Цветочная пыль над Заоблачным Пределом

Трава, чудом не обуглившаяся после падения метеорита, больно колола незащищённые одеждой участки кожи. Молодой рыжеволосый парень лежал на земле, пытаясь восстановить дыхание. Несмотря на незавидное положение, губы его расплывались в самодовольной усмешке. Чуть поотдаль стоял мужчина крепкого телосложения, одетый в классический костюм-тройку. Несколько длинных каштановых прядей выбились из низкого хвоста. Будто янтарём залитые глаза постепенно прекращали пылать нечеловеческим светом. Мужчина смотрел на парня мутным равнодушным взглядом. Каменная пыль в воздухе неспешно оседала. Через несколько миллисекунд зрение Чжун Ли прояснилось, а слух вновь мог уловить дыхание лежащего рядом человека. Спокойствие будто рукой сняло и он, словно и не было тех мгновений бессознательного холода, поспешил к вероятно раненому оппоненту. Тарталья тяжело дышал и немного безумно поглядывал на приближающегося мужчину. Тот, не теряя своей природной грации, спешил к предвестнику. Обеспокоенный его состоянием, он спросил: – Чайльд, ты сильно пострадал? Парень ответил слишком быстро: – Сяньшэн так беспокоится обо мне? Я польщён! – Могу ли я осмотреть тебя? Последствия от падения метеорита могут быть катастрофическими. Сказав это, Чжун Ли принялся искать взглядом новообретённые раны на теле Тартальи. На самом деле, он не хотел его ранить, однако решил, что можно использовать больше своей силы, чем в бою с обычными смертными. Стоит признать, немногие из них могли заставить Гео Архонта использовать Падение Кометы. Одиннадцатый предвестник был одним из таких людей. Сегодня утром он встретил Чжун Ли в ресторане «Народный выбор» и оплатил его заказ. Во время трапезы Тарталья будто невзначай спросил мужчину о сражениях давних времён. Тот, с упоением погрузившись в свой рассказ, не заметил, что заинтересованность во взгляде собеседника сменяется безумным азартом. Прослушав о сражениях Гео Архонта от первого лица, Чайльд пуще прежнего загорелся идеей сразиться с ним, поэтому и предложил ему «обмен опытом». Будь то из-за предвестника, сверкающего от радостного предвкушения, или из-за отсутствия планов на свой выходной день, но Чжун Ли согласился. На пути к одному из живописных горных пиков, коими был так богат Ли Юэ, мужчина продолжал свой рассказ. Его слушатель был очень внимателен, что не могло не льстить даже столь древнему созданию. Он с удовольствием отвечал на вопросы, возникшие у парня, и все глубже погружался в события давно минувших дней. Спустя некоторое время, которое обоим показалось не более, чем минутой, они прибыли на место. Всколыхнув успевшую осесть на пике цветочную пыльцу, Чайльд напал внезапно: если бы не многовековой опыт, Чжун Ли даже уклониться бы не успел. Лавируя, он ушел от рубящего удара водных клинков. Почти сразу материализовал свое копьё и им же заблокировал следующий удар. Чжун Ли решил, что в бою с человеком ему не стоит нападать, поэтому избрал защиту как тактику боя. Тарталья понял это почти сразу: – Эй, сяньшэн, не недооценивай меня! С возросшим запалом он принялся наступать ещё интенсивнее. Удары были настолько быстрыми и точными, что Чжун Ли стало сложно лишь уклоняться и блокировать – всё же, он давно не тренировался. Поэтому, резко отскочив в сторону от удара, он сделал выпад и колющий удар копьём. С этого момента битва была более похожей на битву: оба нападали, никто не сдавал позиций. Чайльд наслаждался боем с сильным противником, задействовал всю свою силу в форме человека и, несмотря на свои умения, все не выигрывал. И это завораживало его не меньше, чем кажущийся равнодушным Чжун Ли. Последний же, холодно просчитывая ходы противника и оценивая шансы его выигрыша, становился все довольнее. Чжун Ли считал, что с такой силой в руках человек может противостоять угрозам и защищать себя не хуже богов. Он убедился в этом, когда Тарталья, недовольный затягивающейся битвой, принял форму Духа. Вот теперь веселье началось и для Чжун Ли. Молниеносно двигающийся Предвестник заставлял его прикладывать все усилия, чтобы не сдать позиции. Тогда-то впервые и пришла мысль об использовании Падения Кометы. Заметив замешательство Гео Архонта, Чайльд решил им воспользоваться и вывести битву на новый уровень. – Слушай, – уклон, – а расскажи про Архонта Пыли! Моракс не реагировал. – Ну, давай! – удар, – Говорят, она была твоей подругой? Моракс старательно его игнорировал. – Да ответь же, сяньшэн! Моракс очень пытался не поддаваться видимой провокации. – Как она умерла?! Резко нахлынувшие воспоминания о Гуй Чжун. Ее прекрасная улыбка, яркие глаза, искрящиеся весельем; их расслабленные разговоры за чаем, обсуждения военных действий... Её смерть. Это будто выбило Моракса из колеи. Заблудившийся в собственных воспоминаниях, он потерял всякую связь с реальностью. С оглушительным грохотом разверзлись небеса. Появившийся метеорит возбудил в Чайльде первобытный страх. Затаив дыхание, со смешавшимися страхом и азартом в глазах, он не смог избежать удара. Так и оказался одиннадцатый предвестник беззащитным перед надвигающимся мужчиной. Видимых ран на теле Тартальи не было: весь удар на себя приняла форма Духа, вскоре исчезнувшая и оставившая его человеческой оболочке лишь болевые ощущения. Чжун Ли, однако, этого не ведал и считал личным долгом помочь ему. Неся за спиной противное чувство вины, он начал визуально осматривать Чайльда. Тот, тяжело дыша из-за испытываемой боли, следил за действиями гео Архонта. – Если ты хочешь и дальше проводить свою жизнь в сражениях, то нужно убедиться, что ты не пострадал и будешь в состоянии это делать. – Чжун Ли старался звучать убедительно. Сцепив зубы, Чайльд качнул головой в знак согласия. Мужчина начал с грудной клетки и пояса верхних конечностей. Перейдя к тазу, он заметил, что только начавшее восстанавливаться дыхание Тартальи снова сбилось. С немым вопросом он взглянул в его лицо. Установился зрительный контакт – спокойные янтарные глаза с едва уловимым беспокойством смотрели в широко раскрытые голубые. Чем-то очень смущённый Чайльд не мог уловить ноток замешательства в голосе Чжун Ли: – Я делаю тебе больно? Ему не ответили: предвестник лишь покачал головой из стороны в сторону и откинул ее, будто призывая продолжить. Убедившись в отсутствии повреждений пояса нижних конечностей, мужчина начал осматривать ноги парня. Немного задержавшись, он понял, что они также невредимы. С облегчением гео Архонт поднял голову. Тарталья выглядел сбитым с толку, его дыхание было неравномерным, а пульс ускоренным. Помимо этого, он старательно отводил взгляд. Это показалось мужчине странным. Тогда-то он и наткнулся взглядом на выпирающий из брюк парня бугорок. Чжун Ли знал о человеческой физиологии недостаточно много, несмотря на свой преклонный возраст. – Что это? – указав на то место, спросил он. Парень смутился и как-то замкнулся в себе. Это выглядело очень странно в глазах Моракса. Его очень заинтересовало, что же заставило столь самоуверенного юнца вести себя, будто ребенок, спутавший дом родителей с чужим? – Это... Эрекция..? – неуверенно, сильно заикаясь, ответил Чайльд. Он все так же не смотрел на Чжун Ли. К своему смущению, с крепко зажмуренными глазами, он пробормотал: – Просто сожми. Разумеется, настолько выходящее за рамки поведение Тартальи не осталось незамеченным. Мало того, оно вызвало у Моракса почти научный интерес. Поэтому, последовав указанию парня, мужчина аккуратно сжал тот самый бугорок. У Чайльда будто всё взорвалось перед глазами. Короткая вспышка удовольствия отозвалась в его теле мириадами электрических импульсов. Первое касание, а уже такие ощущения! С губ парня сорвался судорожный вздох, а щеки покраснели ещё сильнее. Он был поразительно прекрасен в своем смятении: с руками, что цеплялись за траву, и горящими, широко распахнутыми глазами. Гео Архонт не вполне понимал, что происходит с этим человеком, но столь интересная реакция молодого тела его очень заняла. Парень тяжело дышал, но Чжун Ли почему-то был уверен, что ему нравится. Тем не менее, он решил удостовериться в этом: – Тебе не больно? Мне продолжать? – Да, – чуть заикаясь, прошептал Тарталья, – только доведи до конца. Чжун Ли мало представлял, что значит это «довести до конца», однако предполагал, что нужно вернуть предвестнику первоначальный вид. Хотя, стоит признать, непривычно сбитый с толку Тарталья вызывал у мужчины незнакомые до сей поры ощущения. Незнакомые, но слишком приятные, чтобы не обращать на них внимание. Следуя единственной инструкции, он начал понемножку сжимать половой орган Тартальи. Приглушённые стоны парня стали для Моракса ориентиром. Исследуя тело человека, лежащего под ним, он потерял момент, когда то самое приятное зарождающееся чувство переросло в необходимость собственного наслаждения. Гладкая бледная кожа и рыжие растрёпанные волосы, покачивающиеся на лёгком ветру, так и манили прикоснуться к себе. Чжун Ли коснулся. Сначала осторожно, будто страшась навредить, а после все более уверенно. Он гладил юнца и постепенно осознавал свое влечение к нему. Оно было чем-то большим, величественным и необъятным; чем-то бо́льшим простого влечения к телу. Сам того не замечая, мужчина начал стаскивать с предвестника одежду. Тот, погруженный в омут нежного удовольствия, не замечал этого. Он потерял себя ещё с тех пор, как почувствовал возбуждение, а теперь лежал – испытывая себя на прочность, что-ли? – и не мог разобрать свои эмоции. В его сердце бушевал вихрь из злости на себя за невозможность контролировать своё тело, на свой организм за столь несвоевременную реакцию, на гео Архонта за то, что тот, вопреки здравому смыслу, потакал его желаниям. И праведный гнев захлестнул бы его, если бы не понимание того, что Чжун Ли не играет на чувствах людей, а значит, он сам что-то к нему испытывает. Мир Тартальи расплывался сотнями оттенков синего неба и золотистой травы, пока на его молочной коже Чжун Ли выводил ему одному понятные узоры. Тарталья решил попробовать довериться. Он прекратил рефлексировать как раз тогда, когда тонкие шероховатые губы накрыли его собственные. Прикрыв глаза, Моракс ласкал губы парня. Сминал, лизал и посасывал. Он не делал ничего, что заставляло бы предвестника идти наперекор своей воле, а считанные секунды спустя Чайльд сам разомкнул челюсть и пропустил язык мужчины внутрь. Он прошёлся по ровному ряду зубов и коснулся щеки. Когда язык коснулся нёба, по телу предвестника будто прошел электрический разряд, из-за чего тело его выгнулось дугой. Поцелуями Чжун Ли спустился к мраморной шее. Осыпая ее ласками, своими тонкими пальцами он начал массировать яички парня. Хватило Тартальи ненадолго. Доведенный до пика блаженства, он излился. Капли семенной жидкости попали и на услаждающего его Архонта, который, сразу заметив это, с мягкой улыбкой погладил его щеку и прижался своим лбом к его лбу. Он игнорировал уже успевшее накопиться собственное возбуждение. Будучи полностью убежденным в том, что Чайльду было бы неприятно, сделай он что-то против его воли, Чжун Ли не решался и пошевелиться. Запутавшийся в мотке незамутненного удовольствия предвестник долго не мог осознать себя в реальности. Тело его дрожало, губы поджимались, а разум парил в чистом небе над Заоблачным Пределом. С постепенным возвращением в реальность к Тарталье вернулась и способность получать информацию от органов чувств. До него начали доноситься звуки, которые он идентифицировал как дыхание Чжун Ли. Тяжелое и неравномерное, порывистое и словно сдерживаемое, оно заставляло предвестника покрываться мурашками. Открыв глаза, парень взглядом находит гео Архонта. Тот выглядит растрёпанным и очень возбуждённым – прекраснейшая картина для разобравшегося в своих чувствах Чайльда. Ни слова не произнеся, он с хищной ухмылкой перевернулся, увлекнув за собой мужчину. Не ожидавший такого Чжун Ли оказался лежащим под затеявшим такую смену позиций Тартальей. От вида тела любимого существа в парне будто открылось второе дыхание. Он склонился к заострённому ушку гео Архонта, провел по нему своим языком, словно дразня, взял кончик в рот и медленно приласкал губами. Когда он отстранился, то посмотрел Мораксу прямо в глаза. В них тысячами янтарных осколков отражались безмерное изумление, слишком сильное, чтобы его скрывать, и неподдельное желание, готовое все крушить на своем пути. Тысячелетнее создание едва сдерживалось, чтобы не наброситься на человека, нависающего над ним. От такой картины Чайльду окончательно сорвало крышу. Прищурившись, он запустил руку под фрак мужчины и несильно ущипнул его. От неожиданности тело его изогнулось, подобно изящной кошке, и капельки выступившего пота на уже оголённом животе засверкали в лучах закатного солнца. Предвестник продолжил свои ласки, решив довести Моракса до исступления. Пленительная мелодия стонов Чжун Ли, уже откровенно изнывающего от столь изощрённой для девственного тела сладостной му́ки, казалась Тарталье лучше замысловатых произведений талантливых композиторов. Через несколько мгновений, показавшихся двум душам не менее, чем вечностью, Чайльд дошел до средоточия жара в теле гео Архонта. Аккуратно и словно дразня, он стянул с его бедер смятые брюки. Мужчина кожей почувствовал холодный ветер. Он хотел хотя бы на локтях приподняться, чтобы посмотреть, что делает парень, но, обессиленный, не смог этого сделать. Его следующее тактильное ощущение было настолько резким, что он не сразу смог понять, что делает парень. Когда он почувствовал, что его член будто бы обволакивает теплый воздух вперемешку с вязкой жидкостью, пришло осознание действий предвестника. Чжун Ли попытался воспротивиться такой грязной, по его мнению, манипуляции с его половым органом, но все, на что хватило его сил – это содрогнуться ещё раз, прошептав что-то невнятное. Тарталья недоуменно остановился... И продолжил с новой силой, заприметив реакцию мужского тела. Благоговейные по отдельности, вместе звуки на горном пике сливались в невообразимую какофонию. Чжун Ли, впрочем, не было до них дела – он был слишком сконцентрирован на своих ощущениях. Каждое мгновение он чувствовал по-разному, однако неизменно приятно до головокружения. Особенно остро в его сознание врезался момент наивысшего блаженства, абсолютного единения с человеком, что подарил ему всё это наслаждение. Не сумев справиться со столь внушительным наплывом эмоций и телесных ощущений, он провалился в небытие. В памяти Тартальи же это мгновение увековечилось бурным оргазмом гео Архонта с последующим обмороком на несколько минут. Спустя несколько минут мужчина пришел в себя, полностью удовлетворенный актом физического слияния с Тартальей. Тот лежал подле Чжун Ли, подперев голову рукой так, чтобы было возможно наблюдать за ним. На лицах обоих красовались спокойные выражения. Утомленные, они сохраняли уютное молчание. В тишине завывания ветра были слышны как никогда четко. Заходящее солнце было единственным свидетелем близости древнего божества и человека. Две безмятежные души наслаждались возникшей вдали от мирской суеты идиллией. До них доносился слабый аромат подхваченной ветром цветочной пыли. Каменные глыбы, что окружали горный пик, постепенно становились все менее разгоряченными. День уходил, его сменяла ночь. Человек и бог вверяли свою сохранность тихому и темному времени суток, которого так боятся дети Ли Юэ, напуганные страшными легендами. У бога наконец выровнялось дыхание. Человек с благоговейным трепетом смотрел на засыпающего.