Прости, грядущая любовь

С тобой всегда было сложно. Я не понимаю, что в тебе тогда нашёл, и что меня цепляло в тебе больше всего: может твой голос в голосовых, которые ты удалял сразу после моего прослушивания, а может в фотографиях, что исчезали так же бесследно, когда я их просматривал. На самом деле, у тебя были очень красивые глаза. Миндалевидные, с острым разрезом и глубоким, пронзительным взглядом с рядом пышной завесы ресниц. Но подавленность, холодная тоска так часто замыкали твоё лицо, что было трудно обнаружить под этой маской что-либо ещё. Я словно обнажал её каждый раз, видя нежное лицо, не тронутое уродливыми шрамами и рубцами. Удивительно нежное, чего бы я никогда не сказал о твоём нраве. Любовь к тебе всегда выходила мне боком, ножом подставленным к горлу. Мне ещё не было больно, но было страшно выдохнуть. Мои мысли спустя года стали сумбурными и растрёпанными, словно остатки безжизненных сухих листьев смешал порыв холодного ноябрьского ветра. Слова больше не сливаются в цельную аппликацию, потому что связующие их идеи несущественно жидкие, как разведённый водой клей, не способный скрепить даже две невесомые бумажки. Что случилось, где все те образы, что штурмовали моё сознание? От них остались лишь огрызки и ошмётки, хаотично разбросанные по моей голове. Лишь твой образ будет в ней ярким пятном, незаживающим шрамом, самой больной потерей, и возможно, моим единственным неправильным выбором. А знаешь, я был наивным сорванцом, что впервые себе нашёл абсолютно противоположного друга. Чем больше целиком ты погружался в себя и свои дела, тем больше хотел остаться там. Там твои страхи и горькое ощущение ничтожности, но только в подобной, настоящей тишине ты ощущал спокойствие, неспешное движение в правильную сторону, когда я разрывал тишину диалога между нами. Наверное, тогда только наедине с тобой я видел смысл. Но стоило оттуда выйти, то я поражался этим диалогам, этим течением жизни. Всё казалось таким безнадёжным и бессмысленным. На самом деле, я до сих пор помню, как мы плакали вдвоём, слушали тяжёлые и завывающие всхлипы друг друга, когда чувствовали боль, и помню первую отправленную посылку на почте. Это было чем-то трепетным, определённо шумящим в самой сердцевине сердца. Непрекращающимся гулом, ударом барабанных палочек. В коробке был твой запах, был этот не выветриющийся парфюм, помню твою выпечку, и даже храню конфету в потайном кармане у самой груди. Ты помнишь? Они были такими сладкими и твёрдыми, что я даже не мог их разгрызть, а начинка невыносимо крепко липла к зубам. Я так и не начал бояться внезапной смерти, когда ты страшился её присутствия за своей спиной. Я так и не смог больше почувствовать счастье, когда навсегда оставил тебя, посчитав, что мы устали от друг друга. Я до сих пор не могу понять, что нас связывало по настоящему, но когда от меня отрезали алую нить, я по настоящему понял, что такое боль. Людей в моей жизни было множество, и они сменялись огромным потоком, а я клянусь, что плакал каждую ночь, когда вспоминал о тебе. Помнишь то нелепое поздравление? Я снова высказал тебе гадость, перемешав её к тебе с любовью, и подал на тарелочке, когда ты вероятно забыл обо мне, и получил скрытое под крышкой блюдо. Почему всё в мире кончается такой дешёвой банальщиной? Почему даже чувства имеют срок годности? Мы чувствовали одиночество, словно бы лежали на одной постели, но не решались от гордости и терзаний начать разговор. Говорят, что « ноша, разделённая на двоих, вдвое легче », но я так и не понял тебя. Не понял, что ты по настоящему чувствовал, даже когда сам разрывался между признанием и желанием сохранить всё, что осталось. Мы не общаемся почти шестой год. Но знаешь, ты был лучшим в жизни, ведь меня “ разбил эшафот ”. Когда я узнал о твоей смерти, чувство слепой надежды померкло под чернильным солнцем. Когда ты теряешь способность радоваться, есть риск что и потеряешь способность расстраиваться. И сейчас тот момент, когда уже даже не расстраиваешься из - за вещей, которые обычно могут огорчить. Становится просто абсолютно всё равно на всё. И осознание этого затянувшегося эпизода могло бы тоже огорчать, но не получается ничего чувствовать, кроме страха. Единственная частая эмоция за последнее время. Я так боялся, что окончив университет, так и не успею приехать за тобой и раскаяться во всех словах, и я бы не встал с коленей, пока ты бы правда меня не простил. Только теперь я стою на коленях и плачу у твоей вечно цветущей могилы. Когда человек влюблён, он не может заснуть, потому что реальность, наконец, выглядит лучше, чем его мечты, но что если я скажу тебе о том, что теперь я влюблён в того, кто уже давно мёртв? Твоё тело разъели дожди и земля, а я даже никогда не чувствовал твоих холодных рук, чтобы согреть их в своих собственных. Если люди влюбленны в того, кто уже мёртв, для них мир становится тёмным, и они не видят ничего кроме прошлого, и всего, что связано с этим человеком. Они пытаются отрицать смерть, ведь их возлюбленные рядом, всё хорошо, но это всего лишь иллюзия, и их мечты, это сплошное желание быть с этим человеком. Я сейчас был тем человеком, что навсегда упустил свою любовь. Прости меня за мою слабость, За острые, как сталь, слова, За тень сомнений, боль и жалость, За то, что верилось едва. В твоих глаза виднелось небо, В нём - отраженье звёздных дней, Как было глупо и нелепо Не замечать в ночи огней. И лишь утратив, снова ценим, Так происходит вновь и вновь. Устои эти не изменим, Прости, грядущая любовь. Ведь после смерти мы встретимся с тобой призраками на вересковых полях.