Седьмой основатель

Дорога выдалась длинной. И причина была не в расстояние, а в пассажирах. За время поездки, которое обычно пролетало незаметно, эти двое успели изрядно попортить настроение одному из водителей. Уже на половине дороги они успели потерять: — половину нервной системы Баджи. Такемичи, как оказалось, умеет мастерски выносить мозги окружающим. — Чифую. Они забыли его на заправке, из-за чего пришлось возвращаться. — букет для Хины. Что именно с ним случилось — неизвестно, но по состоянию цветов, было понятно, что им кого-то явно отмудохали, а ярко красные лепестки, что застряли в волосах младшего Мацуно, заставляли задуматься. Вот они уже стоят у входа в подъезд. У Такемичи возникают сомнения насчёт, того стоит ли это делать. Сомнения у него появились ещё когда Чифую рассказал о том, что было вчера. Сделав вердикт, что Хина его не простит и дальше ему дорога только в ад, он начал ныть. Чем и вывел из себя темноволосое дуо. — Тебе, прописать билет на тот свет? — произнес Баджи, угрожающе сложив руку в кулак. — Кейске, остынь.- сказал Хацую. — У нас ещё будет время его убить. — — Вы, что сговорились?! — решил уточнить Такемичи. Пока эти трое разбирались в любовной дилемме, Чифую достал из-под сиденья коробку с цветным мелом и подошёл к ребятам. — Хватит орать, пошли за мной. — сказал он, привлекая внимания ребят и идя к тротуару. — Такемичи, где окно квартиры Хины? — Зачем тебе? Через окно полезть решил? — сказал Баджи, но Чифую прикол не оценил. — Я понял. Ты, хочешь написать послание Хине на тротуаре. — разъяснил ситуацию Хацую, беря из коробки мел. — Именно. — — Думаешь получится? — задал скептический вопрос Такемичи. — Не парься. Если план «А» не сработает, всегда есть план «Б». — сказал Чифую с энтузиазмом. Такемичи хорошо помнил это выражение лица и знал, что план «Б» ему сто пудов не понравится. Поэтому лучше бы затея с мелом получилась. — — Если, это план «А», тогда я уже догадываюсь, что за план «Б». — иронично произнёс Хацую. — Цыц. — сказал Чифую, на что получил злобный взгляд младшего. Такемичи несколько минут оглядывал дом в поисках нужного окна. После прошел несколько метров и остановился на середине дороги. — Здесь. — произнес он, указав на нужное окно. — Ага, значит рисуем здесь. — Баджи указал на место где стоял Такемичи, тот, поняв намёк, отошел в сторону. — Что напишем, Мичи? — Э, я? — Нет, блядь, мы моей девушке послание чирикаем. — сказал Чифую. — Думай давай, только без матов. Тут дети маленькие ходят. — Да что тут думать? Пишем, как я говорил перед отъездом и всё. — сказал Баджи. Такемичи похлопал ресницами, непонимания о чём он говорит. — Круто конечно, что ты помнишь, что говорил с утра, два часа назад. Я человек-склероз и, как, ты, уже понял, не помню нихуя с того, что мы говорили. — разъяснил ситуацию Такемичи. — Ладно, проехали. С тебя толку, как от козла молока. — констатировал факт Хацую. — Так, чо писать будем? — спросил Чифую у младшего, склонив голову на бок. — У него спрашивай. — Хацую указал в сторону Ханагаки, тот смотрел в окно напротив, о чём — то думал. Ребята настолько задумались, что не заметили двух приближающихся парней. Когда они были уже совсем близко, один из них положил руку на плечо Хацую. — Что вы зд....... Закончить реплику ему не дал резкий удар локтем в область живота, от которого парень скрутился в двое, издав болезненный стон. — Вот как… ты, с друзьями… здороваешься. — сказал темноволосый, немного отошов от удара. — — Шуджи, блядь, ты охуел. Ещё раз так подкрадешься ко мне, одним животом не отделаешься. — выразил своё недовольство Хацую. — Я говорил не крадись. — сказал парень в очках, стоящий рядом с согнутой шпалой. — Так не интересно. — А по ебалу каждый раз получать интересно. — сделал вердикт Баджи, оглядывая знакомого с ног до головы. — Что поделать? Я любитель острых ощущений. — иронично произнёс Ханма, закуривая сигарету. — Шу, блядь. Я щас те устрою острые ощущения. Иди нахуй со своим табаком. Заебали уже, что ты, что Шин-сан. У меня щас вся одежда этой дрянью пропитается. — начал возмущаться Хацую, отмахиваясь от табачного дыма. — Это не дрянь, а успокоительное. — выправил его Ханма. — Это не успокоительное, а дерьмо какое-то. Те, скажи ты ему. Фу, блядь. Отвернись, туда кури. Ёп. — Хацую попытался развернуть его в другую сторону, но Шуджи решил поиздеваться с друга и сделав очередную затяжку, выдохнул дым прямо ему в лицо. Парень начал кашлять, отмахиваясь от остатков дыма. Сзади раздался смех ребят. Кисаки старался держаться достойно, прикрыв рот рукой, что б не заржать. Тем временем как Баджи и Чифую ржали в открытую, держась за живот. Единственным человеком, что оставался серьёзным был Такемичи. Хотя, вряд-ли это можно было назвать серьёзным. Он стоял у мотоциклов и шокировано смотрел на ребят. Баджи помогал подняться Тете, что всё-таки не сумел сдержать смех и сейчас валялся на земле. Чифую, смеясь, старался оттащить младшего от Ханмы, которому казалось было похуй на происходящее. Через несколько минут когда все успокоились, они продолжили свою затею. Для этого великого дела им пришлось обратиться за помощью к мозгу четырёхглазого гения. Так как у Такемичи котелок не варил, от слова таки вообще. Ханме было позволено стоять со стороны и ловить сверчков. Так как, по словам Хацую:» Его ручонки, только для мордобоя годятся.» А все идеи на счёт послания Хине, которые он предложил, были отклонены из-за непристойного контента или огромного количества матов. По той же причине, было запрещено участвовать Кейске. Казалось, что у этих двоих котелок одинаково варит. Единственное, что отличало его от Шуджи в этой ситуации, это то что ему было позволено участвовать в оформлении послания. Хоть почерк у него и корявый, но он хорошо умел рисовать всяких, милых зверушек в отличие от Ханмы. Тот хорошо умел рисовать только сигареты и бухло. Хотя позже Шуджи все-таки позволили принять участие, отдав ему самое сложное поручение. Нарисовать сердечки рядом с зверюшками. Водители и пешеходы несколько раз делали замечания парням, но им было поебать на то, что о них думают. Когда все было готово, Такемичи начал звать Хину, ребята в это время скрылись в кустах, мотоциклы они спрятали на парковке. Уже прошло минут 10, но прогресса не было. Окно из которого по идее должна была выглянуть Хина было открытым, но самой девушки из него видно не было. У Такемичи уже начало болеть горло, но продолжал звать рыжую красавицу, продолжая всё больше себя накручивать. В миг когда парень уже полностью отчаялся из-за угла послышался голос девушки. Такемичи оглянулся и застыл на месте. К нему шла Хината, в руке она держала пакет, рядом с ней шёл Наото, неся в руках остальные пакеты, видимо они возвращались с магазина. — Такемичи, привет. — сказала девушка подойдя ближе к парню. Увидев улыбку девушки, Такемичи стало стыдно, он упал перед ней на колени и начал просить прощения. — Пра… Прости, меня… Хина… Я… Я придурок… Прости по… пожалуйста… Такемичи продолжал извиняться, сидя на коленях, тем временем, как Тачибана застыла на месте, недоумевая что происходит. — Такемичи, что ты делаешь? — сказала она первое, что стукнуло в голову. — Как, что? — спросил он вытирая нос рукой. — Прошу прощения, за то что вчера натворил, что-то не так? — Такемичи посмотрел на Хинату, не понимая, что не так. — Дай угадаю, тебе сказали об этом ребята, да? — спросила она прикрыв рукой глаза. — Да. А что? — Ничего такого. Ты жив здоров, так что все хорошо. — В каком смысле? Такемичи встал с асфальта и посмотрел в сторону кустов, где спрятались ребята. — У них спросишь. Ладно, нас мама ждёт, спасибо, что пришел. Ещё увидимся. — сказала она, помахав ему на прощание. Когда девушка скрылась в подъезде, Такемичи направился в сторону кустов, чтобы проучить негодяев. Почувствовав опасность, жители кустов решили дать дёру, но им преградил путь синеглазый демон. — Мы все объясним. — сказал Хацую, замахав руками в воздухе. — Я вас внимательно слушаю. Такемичи строго посмотрел на ребят, сейчас он больше напоминал участкового, что пытал подозреваемых. — Дело в том, что Хина попросила нас проверить, как ты. И мы решили, что лучше будет, если ты сам придёшь к ней. — объяснил Хацую. — — Блядь, Боже дай мне терпения, что бы я не убил этих долбаебов. — произнес он, потирая переносицу. — Ну, зато было весело, хотя Хина наши старания не оценила. — с иронией произнёс Чифую. — Хах, по моему она просто не заметила надпись. — озвучил свои догадки Кисаки. — — Ещё бы, Такемичи так разревелся, что ей просто не было дело до какого-то там послания на пол тротуара. — согласился с ним Ханма. — Завалитесь. — сказал Такемичи. По идее, должно было быть обидно, но улыбка до ушей и наигранная строгость в голосе работали в обратном направлении. — Ладно, проехали. Нам ещё к набережной ехать. — сказал Хацую идя к байкам. После на минуту остановился и посмотрел на ребят. — - Кстати говоря, Шу, Те, а вы куда направлялись? — обратился он к ним. — А, мы просто шатались по городу, от нефиг делать. — ответил Шуджи. — Так может с нами поедите? — предложил Чифую. — Не-а, спасибо. Как-то в другой раз. Нам надо к его сестре зайти, а то она с нас фарш сделает. — ответил ему Тетта. — Ясненько, ну тогда до встречи. — сказал Хацую, заводя мотоцикл. — — До встречи. — сказали они прежде чем удалиться. После ребята уселись на мотоциклы и уехали в сторону набережной. У Такемичи было полно вопросов, но он решил, что расспросит обо всем позже. Сейчас Ханагаки больше всего хотел увидеть остальных ребят, проверить все ли у них хорошо и так дальше. Он конечно доверял Хацую, но хотелось во всём убедиться лично. Когда они наконец-то добрались к месту назначения, припарковав байки на стоянке, они переоделись и пошли искать ребят. Все кроме Хацую. Хотя он и надел плавки, но предпочел остаться в одежде, сказав, что прежде должен вернуть ключи от байка законному владельцу. Через несколько минут тщательных поисков, они нашли ребят. С непосредственной помощью с их стороны. Когда они проходили мимо лавочки с мороженым послышался голос Улыбашки, он явно кому-то угрожал. Поняв, что дело пахнет жареным ребята направились на звук. В море они увидели остальных ребят, но какое их было удивление, когда они узнали причину громких угроз от кудрявого хулигана. Нохая стоял по колено в воде и пытался отцепить краба, что нагло вцепился в его плавки. Соя пытался помочь брату, но тот продолжал вертеться, угрожая наглому членистоногому, из-за чего все его попытки хоть, как то облегчить ситуацию заканчивались одинаково. Поняв, что дело тёмное, ребята решили помочь бедному рыжику, отцепив назойливого краба и выбросив его в море, под громкие возгласы пострадавшего, что намеревался сожрать обидчика. Осмотревшись, Такемичи подметил несколько деталей: — Па уже на свободе (хотя у Такемичи были некие сомнения на счёт того, был ли он вообще в колонии). — Кадзутора тоже (это было очевидно). — Изана жив, что не могло не радовать. Сейчас он и Какучё сидели на берегу и играли с двойняшками, лет примерно 3-4. Что чем-то напоминали ему старшего Сано. По сути, он был единственным членом семьи Сано, что сейчас находился здесь. Доракена и Харучиё тоже не было. Что слегка насторожило Такемичи. С режима разведчика его вывел Хацую. Он похлопал друга по плечу, после указал в сторону киосков. Присмотревшись, Ханагаки заметил несколько знакомых фигур, что приближались к ним. Эмма и Доракен спокойно шли держась за руки и что-то бурно обсуждали, тем временем как Манджиро бежал впереди с Сенджу на плечах, они оба громко смеялись время от времени перекидываясь, какими-то, безсмысленными фразами. Сзади них бежал Хару, крича об осторожности. Заметив ребят они начали махать им. Дождавшись, когда те подойдут, Хацую вытащил из кармана ключи от байка и вручил их Харучиё. — Возвращаю, Спасибо, что отложил. — Обращайся. — ответил он, спрятав собственность в карман синих шорт. — Привет, ребята! — обратился к ним Манджиро, спуская Сенджу на песок. После пробежался глазами по пляжу, что-то искал, после сорвался с места и побежал в сторону где сидел Изана. — Берегись! Дядя Манджиро летит! — сказал он прежде чем заключить малышню в объятиях. — Майки! Отпусти, ты их сейчас задушишь! — начал возникать Изана, но Манджиро игнорировал его, продолжая играть с детьми. Аметистоглазого не устроило такое поведение со стороны младшего, он даже пнул его ногой, выражая своё недовольство. Тот отвечать не стал, но и у долгу не остался, пнув брата в ответочку. Эти двое начали пинать друг друга, правда старались делать это незаметно. — Майки! Изана! Что вы делаете?! Ану живо прекратили! — послышался голос Эммы со стороны. Услышав голос сестры, они сразу же успокоились и начали делать вид будто они идеально ладят. — Так то лучше. — сказала она, но оборачиваться не стала, зная, что стоит отвлечься от них, как эти двое начнут уже не скрытую драку. Когда-то их разнимал Шиничиро (правда, каждый раз после этого он получал какие-то ушибы или синяки, из-за того что парни не вовремя реагировали), но после свадьбы он начал редко приезжать, поэтому эта должность перешла к Эмме. Но она никогда не огребала в этих схватках, в отличие от старшего Сано. Они оба замирали на месте, стоило ей встать между ними или сказать остановиться. У этой, моментальной, остановки были две причины: — первая, Эмма — девушка, а их не то что бить, но и обижать и повышать на них голос строго запрещено. Оба парня считали, что те кто поднимают руку на представителей женского пола — хуже дерьма. — вторая, она их, любимая, младшая сестрёнка, а это служило ещё большей причиной оберегать её. Даже над Доракеном, как только они с Эммой начали встречаться (хотя Майки и доверял ему полностью), был установлен полный контроль. Причем в прямом смысле, они сразу же сказали ему, что можно, а что нельзя делать включая даже интимные отношения, хотя Эмма и говорила, что это их с Кеном личное дело, но братьев Сано это не волновало. Такемичи посмотрел на ребят, на его лице сеяла улыбка. Это, однозначно, самое лучшее будущее из тех которые он видел прежде. Все счастливы, он в этом убедился лично. Пора бы уже и возвращаться. Он подошёл к Майки, тот в это время строил замок из песка с племянниками. Такемичи остановился у замка и протянул ему руку. — Эм, Майки, прозвучит пожалуй странно, но можешь пожать мне руку? — обратился он к другу. Тот скептически посмотрел на него, но всё же протянул ему свою руку. — Не знаю, для чего тебе это но ладно. — сказал он, прежде чем выполнить просьбу Ханагаки. Пожалуй, это было последнее что Такемичи услышал находясь в этом времени. После он начал засыпать. В этот раз зная уже наверняка, что больше назад не вернётся. Это был последний прыжок во времени который он совершил. Дальше его ждёт прекрасное будущее со всеми…