске что б тебя, под ноги смотри. — Ну прости, прости, по моему, я уже получил достаточно. Как же больно. — сказал Баджи, держась за больное место. — Не переживай, до свадьбы заживёт. — попытался преободрить его Такемичи. — Меня это не сильно радует. — сказал Баджи. — Ладно уж, иду переоденусь. — сказал Хацую, забирая одеяло и Чу, отправляясь в свою комнату. Через несколько минут он вернулся. Вместо пижамы он надел белую футболку, верх черного лингслива, рукава которого он подкатил чуть чуть ниже локтя, тёмные бриджи с несколькими карманами, белые носки и тёмные кросовки на высокой подошве с красными шнурками. — Нус, погнали. — Хацу направился к выходу, прежде чем выйти, он посмотрел в сторону дверного проема и обратился к своему братцу. — Ах, да. Фую, гад, я знаю, что это ты открыл им дверь. Скажешь маме, что я ушёл! После, не ожидая ответа, покинул комнату прихватив с собой Чуджи и поводок. Дорогой, Такемичи объяснил Хацую куда они идут, но причину, решил озвучить позже. Сказав, что будет легче объяснить на месте. Через несколько минут, они дошли до дома Мицуи, тот сидел за швейной машинкой, создавая какую-то одежду. Тем временем, как Майки, Па, Кен и Кадзутора о чем-то спорили. — Приветик. Не заждались? — спросил Хацую, зайдя внутрь помещения. — Ну наконец-то. — сказал Па, завидев его на пороге. — Дальше спорите? — спросил Такемичи, иронично закатив глаза. — О чём? — Хацую вопросительно посмотрел на ребят. Те начали на перебой объяснять ситуацию. Из-за чего он не мог ничего понять. — Да завалите ебало! Заебали! Я нихуя не понял с того, что вы говорили! Так, что попрошу помедленнее и желательно по очереди! Хацую сердито посмотрел на ребят. Все они заткнулись и как остолопы смотрели на него. Только Мицуя с иронией в глазах смотрел на весь этот кавардак. — Так и знал. Ладно уж, мои дорогие, друзья- придурки. — начал он. — Хацую, эти остолопы пытались объяснить тебе, что два месяца назад, наши решили создать группировку. Но увы, на то что бы придумать название у нас мозгов не хватило. Форма уже почти готова, осталось только название. — объяснил он ситуацию. — Вон оно что. — Не правда, оно у нас есть. — начал возмущаться Майки. — И какое же? — «Токийская банда Манджиро». — Что за идиотское название? Хацую скептически посмотрел на Майки, тот обиженно надулся и начал возмущаться. — И ты туда же. Пока ребята спорили на счёт названия, Хацую молча стоял потупив взгляд в землю. — Говорю же, оно не подходит! — прокричал Баджи, он уже задолбался спорить с этим упёртым коротышкой. — Хацую, что там у тебя. Что-то придумал? — Угу. — И какое же? — спросил Майки. — Ну сто процентов получше твоего. — сказал Па, на что получил пинок по ноге от главы безименной банды. — Давайте, назавем группировку «Свастоны». — «Свастоны»? Звучит не плохо. Мне нравится. — сказал Баджи. — Соглашусь. — Кен- чин, и ты туда же? — с иронией произнес Майки. — У этого названия и эмблема есть, так что думать долго не придется. Хацую подбежал к Мицуе взял со стола маркер и нарисовал на рандомном листе бумаге крест с загнутыми под прямым углом концами. — Вот. Этот крест когда-то обозначал счастье. Думаю, оно идеально подойдёт. Хацую улыбнулся в своей привычной манере. Ребята одобрительно кивнули, даже Майки изменил свое мнение на счёт названия. — Ну, раз все решено, я иду доделаю форму, подождите немного. Пока Мицуя шил форму, ребята занимались каждый своими делами. Майки и Доракен представляли, какая у них будет группировка в будущем, Па мечтал о еде, а Хацую, Такемичи, Баджи и Кадзутора играли щенком. Через некоторое время, форма была готова, ребята поспешили переодеться, Такемичи тоже не обошла эта участь стороной. — Хацую, ты тоже — обратился Мицуя к синеглазке, указывая на ещё один экземпляр формы, что лежал на столе. — Давай быстрее, нам ещё нужно фото сделать, в честь основания. — Э? Но я же не член «Свастонов». — С чего бы? Ты же один из основателей.- сказал Баджи, застеговая ремень. — Но, нет. Я не могу. Простите, но я не могу стать свастоном. -Э???? Почему? — спросил Такемичи. Он был удивлен поведению друга, ведь думал, что тот с радостью согласиться, но увы, Хацую не с тех кого можна прогадать. — Уж простите, но увы. Я не могу. — Я что зря ещё один костюм шил? — начал возмущаться Мицуя. — Не злись, Мицуя. Уверен у Хацую есть причина для отказа. — сказал Доракен, похлопав Такаши по плечу. -Ладно, раз уже всё готова пошли фоткаться. — сказал Майки и выбежал во двор, ребята поспешили за ним. На перекрестке оживлённого Токио, ребята постелили флаг с названием своей группировки, все заняли свои места. Фотографом они избрали мимо проходящего парня и после культурной беседы с просьбой помочь им с фото (языком кулаков), так как их фотограф отлынивал, решив, что игра с белоснежным пушистиком поважнее. Они сделали фото, ещё до того, как ребята успели посмотреть на результат, Хацую отобрал в парня камеру и начал разглядывать кадры, что получились. — Скучно. — высказал он своё мнение. — Не, так не пойдет. Он вручил Манджиро в руки Чуджи, после поставил камеру на щетчик и побежал к ребятам. — Улыбочку! — закричал он, после подскользнулся и шлепнуля на флаг перед Манджиро. Хацу начал ржать с самого себя. Ребята тоже не отставали, щенок побежал к хазяину и начал его облизывать и тут камера сделала снимок. — Вот это я понимаю, памятное фото. — гордо произнес Хацую, смотря на снимок. — Для такого и носа не жалко. — Снимки и правда хорошее. Давайте распечатаем. — предложил Тора. — О, давайте. А эту сделаем, как фото основателей. — сказал Па, указывая на фото с Хацую. — Не выйдет. — обломал его Мицуя. — Когда Хацу упал, он приземлился пятой точкой на эмблему, а Чу закрыл половину названия группировки. — Блин. Хацую, это не честно. — начал возмущаться Баджи. — Да ладно вам, какая разница есть я на фото или нет. Я же всё ровно останусь вашим другом, да и это не влияет на мое причастие к основанию " Свастонов». Да и вообще, роль «тайного основателя» мне по душе. — попытался преободрить их Хацую. Такемичи вспомнил о будущем, что будет через три года. Когда Баджи и Майки поведали ему о основателях, оба назвали разные цифры, но у обоих было нечто общее. Они оба не упоминали Хацую. Он будто исчез из их истории. Сейчас было понятно причина, почему он оставался в неведении. Это было желание самого Хацую, оставаться в тени. Быть, так скажем, никому не известным, седьмым основателем. Судя по всему, даже полиция не знала об этом, ведь Наото никогда не упоминал о нём в будущем. А был ли он там вообще? — Хацу прав. Это всего лишь фото. Оно ничего не значит. — сказал Па, после добавил. — к тому же у нас есть ещё одно фото, пусть и не совсем удачное. — Давайте уже их роспичатаем. — сказал Тора. Спустя несколько минут все было готово, каждый имел по два фото по одному экземпляру. Ещё некоторое время, ребята просто разговаривали, играли настольные игры, и мечтали о будущем группировки. Ближе к вечеру, все разошлись по домам. Придя домой, Хацую покормил Чу, а после наклеил фотографии на доску верх письменного стола к остальным их собратьям. Дома было тихо. Чифую куда-то ушёл, а мама, как всегда, задерживалась на роботе. Хацую шлялся по дому, от нефиг делать, в конечном счёте, уснул на диване в гостиной за чтением любимой манги, которую перечитывал уже раз десять. Через несколько часов, Чифую вернулся домой, завидев спящего брата, он отругал его за то что уснул в гостиной (конечно Хацую не слышал, но желание отчитать младшего было при выше этого понимания), забрал с его рук мангу и отнес в комнату. Там уложил синеглазку спать, по привычке пожелав спокойной ночи и удалился из комнаты, оставляя младшего наедине со своими сновидениями.