Происшествие в Московском поезде.

Стоял безмятежный и воистину благоговенный вечер. Сумерки сгущались над железными путями и солнце медленно утопало в преддверие тихой ночи. Стук колёс друг о друга напоминал усыпляющую колыбельную матери, которую в детстве так любил малыш брит. Ее ласковые руки, голос, биение сердца, она была безупречна. От этих мыслей британцу хотелось улыбаться, но от чрезмерной усталости приподняться могли лишь уголки губ, создавая легкую мечтательную полуулыбку. Кроме усталости присутствовало непонятно откуда взявшееся чувство тоски. Оно пожирало, намеревалось проглотить целиком. Англичанин мог лишь догадываться, что вызывало столь нежеланное чувство, но пока на ум приходили лишь мысли о скором возвращении на Родину. В планах было поскорее вернуться из поездки на дальний восток и выпить чашку лучшего чая в Лондоне, посетив при этом именную библиотеку с прекрасным видом на блистающую реку. Библиотеки, конечно, у него с собой не было, как и чая, однако Оскар Уайльд был при нем всегда,особенно в длительных поездках. Поэтому в очередной раз взяв книгу со столика, он принялся шуршать кремовыми страницами, давно выцветшими на солнце. Он был готов на многое, лишь бы не возвращаться в мир. Мир, где та же неясная тоска коварно подкрадывалась, собираясь неожиданно напасть и заключить в терпкие узы удушающего уныния. Вдохнув поглубже запах хорошо знакомой истории, брит принялся за неспешное чтиво. Он был полностью погружён в историю, которую знал от начала до конца, но это не мешало ему насладиться повествованием и мартовским вечером в тёплом и до жути уютном вагоне старенького поезда. Он был настолько увлечён, что не заметил стремительно приближающиеся шаги. Чья то тяжелая рука упала на хрупкое плечо Великобритании, выдернув его из объятий дурманившей атмосферы. Он вздрогнул и чуть было не выронил драгоценную книгу из трепещущих рук. Повернувшись к злоумышленнику, посмевшему нарушить покой беспристрастного вечера, Англия на миг широко раскрыл глаза и даже почти удивился. — Привет, вел! Не ожидал тебя здесь увидеть, — взбудораженно произнёс СССР, насмешливо улыбаясь. На нем была тонкая словно чернила водолазка. Незатейливые брюки с массивным ремнём. В руке он держал ароматный и видно ещё горячий чай в подстаканнике. — И часто ты так к нам катаешься? Британец облегченно вздохнул. Честно, у него не было настроение говорить с кем то о чем то, так что он был в какой-то степени рад, что этот некто оказался Союзом. — Нет…— задумчиво протянул тот и скоропостижно добавил — У меня здесь дела. Мужчина лишь снова усмехнулся и ослабил хватку, освободив плечо товарища. — Я присяду? В ответ последовал краткий кивок. Поставив чай на деревянный столик, Совет уселся напротив. Солнце осторожно закрадывалось в качающейся вагон и падало прямо на величавое лицо аристократа, заставляя того слегка прищуриваться. Захлопнув недочитанную историю, взгляд почему то приковался к обложке, которую он уже не раз замечал, но которую всегда заинтересованно разглядывал. На обложке был изображён молодой парень, а сзади был его портрет. Англия всегда находил в нем что то, к чему можно было присмотреться. То к человеку, то к портрету, то к обстановке. Из раздумий его снова выдернул голос Союза, напоминавший басовую октаву на фортепьяно, а уж ее, он слышал не раз. — Ты снова читаешь эту книгу. — А? — аристократ поднял глаза и тупо на него уставился. Резкие, грубоватые черты лица коммуниста впечатляли, а в его бездонных глазах прятался огонек искрящейся души. В полу тени очертания казались загадочными, а сам СССР казался призраком. Бриту даже захотелось прикоснуться к нему, чтобы точно знать, не является ли его друг бредовыми играми разума. — Ты здесь? - послышался краткий смешок и рука совета замоячила перед лицом растерявшегося королевства. Тот в свою очередь резко отвернулся и прикрыл рот рукой. Легкий румянец расцвёл на его щеках подобно алой розе. — Прости, я... Я видимо слишком устал за сегодня. — Ничего. — Повторишь ещё раз? Великобритания снова взглянул на мужчину, на этот раз внимательно и сосредоточенно. — Пхах, я говорю, что ты уже точно читал эту книгу раньше. На тебе были даже такие же очки, как и сейчас. Англия поднес руку к лицу и вправду нащупал там серебристую оправу. Он на столько долго носил их, что уже забыл об этом. — Да и правда, но, постой, откуда ты об этом знаешь? Разве ты был тогда на вокзале? — Конечно, но я наблюдал за тобой из далека. Ты был в легком синем пальтишке, я тогда ещё подивился, как тебе было не прохладно. — Раз уж ты там был, почему не подошел? — Не хотелось отвлекать. — А в этот раз, видимо, захотелось? — Нет, в этот раз было бы досадно упустить такую возможность, - подмигнув сказал коммунист, от чего вызвал смущенную улыбку соседа на против. — А еще я помню, что у тебя был чёрный чай, но сейчас я его не наблюдаю. На тебя совсем непохоже…Случилось чего? — Да нет, просто не хотелось лишний раз тормошить ту девушку, я как нибудь и без чая справлюсь. Не прошло и мига как лицо союза приняло смешливый вид и губы его растянулись в лучезарной улыбке. Он просидел так с секунду, пока пару сдержанных смешков с силой не вырвались наружу. — Почему ты смеёшься? — рассеяно и даже как то обидно прозвучал голос британца. — Прости, просто, — пытался выговорить сквозь новые порывы смешков совет — просто мило наблюдать за тем, как ты думаешь о чувствах других, совершенно не принимая во внимания свои интересы. — Уж извини, меня так воспитали. — Хочешь я принесу тебе чая? — он резко встал намереваясь выйти из за стола и совершить задуманное, пока проводница не ушла к себе в обиталище. — Нет! — неожиданно для себя и товарища выкрикнул Англия и тут же поменялся в тоне. — То есть… Я хотел сказать не стоит, меня все абсолютно устраивает, честно — он даже постарался улыбнуться, но улыбка вышла скорее застенчивой, нежели убедительной. — А мне кажется дело не в этом. Постой-ка, Брит… Ты что, стесняешься попросить чая? — коммуняга ухмыльнулся и подошёл поближе к другу скрестив руки на груди. — Что? Нет, конечно же нет, я не… не.. — этот вопрос обескуражил ни в чем неповинного аристократа, который изначально хотел просто почитать любимую книгу и насладиться тихим вечером. Его пытаются пристыдить? Такая странная и хаотичная мысль вдруг проскользнула сквозь душу и как будто задело что-то очень важное и хрупкое, что-то, что нельзя вот так просто задеть. Защитный рефлекс сработал моментально. Королевство хотел слегка оттолкнуть от себя СССР, создав между ними расстояние чуть меньше метра, что бы эта величественная фигура в черном не возвышалась над ним, как над каким то мальчишкой. Но почему то вместо этого рука просто застыла на груди совета. Как будто механизм не довели до конца, а бросили на середине. Решающий толчок был упущен и теперь бедный Брит уж точно не знал, что делать дальше. На его удивление, коммунист взял его холодную руку в свои и бережно поцеловал тыльную сторону ладони товарища. — Все же я принесу для вас чай, сэр, даже если вы ужасно стесняетесь. Проговорив это, СССР устремился по бесконечно длинному вагону на встречу девушке с чаем и прочими «вагонными штучками». Обескураженный Англия лишь наблюдал за его удаляющимся силуэтом и крутил у себя в голове разные мысли. «что этот нахал,Советский Союз, себе позволяет?» — Судорожно думал он, заключив руки в замок и нахмурив лицо. Но почему же он тогда не выдернул конечность из его хватки? Почему ничего не сказал, не пошевелив и бровью, как будто так все быть и должно? Как и следовало ожидать, вопрос был риторическим, ибо ответа как и не было так и не последовало. Он наблюдал за коммунистом, который уже вовсю очаровывал проводницу и неожиданно показал на него пальцем. Вел даже весь выпрямился и напряжённо уставился на них двоих, сжимая пальцы в замке все сильнее.Не прошло и 5 минут, как русский вернулся к аристократу с почти залитым до краёв стаканом ароматного, ещё не успевшего остыть, чёрного чая. — О чем вы говорили? — резко для самого себя поставил вопрос королевство, провожая взглядом стакан с напитком, который в свою очередь с глухим стуком опустился на стол. Переизбыток воды выжил из себя последнюю каплю, тем самым решил выплеснуться на столик и на себя в том числе. — О чае, разумеется. — Не сомневаюсь, но вы говорили еще о чем то. — с нажимом произнёс Британец. — А-а-а, тебя смущает то, что мы возможно говорили о тебе? — ехидно улыбался СССР и подпер подбородок кулаком. — Такое… такое кого угодно может смутить. — не уступая товарищу утвердил иностранец. — Ну что же, мой вечно смущающийся друг, выпьем хотя бы чаю, не зря же я за ним ходил. — увильнул совет и поднял свой стакан. Чуть помедлив, к другу присоединился и королевство. Подняв стаканы они столкнули их друг с другом. Раздался негромкий "дзынь" и еще несколько капель напитка плюхнулись на стол. Все же коммунисту удалось взбодрить хмурого вела и даже разговорить его. Они говорили о многом, перескакивая с темы на тему. Вечер уже перестал быть на себя похожим и вот вот собирался передать эстафету в омут непроглядной тьме, в объятия к убаюкивающей матери луне. Вагон все качало без остановки, и бедный Англия так и норовил закрыть глаза, к которым, как он считал, был примотан десятитонный кирпич. Но забавные выходки союза не позволяли ему ни на миг сомкнуть глаз. То он чай на себя прольет, то анекдот расскажет, то будет чуть ли не руганью рассказывать об оплошностях своих подчиненных, при этом заливаться совершенно детским, беззаботным смехом, от которого у Великобритании в душе расцветали бутоны и щекотали бабочки. — Смотри, — кинул он собеседнику и аккуратно пододвинул свой стакан к окну. После, лег на столик и подложил руку под щеку. — Сегодня, я выпью солнце, в месте с остатками этого чая, и я стану солнечной страной. — С твоим-то климатом о солнце можно лишь вообразить. — подстегнул мечтателя британец и прищурившись усмехнулся. — Да не скажи, — быстро подхватил русский. — От настроения зависит многое, даже погода, сегодня солнечно, потому что у моего народа солнечно в сердце. — Ты всегда был таким мечтателем. — Хах, если бы я им не был, у меня не было бы всего того, что есть сейчас. — И не поспоришь... — вел тоже лег на столик всматриваясь в то, как шар горящей звезды медленно, но верно опускается в советский стакан, полный решимости. Атмосфера казалось может усыпить любого, но как происходит обычно, такое спокойствие долгим не бывает. Внезапно, поезд начал замедляться. Колеса завыли под махиной в десяток тонн, фонтаном разбрызгивая горящие искры. Две страны обеспокоенно подняли головы и затихли. Но то была лишь плановая остановка. Мужчины вышли из вагона с еще несколькими пассажирами, насладиться воздухом да и природой в целом. Хотя, на деле же, многие ринулись конкретно к киоску на той же станции,за понятными каждому продуктами. Прохладный ветерок трепал их аккуратно уложенные причёски и пальто. Он пронизывал все тело заставляя невольно встрепенуться. — Вот, держи,— массивная рука протянула англичанину папиросу с непонятной гравировкой на русском. — Что бы согреться. — Вообще-то, я бросаю... — неуверенно пытался отказаться он, но СССР был настойчив, да и тем более, что может сделать одна сигарета? Маленький, колышущийся огонек блеснул у их лиц и зажёг папирус. Тот всхлипнул и разгорелся ярким пламенем. Коммунист сделал глубокую затяжку и выдохнул слоящиеся клубы́ ядовитого дыма. Друг последовал его примеру, но глубоко затянуть не смог, ограничившись коротким вдохом. Солнце собиралось кануть в омут на их глазах. Птицы допевали последние серенады, а дым все струился создавая вокруг героев ядовитое облако. И тут брит неожиданно отпрянул, схватившись за нос. — Ты чего? — обернулся на него русский. — Это... Это снег! В середине марта. — по детски взволнованно выкрикнул иностранец. И он оказался прав. Вскинув голову к верху можно было заметить и даже ощутить редкие снежинки плавно опускающиеся на землю в виде танца, и разбивающиеся о твердую, неподготовленную землю. — Да-а, такое явление в этой стране частое. — ухмыльнулся совет и обернулся на союзника, тот лишь заворожённо всматривался в небо и щюрился от каждой снежинки попадающей в лицо. Коммунист подошел ближе и приобнял его за плечи. — Красиво, правда? — Да... — Пойдём-ка уже в поезд, скоро станет совсем холодно. — он затушил бычок и кинул его в мусорку. * * * Страницы шуршали под изящными пальцами Англии, пока тот отчаянно пытался понять о чем говорится в предложении, прочтенном уже в пятый раз. — Нет, слушай, когда я сказал, что мне прохладно я не имел ввиду это, черт, я не могу так читать! — Почему же? — руки совета сильнее сжали тело брита не давая тому даже подумать о том, что бы встать. Сам он положил подбородок на плечо попутчику и дышал ему чуть ли не в ухо. От каждого такого вздоха, велу хотелось вздрагивать, но гордость не могла позволить такого поступка. — Я совершенно не могу сконцентрироваться, да и как вообще здесь можно сконцентрироваться? Ты понимаешь, что смущаешь меня? — Смущаю? Например, когда делаю так? Руки коммуниста забрались под белоснежную рубашку королевства и начали разгуливать где попало. — Ты, ты издеваешься что ли? Перестань немедля! — вскричал смущенный донельзя британец и попытался схватить руки развратника, но это было не так то просто, к счастью и он был не слаб, по этому все же схватил его кисти и резко повернулся, прижав их к койке, а сам сел сверху. — Ого, значит хочешь поиграть во что-то посерьёзнее? — дерзко спросил СССР и подозрительно оскалился. — Чт...— не успел он закончить фразу, как коммунист повалил ошаламленного Великобританию на спину и так же прижал его конечности, как и он секунду назад. — Только позволь я буду сверху. — Что ты делаешь? Нас ведь могут услышать, встань с меня! — В вагоне лишь мы и ещё парочку людей в самом конце, если будешь тише, никто даже внимания необратит. — он приблизился к шее партнера и не сильно пронзил ее своими острыми зубами. Но даже этого укуса хватило, что бы резкая вспышка боли окатила всю его шею. Бедный вел пробормотал какое- то оскорбление на родном английском сквозь стиснутые зубы. — USSR, I told you to stop, what the hell are you doing?! — он отчаянно пытался выбраться из железной хватки союзника, но попытки были четны, он ещё никогда не ощущал такую боль в запястьях. — Расслабься ты, я не сделаю ничего плохого. — Ты уже это делаешь, damn you..! Союз уже наклонился, чтобы повторить процедуру, но тут он услышал знакомое цоканье каблуков. — Громкоговорители опять отключили и теперь мне приходится идти и оповещать всех об остановке через 10 минут, я вам не помешала? — застенчиво спросила проводница, выглядывая из проема. — Ох, что вы, ни сколько. — просто улыбнулся совет и перевернул очередную страницу книги. — А вашему другу? — она взглянула на брита, который лежал у ног коммуниста и бормотал про себя проклятия. — Нет, конечно нет, вряд-ли его можно так просто разбудить, устал за весь день, бедняжка. Он положил руку на голову Англии и кинул ему язвительную усмешку. В тот момент, королевство хотел перестать разыгрывать весь этот спектакль и как можно сильнее заехать Уайльдом по этой самой усмешке, но чудесным образом, он все же сдержался. — Хорошо, тогда не буду вам более докучать, если вдруг понадоблюсь, я в своей кабине. — Конечно, спасибо. — совет помахал ей на прощание рукой и лучезарная улыбка на его лице осветлила вагон. Девушка робко помахала в ответ и будучи смущенной удалилась восвояси. — Надо же, чуть не попались, да? Честно признать, коммунист уже предвкушал возмущение и прочие оскорбления в свой адрес, но на удивление их не последовало. Вместо этого, Великобритания спокойно встал, поправил очки, прическу, и сложив руки в замок с медленно нарастающей злобой начал: — 10 минут до моей остановки, у меня с собой только рубашки, как ты собираешь ЭТО исправлять? — чуть ли не выкрикнул окончание он и указал на шею. Укус отдавал приятной, долго тянущейся болью. — Нашел из-за чего раздражаться. Я дам тебе свой свитер, у меня их три с собой. И он встал, направившись за вещью. А пока он там рылся, вел почти успел собрать свои немногочисленные пожитки, и к возвращению русского смог таки впихнуть толстую книгу и застегнуть портфель. — Держи, он может быть длинноват, но хоть что то. Иностранец ничего на это не ответил и молча принялся расстегивать пуговицы одну за другой, пока вдруг не остановился и упрекающе не уставился на советский союз. — Ты всё-таки, может отвернешься? — задал он риторический вопрос. Союз только положил свитер рядом с ним и покорно отвернулся. В процессе, Британия случайно загляделся на его жилистую спину. Такими мышцами союз мог бы делать тяжелую работу или он мог бы даже... — Ты там скоро? — резкий голос мужчины вырвал его из размышлений. Он быстро одел свитер и дал положительный ответ. Повернувшись, русский взял его руки и принялся засучивать рукава. Аристократ смотрел на его ловкие пальцы и дивился его изящными движениями. Вскоре, поезд крича и свистя окончательно остановился, выпустив группку людей на платформу. СССР решил проводить союзника из поезда и все волновался о его благополучии. — Ты уверен, что хочешь идти по такой темноте один? Может заедешь куда переночевать? — Нет уж, я тебе не какая-то там беспомощная колония. — отрезал королевство и еле заметно ухмыльнулся. — Ну что ж, если ты так хочешь. Тогда до встречи? — Прощай, СССР. Он протянул руку попутчику, на что тот рассмеялся пуще прежнего и притянул к себе за талию растерянного британца. — Ты всегда был таким дипломатичным. — Н-ну конечно! Ведь я дипломатичная страна и к тому же единственное королев— Как всегда не дав закончить мысль, русский прильнул губами к губам Англии и затянул того поцелуем. Противиться аристократ не стал, но когда отстранился, схватил союза за пальто и смотрел тому прямо в душу. — А ты всегда был дерзким. — И резко притянув страну к себе он почти поцеловал его во второй раз, но кроме этого оставил маленький подарочек в виде прокусанной губы. После, он так же резко отстранился и быстрым шагом, не оборачиваясь ушел прочь. Прочь от всего. От этого треклятого поезда в котором он забыл рубашку, от этого места в целом, от СССР. Сам же русский осторожно дотронулся до ранки на губе и рассматривал слегка окровавленные пальцы, усмехнулся и еле слышно пробормотал: — Кто это у нас еще дерзкий?