Проигравшие

Когда Мелисса Дюмариас поспорила с друзьями о том, что проведёт ночь в старом, заброшенном замке, она и подумать не могла, что это настолько кардинально изменит её жизнь. Сначала этот спор показался ей до безумия детским, но её жаждущую романтизма душу перспектива такого приключения всё же не могла не взволновать. Возможно поэтому она и согласилась на авантюру, предложенную друзьями. Мелиссу не пугала мрачность заброшенного замка, не пугали легенды, которые ходили вокруг этого места. Не пугало даже то, что к нему нужно будет идти мимо старого и жуткого кладбища. Двери замка открылись со скрипом, который эхом отзывался в пространстве, встречая девушку тишиной и темнотой, но это всё равно не останавливало Мелиссу от того, чтобы сделать шаг навстречу неизвестному. От атмосферы замка буквально захватывало дух, бросало в дрожь, и Мелисса с интересом и энтузиазмом стала осматривать первый этаж заброшенного здания. По крайней мере на этот момент она думала, что оно заброшено… Устав бродить по этажу, девушка села, оперевшись спиной на одну из старинных колонн и достав из рюкзака свою любимую книгу, дабы немного отдохнуть, а потом продолжить осмотр замка. «Сумерки» — одна из самых любимых книг о её самых любимых с детства мистических существах — вампирах. Романтичную душу Мелиссы очень трогала любовь между вампиром и простой человеческой девушкой. Увлёкшись историей любви Эдварда и Беллы, она даже не сразу заметила, как вокруг неё стало намного светлей из-за зажигающихся самих по себе факелов. Но когда Мелисса это таки заметила, то сразу же сорвалась с места, затем в испуге заметив на балконной ложе тёмный силуэт. Силуэт, сверкнув в темноте алыми глазами, спустился к ней, оказавшись мужчиной в тёмном плаще и высоком цилиндре. Он улыбался, подходя к ней, вальяжно, неспеша, пока девушка в испуге пятилась от него назад. Она в ужасе разглядывала бледное с заострёнными чертами лицо, острые уши, клыки и кроваво-алые глаза, которые прищурившись, внимательно разглядывали её в ответ липким, тяжёлым, нахальным взглядом. «Вампир!» — мелькнула в сознании девушки мысль, от чего её сердце начинает биться в ещё более неистовом ритме от леденящего душу страха. Мелисса уже успевает тысячу раз проклясть и спор, и друзей, и свою тягу к романтизму, прежде, чем в страхе броситься к дверям, но они, ожидаемо, закрываются прямо перед ней. Вурдалак не намерен её отпускать… Мелисса чувствует, как атласные ленты из его трости обматывают сначала её запястья, а затем уже всё тело. «Дева, ныне стань женой!» — врывается в сознание Мелиссы одна из фраз вурдалака, из-за чего она чуть не подавилась воздухом, то ли от внезапности этой фразы, то ли от того, что её резко подбросило вверх. Опустившись на пол, Мелисса обнаруживает себя в фиолетовом, пышном платье, вместо своего любимого свитера и джинс, которые она привыкла носить. Она удивлённо хлопает глазами. Это что? Магия? «Ты же любишь вампиров, — вспоминается ей так некстати одна из шуток, брошенная друзьями перед её «походом», — может быть, найдёшь там себе одного». Мелисса тогда лишь посмеялась и отмахнулась от слов друзей, но сейчас ей было совсем не смешно. Было бы смешно, если бы не было так до безумия страшно. Вампир самодовольно улыбается, оглядывая свой «свадебный подарок», а затем Мелисса чувствует, как талию вновь обматывает лента, притягивая её к нему, невзирая на всё сопротивление девушки. Мелисса испуганно смотрит на него снизу вверх, отмечая про себя его высокий рост, от чего она кажется себе ещё более беззащитной, но страх в её глазах будто больше забавляет его, от чего он только шире улыбается. Он был раздражающе самолюбив, развратен и до трясущихся поджилок отвратителен. Её страх перед ним сменяется на жгучую ненависть. Мелисса чувствует, как она обжигаюшим огнём растекается по венам. Момент, когда он, забавляясь, управляет ею, как марионеткой становится переломным. Она не марионетка, она победит в этом противостоянии, сбежит, оставит его ни с чем. Мелисса сама не знает, откуда у неё появляются силы разорвать нити, которыми вампир обвязал её руки и ноги и сбежать. Вурдалак просто продолжает забавляться, догоняя её, оказывается в тех местах, где она пряталась, всем видом показывая, что ей не спрятаться, не убежать… Когда он ловит её за запястье прямо возле выхода, и с издевательской улыбкой кружит её в танце, на Мелиссу на мгновение снова нападает отчаяние. Внутри неё всё сжимается от отвращения, когда его длинные, бледные пальцы проходятся по её талии, а руки прижимают её к нему. Но полоска света из-под штор, которую девушка замечает, когда вурдалак в пылу танца наклоняет её назад, даёт надежду на спасение и придаёт ей сил на то, чтобы бороться. В голове тут же рождается план. Мелисса проводит ладонью по его щеке, чувствуя аномально холодную кожу на ощупь, и тут же отходит назад, с напускной игривостью маня его пальчиком прямо в продуманную ею ловушку. На лице упыря на мгновение мелькает удивление от действий своей жертвы, но затем на губах расплывается улыбка. «Повёлся!» — торжествующе думает Мелисса, смотря на подходящего к ней вампира. Дальше всё происходит спонтанно. Мелисса не успевает понять, как резко оказалась на ближайшей тумбе, и как его холодные пальцы не по нечеловечески быстро и легко расшнуровывают корсет её платья, пока вторая рука тягуче-медленно поднимает юбку. Глава Мелиссы в панике отыскали какую-то верёвочку, и в надежде, что она откроет шторы, дотянувшись, девушка дёргает за неё, когда вампир уже готов запечатлеть поцелуй на её губах… Шторы, к счастью Мелиссы, открываются, впуская солнечный свет. Её руки хватаются за его трость, которую он прислонил к стене рядом с тумбой, и она с силой бьёт его по лицу, выталкивая на свет… Его крики боли под солнечными лучами вызывают у Мелиссы лишь чувство глубокого удовлетворения. Когда его пепел опадает перед ней, её ноги подкашиваются и она также устало опускается на пол, крепче сжимая в руках его трость. Тело Мелиссы ощущает странные перемены: слух усилился, а её плохое с детства зрение резко улучшилось. Подняв свою руку, она увидела такую же аномально бледную кожу, как и у преследующего её недавно вампира. Мелисса бросает взгляд на трость, когда глаза девушки смотрят на набалдашник в виде летучей мыши, ей кажется, будто маленькие, рубиновые глазенки на трости зловеще отливают красным цветом. В этот момент Мелисса чувствует, как будто и её окутывает что-то чёрное и зловещее. Мелиссу Дюмариас эти перемены ужаснули бы, напугали, но Мисси лишь зловеще и торжествующе улыбается, крепче сжимая свою трость, свой трофей. Ведь этот раунд остался за ней… * * * «Дюк» — читает она на табличке под одним из портретов, на котором изображён её преследователь. Его имя вызывает в ней горячую волну ненависти, от чего она в ярости сжимает ладони в кулаки, что аж ногти впиваются в кожу, оставляя мелкие ранки. Уже месяц прошел с тех пор, как он осел пылью к её ногам, а она до сих пор не может найти покоя и вернуться домой. Ей кажется, что месть была слишком лёгкой, слишком быстрой, слишком примитивной… Мисси жаждала того, чтобы он мучался в самых ужасных муках, ей хотелось также в прах уничтожить его не только физически, но и морально. Мисси не покидало чувство того, что Дюк смотрит на неё из Ада и насмехается над её бессилием со своей обычной самодовольной улыбкой. Она месяц потратила на то, чтобы найти способ вернуть его, ради мести. Ничего, она найдёт способ, вернёт Дюка и ударит его как можно больнее, как можно ощутимее… Каблуки вампирши отчеканивают каждый шаг на очередном пути в библиотеку. Взгляд Мисси мимоходом скользнул по лежащему неподалёку сюртуке Дюка. А она ведь почему-то не убрала его… Интересно, почему? Чтобы потешить своё тщеславие? Мисси сама себе не могла ответить на этот вопрос. В библиотеке спустя час поисков она находит книгу, которую она ещё ни разу не видела. Сдув пыль, она открывает пожелтевшие от времени страницы и её лицо озаряет улыбка. Она нашла то, что искала… Мисси резко врывается в лабораторию, напугав спящего там кота, который совсем недавно прибился к ней и разделял вместе с девушкой её одиночество. Вампирша торжествует. Она в раже сбрасывает на пол лежащие на столе бумаги, чем окончательно сгоняет отсюда Миноса, и кладёт туда книгу, открытую на нужной ей странице. Её глаза пробегаются по нужным строчкам рецепта, а руки бросают в стоящий неподалёку котёл нужные ингредиенты. Бросив туда самый последний ингредиент — сюртук Дюка, Мисси с помощью магии трости перенесла котёл в то самое место, где они впервые встретились. Ей было важно увидеть его растерянное лицо, ей было важно встретить его так же, как он встретил её… Жидкость в котле сияет радужным светом, значит она всё сделала правильно и её месть скоро свершится. Мисси злобно улыбается… Добро пожаловать домой, Дюк… * * * Дюк появляется и оживает на следующую ночь. Он растерянно оглядывается вокруг, не понимая, кто смог вырвать его из чертогов Ада, где ему было так хорошо. Разочарованно вздохнув, вампир выбирается из котла и подбирает свой лежащий рядом цилиндр, намереваясь затем удалиться в свои покои, но сделав несколько шагов, Дюк почувствовал чьё-то присутствие, от чего его рука по привычке потянулась к поясу, где обычно у него висела трость, но не найдя её там, он ещё больше растерялся. Краем глаза заметив вверху движение, вампир поднимает взгляд, где заметил тень на балконной ложе. Мисси с особым наслаждением наблюдает за его растерянностью, сейчас она покажет, что бразды правления отныне у неё. Вампирша спускается к нему, от чего лицо Дюка ещё больше вытягивается от удивления. Он с трудом узнаёт в ней ту испуганную, человеческую девчонку, которая однажды забрела в его замок. Более того, в безмятежности жизни в Аду Дюк успел почти забыть о ней. Но сейчас вампир обо всём вспомнил и в его душе поднялась ярость: за то, что она посмела убить его, за то, что сейчас так по-хозяйски держит в руках его трость.        — Пошёл вон! — с наслаждением поёт Мисси, не без злорадства наблюдая, как лицо её врага искривляется в гневе ещё больше. «Ненавидь меня! — мелькает в её голове мысль, — мне наплевать, всё равно ты не сможешь возненавидеть меня больше, чем я уже ненавижу тебя!» «Да как она смеет! — в ярости думает Дюк, его взгляд искрится возмущением, а ладони сжимаются в кулаки, — маленькая паршивка!» Вампир направляется к ней сердитым шагом, чтобы отобрать у неё трость и выгнать из замка. Но она ловко уворачивается от него, ударив по спине его же тростью. Дюк слишком слаб после воскрешения, чтобы противостоять ей, Мисси знает об этом, и с нескрываемым злорадством демонстрирует ему свою силу, от чего он бесится ещё больше. Мисси напоминает Дюку об отце, о его желании быть похожим на него и его неудачах на этой почве. Да, семейные архивы в документах Дюка подсказали ей, куда можно ударить побольней. Вампир в гневе тянется к ней, но она со смехом уворачивается: больше он не поймает её, больше никогда не будет играться ею, как марионеткой… Мисси донесёт этот факт в его засохший от времени мозг.        — Скажи? Скажи мне, правда ли ты доволен жить с этим гневом? — вопрошает Мисси. На самом деле этот вопрос касается их обоих, ведь это она не смогла усмирить свой гнев настолько, что вернула своего врага с того света, но об этом вампирша предпочитает пока не думать.        — Душа пропитана злом, тугим жизнь стала узлом и ты, теряешь власть над собою… А вот это точно про неё, ведь она потеряла над собой контроль ещё в тот момент, когда взяла в руки трость… Дюк решает оставить её в покое и уйти, но нет, она ещё с ним не закончила, она ещё всласть не поиздевалась над ним…        — Пошёл вон! — кричит вампирша во всю мощь своих лёгких, пока Дюк в страхе пятится от её зубастой, чёрной тени, которая хватает его под руки и впечатывает в каждую встречную дверь и стену. Мисси с наслаждением наблюдает за тем, как его некогда самодовольное лицо искажается от страха и боли, покрываясь ссадинами и кровоподтёками. Это её — бывшей слабой смертной — работа. Это её — Мелиссы Дюмариас — месть.        — Пошёл вон! — кричит она, выталкивая Дюка из его собственного дома, закрывая дверь прямо перед ним и безумно хохоча. Теперь она успокоится, теперь именно в её камине будет гореть огонь, и в её бокале будет переливаться алая кровь, а Дюк будет знать об этом, но ничего не сможет сделать. Она с улыбкой смотрит на то, как он на улице припал к оконному стеклу, издевательски машет ему рукой, когда читает по его губам оскорбительное «дрянь». Сейчас она должна быть счастлива, сейчас Дюк рядом, и Мисси рада этому потому, что она в состоянии наблюдать за его страданиями и унижением, а не потому, что с каждой секундой в этом замке ей становится всё более страшно и одиноко… Вампирша вздрагивает, выпрямляется в кресле и широко распахнутыми глазами взглядывается в темноту. Мисси мерещится, что за ней наблюдают тысячи глаз, слышится мерзкий писк и шорох маленьких лапок невидимых обитателей замка, готовых съесть её с потрохами, вывернуть наизнанку, изменить её душу, на этот раз навсегда. Мисси пытается делать вид, что с ней всё в порядке, что её всё вполне устраивает, что тишина не давит на голову, а безумие не подбирается к её разуму, не впитывается в вены настолько, что их хочется вскрыть для того, чтобы это прекратилось. Маска падает быстро, Мисси цепляется пальцами за волосы и кричит, кричит, кричит, пока не отбрасывает трость в сторону… Мелисса Дюмариас дрожит, словно осиновый лист. Эта сила, которая таится в трости, слишком ужасна, слишком тяжёлая, слишком разрушительная для неё. Её тёмная сторона слишком пугающая и жестока. Ей хочется освободиться от этих новых, пугающих ощущений, ей страшно остаться одной в этом большом замке, в этой кромешной тишине. Мелисса медленно идёт вперёд, собирая по пути свои вещи, она искренне хочет уйти из этого проклятого замка. Девушка подавлена, почти готова сдаться и проиграть. Но тут её взгляд падает на Дюка за окном… И её накрывает новой волной жгучей ненависти к нему. Пусть безумие овладеет ею навсегда, пусть демоны съедят её изнутри и вывернут наизнанку. Она никогда больше не покажет этому упырю свою слабость, свой страх. Мелисса Дюмариас крепко хватает трость, Мелисса Дюмариас никогда больше не будет прежней… Мисси не отпустит её… Стук в дверь прерывает неистовство вампирши. Мисси улыбается, заправляя за ухо прядь отныне навечно фиолетовых волос и сжимая в руках листовку: Дюк хочет реванша… Дюк издалека наблюдает за ней и также улыбается. Он прекрасно видел её безумные метания за окном, прекрасно видел и понимал, что одиночество и сила трости пугают простую, смертную девчонку, и знал, что долго она так не выдержит. Дюк сам уже не выдерживал этого чувства одиночества и того, как тишина давит на виски. Так что ещё не всё потеряно. Пускай этот раунд остался за ней, но он ещё не проиграл. Ведь впереди остался ещё один раунд, Мисси… * * * Они встречаются в главном холле замка, с вызовом смотрят друг на друга. Между ними, кажется, вот-вот пробежит молния от царящего вокруг них напряжения. Дюк снова самодовольно улыбается, лениво разминая шею, а Мисси крепче сжимает в ладони трость.        — Ты проиграешь мне, — уверенно говорит он, протягивая ей руку в пригласительном жесте.        — Это мы ещё посмотрим, — отвечает она, вкладывая свою ладошку в его ладонь. А затем они танцуют, и Дюк снова кружит и подбрасывает её, будто невзначай проходясь своими пальцами по её талии и рёбрах. Но сейчас это почему-то не омерзительно для неё, а наоборот, очень волнующе и возбуждающе… Танец заставляет кровь бурлить, а жар приятно разноситься по телу, от чего каждое касание почти заставляет кожу плавиться. Мисси настолько отдаётся моменту, что на мгновение забывшись, что у них соревнование, во время танца запрыгивает Дюку на руки, обвив его бёдра своими ногами и игриво проходит пальчиками ему по сюртуке от груди к плечу, на что Дюк лишь шире улыбается. Он чертовски привлекателен и обаятелен, этого Мисси не может не признать. Ещё он тот, кто заселил в её душу огромную бурю из противоречивых чувств. Но это не отменяет того, что она всё равно ненавидит его. Вампирша ловко пресекает попытку Дюка украсть у неё трость, на что он с досадой цокает языком и продолжает дальше с ней танцевать. Они всё кружатся под лучами ярко-голубого света. Каждое движение, каждый пируэт танца для них, будто персональная битва. Покружив её в последний раз, вампир сажает Мисси на стул и уходит налить вина в бокалы, подливая яд в бокал своей соперницы. Она замечает его манипуляции с её бокалом и насмешливо усмехается. Неужели он думает, что она настолько наивная? Неужели он действительно думает, что она не предвидела этого действия с его стороны? Когда Дюк с заискивающей улыбкой подносит ей напиток, Мисси с лёгкостью опрокидывает поднос ногой. А затем ярость застилает им обоим глаза и удары сыпятся один за другим, один за другим. За то, что нарушила покой! За то, что приставал! За то, что убила! За то, что по твоей милости стала монстром! За то, что отобрала мой дом! Ненавижу! Ненавижу! Ублюдок! Дрянь! Она лишается левого глаза, а он большого пальца правой руки. Пол окрашивается их кровью, а Дюк и Мисси стоят друг напротив друга, тяжело дыша. Они смотрят друг на друга, ужасаясь тому, насколько далеко их занесло в собственной ярости… Мисси обматывает ему руку бинтом, а Дюк промывает ей уже отсутствующий глаз. Они оба не понимают, зачем делают это. Возможно потому, что оба в одинаковой степени виноваты в своих травмах? Они оба виновато смотрят друг на друга, израненные, потрёпанные, но отныне навеки связанные проклятием трости и смешанной кровью. Теперь они вынуждены быть друг с другом, ведь Мисси уже нет возврата в её обычную, человеческую жизнь, а для Дюка такой вариант всё равно лучше гнетущего одиночества в замке. Пара вампиров жмёт друг другу руки, заключая перемирие, ведь никто из них не выиграл. Этот раунд остался ничейный… * * * Они ненавидят друг друга… Ненавидят каждой клеточкой своего естества. Дюк и Мисси готовы клясться в этом хоть каждый день. Они только и занимаются тем, что срываются друг на друге, затем зализывая раны. Её бесят его друзья, разбросанные вещи и то, что он чуть не утопил её котят. Его бесят её длительный сон, журналы, разбросанные по дому, вечные придирки и то, что она испортила портрет его мамы. Дюк и Мисси хоть каждый день готовы жаловаться на то, как им тяжело вместе. Они негодуют друг на друга, сыпят претензиями, но тем не менее продолжают жить под одной крышей, каждый раз ссорясь, но всегда потом приходя к примирению. Со временем они даже не замечают, как начинают привязываться друг к другу, не замечают, в какой момент их обиды друг на друга начинают становится всё более незначительными. Со временем они перестают пытаться убить друг друга каждую секунду и ведут себя, как обычные супруги. Дюк начинает думать о том, что Мисси очень даже милая, когда не злится, хотя вслух ей в этом никогда не признается. И уж тем более Дюк не признается в том, что чувствует осадок вины за то, как же отвратительно он чуть не поступил с ней в их первую встречу. А Мисси замечает за собой то, как начинает всё больше и больше оттаивать к нему, что ей комфортно с ним, что она нуждается в нём, что она… Простила его! И с удивлением отмечает, что это не вызывает в ней никакого диссонанса. Им иногда до безумия хочется открутить друг другу головы. Возможно, это даже когда-то и произойдёт, возможно, они когда-то возьмут реванш в своём вечном противостоянии, но это произойдёт не сегодня, не завтра, и даже не послезавтра. Возможно тогда, когда их одиночество друг без друга перестанет так остро ощущаться. А нужен ли вообще этот реванш? Всегда ли проигрыш — это плохо? Возможно Дюк и Мисси задумались бы над этими вопросами, но сейчас, когда они сидят под звёздами, нежно прижавшись друг к другу и держась за руки, вампиры понимают, что это не столь важно. По крайней мере сейчас… Да, они оба проигравшие, да, они оба проиграли друг другу… Но их обоих это вполне устраивает…